Будь ближе: Я не люблю сказки

— Скажи, как ты выдерживаешь всю эту хуйню? — устало спрашивает Крис, откидываясь на спинку какой-то уродливой лавочки и делая глоток коньяка, замаскированного термосом под чай, — Как у тебя хватает сил улыбаться? Я уже готов проспонсировать строительство машины времени, вернуться в прошлое и любыми молитвами и угрозами убеждать себя же никогда ни на что с тобой не спорить. Вильям мягко усмехается, отпивая из бумажного стаканчика обычного чая и немного прикрывая глаза. Честно говоря, он думал, что Шистад сорвется гораздо раньше, еще до рождения двойняшек, крестными которых, конечно же, стали Магнуссоны. Друг продержался аж полтора года… Кажется, теперь он должен Нуре сто долларов и три генеральных уборки, если она вообще узнает об этом разговоре. Но то, что Магнуссон ставил на то, что Крис быстро устанет от «семейной» жизни не значит, что он не втащит ему в глаз, если брюнет только подумает изменить Эве. Эва Квиг Мун была, есть и будет подругой не только их с Нурой новоиспеченной четы, но и его подругой в частности, а потому парень не собирается давать ее кому-либо в обиду. Особенно Крису-все еще засматриваюсь на все красивые задницы-Шистаду. Все-таки именно по его вине когда-то Кристофер, во-первых, поспорил на Мун, во-вторых, поперся за ней в Лондон, не дав шанса на нормальную новую жизнь — какая-никакая ответственность за друга на парне точно лежала. — Я улыбаюсь потому, что я счастлив, — нейтрально отвечает Магнуссон, взглянув на брюнета, — И знаешь, если бы ты вернулся в прошлое, я бы отправился за тобой и убедил бы себя дать тебе по башке сразу, как только ты заикнешься про отмену спора. — А если бы я тоже был сейчас счастлив при каком-нибудь другом исходе этой истории? — горько ухмыляется Крис, сразу получая подзатыльник от лучшего друга. — Каким был кретином, таким и остался! — без тени иронии возмущается Вильям, нахмурив брови, — А то ты и так не счастлив? У тебя есть дети, Шистад! Я Нуру чуть ли не на коленях умоляю завести ребенка. Хотя бы одного. У тебя есть любимая женщина, которая чуть ли не пылинки с тебя сдувает, не обращая внимания на большинство твоих косяков. Хотя, я уже сомневаюсь, что ты ее вообще любишь или когда-либо любил. Что тебе еще надо от этой жизни? — Да мне 20 всего, понимаешь? Если ты в 20 можешь затянуть веревку на своей шее, то я нет. Не предполагал никогда мой образ жизни таких резких перемен, — чуть ли не с болезненной гримасой на лице выдает Крис, допивая весь оставшийся коньяк залпом, — Для меня свобода — счастье, а не вот это вот все… Магнуссон закрыл рукой глаза. Еще никогда он настолько сильно не сомневался в том, есть ли у Шистада мозги. Вильям помнит тот день, когда они с Нурой поженились. Тогда еще беременную Эву Крис следом за ними вынес из церкви на руках. Они выглядели настолько счастливыми, что все друзья без конца шутили над тем, будто бы сегодня поженились обе пары. Вильям помнит тот день, когда маленький Уил (Магнуссон подарил Эве изумрудный браслет, а Крису колекционный виски за то, что мальчика назвали в честь него) и Ивер появились на свет. Шистад чуть не разнес от радости весь роддом, всю их с Эвой квартиру и дом Магнуссона. Парень не спал по ночам, даже не подпуская Мун к детям, носился с ними, покупал лучшие вещи, едва ли не боготворил рыжую. Куда все это делось в такой короткий срок? Шистад прав, стоит вернуться в прошлое. Вернуться, подружиться с Эвой и все силы бросить на сохранение их с Васкесом пары. Он, конечно, та еще крыса, но, судя по рассказам Нуры, задолго до истории с Крисом Юнас Мун безумно любил. Хотя парню казалось, что и Шистад немного любил. Пока шатен прибывал в раздумьях, на скамью напротив села довольно милая, привлекательная девушка в очках. Парень и не заметил, как внимание его лучшего переключилось с беседы на нее. Но, как только все же обратил на это внимание, Шистаду тут же прилетел и второй подзатыльник. — Подкатишь — прибью! — спокойно предупреждает он, поймав заинтересованный взгляд незнакомки, — Простите, у нас уже есть жены. Девушка заметно мрачнеет и быстро отворачивается, стараясь больше не смотреть на них. Разочаровалась — это видят оба. Только Вильям отмечает это с иронией, а Кристофер со злобой. — ЖенЫ? А не рано ли Мун в жены мне записал? — шипит он, но, что радует Магнуссона, старается делать это тихо, не привлекая внимания брюнетки. — Лучше бы ты ее уже в жены записал, — парирует он. Крис фыркает и залипает в телефоне, пока Магнуссон записывает победу за собой. Ну Шистад хотя бы не лезет к ней с поцелуями, чтобы кому-то что-то доказать — уже неплохо, значит, не в конец оборзел. Вильям допивает чай. Вот-вот начнется дождь, а, если судить по состоянию Криса, домой он идти точно не собирается. Отлично, может хоть холодный английский дождь вымоет всю ту ересь, что скопилась у Криса в башке. Сейчас Магнуссону действительно сложно понять чувства Шистада. Раньше почти все эмоции они делили на двоих: вместе радовались, ржали, злились. Сейчас их диапазоны чувств слишком разные и пересекаются в самых редких случаях, если пересекаются вообще. И если Вильям намерен это изменить, то Шистада, кажется, и так все устраивает. Потому что он все еще исподтишка прожигает взглядом девушку, наивно думая, что лучший друг этого не заметит. Идиот! — Знаешь что, а я снова предлагаю пари, — не сдерживается шатен, когда замечает, как парень уже облизывает нижнюю губу, что делает исключительно в тех случаях, когда очень хочет привлечь представительницу прекрасного пола. — Опять? Хочешь убить меня окончательно? — усмехается Крис, все-таки услышав предложение друга, из-за чего Вильям закатывает глаза и дает ему третий подзатыльник, — И в чем суть на этот раз? Поспорим на то, как долго я смогу фальшиво улыбаться и радоваться жизни на публику? — И что только Мун в тебе нашла? — тихо сам себя спрашивает Магнуссон, после чего прочищает горло и говорит уже нормально, — Я поговорю с Эвой. Естественно, я не скажу ей о том, что ты считаешь хуйней все, что связанно с ней и вашими детьми, но кое в чем убедить постараюсь. Так вот, спорим на то, что она сможет сделать тебя счастливым снова? Ты еще возрадуешься этой самой «удавке на шее», когда поймешь, что это самое прекрасное, что есть в твоей жизни. — Тупой какой-то спор! — Боишься проиграть, — стебет шатен, довольно ухмыляясь, ведь Крис попался на крючок. — Какие условия? — с вызовом спрашивает Шистад, силясь доказать то, что не страшится такой мелочи. — Если после того, что я сделаю и по истечению двух месяцев, а именно столько осталось до первого дня рождения Уила и Ивер, если ты, конечно, еще помнишь, когда родились ТВОИ дети, в чем я лично уже сомневаюсь, ты скажешь мне, что ты счастлив, ты делаешь Мун нормальное предложение и мы двумя семьями летим отдыхать куда-нибудь на острова. Если ты, спустя все это время, все еще будешь загоняться и называть нынешний расклад жизни хуйней, я куплю тебе самые дорогие билеты в любую точку земного шара, не изобью до полусмерти за измену Эве и буду помогать ей с детьми, но тебя и близко больше к ней не подпущу. И учти, если ты сейчас откажешься, я расскажу ей, что ты потерял всякий интерес к вашим отношениям, — серьезно произносит Магнуссон, в душе усмехаясь с охуевшего выражения лица Криса. Мда, парень от друга такого явно не ожидал. Но спор есть спор, на кону его честь и все мужское достоинство. Состроив не очень дружелюбную мину, Шистад протягивает Вильяму руку, тем самым соглашаясь на пари. — Вот и замечательно, мудила, — называет он брюнета, как когда-то его самого за подобное поведение называла Нура и ухмыляется злому фырканью Кристофера. — Жаль только в этот раз чокнуться нечем, семейный Супермен, — кривляется тот и отворачивается, не желая больше перебарывать себя и игнорировать взгляды девушки на против.