Научи меня любить

Серая многоэтажка в спальном районе Москвы, пожалуй, ничем не отличалась от таких же многоэтажек, расположенных в округе. Пожалуй, только если ухоженностью двора и синими занавесками в окнах четвертого этажа. Антон за эти несколько месяцев, что он приходит в этот двор и этот дом, успел заметить, что такие синие занавески только в этих окнах. Железная дверь подъезда, игнорируя лифт, он рысцой поднимается на четвертый этаж и замирает перед дверью под номером шестьдесят девять. Антону семнадцать, он живет с мамой и бабушкой, учится в самой обыкновенной школе и занимается на выходных сексом со своим репетитором по литературе, который старше его на целых тринадцать лет. Весело однако, веселее просто некуда. Антону нужна хорошая оценка именно по этому предмету, и поэтому мать наняла ему репетитора, только вот репетитор учит его совсем не тому чему нужно. На носу экзамен, а он кроме матерных стихов Маяковского почти ничего не знает, ведь Арсений Сергеевич Попов, большой любителей пошлостей, цитирует ему великих поэтов, вернее, их нецензурное творчество, но зато на дом задает такое количество материала, что обыкновенному школьнику и не по силам. Но Антон послушный ученик, он все выполняет. Да и как не выполнить? Ведь он обожает своего репетитора с той минуты, как впервые увидел его на пороге его собственной квартиры. Как же он докатился до жизни такой? Антон, вероятно, и сам не знает ответа на этот вопрос. Запретный плод всегда сладок, причём это касается обеих сторон. Они еще так мало знакомы, но, кажется, что оба привязались друг к другу до невозможности. Хотя репетитор и не показывает своих чувств. Арсений Попов не насильник и уж тем более не извращенец. Он просто одинокий, красивый, холостой мужчина, преподаватель литературы, живущий со своим котом. А Антон юный, любознательный парень, у которого играют гормоны в одном месте, а еще невероятная тяга ко всему новому, а еще, кажется, он влюбился в своего репетитора. Но взаимны ли чувства, или это просто секс по выходным? Антон приходит сюда два раза в неделю: жмет на звонок, ему открывают, легкий поцелуй в висок, куртка на вешалку, сами на кухню, пьют чай, говорят по теме занятий. Попов пошло шутит, смеется, опять шутит, а потом в какой-то момент целует жадно, страстно, напористо, и Антон умирает, и вновь воскресенье в этих объятьях и поцелуях. А когда дело доходит до постели, парень теряется, смущается, он так и не привык еще к этим подкачанным мышцам, упругому животу, широкой спине, колючей щетине и идеальному, по его мнению, члену своего репетитора. Этим объятьям, поцелуям, неожиданным шлепкам по ягодицам, от которых Антон взвизгивает и прячет лицо в подушки. Ласковым прикосновениям и жаркому шепоту на ухо о том, какой он у него робкий и сладкий мальчик. А после Антон уходит, чтобы на следующий день вновь вернуться к этим невероятным ощущениям, к этому невероятному мужчине, который своими бездонными голубыми глазами проник мальчишке в самое сердце и, вероятно, не знает, с каким трепетом Антон каждый раз ждет выходные вот уже на протяжение целого месяца. Дрожащий палец жмет на звонок, и дверь почти тут же открывается. Мужчина в синих бриджах и белой майке выглядит настолько потрясающе, что перехватывает дух. — Привет, — улыбается, затаскивает в прихожую треплет по волосам, целует в висок, и они идут на кухню. — Проходи-проходи, кушать хочешь? — Арсений суетится, ставит чайник и оборачивается, пронизывая синевой своих глаз. — Нет, спасибо, — Антон занимает своё привычное место на диванчике у окна и с улыбкой осматривает уже такую знакомую кухню. Синие занавески, на широком подоконнике фикус, множество шкафчиков, плита, холодильник, широкий дубовый стол, уютный угловой диван, где любит сидеть огромный сиамский кот, а теперь уже и Антон, под потолком уютный абажур. Такой же уютный, как и хозяин дома, который садится напротив, ставит перед собой чашку кофе, а перед учеником большую чашку какао, и несколько минут они молча наслаждаются каждый своим напитком. Вот бы так всю жизнь продолжалось, но, увы, это только мечты. — Читал? — мужчина прищуривается, первым нарушая тишину. — Читал. — А что читал?  — Все читал, — Антон слегка пожимает плечами, отхлебывая из чашки какао. — Прям все? — Арсений Сергеевич, — Антон мнется, отставляет в сторону чашку. Ему неловко, он до жути стесняется, но выговориться просто необходимо. Возможно, он торопится, возможно, это его фантазии, ведь он еще так молод и неопытен, особенно в отношениях. — Антон, что-то случилось? — широкая улыбка сползает с красивого лица мужчины, и Антон опускает глаза. — Арсений Сергеевич, я… Я хотел спросить, вернее, сказать. Я люблю вас. — Что? — мужчина замирает, и Антон закусывает губы. — Простите меня, я такой идиот, я понимаю, что это просто секс, и вы меня не любите, просто я… — Антон замирает, закрывая лицо руками, а затем вскакивает с места, задевая локтем пустую чашку, которая в следующую секунду со звоном разбивается о кафель на несколько черепков. — Простите меня, я пойду, — выпаливает мальчишка и кидается в прихожую. Ему до жути стыдно, и поэтому он сюда больше не придет, никогда и ни за что. Зачем он только начал этот разговор? Сильные руки хватают его за плечи, разворачивают его у самой двери, и Антон утопает в голубых, полных отчаянья глазах. — Мальчик мой, — он прижимает его к себе так крепко, что, кажется, что еще чуть-чуть - и затрещат кости. — Антон, ты… — Арсений Сергеевич запинается, крепче сжимая худую руку. — Это все неправильно, это такое сумасшествие, ураган и безумие. Я не должен был тебя… И ты не должен был, но я старше и по идее умнее, но нет… — мужчина выдыхает и разжимает пальцы. — Я думал, мне трахаться не с кем, а оказалось, любить. Я испугался, ведь ты же мальчишка еще. Я думал, если я буду задавать тебе слишком много и вести себя с тобой по-идиотски, ты уйдешь, сам уйдешь. Зачем тебе такой репетитор-идиот? Но ты приходишь, ты учишь. Антон, ты сдашь, и я тебе, к сожалению, больше не нужен, — мужчина выдыхал каждую фразу, и было видно, что ему все тяжелее и тяжелее даются его слова. Антон не понимал, что говорит мужчина, но одно он понял точно - и без разговоров бросился репетитору на шею, цепляясь за него, словно коала за ветки дерева. — Антон, — шепчет мужчина, сжимая парня в объятьях, — прости меня. — Арсений Сергеевич, вы мне очень нужны, Арс, вы…ты нужен, — мальчишка сбивчиво переходит на "ты", смущается, краснеет, и Попов, закусывая губу, отстраняется, поглаживая пальцами алеющие щеки, а после нежно целует их. — Ты знаешь, мне тридцать, а никто, кроме тебя, никогда не говорил, что я нужен, по-настоящему нужен. И между нами не просто секс, я не знаю, как описать то, что чувствую когда вижу, как ты каждый раз смущаешься, когда… - мужчина замирает и хмыкает, просто без слов прижимая парня к себе. — Вас никогда не любили? — Антон трётся носом о чужую колючую щеку, внезапно ему хочется совершить нечто безумное, и он сминает губы мужчины в нежном поцелуе. Сам первый пробует их на вкус, покусывает, чувствуя, как чужие ладони скользят по его спине. — Наверное, я никогда не любил, - тихий шепот, и сильные руки скользят под его одежду. — По-настоящему никогда, а с тобой все по-другому, ты научишь меня? — Антон кивает, прижимаясь плотнее к широкой груди мужчины напротив. Им о стольком еще нужно будет поговорить, они будут учиться вместе, познавая друг друга шаг за шагом. Ведь любовь — это нечто такое, чему надо учиться, в чем надо упражняться. Кроме того, любовь — это нечто, что нужно украсть. Если не красть каждый день у самого себя немножко сил и времени для любви, никакой любви не получится...