Небольшие последствия первой любви

— Останови здесь. — Неожиданно сказал Адам таксисту как только машина свернула на оживленную праздничную улочку. — Дальше не надо. — Ты с ума сошел? — возмутился Стефан, но поздно. Адам уже вышел из салона и хлопнул дверью. Стефан вылез сам, не дожидаясь, пока ему откроют дверь. Они оказались на прохладной ночной улице. Летняя жара уже прошла, но в первых числах сентября солнце по-прежнему грело. Но не ночью. Стефан был в одной рубашке и легких брюках, которые совершенно не спасали от прохлады. — Накинь. — Адам тут же опустил ему на плечи свой пиджак. — Посидим где-нибудь? Посидеть было где. Со всех сторон их окружали рестораны, кафе и пабы, не прекращающие работать даже поздно ночью. Они создавали ощущение праздника круглые сутки, количество веселых и пьяных людей на этих улочках зашкаливало, особенно вечером и ночью. Везде мерцали огоньки гирлянд и горели разноцветные фонари. Лицо Адама, смотрящее на Стефана, было то красным, то зеленым. Точно так же менялся и цвет его прически. Они ехали с приема по случаю презентации какой-то новой вычислительной техники, в которой Стефан и не разбирался. Адам все разговаривал об этом весь день: и о новых мощностях, производительности и перспективах развития. Говорил, пока покупали Стефану приличную одежду в безумно дорогом бутике, пока ехали в один из отелей города с презентационным залом. Там Стефан пил шампанское, мило улыбался и играл роль омеги-из-сопровождения-богатого-дяди. Адам называл эту роль личным помощником. Закончилось все около полуночи, они ушли самыми последними, когда Стефан начал чувствовать приятную дымку в голове от выпитого. Адам тоже устал и больше не говорил ничего про техническую революцию и открывающиеся возможности. Ехали молча в сторону дома Стефана, пока не оказались посреди ночной улицы «веселого» квартала. — Какого хрена? — спросил Стефан. — Адам, я обещал папе поздно не возвращаться. — Тебе сколько лет? — хмыкнул альфа. — Двадцать. — Недовольно ответил Стефан. — И это не смешно. — Пошли в «Доски» — Какие доски? — Небольшой гриль-бар на углу. Нам нужно немного перекусить. — Идиотское название. — Отозвался Стефан, но взял Адама за руку и позволил вести себя в те самые «Доски» — Ненавижу креатив. — Ты уверен, что тебе двадцать? — Не совсем. Креатива оказалось не так много, как ожидал Стефан. В интерьере выделялась только нарочитая грубость отделки. Было много дерева, пахло сладким дымом и мясом. И опять слабая разноцветная подсветка, от которой белый Вайзер сиял всеми цветами радуги. Оказавшись на мягком диванчике Стефан слегка расслабился и позволил себе не думать о чем-то плохом. Здесь было тепло, и пиджак не понадобился. И на Стефана смотрели некоторые из посетителей, на его прекрасный дорогой наряд нежного кремового цвета. Это приятно затронуло его. Особенно взгляды альф. Адам делал заказ сам. Уже через пару минут им принесли два высоких стакана с водой и хлебную корзинку. — Нужно запить алкоголь. — Прокомментировал Адам. — Я хочу сок. Заказали сок. — Ты сегодня невеселый. — Адам закурил прямо в зале, звучно щелкнул зажигалкой и отбросил ее на поверхность стола. Здесь многие курили, или сигареты, или еще какие-то странные трубки, похожие на экспонаты исторического музея. Эти трубки разносили официанты и пахло от них то фруктами, то мятой. Стефан передернул плечами. Промочил горло водой. Выпитое шампанское не отпускало. А выпил Стефан много. — А как я должен себя чувствовать? Ты неожиданно везешь меня на тусовку крутых дядь, заворачиваешь в роскошные тряпки и все они целый вечер думают не очень обо мне лестно. — Стефан улыбнулся. — Но это еще ничего, я не в обиде. Обидно, что все так и есть. Я сплю с тобой и получаю это. — Он указал пальцем на висящий у него на груди небольшой кулончик на цепочке белого золота. Адам подарил это как раз на двадцатилетие. Стефан долго не хотел брать, но его влекло все блестящее, и мораль отошла на второй план перед непоколебимым детским «хочу». — Я сплю с тобой из-за денег. — Подвел итог Стефан. — Это так? — Адам много дымил, дым закрывал половину его лица. Стефан допил всю воду, а потом пододвинул к себе и бокал с соком. Принесли еще какое-то блюдо, поставили перед Адамом. — Я не хотел так. — Ответил Стефан. — Ну, вот и хорошо. У меня был омега, которые тратил в день столько же моих денег, сколько я потратил на тебя за все эти месяцы. Поэтому я не считаю, что покупаю тебя. И если ты так думаешь, то мне тебя жаль. Ты стоишь больше, чем всего один бриллиант. Адам затушил сигарету в пепельнице. Стефан слегка пальцами прикоснулся к кулону. Бриллиант? Еще лучше. А Стефан думал, что красивое стеклышко. Или заставлял себя так думать, чтобы не было причин отказываться? Может, отдать сейчас? Сказать, что ему ничего от альф не надо? — Рыба под сливочным соусом. — Кивнул Адам на блюдо. — На презентации было много алкоголя, но мало еды. — Он помолчал, даже отломил небольшой кусочек от рыбы и отправил его в рот. Стефан тоже взял вилку. Все-таки, есть немного хотелось. Порция была одна на двоих, но никого это не смущало. Это выглядело даже как-то…интимно. — Недавно я узнал о тебе кое-что новое. — Заговорил Адам. — Ты купил квартиру? Стефан вскинул голову. Показалось, что рыбная кость встала в горле и не двигается. Сделку Стефан провернул очень быстро. Папиных денег едва хватило на старую квартиру в одном из домов, идущих под снос в следующем году. Пару тысяч пришлось заплатить агенту, чтобы он свел Стефана с продавцом. Теперь следовало действовать быстрее и закрыть сделку пока до владельцев не дошло, что вместо разваливающейся убогой квартиры без всех удобств через пару лет они могут получить современное жилье. «Инвест-групп» собиралась запустить эту программу уже через несколько месяцев. И вот на днях он стал официальным владельцем просторной квартиры на восточной окраины города. Теперь оставалось ждать, и надеется, что эта его смелая афера сработает. — Не буду оправдываться. Все законно. — Я должен тебя уволить из проекта. Стефан пытался унять нервную дрожь. Он чувствовал, как начинала дрожать коленка. Это бывало редко. Только когда он сдавал экзамены в класс с экономическим уклоном и когда впервые согласился с Анри на секс. — Но ты молодец. — Ухмыльнулся Адам. — Соображаешь. Смелый и наглый, да? Вот поэтому я никогда, милый, не буду принимать тебя за тех омег, которые текут от мыслей о моем кошельке. У тебя есть намек на мозги. — У меня получится? — Что? — Провернуть все это? — Возможно. — Альфа ухмыльнулся. — Адам, — Стефан подался вперед, сложил руки на столе и наклонился как можно ближе к альфе. Он хотел быть еще ближе, хотел суметь объяснить ему все, что он думал, — я покупаю продукты по акции, зашиваю порванные вещи и у меня в ванной обваливается штукатурка и скрипит сгнивший пол. У меня дохрена проблем и двое детей, и мне нужно что-то делать, как-то вылезти. И все это вокруг, что ты мне показываешь, и куда меня водишь… Я не могу от этого отказаться, потому что я такой, я хочу богатства до скрежета зубовного. Да, я нашел способ раздобыть денег, и не вижу ничего плохого в этом, чтобы сидеть здесь с такой рожей, как у тебя. — Только то, что ты воспользовался своим служебным положением. Ты нарушил этические нормы нашей компании. — Имели все эти этические нормы. Ты же знаешь, у нас слишком много денег для них. Все друг друга хотят нагнуть и отрезать себе кусок побольше от «Инвест-групп» — Ты свой уже отрезал. С проекта я должен тебя уволить. — А с работы? — Останешься. — Хоть что-то. Доели остывшую рыбу в молчании. Стефан после разговора немного успокоился. Казалось, что небольшая исповедь помогла ему. Место в проекте было жалко, как и их отношения с Адамом. Но эта ссора скоро забудется, а вот на одну зарплату секретаря будет прожить трудно. Опять голодать. — Я в туалет. — Бросил Стефан и быстро ушел. Там ополоснул лицо водой, распустил волосы и расстегнул одну пуговицу от рубашки под горлом. Первый страх появился, когда он отдал все деньги и получил взамен сомнительного качества жилье. Все было рассчитано точно, и Стефан работал в этом проекте, знал все тонкости. Все должно было пройти идеально. Теперь точно должно было, потому что Стефан рискнул многим. И вот первые последствия. Не очень приятные, и возможно, фатальные. Если только не получится… Он не понимал, как он во все это влез. Как он придумал сделать все это, спустить деньги, которые копил папа с самого его рождения, на сомнительное дело? Как он пошел на этот риск, когда нужно было содержать детей и папу? И Адам. Ему было двадцать. Он все еще хотел быть ребенком. Хлопнула дверь и тут же закрылась. Стефан думал, что это зашел кто-то из омег. Закрыл воду и хотел уйти. Но повернулся и оказался прямо перед Адамом. Запах не чувствовался из-за забитого носа. И только сейчас Стефан понял, что он на грани истерики. — Самое страшное и самое желанное — это струсить и свернуть с пути. — Тихо заговорил Адам. Он смотрел сейчас не так как в зале, а смотрел любя, смотрел как взрослый, который мог защитить. — Если останешься в проекте, сделку можно будет аннулировать, признать незаконной. И так есть к чему придраться. Или вообще лишишься работы. Ты понимаешь? Стефан кивнул. — Иди ко мне. — Адам обнял его, немного огладил по спине, позволяя расслабиться и успокоиться. — Не учи меня. — Попросил Стефан. — Я знаю все эти вдохновляющие речи. — Но не веришь в них. И руки спустились к его заднице. Вайзер всегда быстро заводился даже в неподходящие моменты. В офисе, например, когда их могли увидеть. Или в туалете. В туалете для омег, где за дверью был полный зал посетителей. — Больше всего в омегах меня возбуждают мозги. Настенная плитка была прохладной, когда Стефан привалился к ней спиной. Вайзер оказался на нем, с лицом, оказавшимся где-то в районе шеи Стефана, которую альфа сейчас целовал. И расстегнул еще несколько пуговиц на рубашке Стефана, задрал ее, обнажая живот и ремень на очень узких брюках с низкой посадкой. — Давай… — Адам поцеловал его. Как будто хотел изнасиловать, не меньше. Напор был такой, что в голове возникли старые образы их последней близости с Анри. Но еще возникло и желание. Рукой Стефан погладил шею Адама и немного запустил ее под рубашку, нащупывая ключицы альфы. Раздался пошлый влажный звук, когда они оторвались друг от друга. — Давай не будем здесь… — Что? — Адам тяжело дышал. — … трахаться. Последнее слово потонуло в звуках музыки и человеческих голосов, ворвавшихся в тихую туалетную комнату. Потому что открылась дверь в туалет, и на них смотрел взрослый омега лет пятидесяти, но модно одетый, элегантный и моложавый с костлявым лицом и острыми скулами. — Мы уходим. — Первым пришел в себя Адам, схватил Стефана за руку и провел мимо омеги. Остановился в темном углу у поворота в зал, застегнул Стефану пуговицы на рубашке и попытался пригладить волосы. — Что ты так замер? Испугался? — Адам. — Стефан начал двигаться. Вытер рукой рот. Вот сейчас он окончательно потерял все свои силы. Нужно было лишь доехать до дома, принять холодный душ. Выспаться на мягкой кровати, а не на полу, пока дети гостят у Анри. Нужно было просто выспаться и отдохнуть. Хотя бы день. — Вызови такси, Адам. Уже в машине Стефан смог привести мысли в порядок. Они проехали мост и оказались в спальном районе. До дома оставалось не больше пяти минут езды по пустынным улицам. — С тобой опять что-то не то. — Нас застали в туалете. — Ответил Стефан. — Не стоит долго переживать. Стефан бы не переживал. Ему же двадцать, он не был ханжой. Дело было в другом, и об этом «другом» Стефан не собирался рассказывать Адаму. Стефан не верил в судьбу и мистику, разве что в теорию вероятности. И эта теория говорила, что среди миллионов жителей этого города случайно встретить знакомых не так-то и просто. Но такое иногда случилось. И Стефан мог поверить, что если что-то случается, то случается самое худшее. Это был папа Анри.

***

События набирали разгон. Особый контраст создавала ленивая, медленно наступающая на город осень. Наступающая до тех пор, пока земля не стало голой, лужи не покрылись тонкими корочками льда, а в центре не появились первые ранние признаки Рождества. Стефана уволили из проекта в начале сентября, сразу же после того разговора за поеданием рыбы. Стефан перестал быть секретарем Вайзера в конце сентября. Его повысили, как говорил сам Адам. — Почему ты меня выгоняешь? — спросил Стефан. — Повышаю! Даю возможность тебе по-настоящему поработать. — Ответил Адам, уходя из кабинета на совещание к генеральному, а когда вернулся, уже через несколько часов, продолжил прерванный разговор. — В бухгалтерию нашей компании обычно не берут двадцатилетних выскочек без образования. Радуйся. Почему тогда у Стефана создавалось ощущение, что его отослали подальше? В бухгалтерском отделе он был самым младшим из младших. Как правильно сказал Адам, двадцатилетний и без образования на большее и рассчитывать не мог. Стефан имел дело с начислением заработной платы всем сотрудникам, получил свой небольшой стол и крикливого строгого начальника. Это было ужасно, скучно и однообразно. Опыта, полученного за прошедший год, хватало, чтобы хорошо работать, но больше никакого развития и не было. Однажды на посту охраны, когда обновлял свой пропуск, Стефан столкнулся с мистером Адлером. Альфа из команды Вайзера по проекту строительства массива. Он был из той части команды, которая считала Стефана лишней в ней. Удивительно, но это были альфы старшего возраста. Молодой Адам и бета относились к Стефану хорошо. Сейчас мистер Адлер светил своей раскрасневшейся физиономией и подписывал какие-то документы на стойке охраны. Рядом с ним прямо на полу стояла картонная коробка с личными вещами — вечный символ уволенных сотрудников. Стефан не удержался от возможности возвысить свою самооценку — в последнее время было так мало шансов. — Как дела, мистер Адлер? — Стефан натянул на лицо дружелюбную улыбку, повернулся спиной к стойке и навалился на нее. Теперь лицо этого альфы с большим самомнением было прямо перед ним. Адлер отдал свой пропуск охраннику. — Ты сам видишь. — Бросил Альфа. — Вы уволились? — Вайзер и тебя выгнал? Или вы с ним вместе задумали свою игру? Стефан приподнял бровь: — У Вас паранойя? Краснота сошла с лица альфы. Он резким движение поправил на себе воротник черного пальто и такой же по цвету шарф. Поднял с пола коробку и прижал ее рукой к телу, немного смяв картон. — Паранойя — это другое, мальчик. — Язвительно ответил он. И на том ушел, скрывшись за стеклянными дверями павильона, а потом и за углом. Больше Стефан его не увидел. — Ну, тогда теория заговора. — Сказал он сам себе и пошел в сторону автомата с шоколадками и чипсами. Стоило перекусить. Возможно, настроения не было из-за погоды. Возможно, из-за увольнения папы и необходимости обеспечивать всю семью, из-за несамостоятельности и бесполезности Анри, который почти не давал денег. Папа Анри. Стефан с ним не общался, ждал реакции от Анри. Ничего не было, Анри ничего не знал, и так было лучше. Стефан немного боялся его. У альфы определенно были проблемы с гневом и немного с психикой. Из-за этого он и получил свое отстранение от работы. Бесполезный, в общем. Зарплата бухгалтера была больше зарплаты секретаря, но без многочисленных дополнительных нагрузок, которыми Стефана обеспечивал раньше Адам, выходило даже чуть меньше. Дни перестали различаться. По будням — ранний подъем, работа, дети и поход в ближайший супермаркет. По выходным — детей к Анри или на шею папе, классный секс с Адамом, ночь в прекрасной мягкой кровати, широкая ванная с прекрасными маслами для тела, еда из ресторана и отдых. — Вчера я заполнял платежку на твою зарплату. — Заметил Стефан. Он облился яблочным мартини. Липкой и сладкой была вся грудь и часть живота. Адам, немного перебравший с коньяком, пытался слизать остатки сладкого напитка со Стефана. — М? — донеслось от альфы. Стефан чувствовал, как член трется об его бедро. Уже не напряженный. Они кончили уже три раза. По крайней мере, Стефан, потому что был еще непонятный секс в самом начале ночи, когда их прервал телефонный звонок. У Джейка высыпала сыпь, и Анри не знал, что делать. Анри, убивший почти десять лет на изучение медицины. Забыл про аллергию на лактозу, дал выпить обычный йогурт перед сном. — Ты как-то мало получаешь. — Стефан приподнял одну голую ногу и стал ее рассматривать. Красивая, ровная и стройная. Каким он был красивым омегой, все-таки. Даже живот после родов наконец-то пришел в норму. — Живешь шикарней. Адам лизнул где-то ниже пупка. — Представительские расходы — это золотая жила для всех директоров. «Почему ты сослал меня?» — хотел спросить Стефан. — «И уволил этого идиота Адлера? Или это я строю теории заговора, а все намного проще?» В воскресный вечер он вернулся домой и остался во дворе на старых скрипучих качелях. Было уже темно, но вокруг горели новые фонари, поставленные в конце лета. На детской площадке гуляла парочка подростков с собакой на поводке, а за небольшими зарослями кустарника, костлявого и без листьев, проносились автомобили, и чувствовалось, как под землей проходят поезда метро, идущие к ближайшей к ним конечной станции. От них вибрировала сама земля, и Стефан вместе с ней, покачивающийся на холодном сидении качели. Стефан ждал Анри с детьми. Тот стоял в пробке долгое время — где только нашел ее в воскресенье? — и опаздывал. Папа был дома, на кухне у них горел свет. Опять готовил. Лишившись работы в обанкротившейся фирме, он взвалил на себя все домашние работы и больше не возмущался, когда Стефан оставлял детей на нем. Чувствовал на себе вину, за то, что перестал сам себя содержать. Анри приехал на автомобиле. Не на такси. И он сидел за рулем. Стефан даже подошел поближе, посмотреть на то, что происходит. Джейк с Коллином вылетели с заднего сидения и бросились на Стефана, обняв его за ноги и не давая двигаться дальше. Каждый держал в руках по маленькому пакетику с эмблемой детского магазина. Из багажника альфа достал уже большие пакеты, такие тяжелые, что он еле мог их нести. Дети что-то рассказывали, но очень быстро и перебивая друг друга. Так у них случалось от сильных эмоций. Когда, например, они увидели настоящих обезьян в зоопарке или рождественскую ель в центре города, когда Стефан разрешал им покататься с большой и страшной горки. — Пошли в дом. — Сказал Анри, проходя мимо. На нем была новая куртка. Раньше он ходил в той, которую купил ему Стефан пару лет назад. От него пахло больницей, и сильнее, чем природным запахом, от него пахло еще и омегой. Да он переспал с кем-то! — Объясни! — потребовал Стефан. — Я нашел работу. Папа обрадовался и поставил греться воду для чая. Заглядывал в пакеты с едой и вздыхал. Там было все, что надо, чтобы прожить как минимум неделю. Всем им. Очень много фруктов, настоящее мясо, дорогущее молоко без лактозы для Джейка. — Работу? — спросил Стефан, тоже появляясь на кухне. Джейк с Коллином прибежали следом за ним и полезли в пакет с конфетами. На тесной кухне смешались все запахи, и от Анри пахло омегой, и от Стефана альфой. — Мне восстановили лицензию, — рассказывал Анри, — и взяли в клинику при институте кардиологии. Я лишь хочу вернуть все, что недодал вам. — Мило. — Кивнул Стефан. — Машина? — Родители подарили. — И на работу устроили? — язвительно спросил Стефан. - Ну что ты недоволен вечно? - влез в разговор папа и поставил на стол ароматный чай в красивых кружках. - Бери, Анри, сахар. Анри остался у них еще на час. Папа устроил чаепитие, дети не хотели отпускать отца, они выглядели такими счастливыми, что Стефан в этот раз не стал ничего портить. Джейк залез на колени к Анри, Коллин прильнул к Стефану и на нем заснул, прижавшись головой к его животу. В конце вечера Стефан отнес Коллина на кровать и вышел провожать Анри. Они остановились на пустынной ночной площадке прямо под козырьком подъезда. Стефан сразу же замерз в своем свитере. Анри закурил сигарету. — На днях нашел у папы тесты на отцовство. — Заговорил он и покачал головой. — Он проверял Джейка и Коллина. Стефан даже посмотрел в лицо Анри, подсвеченное огоньком сигареты и фонарем — не врет ли? Или шутит. Был серьезным. — И как? — спросил он. — Конечно, они мои. — Пожал плечами Анри. — Просто неприятно, что папа сомневался. Я не знал. — И он даже не пытался капать тебе на мозги? — Ничего не сказал. — Ладно, — Стефан не стал больше терпеть холод. Разговаривать не хотелось. Только если спросить про омегу, которым пахло от Анри, но до этого Стефан не хотел опускаться. — Спасибо за подарки, езжай. — Да постой ты! — засуетился Анри. И выкинул в сторону недокуренную сигарету. — Я еще деньги не отдал. — И торопливо достал из кармана мятый конверт, передал Стефану. В нем чувствовались купюры. Стефан не знал, какого они достоинства, но складывалось ощущение, что денег много. — Здесь половина зарплаты, извини, я больше не могу пока дать. Жилье искать надо, и испытательный срок еще, нестабильно… Анри иссяк и повесил голову. Стефан не хотел пересчитывать при Анри деньги, как и признаваться, что он этой подачкой спас их вместе с папой и детьми. — Ты как та гусеница из сказки, которая стала бабочкой. — Засмеялся Стефан, почувствовав, что настроение поднимается. Какие чудеса творят деньги! — пока, Анри. — Постой… — Поздно уже.