Ghosts

Людям нелегко строить свою жизнь, и это было мыслью поколений; Желание упаковать свои вещи и просто исчезнуть, переехать в другое место и начать новую жизнь, полностью отпустив свое прошлое. Для большинства людей, это было просто мечтой, у них было слишком много воспоминаний, чтобы действительно оставить всё позади. Вместо этого они создали себя в интернете. Там они могли быть совсем другими людьми. Они могли быть кем угодно и чем угодно. Тем не менее, не у многих получалось воплотить себя в реальном мире, но Ренч смог. Ренчу пришлось много от чего бежать; эпически дерьмовое прошлое и семья, которая никогда не была для него семьей. ФБР никогда бы не отпустило его, пока Блюм не вмешался, — он совершил слишком много дерьма за свою короткую жизнь. Так что, Ренч сбежал и изменился. Он стал «Ренчем», но точно так же, как люди, которые прятались в интернете, он прятался за своей маской. Это сработало. Ему нравился тот человек, которым он был, но когда маска снималась… на самом деле, маска не снималась. По крайней мере, пока он мог способствовать этому. Ренчу было весело, по крайней мере он так думал. Наркотики, алкоголь, опасность и взрывчатые вещества, все, что может вызвать у него адреналин, все, чтобы почувствовать себя живым. Ренч был уверенным и умным, определенно не стеснительным. И он был счастлив, потому что он не полагался на других, чтобы стать счастливым. Ему не нужны были чувства. Проблема состояла в том, что после многих лет «изоляции» от людей, один человек всё-таки сумел сломать вокруг него защитное поле. Маркус чертов Холлоуэй. Ренч и не заметил как это произошло. Он определённо влюблялся раньше, но ни разу не был в отношениях. Он мог винить в маске все, что хотел, но он знал, что она действительно отталкивает от него людей. Ренч так и не понял, как у Маркуса получилось пробраться к нему в сердце. Всё ведь было едва заметно сначала, он даже не успел понять, как всё обернулось. Они быстро подружились. Маркус никогда не задавал ему лишних вопросов, никогда не высказывался о маске. Маркус полностью принял его, и Ренч больше всех наслаждался его компанией. Чувства выросли еще до того, как он понял, что происходит. Ренч даже не подозревал, что это за чувства, пока ФБР не схватило его. Когда они пытались заставить его выдать Маркуса, он всегда знал, что никогда не предаст своего друга, но когда ФБР освободило его, и он услышал, как Маркус пообещал вернуть маску, как гнев и решительность чувствовались в его голосе… Никто никогда так не заботился о Ренче прежде. И хипстер даже не вздрогнул, когда увидел лицо Ренча, его настоящее лицо. Ренч засунул руку в капюшон, рассеянно почесав затылок. На этот раз он замолчал, погрузившись в свои мысли, и взглянул на Маркуса через весь ресторан. Хипстер-ботаник успел расползтись под его кожей, и Ренч не знал, как с этим справляться. Итак, что делали люди, которые не знали, как справляться со своими эмоциями? Пили, естественно. Он не мог сказать все Маркусу, как и потерять своего лучшего друга. — Ренч, ты не думаешь, что тебе следует остановиться? — спросила Ситара. — Почему? — спросил анархист, поднимая кожаную часть его маски достаточно, чтобы выпить свое седьмое пиво и… как долго это продолжалось? Ренч не мог вспомнить, но если верить нытью Ситары, это не могло быть так долго. Он бросил пустую бутылку на стойку и заказал следующую. — Потому что ты пьёшь так, будто от этого зависит твоя жизнь, и, знай, я не буду носить твою пьяную задницу, когда ты не сможешь ходить. — Моя жизнь действительно зависит от этого! — захлебывался Ренч. — Да оставь ты его одного, Си, — сказал Маркус, присоединяясь к ним. Он усмехнулся, нежно похлопав Ренча по спине. — Я присмотрю за ним! — он потянулся и украл пиво друга. — Эй, эй, эй! — сказал Ренч, пытаясь достать бутылку, но он повалился на Маркуса и начал смеяться. Он ударил по барной стойке. — Еще один раунд за мной и моим ботаником-хипстером! Маркус фыркнул и отпил пиво. — Я не хипстер! — Но ты не отрицаешь, что ты ботаник? — два символа вспыхнули на маске Ренча, когда он положил голову на плечо Маркуса. — Это было бы ложью! О, кстати, как дела с этой девушкой из «10 Donuts»? — Нет, нет! — сказал Ренч и его голос был странно весел для этой ситуации, но опять же, он был пьян. — Она слишком хороша для меня! — Я думал, что её не волнует маска, — добавил Маркус. — И ты отличный парень. Если ты кому-то не нравишься, они не стоят твоего времени, чувак. — Игнорируй его, Маркус! Ренч закрывается в себе, клянется что гей, когда пьян! — Сказала Ситара, смеясь. — Тсс! Не говори ему этого! — небрежно пробормотал анархист. — Я не гей, я просто иногда наслаждаюсь сексом с парнями. Что в этом плохого?! Маркус удивленно поднял брови. — Это так? — Ты не заметил? Серьезно, Маркус, ты слепой? — спросила Ситара. — Подождите, неважно, вы оба слепы. — Что? — спросил Маркус. — Вам двоим нужно уединиться! — сказала Ситара, прыгая с табурета. — Но спасибо тебе за пиво, Ренч! Она усмехнулась, схватив две новые бутылки, прежде чем исчезнуть с их стола. — Эй! — крикнул Ренч, слишком быстро вращающийся на стуле, от чего он пьяно свалился. Маркус поймал его, и Ренч снова расхохотался. — По стаканчику? — У меня есть кое-что получше. Давай убираться отсюда, — сказал Маркус с усмешкой. Он встал. — Ой? Что это? Что это! — Спросил Ренч, обнимая хипстера, когда вопросительные знаки мелькнули на светодиодном экране. — Помнишь, что Рэй дал нам в Swelter Skelter? Две большие буквы О, чередующиеся с восклицательными знаками смотрели на Маркуса. — Я люблю тебя, М. Нет, серьезно блять, люблю тебя. Отвези меня домой! Маркус фыркнул. — Тебе действительно хватит. Давай уберемся отсюда. Он повернулся, чтобы помочь анархисту выйти из ресторана, когда он услышал звонок телефона. — Ты собираешься ответить? — Нет, пойдем! *** Ренч застонал, когда проснулся от яркого света, святящего ему прямо в глаза. Где он, черт возьми, и что еще более важно, где его маска, чтобы спасти его от солнечных лучей? Он перевернулся, пытаясь уклониться от света, не открывая глаза и не почувствовал край кровати. Он упал на пол с глухим стуком и дыхание покинуло его легкие, когда он приземлился на спину. — Ренч? — спросил с кровати сонный голос. Ренч мгновенно узнал Маркуса, карабкаясь, чтобы достать свою маску. Он нашел ее, лежащей на тумбочке, и торопливо натянул на лицо. — Маркус? Ренч любил веселиться. Ему нравилось пиво, и ему нравились наркотики, если бы он держался подальше от более тяжелых веществ. Тем не менее, Маркус… Маркус всегда был на его стороне. Маркус никогда не жаловался и не заставлял Ренча остановиться. Ренч чувствовал себя виноватым, он собирался вытащить Маркуса вместе с ним с этого тонущего корабля, но он был эгоистом. Маркус нужен был ему больше, чем он мог себе представить. Маркус был добрее к нему, чем кто-либо. Несомненно, члены Dedsec стали его семьей, но Маркус был другим, он был чем-то большим. Маркус прорезал свой путь в место, которое Ренч называл сердцем, но он никогда не рассказывал об этом хипстеру. Ренча можно охарактеризовать с беспорядком, и Маркус не стал бы влюбляться в кого-то, такого как он. — Ренч? — повторил Маркус, подползая к краю кровати, чтобы взглянуть на своего упавшего друга. — Что произошло прошлой ночью? — спросил Ренч. В этот момент его маска показала два символа @. Маркус засмеялся, потирая лицо. — Охуительное времяпрепровождение, если это похмелье позволит что-нибудь вспомнить. Я отчетливо помню, как ты скулил о том, как одиноко было бы лечь на диване и решил отрубиться на моей кровати. О, и ты как-то потерял штаны на своём пути. — Да пошел ты в задницу! — сказал Ренч, но он рассмеялся, несмотря на то, что его лицо покраснело под маской. Пьяный он получил больше, чем трезвый. — Эй, ты почти попытался! — Я что?! — воскликнули знаки на лице Ренча. Он быстро поднялся. Маркус усмехнулся и сел, потирая виски. — Шучу. Завтрак? Он потянулся, когда стоял, и Ренч наблюдал за тем, как рубашка хипстера поднялась настолько, что обнажила кожу. — Эм, душ? — сказал Ренч, медленно поднимаясь на ноги. — Вперед. Я принесу нам кофе — ответил Маркус, кивнув в сторону ванной комнаты. — Я позволю тебе уединиться. И найди место где ты оставил свои брюки! Он усмехнулся, когда вышел из комнаты. — Ты хочешь сказать, что не будешь со мной принимать душ?! — сказал Ренч с фальшивым вздохом. — Экономить воду и подобное хипстерское дерьмо. Маркус усмехнулся и бросил подушку в Ренча. — Как это, хипстерское дерьмо? Анархист сверкнул двумя символами, поймав подушку. — Я не знаю, что делаете вы, хипстеры! Маркус покачал головой, но он улыбался, когда проходил мимо Ренча. — Ты никогда не избавишься от этого хипстера внутри тебя! — Неа! Ренч вздохнул, когда его друг вышел из комнаты. Он поднял руку, чтобы снять маску. Он ненавидел свои чувства. Они могут поднять его и раздавить в тот же момент. Каков вообще смысл влюбляться? От этого никуда не денешься, но Ренч был мазохистом, и он упивался болью рядом с Маркусом. Он сел на край кровати, глядя на маску в руках. Ренч знал, что он особенный человек. Он скрыл того, кем он когда-то был под электронной маской и заклепал одежду. Он превратил себя в нового человека, изменив того, кем он был. Он стремился оставить свое прошлое позади себя, но проблема в том, что прошлое всегда имело способ догнать его. Его маска была костылем, и без него он был ничем. Просто еще один сердитый ребенок, слишком стеснительный, чтобы значить что-то для кого-либо. Если Маркус и любил его, то это был только парень в маске — не тот, который под ней. Да и Ренч был глуп. Кто влюбится в лучшего друга? Никто и никогда не испытывал к нему чувств. Вот почему у него была его техника, она бы никогда не причинила ему вреда. И что более важно, он не мог причинить боль ей. Внезапно его телефон разразился громким воплем панк-рока, и это мгновенно вырвало Ренча из мыслей. Он нахмурился, когда поднял трубку телефона. В последнее время телефон звонил много раз, и все звонки с одного неизвестного номера. Он сбросил вызов и встал. Ренч не отвечал на звонки неизвестного номера, который, скорее всего, был телемаркетом. Он осторожно швырнул телефон и маску на кровать и направился в ванную. Ему стало слишком жалко себя. Тем не менее настало время начинать день.