Ghosts

Через два часа оба парня, наконец, покинули квартиру Маркуса, чтобы перенести свои задницы, ещё не до конца оправившиеся от похмелья, в ближайшую кофейню за таким необходимым кофеином. Ренч должен был признать, что после душа он ощущал себя намного лучше, но все же чувствовал, что слишком много алкоголя сказывается на его теле. — Я начал думать, что ты переехал в мой душ, — сказал Маркус, ухмыляясь, когда они направились в кофейню. — Это предложение? Я думаю, я бы принял его. Анархист встал позади Маркуса, подавив зевок под маской. — Почему я не могу вернуться в твою кровать? — Я думаю, Ситара могла начать искать нас, если бы мы остались там дольше. Не хотел бы, чтобы она нашла тебя голым в моей постели, что насчёт тебя? — ответил Маркус, сверкнув Ренчу усмешкой. Он повернулся к баристе и заказал кофе для себя и Ренча. — Ты знаешь, что тебе понравилось бы это, — сказал Ренч, сверкая LED дисплеем. Он повернулся, прислонившись спиной к прилавку. Бариста была молодая и хорошенькая, с оливковой кожей и чёрными волосами, падающими на ее стройные плечи густыми волнами. Глаза у нее были круглые и зеленые, она, ухмыляясь, смотрела на Маркуса. Она улыбнулась хипстеру, не сводя с него взгляда. — Что еще я могу для тебя сделать, красавчик? — спросила она, и Ренч закатил глаза, когда его внезапно уколола ревность. Конечно, Маркус не поддался бы дрянному флирту, верно? А вот и нет. Маркус излучал обаяние, сверкая своей победной улыбкой. — Ты могла бы дать мне свой номер, — сказал он, улыбаясь ей. Раздраженный Ренч не смог расслабиться даже тогда, когда их кофе был готов. Он обернулся, и, схватив его слишком поспешно, опрокинул оба стаканчика, едва задев баристу. Он громко выругался, когда горячая жидкость потекла по всей стойке. Конечно, бариста, имя которой он отказывался вспоминать, извинялась, хотя это явно не было ее виной. Она мгновенно заказала два новых кофе, улыбаясь Маркусу, и все время убирала беспорядок. Это только раздражало Ренча еще больше. Его хорошее настроение быстро падало, когда они флиртовали. Он ревновал, и это чувство ему явно не нравилось. Он взял предложенный ему кофе и отвернулся, когда бариста написала свой номер на стакане Маркуса. Он выскользнул на улицу и стал ждать хипстера. Несколько мгновений спустя Маркус присоединился к нему. — Эй, чувак, ты в порядке? — Всё отлично, — солгал Ренч. — Нам лучше уже двинуть. *** — Вы, мальчики, задержались достаточно долго, — сказала Ситара, когда Маркус и Ренч наконец явились в хакерспейс задолго до полудня. Ренч уставился на нее двумя знаками равно, мигающими на его маске. — Маркус был должен мне кофе. Маркус фыркнул. — По твоей логике, я всегда должен тебе кофе, — сказал он с усмешкой. Он не возражал. — Да, — ответил Ренч, показывая два символа на своей маске. Маркус похлопал его по спине, когда двинулся дальше в хакерспейс. — Тебе повезло, что ты мне нравишься! — Он усмехнулся анархисту, надел наушники и уселся на диван. Три сердечка высветились на маске, но секундой позже они сменились знаками X. Он начал двигаться к своему месту, но Ситара остановила его. — Пойдем со мной на секунду, — сказала она, уже ведя его вверх по лестнице и выходя в магазин, где их не будут подслушивать другие внизу. — Я что-то сделал? — вопросительные знаки тревожно моргали на маске. — Ничего, я просто наблюдаю за тобой. Он знает? — спросила Ситара. — Кто знает? Почему ты так смотришь на меня? — На этот раз было два символа @. — Знает ли Маркус, что он тебе нравится. На дисплее появились два символа О. — Он что?! — его синтезированный голос ударил в более высокую октаву. — О, да ладно, это же так очевидно, — сказала Ситара, мягко улыбаясь. — Наш маленький Ренч влюбился. Ренч впился в нее сердитыми черточками на своей маске. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. У меня есть много другого дерьма, которое требует моего внимания. — Давай же, Ренч, признай это! — Ну, даже, если я это сделаю? — он прикрыл свою маску. — Кому вообще может понравится такой парень, как я? Так что, черт возьми, забудь об этом. Ренч отстранился и направился к выходу. — Я буду в гараже, если понадоблюсь. — Ренч, подожди! Но это было бесполезно, анархист уже вышел из магазина, поэтому Ситара вздохнула и вернулась в хакерспейс одна. — Ты отправила Ренча на задание? — спросил Маркус после того, как увидел Ситару, возвращающуюся без Ренча. — Нет, я его разозлила, — ответила она. — Иногда он может быть таким ребенком, — она вздохнула. Хипстер поднял бровь. — Что случилось? Ситара пожала плечами. — Ничего, но он убежал в свой гараж. — Я пойду, выясню, что с ним произошло. — Не надо. Он хочет, чтобы его оставили в покое. Но Маркус не слушал, он уже направлялся к лестнице, когда Ситара схватила его за запястье и остановила. — Ты действительно понятия не имеешь, не так ли? — спросила она. Поискав на лице Маркуса любой знак реакции, но все, что она получила, было озадаченным взглядом, и она вздохнула. — Подумай о том, почему Ренч настолько готов пойти на все ради тебя. — Потому что мы друзья…? Я бы сделал то же самое для него, — ответил Маркус. Ситара покачала головой и отстранилась. — Я уверена, что ты единственный, кто может положить конец тому, что его так беспокоит. Маркус был в замешательстве, когда смотрел как она уходит. Он нахмурился, поднимаясь по лестнице, но у него не было времени беспокоиться об этом. Он больше беспокоился о Ренче. Анархист был склонен к вспышкам гнева, но ему показалось это странным, когда утром он видел его в хорошем настроении. *** Ренч разочарованно крикнул и, проведя рукой по рабочему пространству, сбил все инструменты и тостеры. Он схватил один и кинул его через всю комнату, слишком рассердившись, чтобы обратить внимание на то, что сделал. В последнее время он так отвлекался, что не мог сосредоточиться ни на какой работе. Все, о чем он мог думать, был Маркус и это глупое трепещущее в груди чувство, при мысли снова увидеть хипстера. Он ненавидел чувства, он никогда не мог правильно их понять, и он, конечно же, не знал, как справляться с этими чувствами. Но он знал, как злиться, он знал это хорошо. — Чёрт! — крикнул он, недоумевая, почему он не может быть нормальным. Почему он должен был влюбиться в своего лучшего друга и почему Ситаре удалось понять это! — Блять, сука, ёбанный в рот! Он вытащил молоток и несколько раз ударил им по единственному тостеру на своем рабочем месте. Вот почему он пил, ему не нравились мысли, которые терзали его, когда он был трезвым. А теперь Ситара это знала. Внезапно он увидел свое отражение в зеркале, и он замер, уставившись на то, что он видел. Он уронил молоток. Человек, которого он пытался спрятать под маской, начал всплывать. Он не мог вынести то отражение, которое он видел даже с надетой маской. Он убегал от себя. Что с ним не так? Как он стал таким хреновым? Все было лучше, когда у него не было никаких чувств. — Йо, у тебя здесь вечеринка без меня? — Уходи, — сказал Ренч, не глядя на Маркуса. Он не хотел знать, как много Маркус только что видел. И снова он почувствовал, что злится, потому что ему так сильно было нужно чужое мнение. Гнев, вспыхивающий внутри него, блокировал его рациональные мысли. Маркус нахмурился. — Послушай, чувак, что случилось? Кулак Ренча впечатался прямо в стекло, разбрасывая осколки, падающие на пол. Он отшатнулся, пока его спина не уперлась в стену, и он соскользнул вниз. Его глаза смотрели на кровь, просачивающуюся из порезов на его руке. — Ренч! — Маркус бросился к нему. Он помнил о стекле, когда вставал на колени перед анархистом. Он осторожно взял запястье Ренча, но тот схватил его за руку и остановил. — Не надо. — У тебя кровь. — Плевать, — сказал Ренч, отдергивая руку. Он с глухим стуком ударился головой о цементную стену. Маркус не слушал. Он вскочил на ноги и начал рыться в вещах Ренча, зная, что инженер должен держать у себя аптечку. Как только Маркус нашел то, что искал, он принес бутылку с водой. — Сиди на месте. Ренч даже не слушал, и его маска не показывала ничего. Он отвернулся. Гнев сошел на нет. Хипстер открыл воду, прежде чем осторожно взять запястье Ренча. Он держал руку другого и медленно выливал жидкость на раны, очищая их. — Это будет больно, чувак. Ренч больше не спорил с ним, даже не слушал, что Маркус говорил, и тот хмурился, не зная, что может заставить разговорчивого Ренча молчать. Когда Ренч не возражал, Маркус вытащил спирт. Он щедро пролил его на раны. Маркус услышал, как у Ренча задерживается дыхание, когда спирт обжигает порезы, но тот все еще не возражал. Маркус вытащил марлевые повязки и накрыл раны, прежде чем освободить руку анархиста. Отвлекшись, он даже не заметил, как Ренч снял маску. — Почему? — тихо спросил анархист, отвернув лицо от Маркуса. Его маска была в другой руке, которая лежала на земле. — Что? — спросил Маркус, вопросительно глядя на Ренча. — Какое тебе дело? Маркус нахмурился. — Почему бы и нет? — Потому что я этого не стою. Ренч посмотрел на Маркуса. Его глаза были уставшими и выглядели измотанными, как будто он не спал уже месяц. — Я ужасный человек, и ты заслуживаешь друга лучше, чем кусок дерьма, который не может даже функционировать без чертовой маски. Он снова отвернулся. Маркус осторожно взял его подбородок в свою руку и повернул Ренча к нему лицом. — Ты не из тех, Ренч. Ты гораздо лучше, чем ты думаешь. Откуда в тебе это взялось? Но Ренч не слышал его. Он отстранился и встал так быстро, что сбил Маркуса. Он быстро надел свою маску. — Нет. Маркус встал, отряхиваясь. — Какого черта, Ренч? — Пошел ты, Маркус, — огрызнулся он, осознавая, что он не в себе. У него не было причин злиться на него, но Ренч просто не заслуживал доброты Маркуса, по крайней мере, он не думал так, поэтому он пытался сделать то, что делал лучше всего. Изолироваться от людей. — Просто убирайся из моего гаража. — Нет, — упрямо сказал Маркус, и Ренч толкнул его, но Маркус не отошел от него. Он прижал Ренча к стене. — Ренч, что случилось? Я никуда не уйду, пока ты не поговоришь со мной. — Отпусти меня. Маркус неожиданно стянул маску Ренча и отдернул ее от него, когда тот попытался схватить ее. Он держал его, прижатого к стене собственной рукой.  — Я никуда не уйду, Ренч. — Какого черта тебе не наплевать? — Потому что ты мой лучший друг, чувак. Ты подвергаешь себя таким мучительным пыткам, которых ты не заслуживаешь, и ты думаешь, что никто этого не замечает. Перестань пытаться оттолкнуть меня и позволь мне помочь тебе. Позволь мне помочь тебе нести твоё бремя, — ответил Маркус, глядя в глаза Ренча. Спор умер на языке Ренча, и он откинулся назад на стену, заставив Маркуса поддержать его. Он посмотрел на него. — Я не понимаю, почему ты хочешь тратить свое время на меня, — сказал он мягко. — Я не хочу разрушать твою жизнь. Маркус обнял своего друга, ожидая, что анархист оттолкнет его, но все, что сделал Ренч, это напрягся. — Ренч, я знаю, что есть вещи, которые ты скрываешь, и ты хочешь оставить их скрытыми. Я это понимаю. Просто знай, что я здесь несмотря ни на что, хорошо? — Я ужасен, М. Анархист отстранился от Маркуса и на мгновение заглянул в глаза хипстера, но он отвел свой взгляд, все еще неловкий без его маски. Он хотел поцеловать Маркуса. Он даже обнаружил, что слегка наклонился, когда его телефон включился, и визжащий звук разрезал тишину гаража. — Ёбанный телефон! Он отлетел от Маркуса и вытащил из кармана чёртов предмет, прежде чем яростно ударить большим пальцем кнопку отклонить. — Кто так пытается позвонить тебе? — Телемаркетисты, они постоянно звонят мне. Может быть, нам следует пойти на них войной. Я не знаю, как они проходят мимо блоков на моем телефоне. Ренч нахмурился, когда сунул свой телефон обратно в карман. — Возможно, это важно. — Если бы это было так, они не стали бы скрывать свой номер. — Да, ты, наверное, прав. Маркус откинулся на рабочий стол Ренча. Анархист вздохнул, неуклюже топчясь на месте. — Все… все, кто заботился обо мне… Ты не должен быть рядом со мной. — Перестань беспокоиться обо мне. Давай вернемся в хакерспейс, там мы сможем отдохнуть, хорошо? — Ладно, — тихо сказал Ренч. — Ты не мог бы вернуть мою маску? Хипстер передал маску её владельцу. — Я не буду заставлять тебя рассказывать мне, что случилось. Я только хочу, чтобы ты решил, хочешь ли ты впустить меня в свою жизнь, когда будешь готов. Только не отталкивай меня. Я здесь ради тебя, хорошо? Ренч промолчал, когда он снова надел маску. Он не знал, как справиться с волной эмоций, которые кипели внутри него. Он не привык к людям, ухаживающим за ним. Он привык к тому, что люди используют его и бросают, когда получают то, что им нужно. Он лишь не хотел, чтобы Маркус покидал его. — Возможно когда-нибудь. — Например, когда марафон с Сиско выйдет? — спросил Маркус с усмешкой. Небольшая улыбка потянулась к губам анархиста, и он был благодарен, что маска спрятала это. Он знал, что у него проблемы с эмоциями. В детстве он был вынужден видеться с терапевтом, но все, что они хотели сделать, это лечить его таблетками, которые никогда не помогали. С другой стороны, Маркус всегда помогал. Он знал, что это одна из причин, по которой он любил хипстера. — Вперед.