Убогая

      — Нагисе, что здесь происходит?       Я не сразу поняла, чей это голос, пока не увидела говорившего, который стоял возле калитки. Мальчики сразу успокоились, мне же на плечи легла задача объясниться перед отцом, но я лишь рассматривала его глупым взглядом, замечая небольшие изменения. Отец избавился от своей щетины, которая начинала седеть. Чистая одежда, которая даже была на скорую руку поглажена. Причесанные набок волосы, когда мама была жива, то он их укладывал гелем. Благодаря голодному желудку, я не смогла не заметить две огромные продуктовые сумки, в одной из которых, — я готова поклясться! — было мясо из магазина дядюшки Танаки, который находился в нескольких кварталах отсюда. Нужно было что-то ответить, но вперед вышел Хибари.       — Хошигава-сан, я отвёл вашу дочь в больницу, после которой решил проводить до дома, — он говорил это медленно и с расстановкой, но потом в его голосе появилась сталь. — Но на пороге вашего дома увидел… подозрительную личность, с которой Нагисе лучше не общаться.       Если бы моё тело пылало силой и здоровьем, то я бы не сдерживалась и от всей силы дала брюнету затрещину. Но мне оставалось лишь краснеть и злобно пыхтеть. Отец же прошёл мимо нас и, поставив пакеты на ступеньки, отряхнул руки о джинсы. Чистые и не мятые джинсы.       — Если память мне не изменяет, — мужчина задумчиво посмотрел на Хибари, засунув руки в карманы. — Тебя же зовут Хибари? Ты там глава…       — Папа, он глава дисциплинарного комитета, но он превышает все свои полномочия!..       Старший Хошигава лишь поднял руку, призывая меня к молчанию, что Хибари воспринял как личную победу. Мне же сдаваться совсем не хотелось, но, к моему удивлению, отец спокойно продолжил говорить, сопровождая это вежливой улыбкой.       — Хибари, я думаю сам могу заняться воспитанием своей дочери.       — То есть вы считаете нормальным, если возле порога вашего дома будут вертеться разные… парни?       Я снова вспыхнула и, сжав руки в кулаки, злобно смотрела на самоуверенного засранца.       — Нагисе сама решит, с кем ей стоит общаться, — отец ответил, не теряя вежливого тона, но ясно дал понять, что поставил точку в этом вопросе. — Кстати, почему ей пришлось идти в больницу?       Теперь же моя злость сменилась таким ехидством, что невыносимо было сдержать усмешку. Только вот такие вопросы не собьют парня с толку.       — Неприятное происшествие на физкультуре.       Отец хрипло рассмеялся и, достав ключи от дома, направился ко входной двери.       — Да, у Нагисе тяжелые отношения со спортом, хотя мы… Я как-то хотел отправить её в какую-нибудь секцию, но она очень творческая личность, — открыв двери, мужчина занёс пакеты в дом.       Улучив момент, я подбегаю к Хибари и толкаю его в плечо. Он смотрит на меня с усмешкой, искоса, показывая всем своим видом, как эта ситуация его забавляет. Моё же лицо горит от стыда и неприязни. Злило даже просто его нахождение здесь, рядом с моим домом, где происходило столько всего хорошего, но забытого из-за глубокой скорби. Он не должен стоять здесь и смотреть на дом, который давно пора перекрасить, на цветочные клумбы, в которых кроме сорняков уже ничего не растёт. Он не должен прикасаться ни ко мне, ни к отцу своим холодным и цепким взглядом. Только сейчас я поняла, какой он здесь лишний. Только сейчас поняла, как сильно была открыта перед ним.       — Кея, тебе лучше уйти. Предупреждаю, — Ямамото встал рядом со мной, с такой злой, но… молчаливой.       — Ты? Предупреждаешь?       Такеши резко хватает его за рубашку, но Кея даже не защищался тонфами, лишь продолжал ухмыляться. Я же испуганно посмотрела на дом, но отец видимо решил больше не радовать своим присутствием. Сразу став спокойной, я мягко прикоснулась к плечу Ямамото, чувствуя ладонью всё его напряжение, будто перед прыжком или ударом, и успокаивающе проговорила:       — Такеши-кун, всё хорошо. Отпусти его, пусть он уходит.       Мне пришлось несколько раз позвать его по имени, чтобы парень обратил на меня внимание. Но тут уже Хибари надоели наши переглядки, потому он ударил тонфой по рукам Ямамото, скидывая их себя. При виде его оружия я сжалась от страха, быстро забыв всю свою злость. Перед тем как уйти, глава дисциплинарного комитета посмотрел на меня долгим, безразличным взглядом, но даже этого я не смогла выдержать. На какую-то секунду показалось, что он решил открыться мне, но было уже слишком поздно. Я была напугана, мне было больно и обидно. Если была бы возможность дать себе передышку между эмоциями, то меня бы накрыло волной жалости самой к себе. Если и исполнять роль спасателя, то только не сейчас. Не сегодня. Не здесь.       — До завтра, убогая, — он кинул это через плечо с брезгливостью, будто кинув йену грязному бездомному.       Заскрипела калитка, тот самый свидетель происходящих страстей, которых давно в этом доме не было. Я готова была расплакаться, но от усталости. Уже хотелось кушать, забыть про уроки и лечь в кровать, но после сегодняшнего дня не получится быстро уснуть без переосмысления каждой ситуации. Правый карман юбки грел и тело, и душу, ведь там находилось освобождение от физкультуры на месяц. Я судорожно вздохнула, как вдруг Такеши мягко взял меня за руку, обращая на себя внимание.       Мы ничего не говорили друг другу, только передавали нужные мысли через прикосновения, взгляды и улыбки, Он мягко провёл чуть грубыми пальцами, которые сегодня со всем рвением сжимали бейсбольную биту, отбивая мяч как можно дальше. В его карих глазах плескалось беспокойство вместе с заботой. Я мягко ему улыбнулась, положив свою руку поверх его, и закрыла глаза. После чего услышала его тяжёлый вздох.       — Нагисе, я…       — Нагисе! — Голос отца взбодрил нас обоих.       Я нервно убрала волосы назад и рванула бы в дом, но Такеши продолжал крепко держать меня за руку. Мне показалось, что он покраснел, но парень закрыл глаза и быстро проговорил:       — В эту субботу мы с Тсуной хотим заняться математикой, так как сильно отстали, но Гокудера пообещал нам помочь, — Такеши нервно запустил пятерню в волосы и улыбнулся. — Не хотела бы прогуляться по пляжу?       Заметив моё смущение, парень сделал неправильный вывод и ещё быстрее протараторил:       — Если тебя что-то беспокоит, то может позвать Мису и Гокудеру, хотя не обещаю, что после безвозмездного репетиторства Хаято будет приятным собеседником, — Ямамото снова улыбнулся, стараясь скрыть своё волнение за юмором и беспечностью.       — Я согласна, Такеши-кун, — улыбнувшись ему, я чуть сжала его руку. — Мне уже пора бежать, отец заждался. До встречи.       Быстро забежав в дом, я закрыла дверь. Сердце стучало так сильно, что отдавала в виски. Прижав руки к груди, я пыталась его успокоить, но тщетно. Прислонившись спиной к стене, медленно сползаю вниз на холодный пол. На губах появилась такая глупая улыбка, которая светилась бы даже в тёмном пустом коридоре. Только шум из кухни заставил встать на ноги. Увиденное сильно удивило меня: отец в материнском фартуке во всю готовил ужин, крупные куски мяса обжаривались со специями и луком на огромной сковороде, рисоварка издавала писклявые звуки, предупреждая о начале выполнения программы. Глава маленькой семьи Хошигава резал овощи для салата, не заметив моего появления. Боясь спугнуть такой мираж, я пошла в свою комнату и быстро переоделась. Вернувшись на кухню, тихо встала у мойки и начала мыть посуду. Папа включил радио и, не произнося лишних слов, каждый делал своё дело. Закончив с посудой, вытираю руки и достаю из шкафчика старую голубую скатерть. Застелив ею стол, расставила столовые приборы. Принесла из холодильника сок отцу, себе же налила обычную воду. Вместе мы перенесли всю еду к столу и стали ужинать. Никто из нас не нарушил тишину лишними вопросами. Каждому из нас сейчас требовался глоток свободы. Свобода, которую мы нашли в молчаливом совместном поедании еды.

***

      Мысли ночью так и не отпустили, заставляя ворочаться в кровати. Только вот любое телодвижение контролировала трещина в ребре, которая яркой вспышкой боли предупреждала, что стоит двигаться осторожнее. Подушка была недостаточно мягкая, одеяло не грело, потолок слишком белый, а стены начинали давить.       Аккуратно сев на кровати, я взяла в руки телефон и какое-то время смотрела на тёмный экран. Сейчас была глубокая ночь. Кому-то звонить будет грубостью, но если я напишу короткое смс, то этим я вряд ли нарушу телефонный этикет. Покусав губу, я нервно рассмеялась. Написать-то могу, но кому?       Телефонная книга поражала своей краткостью. Мне нужны были уши, которые смогут меня выслушать или просто отвлечь. Нужно выговориться или договориться о встрече. Пока сердце уподоблялась этой дилемме, мозг дал команду пальцам, которые писали сообщение подруге.       «Спишь?»       Взгляд невольно смотрит на время. Почти два часа ночи. Миса либо спит после уроков, либо смотрит дорамы. И что-то я склоняюсь ко второму варианту. Закрыв глаза, прислонилась головой к спинке кровати и прислушалась. В доме было так тихо и спокойно, что даже дышать стало легче. Не витали в воздухе угроза или напряжение. Зато был запах старой деревянной мебели, а если опустить голые ноги на паркет, то можно услышать скрип похожий на жалобный скулёж. По окну резко ударила ветка, видимо погода снова в чём-то разочаровалась. От вибрации телефона я дёрнулась, потому бок снова потянуло.       «Что-то случилось?! Как ты себя чувствуешь? Такеши ничего толком не рассказал, мямлит какую-то чушь»       «Всё хорошо, но может встретимся завтра? Я пропущу школу»       Смелое решение о прогуле, но думаю, отец не будет возмущаться. Непроизвольно смотрю в окно, но в этой непроглядной темноте кроме тёмных и страшных силуэтов от дерева и не увидела. Снова вибрация от телефона.       «ПИЖАМНАЯ ВЕЧЕРИНКА (๑>◡<๑)»       Я не сдержала улыбку, но отправила смайлик. Мне нужна будет передышка. Отложив телефон в сторону, аккуратно ложусь набок, но всё равно получается как-то скованно. Кривлюсь, но натягиваю одеяло по самую голову и делаю успешную попытку уйти на встречу к морфею.

***

      — Блин, зачем так сложно писать состав? Вот где производители спрятали пальмовое масло? Не хочу травить свой организм.       Миса громко возмущалась держа в руках какую-то шоколадку с орехами в ярко-красной обёртке, я же искоса посмотрела в продуктовую тележку на бутылку вина. Не травим организм как же… Не успеваю задаться вопросом, как подруга собирается купить алкоголь, если мы несовершеннолетние. Доверюсь госпоже Удачи, только она сегодня нам поможет.       — Так уж и быть. Сегодня разгрузочный день, Нагисе, — Девушка хитро мне улыбнулась и, подмигнув, положила в тележку несколько шоколадок с разными вкусами и топпингами. — Сегодня ты должна говорить мне правду и только правду, бельчонок! — Она схватила пачку чипсов и положила на неё мою руку. — А теперь клянись, как на Библии!       — Миса, мы буддисты…       Она задумалась на какую-то секунду, потом что-то решив про себя, грустно проговорила:       — Хочешь сказать, что несчастная картофелина для этой пачки чипсов с божественным сырным вкусом погибла зазря?       Она сделала такие грустные глаза, что я не смогла сдержаться от смеха. Поэтому вернув руку на несчастную упаковку чипсов, проговорила:       — Клянусь.       Медленно шатаясь между отделами, мы, наконец, направились к кассам. Пока я катила тележку, то не могла перестать думать о том, что вытворит Миса, чтобы купить запретный напиток. Подруга говорила без остановки, словно меня не было в школе не полдня, а где-то месяц, но я лишь смиренно пыталась вникать в разговор, хотя минут через пятнадцать моя память начала путать имена. Выкладывая товар на ленту, я искоса следила за Мисой, но та будто не чувствовала моё беспокойство, разглядывая стеллаж со всякими сладостями для детей.       Кассир быстро пробивал товар, я же немного нервно поставила бутылку рядом с чипсами и шоколадом. Только сейчас поняла, что вкусовое сочетание довольно специфичное. Строгая тётенька лет пятидесяти с короткими тёмными волосами и в очках квадрантной формы подозрительно посмотрела на меня. Почувствовав себя хомяком (или всё-таки белкой), которого загипнотизировала огромная змея, я резко повернулась в сторону, чтобы найти подругу и сбросить с себя гипноз. Только вот ребро сразу напомнило о себе. Резко вздохнув, я опёрлась о тележку, и в этот же момент ко мне и старой змее подбежала Миса и защебетала:       — Ох, простите, эти звонки по работе постоянно отвлекают! — Миса деловито повела плечом, мне же рукой махнула в сторону пакетов.       Достав свой кошелёк, она показала кассиру паспорт. Змея в очках внимательно посмотрела то на документ, то на его хозяйку. Не найдя к чему придраться, она скривила губы и озвучила сумму. Я уж было достала деньги, но Миса быстро всё оплатила и, схватив один из пакетов, подмигнула мне и пошла к выходу из магазина.       Если вдруг твоя лучшая подруга, которая была младше тебя почти на год, вдруг резко стало совершеннолетней, то клясться на пачке чипсов, чтобы говорить только правду, должна была не только я…       Дорога до дома заняла какое-то время, так как вместо автобуса Миса изъявила огромное желание поехать на такси. Она что-то говорила о безопасности и мало ли какие преступники шляются по городу. Я же растерянно на неё поглядывала, но не спорила. Намимори всегда был маленьким и спокойным городком. Даже если здесь и заведутся какие-нибудь якудзы, то разве что это будет школьники, которым некуда девать энергию после прочтения эпичной манги. Не отрицаю, может я давно не обращала внимание на какие-то маленькие перемены, которые происходили в родном городе. Ненавязчиво в голову пришло воспоминание, где Кусакабе и несколько людей, которые были очень похожи на самого Кусакабе, бродили возле школы. Но я не чувствовала от них какой-то опасности. Пока возле нас не зашуршали колёса подъезжающего такси, я дала себе слово, что почитаю громкие новости за последние два года, а затем уже сделаю выводы.       Водитель включил спокойную музыку и немного её заглушил, когда с ним начала разговаривать Миса. Восхищаюсь этой девушкой, она действительно может даже мёртвого разговорить. «Всё-таки она и меня разговорила» — от этой мысли я усмехнулась. Взрослый мужчина, внешность которого я не видела из-за водительского сиденья, говорил довольно громко, но в его речах проскальзывали какие-то ностальгические нотки.       — Вот вы, девчушки, ещё очень молодые, сразу видно что школьницы, — именно в этот момент в пакете звонко звякнула бутылка из-за кочки на дороге, что мне пришлось раскашляться. — А я уже больше сорока лет живу в Намимори. И знаете что? Не было такой жестокости. Правила и дисциплина это, конечно, хорошо. Но… — Он на секунду прервался, будто обдумывая слова. — Нет ничего хорошего в том, что люди живут в страхе.       У меня внутри всё похолодело. Что происходит? Мягкий смех подруги чуть сбил моё оцепенение. Водитель, приподняв бровь, посмотрел на неё через зеркало заднего вида.       — Да ладно вам, всё не так плохо… — Не успела девушка договорить, как мужчина перебил её.       — Просто ещё от этого не страдали девушки, — он снова замолчал, но резко повернув руль, свернул на другую улицу и тихо продолжил. — Хотя может мы ещё этого не знаем.       Миса резко посмотрела на меня, но заметив мой взгляд, нервно улыбнулась и откинулась поудобнее на спинку автомобильного кресла. Достав телефон из сумки, она бессмысленно водила по горящему экрану пальцем, а затем в несвойственной ей манере низким и грубым голосом произнесла:       — Включите музыку.       Забирая пакеты из машины, мы увидели выходящего из дома отца. Тяжело было сказать, кого сильнее удивила эта встреча. Отец был одет, можно сказать, с иголочки. Волосы снова уложены набок, вместо вчерашних потёртых джинс были тёмные брюки, в руках пиджак. Я растеряно разглядывала его с ног до головы, чуть не уронив пакет.       — Здравствуйте, Хошигава-сан, — подруга проскользнула мимо отца, сразу заходя в дом, но переставая с ним говорить. — У нас сегодня ночные посиделки.       — Давно не видел тебя, Миса. Как дела у мамы? — мужчина хотел помочь мне донести пакет, но я неловко улыбнулась и прошла мимо него.       — О, вам стоило бы с ней встретиться, она в последнее время слишком много времени проводит дома.       Скептично посмотрев на подругу, я поставила пакет на пол. Забавно, что она до сих пор хочет, чтобы мы стали сводными сёстрами. Ведь наши родители одиноки. Только вот её матери слишком часто разбивали сердце, а доверять такой хрупкий инструмент своему неряхе отцу, я бы не советовала.       Миса по-хозяйски скинула обувь и пошла на кухню, чтобы разобрать продукты. Усмехнувшись, последовала за ней, а отец неожиданно пошёл за нами.       — Девочки, но вы же будете одни? — Он нервно облокотился на дверной косяк. — Я имею ввиду без мальчиков.       Миса звонко рассмеялась, а я покраснела. Хоть отец и показывал своим поведением, что вчерашнее его не тронуло, только всё это оказалось напускным спокойствием. В нём проснулся родитель, который хотел следить за своим ребёнком, чтобы тот не натворил дурного. Доверив подруге этот разговор, я краем уха слышала то, как она отшучивалась, но не вникала в смысл. Неожиданно для самой себя, почувствовала злость, которую из раза в раз всё тяжелее было сдерживать. Это и называется подростковый возраст?       — Отец, а туда, куда ты собрался, будет много девочек?       Стало тихо. Тут уже даже шутками и вежливостью не спасешь ситуацию. Но мне это было нужно. Мне надо было поставить грани, которые отцу не стоит нарушать, даже ради своего любопытства или заботы. И эту стену я не дам ему перепрыгнуть. Но меня обезоружили хриплый смех и тяжёлое прикосновение к моему плечу.       — Я тебя понял, Нагисе. — Он встал рядом со мной, из-за чего я нерешительно трепала пакет с бутылкой, лишь бы он не увидел. — На самом деле у Макото… Ты же помнишь дядю Макото? — Неловко киваю, но смотрю в сторону. — У него есть для меня одно деловое предложение, и я не хочу его упустить.       Отец будто на какую-то долю секунду решил меня обнять, но вместо этого отстранился.       — Хорошо, девочки, отдыхайте. — Он тряхнул левой рукой, посмотрев на часы. — А мне уже пора.

***

      Достав из шкафа ещё одно одеяло, я направилась в свою комнату, где Миса уже наводила нужный для неё порядок. Застряв в дверях, заметила, что теперь пол накрыть одеялом, вся еда лежит на полу и ждёт нашего внимания. Подушки раскиданы повсюду для большей мягкости, я даже увидела подушку отца, но не обратила на это должного внимания.       Девушка продолжила ставить свечи и зажигать их то тут, то там. Если бы я не знала о нашей крепкой дружбе, то всё это приняла за свидание. Заметив моё появление, Миса указала пальцем на люстру, намекая на то, что свет здесь лишний. Погрузив комнату в приятный полумрак, я закрыла дверь на всякий случай. Мне тяжело было поверить отцу, поэтому хотелось обезопасить себя и близких от пьяного человека.       Судорожно вздохнув, я переоделась сразу в пижаму и села на пол. Взяв пачку злосчастных чипсов, я высыпала их в глубокую тарелку, которую мы заблаговременно взяли с кухни. Рядом со мной села Миса, продавливая одеяло. Чуть завалившись на одну из подушек, она взяла штопор, ловко вогнала его в пробку и с характерным хлопком вытащила. Я снова обратила своё внимание, как много всего не знаю.       — Так. Ну и где наши стаканы?       На её губах заиграла улыбка, красные короткие волосы были растрёпанны, но добавляли образу нежность и шарм. Потянувшись резко за бокалами, я тяжело вздохнула и села обратно. Миса грустно усмехнулась:       — Стареешь, бельчонок. — Она быстро разлила вино по стаканам и передала один из них мне.       Я неловко покрутила в руке алкоголь, к которому не испытывала отвращения, но и любви к нему тоже не чувствовала. Сделав небольшой глоток, к своему удивлению, чувствую сладость с терпким ароматом алкоголя. Увидев, как загорелись у меня глаза, Миса самодовольно кивнула. Мы молча распивали вино, но когда первый стакан оказался пустым, девушка налила ещё порцию и серьёзно проговорила.       — Теперь думаю, что тебе стоит мне всё рассказать, — улыбаясь, она покачала бокал в руке. — От меня можешь ничего не скрывать.       Я задумчиво смотрела на стену и, сделав большой глоток, поморщилась. Тяжело делиться такой историей, которая ещё не улеглась в голове. Рассказ мог стать хронологически неверным или банально необъективным, но и промолчать тяжело. Произошло много странного: начиная от холодно улыбающихся врачей, заканчивая самодовольством главы дисциплинарного комитета, который имел сильное влияние на старшее поколение. Даже готова опустить моё избиение, хотя сердце до сих пор болело, а ребро и скула ему вторили.       Неожиданно Миса ободряюще погладила меня по голове, от чего я вздрогнула и начала свой разговор. Говорила сбивчиво, какой-то момент забывала сказать в начале, но вспомнила о нём в самом конце. Подруга слушала внимательно, а пила мало. Говорить о Хибари было сложно: глаза начинали щипать, а синяки ныть. Когда история дошла момента с крышей, слёзы уже было тяжело сдержать. Девушка не прекращала подливать мне вино в стакан, я чувствовала как хмелею, ведь мой желудок был пуст.       — Ох, Нагисе… — Миса мягко взяла мои руки в свои. — Ты должна избегать его. Он источник всего плохого. Если ты не заметила, город очень изменился. Он…       — Боже, он просто школьник!       Подруга порывисто обняла меня и быстро проговорила:       — Ты должна послушать меня. Избегай его. Мы постараемся тебя защитить от его влияния, но если ты просто прыгнешь к нему в руки, то от нашей помощи не будет толку.       — Миса, ты слишком веришь слухам. В конце концов он… — Нагисе, тебе стоит прислушаться к тому, что говорят другие люди. — Её серьёзный голос заставил меня задрожать. — Он опасен. Раскрой глаза. Не пытайся понять его мотивы.       Мы снова замолчали. Миса потянулась за бутылкой, а я рефлекторно взяла руки телефон, который забылся в куче одеял и фантиков. Несколько пропущенных звонков с неизвестных номеров не смутили мой опьяневший мозг. Откинув его в сторону, я легла на подушки и окинула безразличным взглядом комнату. Предупреждения подруги должны меня были напугать, но единственное что меня тревожило, так это свечи, которые могли спалить дом. Только вот глаза слипались, на плечи легла усталость.       До моих ушей долетают какие-то отдельные слова, которые тяжело собрать во фразу хоть с каким-то смыслом. Снова в окно стучала ветка, которая в темноте уже не казалась такой пугающей. Я глупо улыбнулась. Завтра выходные. Мы с Такеши должны встретиться. Прогулка вдоль пляжа. Море и звёзды.       Под эти глупые мысли и засыпаю.

***

      Холодный душ взбодрил и смыл следы от слёз и чёрной туши на щеках. Опираюсь руками о холодную плитку и смотрю на свои худые ноги, которые были сплошь покрыты то мелкими царапинами, то синяками. Про лицо даже не хочется смотреть, буду надеяться на косметику, которая всё это безобразие скроет.       Вчерашний разговор медленно, но основательно, въедался в мой мозг. Невозможно избегать человека, к которому тебя продолжает тянуть, несмотря на его недостатки или, мягко говоря, психологические проблемы. Может я ещё не до конца проснулась и не осознаю всю сложность этой ситуации. Ещё тяжелее избегать человека, с которым ты каждый будний день можешь с легкостью пересечься. С человеком, который буквально в своих руках держал твоё личное дело. С человеком, который знал твой домашний адрес и место работы.       — Нагисе!       Красный ураган врывается в ванную и, скинув пижаму, открывает форточку. Холодный воздух прошёлся по всем моим позвонкам, спускаясь ниже. Я задрожала, переключив смеситель на горячую воду. Миса крутанула в руках упаковку из-под сигарет и, достав одну из них, сжала зубами. Похлопав по своей одежде, она вытащила зажигалку и зажгла сигарету, выдыхая дым в окно.       Выключив воду, я замоталась в полотенце и, выйдя из ванной, села на её бортик. Подруга задумчиво смотрела на тлеющую сигарету, сбрасывая пепел в раковину. Её стройное тело покрылось мурашками из-за холода, я сдержанно смотрела куда-то на её плечи и волосы.       — Миса, тебе стоит одеться…       — Без мелких решу, — она резко замолчала, будто сама испугалась своей внезапной грубости. — Просто не пропадай так.       Я смиренно кивнула, продолжая не осознавать размер проблемы, которые висят надо мной, будто дамоклов меч. Ну и решила не начинать спор на тему того, кто в этой комнате мелкий. Моё решение набрать для девушки горячую ванну, Миса встретила без энтузиазма, но не спорила. Добавив немного пены, я дождалась, когда она докурит, и закрыла окно. Оставив её одну, решаю приготовить вкусный и сытный завтрак, чтобы у подруги все плохие мысли улетучились.       Еда и процесс приготовления всегда веселили нас обеих. На завтрак решила сделать японский омлет, рисоварка помогла с рисом, а со вчера осталось немного овощного карри и мясо. С голоду не умрём точно, а вот в летние шорты можем и не влезть. Мечтательно смотря на тарелку, мои мысли унеслись в прошлое, когда не было смерти, не было ссор и расставаний. Мы гуляли в парке развлечений, ели сладкую вату, которая липла к рукам и оставалась на них до первой встречи с хорошим мылом. Слишком экстремальные горки пугали меня своими виражами, хотя Миса была от них в восторге. Как-то она сказала, что знает одного парня, который в восторге от всяких таких экстремальных штук пугающие нормальных людей. Ещё одно напоминание о том, как много я не знаю.       Надеюсь, в этом году, когда отгудят экзамены, мы сможем повторить такую прогулку.       Миса вплыла на кухню, от неё исходили волны пара, а кожа была такая красная прям под стать волосам. Увидев еду, она сразу села за стол и принялась орудовать палочками. Только и слышны были комплименты повару вперемешку с чавканьем. Решив её не отвлекать, я включила чайник. Мне кофе без сахара и немного сливок, а ей крепкий чай с двумя ложками сахара. Уж это знаю.       Мой телефон громко запищал, ударяюсь об тарелку из-за вибрации. В итоге получилась безумная какофония, которая разрушила уют кухни. Миса нахмурила брови и, не постеснявшись меня, взяла телефон. Что-то мне подсказывает, что даже на номер звонившего она посмотрела.       — Кто это? — Вдруг её лицо разгладилось, а на губах заиграла ехидная улыбка. С прищуром она искоса глянула на меня и продолжила. — Ах, привет, Такеши…       Мне не нужно было даже гадать, мои щёки заалели.       — Да что ты говоришь? Как интересно…       Миса специально отвечала односложно, не смотря в мою сторону. Мне стало стыдно, что укрыла такую «маленькую» детальку как прогулка по пляжу. Пока я крутила в руках чашку с горячим кофе, сердце устроило мировой забег, а мозг заставлял нервничать всё тело. Когда разговор закончился, я чувствовала на себе взгляд, но голову поднять так и не решилась.       — Ну и когда ты собиралась сказать?.. — Она отпила чай и смотрела на меня своим укоризненным взглядом через кружку.       — Миса, прости, я не думаю, что это всё серьезно, — пальцы нервно отбивали дробь по стенке темной чашки. — Это всего лишь прогулка!       — Ну-ну, — девушка снова сделала глоток. — Только вот мне теперь понятно, почему глупый Такеши вчера не мог и пару слов связать из-за несерьёзной прогулки, — она задумчиво посмотрела мимо меня, а потом кивнула. — Пошли.       — Куда?       — Подбирать несерьёзную одежду и делать макияж для всего лишь прогулки.       Показав мне язык, она выбежала из комнаты. Я же быстро убрала посуду и пошла за ней.