Туман

Sigur Rós — Hoppípolla

— Быстрее, Бокуто-сан, мы опоздаем. — Акааши мельком смотрит на наручные часы и вспоминает, во сколько приходит поезд. Кажется, до него осталось немногим больше получаса, но Бокуто это, судя по всему, нисколько не беспокоит — он восхищённо оглядывает густые витки тумана, тяжело опустившегося на влажную от недавнего дождя землю, торопливо, но нехотя перебирает ногами и с удовольствием шлёпает кедами в тёплые лужи — кеды промокли насквозь, и Акааши морщится всякий раз, как Бокуто наступает в очередную лужу. — Может, прекратите, Бокуто-сан? Вы можете простудиться. — Акааши не выдерживает очередного смачного шлепка и останавливается, оборачиваясь к Бокуто. Тот улыбается — точь-в-точь как ребёнок — и с восторгом смотрит на замызганные штанины Акааши и собственные промокшие кеды. — Да ладно тебе, Акааши — посмотри, как это весело! — восклицает Бокуто и в подтверждение собственным словам с силой бьёт ногой по луже. Брызги взлетают сверкающим снопом искр в размытом свете утреннего солнца — и падают обратно — на многострадальные джинсы Акааши. — У вас уже кеды насквозь промокли. У нас осталось очень мало времени, и мы опаздываем на поезд. — Акааши, кому нужна эта консультация, когда можно подготовиться дома? — капризно тянет Бокуто и щурится на мягкий свет солнца. Признаться, Акааши думал на эту тему — стоит ли тратить время на поездки в школу, когда с тем же успехом к экзамену можно подготовиться и дома? Акааши думал — и тут же одёргивал себя: если нужно посещать консультации — значит, нужно. Того требуют школьные правила. — Бокуто-сан, вы не готовитесь дома к экзаменам. В последний раз, когда мы пытались это делать, вы пять минут усердно прозанимались, а затем полчаса маялись бездельем, оправдывая это тем, что заслужили хороший полноценный отдых. — Но я и вправду его заслужил! Ты бы знал, какие эти теоремы сложные! — Поэтому я их вам и объяснял. — Акааши! — обиженно тянет Бокуто, по привычке проглатывая последнюю гласную. Он возводит в небо взгляд, полный жалости, и всячески демонстрирует досаду и недовольство, пока Акааши вновь смотрит на наручные часы. — Бокуто-сан, до поезда осталось немногим больше двадцати минут, а мы не прошли и половины пути. Если продолжим в том же духе, нам придётся на поезд бежать — а то и следом за ним. Акааши вкладывает в голос как можно больше укоризны и убеждения — которые благополучно проходят мимо ушей Бокуто, потому что он со всей злости подскакивает на месте и тяжело приземляется обратно — тёплые брызги потоком обрушиваются на ноги Акааши, вымачивают его джинсы до колен. Штанины неприятно липнут к коже, холодят утренним туманом — и Акааши медленно поднимает взгляд на Бокуто, в глазах которого читается мстительное удовольствие — совершенно отчётливо. — Бокуто-сан. — угрожающе цедит Акааши. Ему хочется обрызгать Бокуто в ответ — но, наверное, «обрызгать» — не совсем верно. Скорее, «вывалять в грязи и луже, чтобы неповадно было». — Что, Акааши? — беззаботно спрашивает Бокуто и прыгает вновь — так же высоко и грузно. Ему плевать, что сам он вымокает по пояс едва ли не до нитки — он с удовольствием провокатора смотрит, как тёплая вода окатывает ноги Акааши второй волной — и как тот делает тщетные попытки спастись от брызг. Густой туман взвивается ватными завитками — одобрительно колышется на действия Бокуто, и Акааши начинает не на шутку злиться. Кажется, теперь в таком виде они далеко не уедут — скорее, замёрзнут и слягут с простудой около входа в класс, но Акааши продолжает упорствовать — мол, ещё не всё потеряно. — Хорошо, Бокуто-сан, я иду без вас. — парень разворачивается и готовится уйти, как слышит позади опасный стремительный всплеск — и лужа окатывает Акааши едва ли не до самой поясницы. Акааши застывает как вкопанный, пока Бокуто сзади заливается весёлым гогочущим смехом — наверняка он запрокинул голову и крепко зажмурился в попытках не надорвать живот от смеха. На краткое мгновение губы Акааши дёргаются в улыбке — в совсем мимолётной, искренней — но разворачивается парень к Бокуто с выражением абсолютной укоризны на лице и пару секунд выжидает — и когда Бокуто немного успокаивается, со всей дури пинает ногой по луже — брызги летят так высоко, что некоторые из них долетают прямо до подбородка Бокуто. Парень моментально замирает, явно не ожидавший такой бурной реакции. Замешательство на его лице настолько выразимое, что его можно разбирать на отдельные эмоции: вот Бокуто разевает рот, чтобы сказать что-нибудь саркастичное, вот он его беспомощно захлопывает, пытаясь обмозговать произошедшее, вот принимает решение ничего не говорить — парень хулигански улыбается, и на пробу вновь шлёпает ногой по луже — за что в ответ оказывается окатанным сам почти моментально. — Акааши, это война, — предупреждает Бокуто и расплывается в ещё более плутовской улыбке. — Ты влип, приятель. Я тебя под орех разделаю. Акааши ничего не отвечает — он внимательно вглядывается в звёзды в глазах Бокуто, в розоватую дымку тумана, окутавшую солнце, в насквозь промокшие кеды Бокуто и его замызганные штаны — и предусмотрительно снимает наручные часы, укладывая их в карман с молнией. Акааши решает, что терять ему больше нечего. — Отлично, Бокуто-сан. В таком случае, готовьте белый флаг — он вам очень скоро понадобится. Бокуто издаёт воинственный вопль — и со всей дури подскакивает на месте — так высоко, как только может прыгнуть — и бьёт ногами в самую середину лужи. Брызги разлетаются широким сверкающим ореолом — ещё ярче сверкают улыбка Бокуто и его восторженные глаза, пока Акааши отвечает двойным ударом и широким пинком напоследок. Мимо них из тумана выплывает случайный прохожий — сонный и подозрительно на них косящийся. Акааши его понимает: со стороны они с Бокуто выглядят как два ребёнка-переростка, которым явно нечем заняться — но Акааши с удовольствием игнорирует косой взгляд прохожего и окатывает Бокуто очередной волной тёплой воды и тихим задыхающимся смехом, когда парень поскальзывается и чуть не шлёпается в лужу задницей. В такие моменты Бокуто драматично хватается рукой за грудь и переводит дыхание с лицом человека, только что пережившего стихийное бедствие — как сейчас — а через минуту его глаза загораются двойным азартом, и парень пускается во все тяжкие, направо и налево размахивая своими тяжёлыми ногами и заливаясь неудержимым хохотом. Всякому делу Бокуто отдаётся со страстью и полной самоотдачей — даже если это просто тихая прогулка по лесу или доказательство очередной теоремы. Всякое дело Бокуто умеет преобразить в нечто очень интересное — даже если это просто наблюдение за звёздами или прыжки по лужам. Всякое дело для Бокуто — повод повеселиться, но не всегда Акааши это замечал, зачастую погружённый в собственные мысли. Акааши никогда не думал, что прогуливать школу бывает так интересно.