"Not Today" / Не сегодня

Это случилось внезапно. Никто до и даже после не могли объяснить причину пожара в том доме. Наверное, им это и не нужно было. Фантомхайвов всегда недолюбливали за их успех, положение; за то, что они вообще жили в этом городе. Сиэль даже представить себе не мог такой расклад. Проливной дождь заливал все, что попадалось под его натиск, а загородные дороги превращал в непроходимое месиво. Фантомхайв младший, низко опустив голову, сидел на крыльце дома Мидлфордов, наплевав на стихию и позабыв, что после такого он наверняка сляжет с простудой или того хуже. В квартире стояла тишина, только тихий шепот людей в черных одеждах ее нарушал, но Сиэль этого не слышал. Дождь очень хорошо помогал заглушить жалостливые голоса и скрыть сочувствующие взгляды. Как будто они нужны ему. — Он один выжил. Какой ужас… — Бедный мальчик… — Хорошо, что приют ему уже не грозит… Сзади хлопнула дверь. Кто-то остановился за спиной, и дождь литься перестал. — Сиэль, — Элизабет присела на корточки и положила свою руку на плечо юноши. — Идем в дом, ты заболеешь. Фантомхайв, будто не услышав ее, отстранено закивал головой. Болезнь сейчас мало, чем его волнует. Сиэль был благодарен ее семье за то, что они помогли организовать похороны (все-таки они теперь семья*), но, вот беда — почему-то никто не мог сделать того, что бы заставило его почувствовать себя хоть немножечко лучше. Элизабет сжала чужое плечо, но ответа так и не последовало. — Я оставлю зонт, — сказала она, и положила его так, чтобы он не упал. Когда девушка ушла, зонт сдуло ветром. Сиэль не пошевелился. Его в ту ночь дома не было, хотя он обещал, что придет к родителям. Как будто что-то специально увело его в другую сторону. Теперь не понятно, радоваться этому или нет? На мокром тротуаре послышались шаги. Сиэль обратил внимание, что у Себастьяна появились новые кроссовки, но не больше этого. Откуда он узнал, где он? Зачем пришел? Вычитал новости из газеты? Сиэль не стал ему звонить и рассказывать. Посчитал не нужным, потому что — кому нужны чужие проблемы? Себастьян прошел мимо, ничего не сказав, поставил что-то на скамейку, которая была на террасе, и вернулся обратно, подхватывая Сиэль поперек груди и затаскивая его под крышу. Особого труда это не составило. Усадив его, Себастьян стянул с него мокрые пиджак и рубашку и отдал свою кофту, оставаясь в одной футболке. Сев рядом, он открыл одну из принесенных бутылок и всунул ее в руку Сиэля, отпуская после того, как убедился, что юноша ее держит. Сиэль посмотрел на напиток — лимонад. Такой, какой он всегда пьет. — Я рядом, малыш. Себастьян смотрел в другую сторону, и брови его были нахмурены, но говорил он тихо и четко, с такой интонацией, которую Сиэль от него еще не слышал. Ладони сжались в кулаки. Сиэль обхватил стеклянную бутылку двумя руками и сжался в комок, ставя ноги на край скамейки и утыкаясь лицом в колени, как меленький ребенок. Его плечи задрожали. — Ты поправишься, — сказал Себастьян и положил руку на шею Сиэля, слегка сжимая ее в успокаивающем жесте. Михаэлис не говорил, что все хорошо. Все было просто ужасно. Он не говорил, что такова жизнь и всякое случается. Да, возможно, это судьба, но что теперь так легко смиряться с ней? Он вообще мало разговаривал в таких ситуациях. Себастьян просто делал то, чего всегда сам ожидал от окружающих. И Сиэлю стало легче.