Сладкая любовь

      Боже мой, как же трещит бошка. Дайте мне умереть спокойно, не мучайте меня. Я посмотрел на телефон, лежащий на тумбе. Час дня. Иисусе я проспал на работу. Естественно, я не подумав выскочил(на самом деле я еле полз) на кухню. Как я обрадовался от того, что не стянул с себя вчера одежду. Я просто не мог этого сделать. Сейчас я весь помятый с убожеством на голове, пытаюсь умыться прямо на кухне. Из крана я пытаюсь выпить воды. Пытаюсь осветлить голову, но НИХУЯ НЕ ПОМОГАЕТ. Я скорчился от шума, чего-то падающего. — Да тише можно!— до меня ни сразу дошло, что по сути в квартире я должен быть один так как Франческо на занятиях, но шум был громким. — да кто там упал?— и тут до меня уже дошло, что как бы это ненормально, что в квартире где я один что-то падает, а может и кто-то. Вооружившись тапком, я, как партизан, потихоньку пополз к двери. Мой алкоголь выветрился со скоростью света. Я уже прижимаюсь ухом к двери и прислушиваюсь к шуму. Какие-то кряхтения и через секунду я уже лечу от удара двери. — Бляяять,— я схватился за покрасневший от удара лоб. Мимо меня прошёл, схватившийся за голову Рамм. Я охуел от увиденного. Он так же как и я поплёлся к раковине, со стонами и держась за голову что-то кряхтел. — Владислав Алексеевич? — Блять, да кто тут такой шумный,— он отвернулся от раковины и до сих пор держался за голову и при всём при этом закрыл глаза, наверное чтоб яркий свет не испортил ему настроение. — Это Никита Киоссе. Ваш бывший ученик. — Ой, Франческо, не шути так. То что я тебе вчера сказал что люблю его, не значит, что ты можешь прикалываться над этим. — Вы меня любите?— на автомате спросил я. Похоже рамм чуть отрезвел и начал различать голоса. Он резко открыл глаза и увидел меня, валявшегося на полу, потирающего свой красный лоб. — Киса? — Вы любите меня? — Я... да блин, люблю. Я гребные пидр. Можешь посылать меня или заявлять об этом на все страну. Владислав рамм гей. Вот это заголовок, да? — Владислав Алексеевич, вы до сих пор пьяный? — Я Влад, не Владислав Алексеевич. Меня зовут Влад. Когда же ты уже назовёшь меня по имени. Да я пьяный, но сейчас я все понимаю. Я понимаю, что я несу. А вот ты Киоссе, что например ты тут забыл? — Я тут временно живу. Я у Франческо работаю. — Все таки нашёл место, да? — Владислав Алексеевич, то есть Влад. Сейчас ты мне никто, но мы можем стать друзьями. Ты согласен? — Нет, друзьями мы стать не сможем. — Почему? — Потому что люблю. — Я вам говорю, что это временно. — Нет, не временно. Ай, черт,— он опять схватился за голову. — Я сделаю тебе чай, это поможет,— я налил горячий чай и уже забыл про работу. Мы сели друг на против друга. Почему то я его ни капли не боюсь, мне его жалко. Он сейчас в трудной ситуации. — Влад, я тебя видел в кондитерской Франческо с какай то шл.. кхм девушкой. Она тебе нравится? — Нет. — А Катя? — Нет. — А Аня? — Нет. — А кто тогда тебе нравится? — Ты. — Да хватит прикалываться. Я же сказал, это на один день. — Ты мне уже давно нравишься. — Это глупая влюблённость. Если бы мы встречались, то я бы тебе быстро надоел. Впрочем, как и все остальные. — Нет. — Ладно. Ты будешь соломку? — Она сладкая? — Нет, от сладкого меня уже подташнивает. Она солёная. — Тогда не буду. — Ну и молчи тогда тут и пей свой итак сладкий чай! — Киса не дуйся. — Если я тебя называю Влад, то и ты меня называй по имени, мы сейчас не на уроке и ты больше не мой учитель. Могу и послать и что по хуже. — Ты и в академии меня посылал... Я порылся в своей сумке и откопал соломку. Я начал как обычно её есть, запивая чаем. — Я тоже хочу. — Поезд ушёл. — Ну Никита. — Пошёл на хер! — Сам нарвался,— он откусил половину соломки, которую я держал во рту, так же он не забыл коснуться моих губ и поцеловать меня снова. От поцелуя я уже не офигел. Боже ты мой. Поцеловаться с учителем. Да без проблем. Учитель парень— ещё лучше. Киоссе, да ты сорвал куш в сотый раз. — Я поэтому тебя исключил, видишь, что ты со мной делаешь. Я не могу себя сдерживать... — Но, блин ты взрослый человек, завязывай с этим. Наверное ты прав, меня больше не будет в твоей жизни,— после этих слов рамм быстро сорвался в комнату Франческо. Он просидел там минут пятнадцать. Оттуда доносились странные крики типа какой же я дебил. — Эй, рамм. Ты там в порядке?— я постучал в дверь,— открывай. Он молчит — Эй, это уже не смешно!— я открыл дверь, запертую на замок. Влад опять пил. Он сидел и плакал? Он был весь красный, по щекам текли слезы, а он топил все в алкоголе. Видимо у Франческо всегда есть заначка в виде коньяка. — Влад, что случилось? — Я не хочу тебя терять. — Но Влад,— я положил свою руку ему на плечо,— все в порядке, я не единственный человек, который тебе понравится. — Да, но ты единственный, кого я люблю,— он снова взял бутылку коньяка и начал подносить её к своему рту,— ещё с первой встречи, ты мне показался необычным. Ты защитил девочку, потом отстаивал свои права. Ты честный, добрый, красивый, очень умный. Ты идеальный. Я люблю тебя. Считай меня девочкой, которая пускает сопли, дебилом, идиотом, долбоё... Не успел он договорить, как я заткнул этого придурка поцелуем. Наверное мне стало его жалко, а может мое сердце тает. Сейчас он не ожидал этого. Я наконец застал его в расплох. Его ошарашенные глаза надо было видеть. Я уже проник языком ему в рот. Наконец то я взял инициативу в свои руки, ну или губы. Я покусывал его нижнюю губу и держал за голову. Я ловил кайф, который давно не получал. Даже поцелуй в раздевалке не сравнился с этим. Плавно я начал касаться одной рукой его пресса, но он оторвался от меня и вопросительно посмотрел на меня. — Никита, какой ты хороший. Сейчас ты жалеешь меня, но не надо. Оставь меня лучше, я не хочу жить в иллюзии,— он снова по тянулся за бутылкой, но я вовремя перехватил её рукой и вновь накрыл своего Влада поцелуем. — Влад, не пей. И если ты думаешь, что я поцеловал бы парня из-за жалости, то ты меня не знаешь. — Тогда зачем ты это делаешь. — Потому что люблю. Я вновь чмокнул парня, но в этот раз в щеку. И добавил,— давай попробуем. — Давай, но ты сам этого захотел.