Get Ready For It/Будь готов к этому

George Michael — Last Christmas

Агенты «Statesman» были профессионалами во всем, начиная выбором элитного алкоголя и заканчивая попаданиями в цель с первого раза. Ещё бы, чертовы американцы, которым даже в вечеринках не было равных. — Итак, как вы знаете, завтра день рождения нашей крошки Лотти. По такому случаю я и Виски… — Не приплетай меня сюда! — Прости-прости! В общем, я решил организовать Шарлотте незабываемый праздник! — Текила чуть ли не подпрыгивал на месте от возбуждения. — Так что мне нужна ваша помощь! И это не обсуждается! Порой Элизабет не понимала, за какие заслуги Текилу взяли в организацию. Серьёзно. Он не был ответственным, таким, как Шарлотта, которая сначала разбиралась со всеми немыслимыми и мыслимыми отчетами, и лишь потом шла спать. Он не был похож на Мэтта, у которого дар руководить был в крови. Текила был балагуром, который, на памяти Элизабет, ещё ни к одному заданию отнёсся серьёзно. Жизнь для него была своего рода лотереей, и он предпочитал жить сегодняшним днём, не обременяя себя обязательствами и не задумываясь о последствиях. — Ты, я так понимаю, не будешь участвовать в этом всеобщем безумии? — поинтересовался Мэтт, когда Элизабет пришла навестить друга, лежащего в своей комнате. — Вопли Текилы только мертвый не услышит. — Конечно. Лотти просила не устраивать ей праздник. Ты же знаешь, как она не любит свой день рождения, — отозвалась Элизабет, аккуратно присаживаясь на кровать и стараясь не задеть загипсованную ногу друга. — Она считает его семейным праздником, но у неё нет семьи. — Но у неё есть тётя, — возразил Мэттью. — Которая укатила заниматься серфингом в Австралию, Мэтт, — Элизабет глубоко вздохнула. — Мэтт, Лотти будет в бешенстве. Но ребята так стараются. Я не хочу говорить Лотти, чем они занимаются, но ведь она обидится на то, что я знала и не сказала ей. — Я думаю, Лотти переживёт этот день, — заверил её Мэтт. — Серьёзно, Лиззи, если не акцентировать внимание на том, что это вечеринка в честь дня её рождения, то всё пройдёт отлично. — Ты уверен в этом? — Да, почему бы и нет, — пожал плечами Беллорд, рассматривая девушку. — Тебя что-то беспокоит? Честно сказать, я озадачен твоим выражением лица. — Мэтт, ты как всегда, — улыбнулась Элизабет. — Нет, всё в порядке. Просто неважно себя чувствую, давление низкое. Ну, ты понимаешь. — Конечно, — кивнул Мэтт. — Будь аккуратнее. Эх, я так жду, когда уже снимут гипс, — он с нескрываемой во взгляде ненавистью посмотрел на разрисованный (агенты как дети, ей богу) гипс на правой ноге. — Не торопи события, Мэтт, ты ещё успеешь и пожить, и получить задания, и снова поваляться в больничке, — заверила его Элизабет, вставая на ноги. — Ты будешь прихрамывать на вечеринку? — Конечно, это же Шарлотта! А ты? — Оливер, — «Прости, Оливер, но я тебя слишком люблю, чтобы оставить в покое», — пригласил меня на… Дружеский вечер, — вывернулась Элизабет, смущённо улыбаясь. — О, можешь не продолжать, — Мэтт расплылся в широкой улыбке. — Вы всё-таки решили попробовать! Круто! Вы классно смотритесь вместе! — Спасибо, Мэтт, но это просто вечер. «Оливер меня убьет за этот «просто вечер. Но я не могла сказать ему всей правды», — мысленно уверяла себя девушка в правильности своих действий. Посидев в комнате друга, Элизабет отправилась к Джинджер. Женщина попросила её помочь ей с тортом, потому что мужская часть организации готовить совершенно не умела, а торт на дне рождении должен быть. — Чего ты ему сказала?! — рыкнул Оливер, встречая Найт на кухне. Джинджер поблизости не наблюдалось. — У нас свидание, Оливер. Впервые иду на него с глухим парнем, — Элизабет закатила глаза и хотела было пройти мимо парня, но он схватил её за руку и притянул к себе. — Я серьёзно. — Я тоже. Боже, Оливер, что ты хочешь? — взвыла девушка. — Я не могла сказать Мэтту, что мы идём обыскивать кабинет Руфуса! Да у него от слова «обыск» башню сносит! — И ты сказала ему про свидание? — Это единственное, что пришло мне в голову. Нужно было выкрутиться так, чтобы не возникло подозрений. В тот момент эта идея казалась мне отличной, — честно призналась ему шатенка. — И потом, я сказала «дружеский вечер». Мэтт как обычно преувеличивает. — Точно идиот, — согласился с ней Оливер. — А то я уже испугался… Свидание… В последний раз на свидании я был в пятнадцать лет. — Не хочешь позориться? — улыбнулась Элизабет, не сводя с него прищуренных глаз. — Это ты недостаточно для меня хороша, — Уолкер закатил глаза и щёлкнул девушку по носу. — Ладно, 1:1, — когда на кухне наконец появилась Джинджер, агенты отошли друг от друга на безопасное расстояние. Вот только слухов про свои отношения среди начальства им не хватало. — Ты выбрала очень странный наряд для свидания. — Это не свидание, а дружеский вечер. Мы выпьем и вернёмся назад. — Ага, конечно. Только слепой не видит, как вы друг на друга смотрите. — Ага, конечно, — повторила фразу подруги Элизабет, надевая чёрную и обтягивающую водолазку. Сдернув с вешалки такие же чёрные джинсы, девушка удовлетворенно хмыкнула. — Тогда я могу надеть любые шмотки. — Думаешь, у вас дойдёт и до… — Это же Оливер, — мысленно смеясь, Элизабет постаралась выглядеть мечтательной и влюблённой в Оливера девушкой. — Ты правда не обижаешься на нас из-за отсутствия на вечеринке? — Вы же её устроили и помогли подготовиться, — Шарлотта встала с кровати и подошла к Элизабет. — И потом, ваше счастье важнее какой-то там вечеринки в честь моего дня рождения! — То есть, ты на нас не сердишься? И ты не зла на Текилу за то, что он устроил вечеринку? — уточнила Найт. — Он же уже организовал вечеринку. Я, конечно, была в бешенстве, но потом подумала, что развлекаться тоже надо. Не лишать же людей удовольствия отдохнуть. — Как благородно с твоей стороны. — Я старалась. Ладно, потом ты мне обязательно расскажешь, как всё прошло! — девушка обняла подругу и подошла к двери. — Обязательно! Подождав, пока за Шарлоттой закроется дверь, Элизабет открыла рюкзак и сложила в него все необходимые шпионские гаджеты. Помедлив, она посмотрела на ярко-красную помаду, закрыла колпачок, кинула футляр в рюкзак и застегнула его. Оливер обнаружился прямо под дверью. Пунктуальный, красивый и подтянутый, он стоял с таким же рюкзаком за спиной. — Ты вовремя, — заметил юноша, отлепляясь от стены. Девушка закатила глаза и скрестила руки на груди. — Оливер, я не настолько леди, чтобы опаздывать. — Ты слишком непокорна для леди, — согласился с ней Оливер. — Предлагаю пойти мимо гостиной, чтобы не возникли подозрения, — словно не услышала его слов Найт. — Руфуса сегодня не будет, поэтому мы спокойно проведём обыск. — И что мы будем делать, если что-то найдём? — Расскажем обо всем Джинджер и обратимся к нашим коллегам. Это единственный выход. Оливер кивнул, беря девушку за руку. Агенты направились в сторону гостиной и остановились на пороге. Вечеринка была в самом разгаре. В центр комнаты агенты (не поленились, самое главное) вытащили стол, которой окружало неимоверное количество стульев. Стол ломился от обилия еды: первое, второе, закуски, десерты, напитки… Пока ещё агенты бюро не были голодны, поэтому они танцевали под какую-то модную энергичную песню. На переднем плане, как змея, извивалась Эвелин в красивом бирюзовом платье. На диване сидели Шарлотта и Мэтт, агент что-то говорил ей на ухо, держа в руках бокал с виски. Диджеем был назначен Текила, и, как могла судить Элизабет, он очень и очень неплохо справлялся со своими обязанностями. — Идём, у нас не так много времени. Нужно успеть до полной стадии опьянения, — застывшую Элизабет Оливер дёрнул за руку, увлекая за собой. Аккуратно взломав замок, пара проникла в кабинет главы «Statesman». Оливер закрыл дверь, а Элизабет уверенно направилась к шкафчикам, огибая круглый стол. «Тоже мне, «Рыцари круглого стола» нашлись», — фыркнула девушка, проводя рукой по гладкой поверхности стола. Чего у них только не происходило за этим столом. Здесь они проводили брифинг, отчитывались перед руководителем, собирались и обсуждали организационные моменты. Сидя за столом, Текила закидывал на него ноги и на спор кидал что-нибудь (пустые бутылки из-под воды, бумажные комки) в урну. Здесь Джинджер так отчаянно пыталась достучаться до агентов и внушить им, что они должны бережно относиться к оборудованию. — Нашла что-нибудь? — поинтересовался Оливер, отодвигая массивную статую и освещая за ней место фонариком. Копавшаяся до этого в шкафу Элизабет отрицательно покачала головой. — Ничего. Я даже придраться не могу, — честно призналась ему девушка, задвигая ящики и поворачиваясь к другому шкафу. Оливер подошёл к письменному столу и стал выдвигать ящики. — Блять, — ёмко выразился Уолкер. Элизабет замерла, держа в руках папки. Если дело дошло до ругательств, значит, Оливер нашёл что-то серьёзное. Из их компании (достаточно разношёрстной) Оливер старался не сквернословить. «Негоже потомку древнего аристократического рода материться. Я ж джентльмен. А вот Мэтту можно — у него отец из «простых» людей. А мне нельзя, по статусу не положено», — Оливер предпочитал не ругаться как сапожник. Зачем, если можно унизить (да и не только) человека цензурными словами. С этой задачей, Оливер, кстати, справлялся успешно. — Что там? — девушка аккуратно поставила папки на место и подошла к другу, разложившему найденное на столе. — Тебе это не очень понравится. Смотри сама, — Оливер направил свет фонаря на бумаги, и девушка прищурилась от яркого света. Присмотревшись, она ахнула и зажала рот ладонью. На столе лежали снимки. Много снимков. Наклонившись, Элизабет взяла один из снимков, на котором она и Мэтт выходили из паба, где они впервые встретились с Эггси. На другом снимке был запечатлён момент тренировки Шарлотты, на ещё одном Эвелин стояла рядом с Джинджер. — Это ещё не всё. Мамочки, да тут досье! Твоё, мое, Мэтта… — Зачем ему держать наши досье при себе? Я думала, они лежат в папках. — Они лежат, — подтвердил Оливер, наклоняясь и доставая из ящика стола что-то ещё. — Здесь ещё кое-что. Слушай, а с каких это пор «Statesman» собирает досье на агентов «Kingsman?» — Что? Дай сюда, — в руках у девушки оказалась тоненькая папка. Она стала пролистывать страницы. Замелькали имена Рокси, Эггси, Мерлина, но своё внимание Элизабет заострила на последнем досье. «Гарри Харт». — У меня две версии. Нет, даже три. Версия номер один: мы очень перспективные агенты, и нас скоро повысят. Версия номер два: мы что-то делаем не так, поэтому нас скоро отсюда выкинут. Версия номер три: глава нашего бюро — та ещё крыса. Я склоняюсь к третьей версии. А что думаешь ты, Элизабет? — Галахад, — папка выпала из рук Элизабет. Девушка стала медленно оседать на пол, прерывисто дыша. Оливер метнулся к папке и перестал дышать от увиденного. На фотографии Гарри Харта стояла печать с одним единственным словом. «Устранён». — Элизабет… — Оливер, он мёртв… Гарри мертв! — вскрикнула она. Конец второго предложения Найт промычала в ладонь Оливера, который бросился к девушке и зажал ей рот ладонью. — Тише, Лисса, нас не должны услышать. Я… Я знаю, что он был другом твоей семьи… Тише, сейчас я уберу ладонь, и ты не будешь кричать, — произнёс он, серьёзно смотря на Элизабет. Девушка сквозь слезы кивнула, и Оливер убрал ладонь. — Почему я узнаю об этом только сейчас? Почему? Почему отец ничего мне не сказал? — вопрошала она, когда Оливер прижал её к себе. — Он никогда мне ничего не говорит! Никогда! — Да вы общаетесь в лучшем случае по праздникам, чего ты от него хочешь? — Оливер, он знает, как дорог для меня Гарри. Знает, черт возьми! Но вместо этого он мне ничего не говорит! Просто идеально! Я понимаю, что я не та дочь, которую он хотел, но я имею право знать… — под конец своей речи Элизабет завыла, утыкаясь лицом Оливеру в толстовку. Гарри Харт был близким другом Кэтрин и Ричарда Найтов. Точнее, он работал с ними. После того, как Элизабет в раннем возрасте потеряла мать, ответственность за воспитание дочери легла на плечи Ричарда. Ричард, который впал в депрессию из-за смерти жены, отстранился от дочери и закрылся от коллег. Агенты «Kingsman» не могли смотреть на брошенную Элизабет, поэтому мужчины принялись за воспитание девочки. Со временем пришедший в себя отец Элизабет тоже подключился к воспитанию Лиссы. Но, как бы агенты не любили малышку, для неё самым близким человеком стал Гарри Харт. Он был для неё… Он был для неё всем. И, что было самым важным, Галахад видел в Элизабет не просто очередного отпрыска семьи аристократов, а личность. Ричард Найт замечал в своей дочери недостатки, а Гарри Харт учил девушку справляться с ними. Ричард Найт был категорически против выбора дочери стать агентом, а Гарри Харт был категорически за это.  — У твоего отца должно найтись разумное объяснение, — Оливер слушал рыдания девушки, и сердце кровью обливалось от этих звуков. — Если оно не найдётся, то Ричард Найт останется не только без лучшего друга, но и без дочери. — Элизабет, ты уверена? — Да, Оливер. А пока я намерена, — она подняла голову, — вывести Руфуса на чистую воду. А уж после я обязательно навещу отца в Англии. Не сомневайся. — Last Christmas На прошлое Рождество I gave you my heart Я подарил тебе своё сердце. But the very next day you gave it away Но на следующий день ты его вернула. This year В этом году, To save me from tears Чтобы оградить себя от переживаний, I’ll give it to someone special Я подарю его кому-нибудь особенному. Агенты «Kingsman» могли почтить память погибшего коллеги коньяком двухсотлетней выдержки. На этом «развлечения» сотрудников бюро заканчивались. Отмечать что-либо в баре или клубе? Дикость. Вопить во всё горло (петь) на улице? Дерзость. Устраивать шумную и непредсказуемую вечеринку? Немыслимая наглость. Но если что-нибудь запретное попадает в руки агентов «Kingsman», то жди веселья. Эггси расхохотался, глядя на ошарашенное лицо Рокси. Сидящую на диване девушку с двух сторон зажали два агента, горланящих «Last Christmas». Им было явно всё равно на то, что сейчас явно не Рождество, а отмечают они всего лишь назначение нового агента. В отличие от Рокси, никогда не пробовавшей алкоголя и не посещавшей вечеринки, Эггси чувствовал себя как рыба в воде. С таким отчимом, какой был у Эггси, алкоголь и вечеринки были способами сбежать от реальности. Но если друзья Эггси пили и отрывались, то Эггси пил и предпочитал наблюдать за людьми, а не искать приключения на пятые точки. — Боже, я в шоке, — Рокси с трудом встала с дивана и, спотыкаясь о собственные ноги, добрела до Эггси. — Что такое, аристократам не нравятся вечеринки? — поинтересовался Эггси с широкой улыбкой на лице. Рокси закатила глаза и обиженно надула губы, собираясь отойти, но Эггси оказался проворнее. Анвин усадил девушку к себе на колени и протянул ей бокал с шампанским. — Нравятся, но… Спасибо. Просто я думала, что на вечеринках должны веселиться все, а не пара человек, — поделилась с ним своими мыслями девушка, принимая бокал. — И ещё я думала, что на вечеринках праздники не смешиваются. Они уже не про Рождество поют, а про Новый год, — она посмотрела на агентов, которые пели следующую песню из своего репертуара. — Когда ты пьян, тебе всё равно, что смешивать. Ты просто берёшь и смешиваешь то, что можно смешать, — ответил ей Эггси, посмотрев на веселых агентов. — Порой получается забавно. — А обычно как? — Рокс, ты такая невинная. Мне не хочется тебя развращать. — Эггси, я уже сижу на твоих коленях. Ты после такого обязан на мне жениться, но я же молчу. — Спасибо, что предупредила, — Анвин с улыбкой посмотрел на девушку. — Обычно все начинается хорошо. Все рады друг другу, все счастливы, что собрались вместе. Дальше — интереснее. Находится какая-нибудь тема для разговора, которую все единогласно поддерживают. Я хз, какая, но такая обязательно находится. Начинается обсуждение, приправленное шутками и алкоголем. Всем хорошо, всем весело, и тут кто-нибудь что-нибудь ляпнет. — Что-то нехорошее? — поинтересовалась Рокси. — Ляпнет такое, что покажется оскорбительным. А дальше как в американских фильмах. Ты же смотрела американские фильмы? — Да. Ты сейчас говоришь про те дебильные фильмы, которые включал Чарли? — Ты просто прелесть, Рокси. Девушка закатила глаза и сделала глоток шампанского, рассматривая бледно-золотистую жидкость. Они замолчали, размышляя о своём. Эггси думал о своей последней вечеринке, когда он ещё не знал ни Гарри, ни «Kingsman», а был представителем не самого культурного слоя населения. Рокси же переваривала сказанную Гэри информацию. Она чувствовала себя неуютно, пусть рядом были Эггси и Мерлин (Мерлин был неподалёку, присматривая за молодыми агентами и что-то объясняя пьяным сотрудникам про компьютеры). — И на каждой вечеринке наступает такой момент, когда ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Тебе хочется уйти отсюда, — вырвал голос Эггси Роксану из своих мыслей. — А? — Сдаётся мне, у тебя наступил этот самый момент. — И куда можно пойти? — Если ты не против, то мы можем уйти отсюда. Давно хотел тебе это предложить, но ты была так увлечена сидением на диване… — Эггси, ты издеваешься надо мной? — Всего лишь подтруниваю. Идём, — Эггси попросил девушку встать, в после, обхватив Рокси за талию, повёл к выходу. — А куда? — Рокс, ты задаёшь слишком много вопросов для пьяного человека, — в руках Эггси мелькнули ключи. — Я бы не сказала, что я пьяна. Я выпила лишь два бокала шампанского. Думаю, что это мало для того, чтобы опьянеть. Так куда мы? — Я давно не навещал свою маму, поэтому я предлагаю тебе провести с нами вечер. Тихий и семейный. Без песен про Рождество и Новый год. Тебе нравится эта идея? Тем более, я давно хотел познакомить тебя с мамой. — Мог бы даже и не спрашивать! — счастливая улыбка озарила лицо Мортон, и девушка повисла на шее Анвина. — Я очень хочу познакомиться с твоей мамой! — Только одно условие, Рокс, — Эггси чуть отстранился. — Какое? — Мы с тобой портные, — Эггси притянул девушку к себе, стягивая с её носа очки. Рокси рассмеялась, повела головой, и волосы упали на обнаженные плечи девушки. Домашние вечеринки нравились ей куда больше.