***
— Позволь рассказать тебе кое-что о лидерстве, племянник. — Айро улыбнулся и разлил зеленый чай по чашкам, пока они ждали ужина. Зуко, все ещё раздраженный необходимостью сбавлять скорость на пути к Восточному храму Воздуха, слегка оживился. — Вожди Племен Воды очень близки к своим людям. В Южном племени вождь каждой деревни избирается своими соплеменниками. Они возлагают на него принятие решений за всё племя, но среди них самих нет ранга. Они следуют за ним без вопросов и жалоб, потому что знают, что он никогда их не подведет. Они, в сущности, семья — поэтому ни один вождь Юга не причинит своим решением вреда никому из племени, и даже вообразить такое не сможет. Зуко, не подумав, отвернул свою голову, чтобы скрыть шрам. Айро спокойно отхлебнул чаю и продолжил. — В Северном племени вождь наследует титул от отца, а тот от своего отца, как и Хозяин Огня. Но он всегда среди своих людей. Он хорошо их знает, а они знают его. Он защищает духовность племени, и его люди смотрят на него, как на защитника. Если духи не поддерживают его, то и люди его, как вождя, не поддержат. Благодаря своей духовной натуре, вождь Севера чувствует энергию и личную ценность каждого своего соотечественника, и точно так же никогда не причинит вреда никому из них. — Какое это имеет отношение к делу? — Лучше выслушайте, принц Зуко. Если откроете свой разум, узнаете что-то новое. О, выглядит аппетитно. — Кок внёс ужин: острую жареную свинину, рис, кимчи и клёцки с начинкой из красной фасоли. Когда всё составили на стол, Айро продолжил. — В Царстве Земли многие из малых королей происходят из обычных людей — они зарабатывают право на царствие своими свершениями, и их народ уважает их за это. То же верно и для большей части генералов Царства Земли. Тех, кто купили звание своей родословной, не уважают, ведь им не довелось испытать извечных солдатских тягот, и им неоткуда знать, каково быть постоянно в опасности. И такие генералы, в свою очередь, не слишком уважают своих людей, и так происходит раскол между руководителем и подчиненными, — объяснил Айро. Он откусил большой кусок свинины и довольно улыбнулся. — В Народе Огня, — продолжил он, — у каждого руководителя есть родословная. У Хозяина Огня, у каждого генерала, адмирала, губернатора, у каждого. Они отрезаны от подчиненных. Это может зачастую делать их пренебрежительными, безразличными к безопасности людей. Солдаты Народа Огня будут следовать не за генералом, а за его легендарными предками, или вовсе пойдут за ним просто из страха, — ведь их лидеры из влиятельных семей. Все до одного. Генерал Шу, адмирал Чан, генерал Буджинг… — Зуко резко поднял взгляд от чашки с рисом, стоило упомянуть это имя, но Айро продолжал говорить, нисколько не меняя тона. — …и я, конечно, тоже. Такие руководители способны отдалиться от любых страданий… если только не ощутят их лично в полной мере. — Страна Огня — величайшая цивилизация в истории, — сказал Зуко. Под столом он сжимал в кулаках свой халат, чтобы держать себя в руках. — И, должно быть, неспроста. — Возможно. Но сравни этот подход с подходом того же царства Земли — их генералы перенесли тяготы и невзгоды службы, и потому стараются их уменьшить. И когда худшее случается, а оно частенько случается, их эта неожиданность не делает беспомощными, как сделала меня, когда я потерял Лу Тена. — Его голос внезапно наполнился горечью, и он умолк на секунду, прежде чем продолжить. Зуко смотрел вниз, в чашку чая. — Это страшное потрясение. Когда такое случается, осознаешь, сколько всего можно было избежать, будь ты изначально чуть более внимательным, чуть менее беспечным. Лучше уж изначально следовать примеру царства Земли и племен Воды. — Всё это звучит… — Принц не сразу подобрал верное слово. — Как измена. Предательски предлагать нам поступать подобно отсталым народам. — О? — Да! Ты всегда говоришь такое… я… почему ты ненавидишь нашу страну? — Зуко поставил чашку на стол чуть жестче, чем нужно. Чай выплеснулся через край ему на руку. — С чего ты решил, что я ненавижу нашу страну? — Ты постоянно критикуешь её! — Разве не любовь к моей стране заставляет меня критиковать её? — предложил Айро. — Если бы ты правда любил Страну Огня, ты не стал бы критиковать её, — настоял Зуко. — Слепое подчинение не то же, что любовь, племянник. Любить — это хотеть лучшего предмету своей любви. Разве не печалятся родители, когда их дети делают неправильный выбор? Когда действительно любишь кого-то или что-то, иногда бываешь и разочарован. — Ну, а что если это что-то уже идеально? — сказал Зуко, специально наперекор. Его тревожило, что Айро был в чем-то прав, и Зуко не мог согласиться. — Ничто не идеально, — с улыбкой проговорил старый генерал. — Что, если это что-то так близко к идеалу, как только можно? — Тогда история повторяется, и это что-то идёт по пути Воздушных Кочевников. Зуко открыл рот, закрыл его, и сидел в тишине, растерянный, пока дядя наслаждался своими клёцками и чашкой чая.***
Когда они подошли к Южному полюсу, похолодало. В Стране Огня тоже бывали холодные ночи, когда зимой с моря приносило бриз. Если мороз держался, на следующее лето клещекомаров бывало поменьше. Само собой, большую часть времени было жарко и влажно, но снежные пики вулканов в самом сердце Страны Огня доказывали, что так далеко не всегда. Могло и холодать. Но не так, как здесь. Не настолько. Над головой ярко светило солнце, но в нем не было тепла. Ветра, терзавшие корабль, были сухими, как старые кости, и высасывали любую влагу с открытой кожи. Металл корабля был так холоден, что обжигал на ощупь. Каюта Зуко, как и остальные жилые помещения, оставалась относительно теплой… во всяком случае, воздух в ней был теплым. Тепло уходило сквозь метал, как вода сквозь решето. Зуко приучился не спать у стены — наутро после первой морозной ночи он проснулся и обнаружил, что одеяло и халат за ночь примерзли к стене, и случайно опалил их, пытаясь отделить от металла. Его щеки были обветренными и красными от вечного ветра снаружи. Его руки потрескались, губы ободрались и сочились кровью. Глаза слезились, но слезы примерзали к ресницам почти мгновенно. Шрам болел на морозе — удивительно, как сильно мороз бывает похож на огонь. — Принц Зуко, вам следует отпустить волосы, — однажды посоветовал ему Айро за горячим чаем с корицей. — Это поможет держать голову в тепле. — Нет, — ответил Зуко, и этим ограничился. Их рацион становился всё острее и острее, и под конец после пары укусов приходилось заедать жжение рисом. Зуко подозревал, что раз людям Огня так остро, то любой из Царства Земли уже умер бы от такой пищи. Запах зеленого карри почти постоянно разносился по кораблю и доходил даже до грузового отсека, где Зуко так и продолжал заниматься с мечами. Под палубой стоял дубак. Иней хрустел под ногами от каждого шага, и чаще всего Зуко оказывался на спине после особо агрессивной атаки. Вечные наставления Айро о равновесии звенели в ушах всякий раз, как он падал. Одним утром дядя зашел к Зуко, когда принц втирал свою мазь для шрама в разбитые, кровоточащие костяшки. — Есть новости про аватара? — автоматически спросил он, как делал каждый день. — Нет. Но есть кое-что другое, снаружи, и, думаю, вас это заинтересует, — произнес Айро со спокойной улыбкой. Он поманил Зуко за собой и засунул руки в рукава. Зуко вышел наружу, в мир кружащейся белизны. Снег валил так густо, что не разглядеть было даже острого носа корабля, что уж моря. Он скапливался по краям палубы маленькими намётами, и отдельные снежинки, как маленькие алмазы, приземлялись на его одежду и ресницы. Они падали на открытые ладони и таяли, соприкасаясь с кожей, крошечные и недолговечные. Он и не думал, что это будет так. Он никогда не думал, что снег будет таким… — Вы никогда не видели снега, сэр? — спросил лейтенант Джи, приподняв бровь, в каком-то метре от него. Зуко внезапно осознал, что стоит с открытым ртом, и закрыл его. — Не вблизи, — ответил он. — Я его видел слишком много. — Мужчина пробормотал себе под нос что-то о варварах с их бусинками в волосах и проклятущими подводными бомбами. — Вьюга крепчает, и за день превратится в буран, поэтому стоит зайти в порт и переждать её. Иначе можно потеряться и оказаться на территории Племени Воды. — Поблизости есть порт? — спросил Зуко, всё ещё наблюдая за снегопадом. Воздух над его вытянутой ладонью мерцал от тепла, и снежинки, что падали на неё, мгновенно испарялись. — Есть причал в часе пути на север, но это не настоящий порт. — Нам подойдет. Скажите рулевому взять курс на него. — Да, сэр. — Он вернулся внутрь. Зуко остался на палубе под падающим снегом, сминая его руками, растапливая покорением, просто позволяя маленьким холодным капелькам падать на его бритую голову. Внутрь он вернулся много после прибытия в порт.***
Вьюга выла всю ночь. Зуко не спал, пялился на низкий потолок каюты и дрожал, и от дрожи не спасала даже шкура полярного леопарда, купленная им на острове Китового хвоста в предвкушении морозов Южного полюса. Как мог он спать, когда аватар мог быть в Восточном храме Воздуха? Сначала пришлось ползти, как улитколенивец, а теперь — и вовсе остановиться из-за какой-то дурацкой метели. Такими темпами они никогда до туда не доберутся. Аватара там не будет, когда они только начнут свой путь. Подумать только, он мог бы провести зиму в Стране Огня, где всегда тепло, — но нет, они проведут всю зиму здесь, во льду, потому что этот дурацкий корабль не мог плыть достаточно быстро. Он злобно повернулся на бок и плотнее завернул в одеяло своё почти замерзшее тело, и так и лежал, кипя от злости, пока не уснул. Впервые с его изгнания ему приснился сон. Не смутно запомнившиеся урывки страха и жгучей боли, временами нападавшие ночами, не оставляющие и шанса уснуть, стоило проснуться от них в холодном поту. Нет, в этот раз это был настоящий сон. Ему снилось тепло и постель, не трещащая от наледи каждое утро. Ему снился пруд в саду и семья уткочерепах, что ела хлеб из его рук, когда он был маленьким. Ему снились огненные лилии и город, на который можно смотреть из окна, когда наскучит урок, и штора, из-за которой можно подглядывать, как отец в тронном зале заседает с советниками. Ему снилась Мэй и тайный проход, по которому они когда-то бегали, и тот трепет, что он испытал, когда они впервые держались за руки, всего за неделю до того судьбоносного военного совета. Проблески, крошечные кусочки памяти, собранные воедино. А потом оно вернулось — воспоминание о пламени, о ужасе, о позоре… Он подорвался с постели и приложил руку к лицу, чтобы погасить пламя, но пламени там не было. Медленно и прерывисто он выдохнул, так и касаясь пальцами неровной кромки шрама. Ветер всё так же сотрясал металлические стены, и дыхание выходило облачком тумана. Вьюга никуда уходить не собиралась, но Зуко все равно не стал бы больше спать. Он вздохнул, укутался в мех и сел у своего алтаря, и медитировал до восхода солнца. Пару часов спустя ветер стих. Когда наступил рассвет, яркий и веселый, Зуко оделся с намерением выйти на мостик. Но стоило ему начать шнуровать сапоги (необычайно тугие в последнее время, надо заметить), как весь корабль потряс скрежещущий, скребущий треск. Он немедленно выбежал на мостик узнать, что случилось. — Я не уверен, сэр, — ответил лейтенант Джи, стоило спросить об этом. — Похоже, у нас проблема… — Я в курсе, что у нас проблема! Я хотел бы знать, какая! — Он шагнул на палубу, где снега было почти по колено, пробрался сквозь него, ругаясь себе под нос, и направился к правому борту. Один из его покорителей огня и инженер были за бортом, ходили рядом с кораблем. Зуко думал, что по пирсу, но тут осознал, что вчера пирс был на добрый метр ниже. — Что случилось? — Он окликнул этих двоих. Его ужас рос с каждой минутой. — Мы вмерзли в лёд, сэр, — сказал покоритель огня. Зуко не мог опознать его из-за плаща с капюшоном. — Кораблю сквозь него не пробиться, — добавил инженер. — Он толщиной в метр — примерзли намертво. Зуко громко выругался, вернулся внутрь, наорал на пару человек и в конце концов собрал отряд, чтобы проверить лед снаружи. Снег на нем был глубоким и пушистым, но лёд под снегом был блестящим и каменно твердым по всему периметру корабля. Этот день был ещё холоднее предыдущих — Зуко чувствовал, как его конский хвост превращается в сосульку. Даже в паре сотен метров от берега лёд был таким прочным, что по нему могли ходить сразу несколько доспешных мужчин. — Это резкое похолодание, — объяснил Айро. — Надеюсь, потеплеет ненадолго, пока зима ещё не настала, и мы сможем пробиться сквозь лёд. Иначе… — Иначе что, дядя?! — Иначе мы застрянем здесь до весны. Все неверяще уставились на него. — Мы не можем… Этого не может… — Зуко стиснул зубы. — А с покорением огня мы можем отсюда выбраться? — Маловероятно. Лёд вокруг очень толстый. Пока отогреем одну сторону — другая замерзнет обратно. — Старый генерал глубоко вздохнул. — Нам придется подождать. Выбора нет. — Тут он обратился ко всем. — Будет холодно и неприятно, но у нас получится. О припасах беспокоиться незачем — у нас предостаточно еды, и угля на обогрев корабля хватит надолго. Я пошлю почтового ястреба в ближайшую связную вышку, спросить, нет ли у них для нас ледокола, а до тех пор придется ждать. А теперь я должен вернуться внутрь и допить свой чай. — Он пошел внутрь корабля, и за ним потянулись и остальные. Прежде чем поплестись обратно внутрь, Зуко выпустил в лёд несколько яростных, но бесполезных ударов огнём, пару раз пнул корпус корабля и выругался так грязно, как только мог. Он никогда не найдет аватара.