Бракованные

Мингю считает, что до недавних пор у него была замечательная жизнь: родители хвастались им направо и налево, заставляя смущенно улыбаться и чуточку горделиво задирать нос; учеба давалась тяжело, но он не халтурил и никогда не отставал; в лучшие моменты друзья были рядом, такие же счастливые и беззаботные; первая любовь… просто была. Чистая, ничем не омраченная, воздушная. А еще была надежда, что на незапятнанном пока что теле появятся заветные желанные буквы. В какой момент все пошло наперекосяк? Родители все еще гордятся им, все еще нахваливают, но это уже начинает надоедать – он не считает себя выдающимся, или особенным. С учебой тоже все не так гладко – на носу важные экзамены, которые определят его будущее (по заверениям взрослых, учителей и всех остальных, наученных горьким опытом). Ким старается, остается допоздна в школе, чтобы максимально вникнуть в пройденные темы, но все равно не догоняет, не поспевает за учителями и одноклассниками. С друзьями вроде бы тоже все хорошо, но вся эта гнетущая атмосфера между Джэхеном, Ынби и Ыну здорово треплет нервы, заставляя остальных быть осторожными в словах, в выражениях, в действиях. Эта странная ситуация давит, отчего друзья нервничают, пытаясь найти выход, которого попросту нет. Первая любовь… все еще есть. Только раньше она окрыляла, вдохновляла, делала его счастливым. Сейчас же приносит боль, разочарование, страх и отчаяние, ревность, иногда даже злость – худшие чувства, которые человек только может испытывать. И метки до сих пор нет, что пробуждает надежду, когда надеяться нет смысла. Я боюсь, что когда-нибудь имя появится, и оно будет принадлежать не ей. Он смотрит на Ынху, которая яро шипит на развеселившегося Ыну. Они о чем-то спорят, не обращая внимания ни на кого, не замечая, что за ними следят несколько пар глаз. Мингю со вздохом понимает, что эта парочка волнует не его одного: Ынби и Джэхен также наблюдают, и еще некоторые их друзья, которые знают про сложившуюся ситуацию. Никто не понимает, что творится между ними всеми. Прошлая неделя была тяжелой, потому что Ынби игнорировала всех, Джэхен ходил как в воду опущенный, Ыну был бледный и обессиленный. Никто не знал, что надо делать и что говорить. Но похоже за выходные что-то поменялось. Не у «бывшей» парочки истинных, а именно у их «третьего колеса». Ча Ыну буквально прилип к Ынха, которая всю прошлую неделю утешала его, была рядом, что, кстати, в какой-то степени выводило Мингю из себя. Сейчас они снова мило шушукаются, негромко переругиваясь. И такое их поведение раздражает сразу несколько человек. Вот почему бракованных людей считают «проблемой». Хван Ынби тихо бесится из-за того, что от нее скрывали такой немаловажный факт, так еще и бракованный «соулмейт» вертится вокруг другой девчонки, едва ли обращая внимание на нее саму. Джэхен раздражен, потому что Ынби отказывается с ним контактировать, и Ыну не хочет ничего делать, полностью отрекаясь от их проблем. Мингю злится, потому что не понимает – Ча бракованный, ему есть по кому сходить с ума, но он продолжает липнуть к подруге, на теле которой явно нет чужого имени. По крайней мере, я надеюсь, что нет. Никакой проблемы не было бы, будь Ынха соулмейтом Ыну. Они, все четверо, сели бы, поговорили, обсудили ситуацию и пришли к соглашению. Но атмосфера в классе все еще ужасная, что указывает на «чистоту» Чон. - Одно свидание! Я что, о многом прошу? – повышает голос Ча, привлекая внимание. - Не кричи! – шипит Ынха, дергая друга за руку. Мингю застывает каменным изваянием самому себе, крепко сжав кулаки и перестав дышать. Это все галлюцинация, или просто сон – он никогда не высыпается и легко может заснуть в гудящем классе. Мне это совершенно не нравится, не нравится, НЕ НРАВИТСЯ! - Одно малюсенькое свидание, Ынха, пожалуйста! – Он смотрит на нее умоляющим взглядом, сложив руки в умоляющем жесте. – Один единственный вечер субботы, о котором ты не пожалеешь! - Господи, отстань от меня уже. – Она быстро собирается вещи и хочет убежать, пряча пылающие от смущения и раздражения щеки за волосами. Ынби эта ситуация тоже явно не по душе. Одноклассница выглядит едва ли не оскорбленной и преданной, совсем не замечая, как сильно это влияет на ее парня. - Ну хочешь, я на колени встану? – взвывает Ыну, тут же выполняя угрозу, больно ударяясь коленками и морщась, но не отступая. - Ча Ыну, ты совсем с ума сошел? – прикрикивает Чон, подлетая к другу и стараясь поднять его. – Встань сейчас же! - Свидание. – Его голос непреклонен. – И я сделаю все, что ты захочешь. - Прекрати сейчас же, - бубнит Ынха и присаживается рядом, оглядываясь по сторонам и переходя на шепот, яростно что-то доказывая. Они препираются долгие минуты, тянущиеся вечностью, и Мингю надеется, что она не согласится. Он хочет, чтобы она отказала. Пожалуйста. Мингю буквально чувствует, как разбивается его сердце, когда лицо Ыну озаряется победной улыбкой, а Чон обреченно кивает. Они еще о чем-то шепчутся, и Ынха дарит ему смущенную улыбку под улюлюканье некоторых одноклассников. Это несправедливо. Бракованность Ыну разрушает жизни не двух, а трех человек. Это должно быть закономерностью, так почему же сам Ча от своей дефектности ни разу не страдает? Почему вместо него боль испытывает Ким Мингю, который никоим образом (кроме дружбы) не связан ни с Хван Ынби, ни с Чон Джэхеном, ни даже с Ча Ыну? Почему же кажется, что бракованный здесь он, а не его друг? - Эй, ты как? – тихо интересуется Сокмин, пока остальные в классе громко поздравляют новоиспеченную почти парочку, отчего Ынха снова начинает ныть и отмахиваться от злополучного свидания. Сокмин, конечно же, знает о его неразделенной любви. Они все знают – Мингю слишком очевиден. Он уверен, что и Ынха знает, потому что с некоторых пор избегает его общества. Их разговоры, раньше приносившие лишь положительные эмоции, сейчас только угнетают, наполняют пространство между ними неловкостью, непониманием. Ей явно некомфортно с ним, а он ничего не может поделать со своей влюбленностью. Даже притвориться, что ничего нет, не может. Не хочет. - Как ты думаешь? – огрызается Ким, отворачиваясь к окну. - Я думаю, что хреново, судя по твоему выражению лица, - усмехается друг. – Ты, главное, не злись на Ыну. Он сейчас в отчаянии. - Я понимаю, - вздыхает Мингю. – То есть, я хочу понять, и я могу, если сильно захочу, но… - Но это Ынха, и тебе слегка срывает крышу, - заканчивает Сокмин, когда друг не может подобрать слов, которые смогли бы описать его эмоции и чувства на данный момент. – Что неудивительно. Это угнетает, если честно. И я не могу вмешаться, потому что с ним она улыбается. - Надо было тогда послушать меня и сразу признаться, - замечает Ли как бы невзначай. - Я хотел дождаться метки. - Ее все еще нет, - опасливо тянет одноклассник: - и может никогда не будет. Ты ведь об этом не задумывался? Мингю не отвечает. Сокмин отходит после того, как звенит звонок, легко хлопнув по плечу. Он думал об этом. Предполагал, что и такое может быть. Что он может оказаться бракованным, пустым, но ему же только восемнадцать. Ветер в голове, вся жизнь впереди. Да, у многих метки появляются в подростковом возрасте, в старшей школе, но это не закономерность, не аксиома. Известны сотни случаев, когда метки появлялись в более позднем возрасте, и он просто хотел перестраховаться. Самое последнее, что он хотел бы сделать – это разбить Ынхе сердце, если бы он все же признался, а потом появилось имя. Не ее, а чье-нибудь еще. Ыну вот наличие метки совсем не мешает строить личную жизнь. Также, как и ей отсутствие имени на теле не мешает сейчас соглашаться на свидание с бракованным другом. Это мешает ему. Мешает Хван Ынби и Чон Джэхену, которые прожигают дырки в голове беззаботно улыбающегося Ыну. Наличие метки, ее отсутствие разбивает сердце Мингю на мелкие осколки, не подлежащие ремонту и восстановлению. Ким теперь ненавидит всю эту глупую систему, судьбу, которая загоняет их в клетку, не оставляя выбора. Он хочет влюбиться сам, без сторонних подсказок. Он любит. Но это все равно ничего не меняет. Мингю мечтал о появлении метки, желал ее, ждал. Сейчас же он хочет, чтобы она никогда не появлялась. Будет хорошо, если я так и останусь пустым. Стану бракованным.