Песчаная эфа

Восстанавливаю ткани — синтетические вены. Я из этой ржавой ванны поднимаюсь в мыльной пене. Пусть звенит вода из крана, хорошо, что не железо. Я залечиваю раны, заживляю все порезы.

Темари не хочет открывать глаза. Она морщится, жмурится сильнее и зубами закусывает нижнюю губу. Не до крови, нет, Собаку-но не настолько себя не любит, чтобы намеренно калечить. Боль во спасение — самая тупая вещь в мире. Особенно тогда, когда тело будто обуяло пламя, с ядрами-очагами по израненной коже. Какое спасение, если тебе хочется зачерпнуть ладонью горсть таблеток снотворного и уснуть, а потом не просыпаться до тех пор, пока всё не заживёт? Или пока мир не станет прежним. — Ты самый бесполезный заложник в мире, — говорит некто до безумия громкий и назойливый. Говорит и давит на ногу так, что хочется орать во весь голос. Рана шипит и загорается всполохами колкой боли. Желание избавиться от раздражителя навязчиво бьётся в затылок. А потом что-то легко касается щеки Песчаной куноичи, щекотя. И Темари теряется, путается в ощущениях. — Какого, мать его, чёрта тут происходит? — хрипит она и распахивает мутные из-за болезни глаза. Длинные тёмные волосы проходят по её лицу, а угрюмое нечто сверху немного да напрягает. — О, опять ты. Я не скучала. — Тебе стоит сказать мне спасибо, — Мадара кривит красивый рот и садится ровно. Руки скрещены под грудью. — Я тащил тебя на своей спине — а ты, прошу заметить, вовсе не пушинка — до города, обработал раны и не дал, в конце концов, сдохнуть. — Не все проблемы с кармой, особенно твоей, решаются спасением жизни, — Темари неловко приподнимается с жёсткого футона, от чего одеяло соскальзывает, — учитывая то, что это ты меня едва не прикончил. На голое женское тело просто-напросто накинули простыню, а раны туго затянули белыми бинтами. В комнате пахло лекарственными травами и гарью. — Я… без одежды. — Не может быть, — Учиха закатывает глаза, скривив рот. — Дай посмотрю. — Да что ты там не видел, — Темари отчего-то не ощущает злости или жгучей ярости к этому человеку. Наверное, усталость берёт своё. — И то верно.