Нежные прикосновения.

      Вечером того же дня Петир просто лежал в кровати, как и обещал Лотору. Это оказалось для него непростым делом, так как он не привык бездельничать, а заниматься делами в его состоянии было почти нереально. После того, как Брюн в очередной раз напоил его лекарствами, он провалился в сон. Ему приснилась мать, Алейна Бейлиш, сидящая с книгой в кресле у тёплого камина. Повернув к нему лицо, она тепло улыбнулась, подзывая маленького сына к себе, и тот со светящимися глазами прибегал к ней, устраиваясь на коленях. Он всегда ходил за матерью хвостиком, окружённый вниманием и заботой…       – Балуешь ты его, Алейна! – проворчал отец, глядя на эту картину. – Из такого неженки не выйдет настоящего мужчины!       – Он ещё молод, дорогой, – мягко возразила женщина, проводя ладонью по волосам сына. – Дай ему подрасти, и Петир всего добьётся! – заступилась мать за своего любимого и единственного сына.       Шестилетний мальчишка хмуро смотрел на своего строгого отца, прижавшись к маме. Её лёгкие прикосновения и поглаживания всегда успокаивали Петира, а нежные объятия казались некой бронёй от мира, принося утешение.       Когда отец развернулся и ушёл в свой кабинет, сын немного отстранился от Алейны.       – Мама, почему отец, такой злой, а ты – добрая? – спросил, всё ещё обнимая, маленький Петир. Мать отпила тёплое молоко из стоявшего рядом стакана.       – Отец твой вовсе не злой, – покачала она головой, ставя его обратно на столик. – Он заботится о нас. Не сердись на него мой мальчик, он нас очень сильно любит, – она легко поцеловала его в лоб и, внезапно отстранившись, закашлялась.       – Хорошо, не буду, мама! – сын кивнул, обеспокоенно взглянув на мать, но после её улыбки расслабился. – Мама, а пойдём собирать мяту? Ведь ты её так любишь!       Алейна Бейлиш устало прикрыла глаза, соглашаясь, и они вместе пошли одеваться, чтобы нарвать мяты. Тогда шестилетний Петир не знал, что мама болеет чахоткой. С каждым днём хозяйка дома Бейлишев слабла телом и духом, но, ни отец, ни Алейна не говорили о болезни своему сыну, не желая его расстраивать.       Нарвав мяты недалеко от дома, они, взявшись за руки, побрели домой. Почти у самых ворот, как только Петир отпустил мамину руку, чтобы забрать у неё пучок мяты, она тут же навзничь упала на землю.       – Мама, что с тобой? Мама, открой глаза, это я, твой Петир! – закричал ребёнок, упав на колени рядом с ней. – Мама, пожалуйста, посмотри на меня!       Алейна Бейлиш потеряла сознание. Младший из семьи Бейлиш не знал, что делать, и побежал за отцом. Когда они прибежали, отец поднял Алейну и понёс её в дом, в их комнату.       – Гризела, помоги мне! Гризела, где ты? – кричал на весь дом мужчина.       Служанка быстро прибежала, как только услышала крик, и, вскрикнув, стала помогать хозяину снимать испачканную в грязи одежду.       – Выйди, Петир, – приказал отец, глянув на сына из-под густых бровей. Тот кинул испуганный взгляд на неподвижно лежавшую мать и заторможено кивнул. – Принеси те отвары, которые давал доктор Сервин! – приказал уже служанке хозяин.       Петир сел на пол перед закрывшейся дверью и смотрел в никуда. Через десять минут вся комната пропахла отварами и горькими травами.       На следующий день Петиру позволили изредка заходить к матери. Хозяин дома постоянно отсутствовал. Два дня Алейна не приходила в сознание. На третий день, во время одного из своих коротких визитов Петир заметил, что она открыла глаза. Она тут же закашлялась, и на белом платке, которым она прикрыла рот, расползся кровавый цветок.       – Мама, ты проснулась! Я скучал по тебе! – приблизившись, произнёс Петир, его глаза блестели от едва сдерживаемых слёз. Женщина с трудом подняла руку, погладив сына по голове.       – Мой мальчик, я тоже скучала! Всё хорошо будет! – узкая ладонь упала на постель. – Где отец?       – Я не знаю, мама, он два дня уже не появлялся. Гризела говорит, что отец уехал по делам! – с грустью ответил он, отвернувшись.       – Всё хорошо, мой мальчик! Я люблю тебя, Петир, и твоего папу! – почти неслышно прошептала Алейна, и по её щеке скатилась слеза. – Принеси мне, пожалуйста, воды…       – Мама, я тоже тебя люблю! Я попрошу Гризелу приготовить твой любимый мятный чай! – обернувшись в дверях, он улыбнулся и поспешил к Гризеле.       Пару раз запнувшись и упав, он влетел на кухню.       – Гризела… мама проснулась!.. Приготовь мятный чай, я отнесу ей! – задыхаясь от быстрого бега, выдавил мальчик.       – Сейчас, мистер Бейлиш! – повеселев от радостной новости, проговорила служанка.       Чай был готов, и Петир стремительно направился обратно в комнату, стараясь на расплескать чай.       – Господин, подождите! – крикнула ему вслед служанка, но он её уже не слышал.       Когда он вошёл в комнату, Алейна Бейлиш лежала с закрытыми глазами и не шевелилась.       – Мама, я принёс твой любимый чай! – воскликнул Петир, ставя поднос на прикроватную тумбочку. – Мама? – обеспокоенно спросил он, приблизившись к постели.       Запыхавшаяся Гризела вошла в комнату. Увидев свою хозяйку, она побледнела и тут же подбежала к ней, проверяя пульс. Его не было.       – Простите, мистер Бейлиш, но вашей мамы больше нет! – глотая слёзы, выдавила служанка.       Мальчик неверяще посмотрел на неё и схватил мать за руку. Она ещё хранила частичку тепла, постепенно таявшего как снег на слепящем солнце.       – Мама, очнись, пожалуйста! Мама, это я, твой Петир… – он шептал, кричал, тряс её, но глаза оставались закрытыми. Гризела схватила рыдающего мальчика за плечи, уводя от тела матери. – Нет, мама… не уходи… Я люблю тебя, мама… пожалуйста…       Последние свои крики Петир отчётливо запомнил навсегда.       – Нет, это сон, это не правда! – стонал мечущийся в постели Петир. Его лоб покрыла испарина, побелевшие пальцы сжимали простынь.       – Мистер Бейлиш… Петир… проснитесь, пожалуйста… – сквозь завесу тьмы позвал взволнованный голос, и что-то тёплое легло на грудь.