Взгляд со стороны

— Они там что, совсем из ума повыживали? — Первый маршал Талига, блистательный Рокэ Алва, мерил широкими шагами фамильный кабинет родового особняка, и то и дело бросал раздраженные взгляды на замершего в дверях мальчишку. — Они скоро будут присылать сюда младенцев! И куда? В эту клоаку средневековую! Маршал остановился, в упор глядя на застывшего Генку, тот ежился под суровым взглядом Алвы и прижимал к груди прокушенную крысой руку. — Сколько тебе лет, дитя мое? — насмешливо и зло спросил маршал, падая в кресло и продолжая сверлить наследного герцога Надора тяжелым взглядом. И эта насмешка заставила Генку гордо, как подобало его образу, вздернуть подбородок и ответить так же, как отчитывал его Алва — по-русски: — Мне восемнадцать, Родион Антонович, и я уже не ребенок. — Вы только поглядите на него, — фыркнул Каринский и, вздохнув, быстрым движением прикрыл глаза, надавливая на них тонкими аристократичными пальцами, — восемнадцать ему… — Я оказался единственным, кто подходил для этого задания, — начал оправдываться Генка, — и возраст подходящий, и внешность, после небольшой корректировки вполне совпадет с фамильными чертами Окделлов. Никто другой не подошел бы. Я на восемьдесят пять процентов совпадаю внешними данными с убитым по дороге в Олларию Ричардом Окделлом. Наши будто знали, что подобное может случиться, меня готовили к внедрению заранее. Подмены не заметил даже граф Ларак, приходящийся Окделлу дядей. — Да потому, что Эйвон Ларак стар и почти слеп, — снова фыркнул маршал. Генка обиженно поджал губы: по его мнению, дядька и опекун Ричарда был не настолько уж плох. — Тебя сожрут тут, мальчик, — устало и как-то безнадежно-примирительно произнес Родион Антонович, — и я не могу гарантировать тебе безопасности, Рогов, ты понимаешь? Окделл обречен, и не важно, истинный он или подложный — эту герцогскую ветвь пытаются прервать и, надо заметить, небезуспешно пытаются. — Я готов, я прошел адаптацию, да еще полгода Лаик… — Я вижу, как ты готов, — сердито прищурился Каринский. — Что с рукой? Генка вздрогнул и сильнее прижал горящую болью руку к груди. — Это крыса… — Показывай. Было больно. Но Ричард Окделл, потомок древнего рода и наследник титула Повелитель Скал, стиснув зубы, терпел, когда Каринский, он же Первый маршал кошкиного Талига, осторожно распорол кинжалом промокший и прилипший к горящей ране материал перчатки. Генка через силу глянул на прокушенную руку. Черт. То, что он связался с мерзкой тварью, было прямым нарушением инструкции. Но, пользуясь тем, что в поместье Лаик у него забрали все домашние предметы, среди которых была копия древней герцогской цепи — знака дома Скал, в которую вместо положенного Окделлу караса, была вмонтирована видеокамера, ведущая непрекращающуюся передачу данных на Землю, Генка позволил себе некоторые отступления от инструкций. За что и поплатился. Боль он терпел, но вот укор в синих глазах Родиона, которого Генка считал своим кумиром, еще будучи курсантом разведакадемии, был справедлив и оттого вдвойне обиден. Все верно. Алва, он же Каринский, имел полное основание считать своего оруженосца, то есть свалившегося на голову молодого недоумка, настоящей обузой. — Твое счастье, Геннадий, — бормотал Первый маршал все так же по-русски, что кардинал решил надавить на Лучших и Честных людей, запретив кому-либо называть на сегодняшнем распределении твое имя. Попади ты к цивильному коменданту или к господину Ариго, мог бы запросто распрощаться с рукой, да и то при самом благоприятном исходе. Местная медицина оставляет желать лучшего, как, впрочем, и гигиена. У тебя тут уже прекраснейший образчик нагноения. Еще часов десять, и началось бы заражение крови. Родион поморщился, и скручиваемый болью Генка наблюдал за тем, как Каринский в мгновение ока исчез, и на его месте появился Первый маршал. Тот изящным движением дернул за витой толстый шнур, и Рогов почти услышал, как где-то в коридоре звякнул колокольчик. — Хуан, — спокойно и лениво произнес Алва на кэналлийском, — вели приготовить таз с горячей водой, чистые полотенца и жаровню. Живо! Старый, похожий на иссушенного временем испанца, Хуан, которого Генка толком не успел разглядеть, хмуро кивнул и поспешно вышел. — Итак, юноша, — дальше беседа велась на талиге, которым Рогов владел превосходно, так же, как и прозвучавшим ранее кэналлоа, — будем вас лечить. Будет больно, кричите. Генка упрямо, как и подобало гордому герцогу, кивнул головой и стиснул зубы, готовясь вытерпеть предстоящую боль. — Дурак, — шепнул ему, снова переходя на земной язык, Алва. — На вот. Маршал сунул в руки Ричарда стакан, наполненный почти до краев чем-то прозрачным: — Пей. Генка вскинул на Родиона Антоновича измученный взгляд, тот усмехнулся и шепнул. — Не волнуйся — это чистейшая водка, с Земли, из моих личных запасов, пей… Ричард, слегка морщась, влил в себя одним махом весь стакан. Сейчас ему было совершенно параллельно, водка ли это или местная касера… один черт. Комната перед глазами покачнулась, а вместе с ней — показавшийся в дверях Хуан с большим белым тазом. Вдох, выдох… Генка почувствовал себя так, словно кто-то добрый, заботливый обложил его слоем прозрачной ваты, и боль в руке немного отступила. Каринский раскладывал на небольшом столике хирургические инструменты, вполне узнаваемые, но сделанные на местный манер, впрочем, Генка мог бы поклясться, что это не кэртианское железо, а лучшая земная медицинская сталь. Но размышлять на эту тему скоро стало недосуг, и тот, кого в этом мире теперь называли Окделлом, сосредоточился на том, чтобы позорно не заорать в голос, когда Рокэ Алва, сильно стиснув его запястье, сделал первый пробный разрез прокаленным над жаровней скальпелем. Стараясь не кричать, Генка до слез в глазах пялился на расплывающиеся в ухмылках висящие на стене кабаньи головы, и думал о том дне, когда он, будучи самым молодым разведчиком, ступил на землю Кэртианы. И да, его монсеньор и эр, несравненный герцог Алва, был прав — попади Генка в оруженосцы не к нему, а к кому другому, миссия Рогова на просторах Талига оказалась бы самой короткой и бесславной за всю историю их института.