The Twin

***

Я уставилась на парня. Он сидел молча, рассматривая меня и даже не удивляясь нашему поразительному сходству. Кажется, ему все равно на это. Однако, мне — нет. Как-то сложно смотреть на человека и узнавать в нем себя: раньше ведь я не видела людей точь-в-точь похожих на себя. Это поразительно. Я поняла, что бесстыдно пялюсь тогда, когда сестра помахала рукой у меня перед лицом. — Э-эй! Я вообще-то разговариваю с тобой! — возмутилась девушка, — Ты ведь не слушала меня, да? — она скрестила руки на груди и ухмыльнулась. — Нет, я слушала, — соврала я. Вдруг, перед глазами пронеслось видение — сон, а точнее кошмар, который мучает меня уже несколько лет. Если мне что-то снилось, то только это. Я проваливаюсь в бездну, падаю, не могу издать ни единого звука, горло как будто сжала чья-то ледяная рука. Я пытаюсь за что-то зацепиться, но вокруг ничего нет. Замечаю, что мои руки посинели и покрылись узорами, значит — вокруг холод. Вдруг, вокруг разноситься злобный смех, от которого по коже мурашки идут, а самому хочется спрятаться или хотя бы заткнуть уши. Во тьме бездны появляются два изумрудных глаза, злобных, переполненных болью и страданиями. Дальше, по обычаю, я просыпаюсь вся в холодном поту, горло болит из-за крика, глаза жжет, руки трясутся и лихорадочно пытаются найти выключатель. В комнату врывается напуганная мама и возмущенная сестра. — Э-эй! — Эрика толкнула меня в плечо, — Ты опять меня не слушаешь! — она бросила раздраженный взгляд в мою сторону и взяла парня за руку. Я случайно посмотрела Локи в глаза. Стойте! Меня осенило: это и есть те глаза, которые постоянно снились мне! Единственное отличие — то, что в них было не так много злости. О Боже... Это все очень странно. Либо я схожу сума, либо это все какое-то совпадение. Хотя, я в них не очень-то и верю... — Да ты достала! — вдруг рассердилась сестра, — Пока! Узнаешь все сегодня за ужином, бросила она через плечо, уже удаляясь. На моем лице появилась ухмылка. Иногда мне нравилось злить сестру, получая от этого удовольствие. Я отрыла в портфеле телефон и уже в десятый раз за сегодня набрала Кэт — мою лучшую и единственную подругу. Опять одни гудки. В школе ее нет, на мои звонки не отвечает. Я уже начинаю волноваться. Обычно, пропуская школу, она всегда звонила мне, а сегодня — нет. Как-то странно. Если честно, весь день сегодня — странный: этот загадочный новенький, так похожий на меня; Кэт пропала; внезапно заболела мама, а Эрика впервые за всю свою жизнь заговорила со мной в школе. Прекрасно! Мой мир катится в пропасть. Близиться конец перемены, поэтому я беру портфель и иду по направлению к классу. Оставшиеся уроки прошли очень медленно и скучно. Я еле сдерживалась, чтобы не уснуть прямо на первой парте, — ненавижу это место. Сразу после школы я направилась в сторону дома Кэт: я так к ней и не дозвонилась. Через пятнадцать минут быстрого шага я уже оказалась на месте. Большой двухэтажный дом выделялся от остальных окрасом: все соседские дома на этой улице в темных тонах, это же — светлый, и сейчас, как всегда, будто сияет, как солнце в мрачных тучах. В этом доме жила семья Кэт. Они всегда встречали меня с распростертыми объятиями и улыбкой на лице. В глазах их всегда сияли радость и безмятежность. А особенно — у бабушки Кэт, — Доротеи*. Она была прекрасным человеком, всегда добрая и улыбчивая она вечерами рассказывала нам с Кэт разные истории о древних богах самых разных религий. Казалось, эта женщина знает все. Особенность рассказов бабушки Доротеи в том, что они всегда из скандинавской мифологии, но отличаются от тех, что я когда-то слышала или читала в детстве. Она всегда рассказывала так, будто сама была там и видела все это. Я требовательно и громко постучала в двери — никто не открывал. Еще раз — полный игнор. Еще раз — и за дверью послышались тихие шаги. — Привет, дорогая, — в дверях оказалась фигура невысокой женщины с волосами цвета холодный шатен и темно-карими радужками, из-за которых казалось, что ее глаза — черные. Это — мама Кэт, Тереза**. — Привет, мисс Прайд, — я улыбнулась и помахала рукой. — Я к Кейт. — Проходи, — она шире открыла дверь и отошла в сторону. Я зашла в дом. Внутри все было так же идеально, как и снаружи: белые стены кое-где украшенные картинами в черных рамках; окна со светлыми занавесками. Сразу в прихожей была и лестница, ведущая на второй этаж. — Дело в том, — немного неуверенно начала мисс Прайд, но затем ее голос стал более ровным и уверенным, — что она сегодня целый день не выходит из комнаты. Говорит, что лучше никому ее не видеть. — Опять прыщ? — спросила я, ухмыльнувшись. — Не знаю, — Тереза улыбнулась, но ее взгляд приобрел нотку растерянности. Дело в том, что полгода назад Кэт уже закрывалась в своей комнате, не желая, чтобы кто-нибудь ее видел. Тогда на ее носе выскочил огромный прыщ, из-за которого девушке казалось, что она стала уродкой. Я единственная, кто смог уговорить ее пойти в школу, замаскировав эту проблему под огромным слоем тонального крема. — Она отказывается что-либо слушать, а уж тем более — говорить. Может, ты побеседуешь с ней как-нибудь ? — Конечно, — улыбнулась я. — Спасибо, — женщина обняла меня. — Ты знаешь, где ее комната, — и отстранилась. Я не медля поднялась по лестнице на второй этаж и меньше чем за полминуты уже была под дверью комнаты Кэт. — Э-эй! — тихо позвала я, постучав два раза в дверь. — Ты там жива? — в шутку спросила я, но, видимо, Кэт было не до юмора. — Что тебе надо? — ее печальный голос вызвал мурашки на моей коже. — Что случилось? — спросила я. — Ничего. Прошу, уйди, — мне кажется, или она плачет? — Китти, — я обратилась к ней так, как она просила меня. Ее раздражало имя Кейт, поэтому в ее присутствии я называла ее Китти, при ее маме — Кейт, но для меня она всегда оставалась Кэт. — Ты же знаешь, — продолжила я, — что я так просто не сдамся. — О, да! — сказала она с явно наигранным смехом, — Еще как. Мы с Кэт знаем друг друга лучше, чем сами себя. — Поэтому, позволь войти, — попросила я. — Нет, — ее тихий голос еле-еле был слышен из-за двери. — Китти! — взмолилась я. Мой голос звучал все более раздраженно и уже даже немного со злостью. Видимо, она поняла, что меня лучше не злить, поэтому сдалась. — Ты знаешь, как войти. На моем лице появилась улыбка победителя. Я сразу поняла, о чем она говорит. Тогда, когда случился тот инцидент с прыщем, я взобралась в ее комнату через окно: возле него находилось огромное дерево, на которое я с легкостью взобралась. Я всегда пользовалась окном, когда родители оставляли Кэт под домашним арестом. Они не знали про то, что я могу зайти в ее комнату и через окно. Мы держали это в тайне. Я вышла из дома и быстро подбежала к дереву, на которое взобралась с большей легкостью чем обычно: с каждым днем моя сила все больше и больше. Через несколько секунд я уже в окне Кэт. Девушка сидела на полу, подперев спиной стену и обняв руками колени. Голова была наклонена. Как только моя нога беззвучно коснулась пола, она подняла голову и увидела меня. Я подошла к ней и села напротив. — Привет, — я попыталась улыбнуться как можно искреннее, — что стряслось? — внезапно возникшее волнение одолевало меня, и голос дрогнул. Я попыталась притронуться к руке Кэт, но она резко встала на ноги так, чтобы я не притронулась к ней. — Нет! Не трогай меня! — ее голос звучал непривычно громко. Ее зрачки расширились, а сами глаза блестели от слез. Вдруг, мое сердце неистово застучало, а дыхание сбилось. Нет, не от страха — я поняла, что случилось что-то действительно серьезное. — Кэт, я не... — я поднялась на ноги и попыталась ее успокоить, но она перебила меня. — Нет, не говори, — ее голос немного стих. — Пожалуйста. — Почему ты не отвечала на мои звонки? — этот вопрос волновал меня весь день. — Тебе лучше не знать. А скажу — сочтешь меня за сумасшедшую, — в ее словах слышалась горечь, а слезы так и пытались вырваться наружу. — Китти, знай, — сказала я как можно спокойнее, — что бы не случилось, я всегда поддержу тебя и помогу. — Нет. Я же говорю, ты не поверишь, — это уже начиналась истерика, очень непривычное для Кэт состояние. — Китти, успокойся, — я села на кровать и жестом пригласила ее, — сядь, — потребовала я. Девушка отрицательно махнула головой, схватившись за локти. — Расскажи мне все, — я гнула свою палку. — Ты не будешь считать меня сумасшедшей после этих слов? — как-то неуверенно спросила она. — Нет. Боюсь, от того, что я испытала на себе, меня уже никто не заставит думать, что он — сумасшедший. — Обещай мне! — потребовала она. — Ладно, — я положила руку на сердце. — Обещаю, что не буду считать тебя сумасшедшей. Кэт тяжело вздохнула и подошла ко мне, но на кровать не села. От следующих ее слов по коже пробежались мурашки. — Знаешь, почему я не отвечала на твои звонки? — спросила она, уже заранее зная ответ, поэтому сразу продолжила, — Я просто не могла. Я вопросительно уставилась на нее. Девушка подошла к своему столу, где лежал ее телефон и поднесла руку к нему. Я вздрогнула, мои глаза расширились до предела, сердце пропустило удар, и я забыла как дышать от того, что произошло в следующий момент: Кэт попыталась взять телефон, но ее рука прошла сквозь телефон и стол. — Видишь? — просила она, — Это продолжается уже целый день. Я проснулась утром под кроватью, потому что ночью прошла сквозь нее, и даже не почувствовала удара. — Покажи еще, — перебила ее я. — Что? — переспросила девушка, — Ты не боишься? — Нет! Это же круто! — сказала я с нескрываемым восторгом. — Что в этом крутого? — в ее голосе опять появились нотки истерики, — Я не могу даже к тебе притронуться! — Успокойся, я помогу тебе. — Как?! — ее голос сорвался на крик. — Я придумаю, как. С чего все началось? Ты не замечала каких-либо изменений последнее время? — Нет, — девушка на секунда задумалась. — Хотя, несколько месяцев назад у меня начались головные боли, которые сопровождали меня каждый день. А сегодня их нет. — Да... — задумчиво протянула я, — Это странно. — Странно? — опять крик, — Это ненормально! О Господи! Она выводит меня из себя. Еще одно слово и я... — Жила себе спокойно, никого не трогала, а тут!.. — я не дала ей закончить. В тот же миг я вскочила на ноги. — Ты считаешь это ненормальным?! — начала я очень странным криком, — Ненормально, это когда ты зимой оказываешься на улице без верхней одежды и тебе ни капли не холодно, а в следующий миг обнаруживаешь, что твое тело полностью стало синим а глаза — красными! Ненормально, это когда ты можешь пробежать несколько миль и даже не запыхаться, это когда ты сильнее всех парней в школе, а когда получаешь какое-нибудь ранение — на следующий день ни следа! — в следующее мгновение я замолчала, поняв, что только что наговорила. Мое сердце неистово стучало, дыхание сбилось, с глаз потекли слезы, руки начали трястись. В груди засело сильное чувство вины и беспокойства: девушка страдает, а я нагружаю ее еще и своими проблемами. Меня осенило: Кэт — первая, кто узнал обо мне больше, чем остальные. Она первая, кому я так безрассудно раскрылась. О Господи, что я натворила? — Стой, ты..? — девушка уставилась на меня. Она не знала как договорить, но я прекрасно ее поняла. — Да, — уверенность в моем голосе поражала даже саму меня. — Когда? Как? — спросила она, — Это правда? — Да. Полнейшая. — Но... Как? — она немного растерялась. — Я без понятия, — я поникла, руки начали дрожать еще больше. Мне пришлось все рассказать Кэт о своих способностях. Я даже поцарапала свою кожу кинжалом, который, не знаю откуда, взяли родители и подарили мне, сказав, что он достался мне по наследству. Этот кинжал был необычным: его рукоять состояла из сплава каких-то неизвестных металлов, являла собой двух переплетенных змей с драгоценными камнями зеленого цвета вместо глаз. Какой именно этот камень — тоже не известно. Лезвие было очень тонким и острым. Одним только прикосновением можно было получить глубокий порез. Не знаю зачем, я носила этот кинжал с собой везде. Я сделала небольшой порез на руке, который через несколько минут исчез без следа. Почему-то я не испытала сильной боли от раны. За все это время Кэт ни разу не привела. Я перевела тему, спросив, что будем делать с ее способностями. — Я не знаю, — она безнадежно пожала плечами. — Зато, кажется, я знаю, — в моей голове и правда, появился кое-какой план. — У тебя есть план? — Да, но я не уверенна, что он сработает, — и это правда. Я села на пол, пригласив Кэт сесть рядом. Через несколько минут она узнала все последние новости в нашей школе, в том числе и о поцелуе с Робом, и о новеньком, и о том, что он — новый парень Эрики. Что правда, я умолчала о моем удивительном сходстве с этим новеньким. Кэт подмигнула мне и ткнула локтем мне в руку. Я вдруг очень обрадовалась и бросилась ей на шею. Меня переполняли эмоции: я радовалась и торжествовала, мне хотелось кричать. Меня бросило в жар. Сначала Кэт не поняла, в чём дело, но потом мы стали на ноги и принялись прыгать и кричать от радости. Подруга упала на кровать с блаженным видом. У меня появилась догадка того, как работает ее сила. — Эй! Китти, — обратилась я к ней. Девушка открыла глаза, которые сверкали от счастья. На улице стемнело, поэтому я включила свет, а подруга задернула занавески. — Слушай, — начала я, — я, кажется, догадываюсь, что надо делать. Мы сели на кровать. Я дала ей телефон. — Сконцентрируйся, — сказала я, — все твое внимание только в руке. Кэт закрыла глаза и через несколько секунд он прошла сквозь кровать, а телефон с глухим звуком упал на кровать. — Черт! Ты издеваешься? — спросила она, не скрывая возмущения, — только я стала нормальной, как тебе нужно все испортить. — Не бурчи, вставай. У тебя все еще впереди, — сказала я, ухмыльнувшись. Девушка стала на ноги попыталась притронуться ко мне. Как ни странно, ее рука не прошла сквозь меня. Она положила свою руку мне на плечо и попыталась взять телефон, но прошла сквозь него. — Что? — она вопросительно уставилась на меня. Я вытянула ногу, рассчитывая, что кровать остановит ее, но нога просто прошла сквозь кровать. Глаза кэт увеличились от удивления. Вдруг, послышался какой-то грохот. В одно мгновенье стены взорвала волна огня. Я накрыла собой Кэт, надеясь, что мне будет не так больно, как ей. Нас накрыло пламя, спину начало неистово жечь, меня всю пронзила адская боль, дышать стало нечем. Нас отбросило куда-то вверх. Я не помню как мы упали, поскольку от боли потеряла сознание еще в полете.