Маленькая проблема.

– Оказывается, это довольно трудно! Но, кажется, я начал делать успехи! – не переставая, возбуждённо вопил Тэхён, стоило только мемберам переступить порог их общежития. Размахивая руками и путаясь в ногах, постоянно наступая на чью-то обувь, но всё так же лучезарно улыбаясь и по-детски маршируя к лестнице, не перестающий нервно хихикать да и вовсе издавать странный шум, Тэ всё же выполнил свою задачу, наконец таки заставив хёнов обратить на него внимание. – Не могу понять, чему ты радуешься? – прошипел плетущийся позади Юнги, что уже несколько минут пытался выжечь в спине Тэ дыру, проклиная за свои испорченные кроссовки. – Ты ведь не заработал очков, не вижу смысла так громко орать. Прекращай уже, – ускорив шаг, темноволосый хён оставил за собой подзатыльник для неугомонного, заставляя троих парней позади себя издать тихий смешок. – Тэхён, правда, не стоит так волноваться. В следующем году будет гораздо лучше, – хлопая того по плечу, проговорил Хосок, шагая на одном уровне с уже поникшим Ви. И правда, не зря все таки его провозгласили Надеждой. Конечно Тэхен уже понял, что строить из себя радостного и беззаботного в его то ситуации не самая лучшая идея. Но ведь он, правда, хотел, чтобы его поддержали, и не важно, что ребята еще на ISAC твердили ему не беспокоиться. Воодушевленный Тэ перекинул свою руку на плечи Хосока и с тяжелым наигранным вздохом направился вниз по лестнице, выискивая тушку Юнги, который уже спустился и отмораживал свою сахарную задницу на улице. Джин, закрыв дверь, перевел взгляд на развеселившегося Намджуна, который что-то строчил в своем телефоне, прижавшись спиной к стене. – Нам уже пора, на улице холодно, так что они там наверняка замерзнут. Лучше поторопиться, – спокойно проговорил старший, подталкивая Джуна за остальными, к лестнице. – Чонгук? Он передумал? – заглядывая в экран телефона и вчитываясь в сообщения, которые отправляются с интервалом в одну секунду, спросил Джин, уже спускаясь по ступенькам и придерживая Джуна за руку. – Нет. Он попросил взять что-нибудь по дороге домой, – с загадочной ухмылкой на лице проговорил рэпер, быстро засунув сотовый в карман куртки, на что старший как-то обиженно фыркнул, надув свои губы. Интересно, у кого он этому научился? – Всё будет нормально, они уже взрослые и сами смогут разобраться со своими проблемами. Мы на сеанс опаздываем, – сказал Намджун и под возмущенное "Йа!" перехватил руку своего хёна, торопливо направляясь вниз, не желая опаздывать к началу фильма, на который они все вместе хотели сходить. Со "всеми вместе", конечно, не получилось, но хотя бы они не могут упустить такого шанса. *** "Любо́вь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии." Это было точным определением, в котором не стоит сомневаться. По крайней мере, Чонгук уж точно был уверен в данном определении, которое он вычитал на просторах интернета. На кого вовсе можно положиться? Только интернет, интернет врать не станет. Конечно, можно было поискать значение этого слова во всех существующих аспектах и в каких-нибудь философских книгах из комнаты Намджуна, но разве это кому то интересно? Будет легче вбить слово в поисковую строку, зачем все эти трудности? В любом случае, Гук так и не понял главного обозначения. Видимо потому что, как он думает, для каждого человека "любовь" значит что-то своё, что-то особенное, а ему до подобных мыслей дела не было. До того момента пока он не начал вбивать в гугл поиск: "как сказать хёну, что я его люблю?". Черт возьми, это настолько сложно, что даже расписанные интернетом шаги ни к чему не мотивируют, лишь заставляя менять палитру своего лица на красный. Зачем он вообще этим занимается? Он не маленький ребенок, он Чон чёртов Чонгук! ...который отчаянно гуглит, в поисках своего спасения от огромной проблемы. Ну, не то чтобы огромной. На самом деле она вполне себе маленькая, но если сказать ей это в лицо, никому лучше не станет. Особенно Чонгуку. И вот она, эта маленькая милая проблема прямо сейчас сидит рядом, на диване, перебирая края своей до жути подходящей к милейшему образу свободной кофты, и, кажется, с интересом смотрит это не интересное тв-шоу со стариканскими шутками (Джин-хёну бы понравилось). Но стоит этому солнечному комку улыбнуться и издать смешок (над плоскими шутками, что, кажется, недавно цитировал Джин), как внутри Чонгука всё обрывалось и начинало пылать под FIRE, в чей такт начинает бешено биться сердце, видимо пытаясь выпрыгнуть из груди и взвыть: "ПАК ЧИМИН!". Пак Чимин. Пак. Чимин. Каждый раз, с глубоким вздохом повторяя про себя, меняя интонацию в голосе с "Да, со мной всё хорошо", до "Ты. Я. Кровать. Сейчас". Это становится всё мучительнее, с каждым разом попросту отталкивать от себя мысли об этом мягком и нежном хёне, что так красиво и до безумия мило улыбается, а после смущается, стараясь закрыть своё лицо маленькими, пухлыми пальцами. Кажется, Чонгук сходит с ума. – Слишком красив, – тихо бурчит макне, откидывая голову назад и прикрывая ослеплённые этой прекрасной картиной глаза рукой. И только через секунду до него доходит, что последние слова были сказаны им вслух, отчего Гук тут же содрогается, уставившись на Чимина, который вроде бы и не заметил, всё так же смотря шоу. А Чонгук так и остался прожигать взглядом столь желанного человека, какой-то частью себя искренне надеясь, что его слова всё же были замечены этим глупым хёном. Собираясь, наконец, встать и закончить свои мучения, которые теперь сопровождают айдола 24/7, макне, решив напоследок провести сканирующий взгляд по соблазнительной фигуре и наверняка нежной коже, остановил свой взор на пухлых алых губах, которые сминаются, и после расплываются в мягкой улыбке, разносящей по всему телу тепло. Приятная дрожь, отдающие в кончики пальцев искры тока и сильная тяжесть внизу живота заставляют Чонгука сглотнуть застрявший в горле ком и мельком взглянуть на ширинку собственных джинс. Несчастная из последних сил оставалась (РЕШИТЕЛЬНОЙ) сомкнутой, но вот-вот была готова разорваться от натиска горячей и уже возбужденной плоти. Что ж, пора сваливать. Даже если Чимин и заметил на себе пристальный взгляд, заметить, что у другого парня на тебя встал это и правда немного неловко. Нет, просто пиздец как неловко. После такого Чонгук просто бы не смог посмотреть этой солнечной булочке в глаза. Ведь верно, может случиться абсолютно всё, а перекручивать самый худший сценарий в своей голове вновь и вновь не самое лучшее занятие. В любом случае, главной целью сейчас для Чонгука является благополучно дойти до своей комнаты, будучи незамеченным своим предметом обожания. Квест принят. Не то чтобы Гуку приходилось делать это впервые, отнюдь нет, подобное случалось и в более сложных ситуациях, например, прямо на сцене или же на фансайне, проще говоря, в тех случаях, когда перед Чонгуком появляется эта самая маленькая, но чертовски соблазнительная проблема. Интересно, Чимин хоть сам понимает, насколько он горяч, в смысле, и правда настолько, что на него может встать у одного из мемберов. Если дела будут обстоять таким образом, вряд ли Гук сможет продержаться еще хоть неделю. Именно поэтому, он мысленно расставил все точки над "и", и принял решение, которое могло кардинально изменить его жизнь, или может даже не только его. Отвернув голову от столь пленительной картины, Чонгук пониже оттянул край своей домашней кофты и аккуратно привстал, стараясь делать свои движения как можно более естественными, чтобы не вызвать каких-либо подозрений. Да, он решил признаться Чимину. Да, он уверен, что он готов, но нет, он не будет раскрывать свои чувства перед парнем со стояком в штанах. Это, в крайнем случае, не вежливо. Стараясь не разворачиваться лицом к Чимину, макне быстрым и уверенным шагом (насколько уверенным он вообще на данный момент может быть, исходя из огромной, пульсирующей проблемы между ног) направился в свою комнату, чтобы, наконец, уединиться. Уже подойдя к двери и коснувшись ладонью ручки, тело Чонгука замирает, дыхание тут же сбивается, а ритм сердца вновь отстукивает FIRE. Когда? Когда Чимин успел встать и пойти за ним? Чонгук всем телом прижимается к двери и с силой сжимает металлическую ручку горячей вспотевшей ладонью, чувствуя, как ладошка Чимина на его плече чуть сильнее сжала ткань кофты. – Гукки... – со спокойной, обычной интонацией проговорил светловолосый, пытаясь повернуть к себе младшего, но тот вплотную прижался к двери, не собираясь двигаться с места. – Я думаю нам нужно поговорить. Я вижу, что с тобой что-то не так, но я не могу понять. Я тебя чем-то обидел? – с какой-то грустью в голосе, слегка опустив голову, проговорил старший, уже убрав свою руку с плеча Чонгука. – Прости.