Маленькая проблема.

Тишину в общежитии с гулом нарушает резко открывающаяся дверь, что с жалобным грохотом ударяется о стену, кажется, даже оставляя мелкую вмятину, судя по падающим кускам бетона. Этот звук эхом проносится по всем комнатам, отталкиваясь от стен и оповещая каждую пылинку о чьём-то приходе. Два силуэта неуклюже проходят по коридору в полном мраке, оставляя за собой дорожку из упавших вещей, что нечаянно были тронуты. Звуки тяжелых вздохов и приглушённых полу-стонов с причмокиванием сопровождали тёмные фигуры до тех пор, пока не появились новые: звуки удара деревянной двери о стену, торопливый щелчок и скрип. Спину Чимина обдуло лёгким ветром из открытого окна чоновой комнаты, кажется, макне просто забыл закрыть её перед уходом, но, по крайней мере, помещение дышало свежестью и прохладой, что так нужна была двум разгоряченным телам. С освещением от фонарей за окном Чон, держа содрогающегося Чимина на руках, придерживая руками за задницу, прошёл вглубь собственной комнаты, никак не отрываясь от жадно целующих, раскрепощённых губ. Сквозь мелкие паузы, что давались на короткие глотки воздуха, оба с животной страстью впивались друг в друга, содрогаясь в жарком танце, сплетаясь языками и иногда неловко ударяясь зубами. Обвив руками покрытую испариной шею Чона, Чимин с огромным желанием отвечал на каждый подобный поцелуй, делясь с таким напористым сейчас макне своим опытом. Горячий язык умело ласкал чужие губы, после слегка прикусывая их для поднятия остроты ощущений, запустив руки в тёмные волосы, притягивая Чонгука к себе ещё ближе, не давая отстраниться, ведь это пылающее желание оказалось слишком велико за всё это время. Чимин ждал, когда к нему, наконец, прикоснутся. Чонгук ждал, когда, наконец, сможет поделиться собой. Оба дышали через раз, вовсе редко приоткрывая глаза, в самом деле, кислород и не был так уж нужен, они дышали друг другом, сполна упиваясь каждой душной секундой. Врезавшись коленом в часть кровати, Гук открыл глаза нехотя оторвавшись от опухших сладких губ напротив, с ужасной жаждой испепеляя такое соблазнительное и расслабленное красное лицо Чимина глазами. В тот же момент макне опускается с Паком вниз, падая на кровать, и вжимая в холодную простыню чуть ли не дрожащее от желания тело. Хотелось метаться, пытаться дышать полной грудью, но это было невозможно, несмотря на всё ещё открытое окно, комната очень быстро наполнилась горячим дыханием этих двоих, после больно обжигая легкие. Голова Пака была готова взорваться от такого переизбытка, тело предательски содрогалось под Гуком, отдавая бегущими мурашками и искрами тока до кончиков пальцев, стоило Чону горячо выдохнуть на кожу Чимина. Голос сам ломался, одаривая этого наглого макне несдержанным стоном, стоило ему только прикоснуться губами к напряженной шее, провести по коже влажным языком, а после слегка её прикусить тихо простонав. Пак в удовольствии откинул голову, позволяя Чону свободно целовать и даже оставлять пока ещё незаметные метки, что на утро расцветут красными бутонами на бронзовой коже, всё равно у ребят есть время на отдых, значит, засосы никому чужому не будут видны. Отстранившись и получив на свое действие жалобный стон, Гук, привстав, полностью оглядел тело под собой. Чертовски привлекательно, особенно Чону доставляет та мысль, что такого хёна может видеть только он. Такого стонущего и горячего, полностью раскрытого и просящего прикоснуться к себе, сделать приятно. В штанах ещё у самого входа в общежитие было до боли тесно, ширинка не совсем свободных джинсов больно впивалась в твёрдо стоящий член макне, не давая тому нормально двигаться, вот и пришлось по дороге в комнату сбить пару вещей. То же самое происходило и с выпирающим стояком Чимина, что изнывал, всё прося разрядки, хотя Чимину сейчас кажется, что он позорно кончит от одного такого изучающего и всепожирающего взгляда Чонгука, что собственнически смотрел на старшего сверху вниз. И ведь на лице мелкого не было ни капли смущения, лишь дикое желание, и это вовсе не пугало, они оба ждали и хотели этого, поэтому никто из них не намерен просто так останавливаться. – Чонгук-а, Чонгук-а~ – слегка охрипшим и столь сладким голосом зазывал Пак, пытаясь слегка дрожащими руками дотянуться до пряжки ремня на джинсах младшего, но после неловко задевая пальцами напряжённую головку макне, заставив того тут же издать стон, а после свирепо посмотреть прямо в глаза, будто наказывая за такой проступок. Чон вновь впивается в желанные губы, проталкивая собственный язык в чужой рот, заново изучая его и попутно самостоятельно расстегивая свой ремень. Выгнув спину, Чимин прижался своей грудью к вздымающейся от тяжёлых вздохов груди Чона, и, имитируя движения волны, соприкасаясь своим возбуждением об уже освободившийся каменный стояк. – Айщ, хён, – сквозь зубы процедил Чон, отрываясь от паковских губ и после, обратно припадая к шее, выцеловывая выпирающую вену и милейшую родинку, что так давно хотелось поцеловать. Резкими движениями вскоре оба партнера остаются без верхней одежды, свитшот Пака улетает в сторону, а за ним и безразмерная белая футболка Гука. Кратко оглядывая новую картинку и пробегаясь взглядом по затвердевшим соскам и тёмным ореолам на рельефном бронзовом теле, Чон в предвкушении облизнулся, заставляя Чимина покраснеть ещё больше. На самом деле сам макне готов сгореть со стыда, но лучше уж пылать в горящем желании и содрогаться телами уже задыхаясь друг другом, поэтому Чон точно не собирается останавливаться, опускаясь ближе к паковской груди, оставляя влажные дорожки поцелуев и вслушиваясь в каждую ноту из стонов, что издавал этот соблазнительный хён. В мыслях Чонгука мимолетно пролетали все просмотренные им сайты и видео, связанные именно с этим важным для обоих моментом, так что Гук был уверен, что подготовился, уверен, что сможет принести своему Чимину удовольствие. Блуждающие и очерчивающие разнообразные узоры на теле руки слабо сжимали бока Пака, проходились по твёрдым соскам, подразнивая их, заставляя владельца вновь издать стон и вздрогнуть от подобных прикосновений, отчего на лице Чонгука появлялась кроличья улыбка. Эти факторы обозначали то, что макне делает всё верно и останавливаться вовсе не стоит. Прикрыв глаза, Чон губами припадает к соску, посасывая и слегка покусывая его зубами, заставляя Чимина выгибаться и в бреду просить большего. – Здесь, Чонгука, здесь!~ – широко раскрывая рот и откидывая голову назад, стонал Пак, словно змея извиваясь под крупным телом. – Пожалуйста, не останавливайся… – с придыханием еле выговорил, мягко поглаживая одной рукой макушку макне, а другой хватаясь за простыни, сжимая их в запотевшей ладони, словно в попытке ухватиться за реальность. Это всё было похоже на один из влажных снов Пака, что практически каждую ночь посещал его голову. Продолжая двигаться вниз, Гук оттянул резинку трусов Чимина, наконец, освободив истекающий смазкой член, тем самым вызвав громкий и мелодичный стон владельца, Чонгук так любит эти высокие ноты. Взяв чужой член в руку, парень стал медленно надрачивать хёну, обхватив ствол на манеру кольца, водя им по всей длине вверх-вниз, иногда подолгу останавливаясь на красной головке, чуть оттягивая горячую кожу и сжимая в крупной ладони. Старший вновь выгибается, кажется, надрывая своё горло. В комнате стало еще горячее, так, что дышать стало вовсе невозможно, даже ветер с улицы никак не сбивал этот жар, заполняя каждые углы и щели. Член же Чонгука, что наполовину выглядывал из-под резинки влажных трусов, сам больно ныл, прося прикоснуться к себе, терпения вовсе не осталось. Кажется, что если сейчас Чонгук не сделает этого, он умрет от такого воздержания. Оторвавшись от пылкого тела, Чон потянулся к шкафу прикроватной тумбочки и, открыв её, вытащил оттуда давно приготовленный тюбик смазки. Если раньше Чонгук лишь иногда вытаскивал его, чтобы просто посмотреть и подержать в руках, а после, краснея, выбрасывал его обратно, то сейчас этот чёртов макне эффектно открывает его одной рукой, зубами откручивая крышечку и обильно выливая почти всё содержимое на свою ладонь. Избытки же смазки, выливаясь сквозь пальцы, каплями опадали на горячее тело, что крупно вздрагивало от резкого контраста. Чон на секунду опешил, трудно сглатывая комок в горле и посмотрев Чимину в глаза, будто бы спрашивая: "Можно?". На что Пак мог лишь приглушённо простонать и кивнуть, просяще дёрнув бёдрами. Опустившись, Чонгук ласково мажет губами по внутренней стороне бедра Чимина, и вскоре, наконец, добирается до двух половинок, которые инстинктивно тут же становятся напряжёнными. Приподнявшись, младший вновь одарил изнывающего Чимини поцелуем, в тот же момент одной рукой придерживая за ягодицу, смазывая и проникая одним пальцем в напряжённое колечко мышц. Прошипев сквозь поцелуй, Пак зажмурился, вцепившись в широкие чоновы плечи. В то время как макне успокаивающе целует старшего в щёки, поглаживая половинки рукой и медленно двигая пальцем внутри. – Потерпи, пожалуйста… – простонав, проговорил Чон, проталкивая палец всё глубже, – Чимина, расслабься. «Этот наглый мелкий» – пронеслось в голове Чимина между стонами. Проведя языком по засохшим губам, Пак вновь застонал, чувствуя, как внутрь проникает второй палец. Вцепившись ногтями в плечи, Чим слегка приподнялся, несдержанно постанывая на ухо Гуку и медленно двигаясь навстречу третьему. Это безумие, это не правильно, но чертовски приятно, чувствовать подобное тепло, слышать каждый судорожный вздох. – Чонгуки, быстрее, – сглотнув собравшуюся во рту слюну, Чимин вновь обвил шею, кажется, тихо рычащего Чона, активнее двигаясь на встречу пальцам. – Ах, хён, – легко поцеловав мочку паковского уха, Чонгук резко вытащил пальцы из разработанной, но наверняка ещё достаточно узкой дырки, получив от Чимина недовольный полу-стон. Но в тот же момент оба замерли, окончательно сбив дыхание. Чимин замер, чувствуя, как под поясницу была положена подушка и как ко входу приблизилась горячая головка макне, размазывая капли смазки и выступившей спермы о напряжённое кольцо. Прикусив губу, Чимин понял, почему Чон вдруг остановился, пылая и судорожно выдохнув в плечо Гука, прошептал: – Возьми меня, Гукки~ Комната тут же наполнилась громким и хриплым чиминовым стоном, что также затерялся среди комнат. Тело Чимина сжалось и напряглось, не позволяя члену Чонгука толкнуться дальше. Головка тут же была зажата горячими стенками, заставив Гука прохрипеть, хмурясь. Чёрт, и правда так горячо и узко, будто зря разрабатывал. – Чимина, пожалуйста, расслабься, – сквозь поцелуи вымолвил макне, пытаясь успокоить метающегося Пака, который не мог нормализовать собственное дыхание, хотя и у Чонгука не очень хорошо получалось. Ерзая по влажным простыням и отвлекаясь на ласковые поцелуи, Чимин отвернул голову, опав на подушку, потянув за собой и партнера, который тут же начал осыпать открытую для поцелуев шею. Поймав момент, Гук толкнулся вновь, тут же хрипло простонав, член вошёл на всю длину, сгорая от подобной тесноты. Чимин же мог поклясться, что видит звезды, ведь ощущать каждую напряженную вену чонового члена внутри себя – незабываемое ощущение. Дав макне знак о готовности, Чим вновь уткнулся лбом в чужое плечо, сильно прикусив губу. Первый толчок, второй и третий, за ними четвертый и пятый, и так дальше и дальше, не останавливаясь и медленно набирая темп, поначалу неумело толкаясь, но после, найдя нужный угол, толкнуться вновь и по более громким стонам понять, что заветный комок нервов был найден – двигаться не переставая. Скрип кровати, и удары её спинки о стену вперемешку со стонами обоих заполнили комнату, всё-таки стоило закрыть окно, ведь уже через несколько минут стоны перешли на крик. Выпрямившись, макне стал двигаться жёстче и резче, полностью выходя и толкаясь обратно на всю длину, в то время как Пак отчаянно хватался за ткань подушки, волной выгибаясь в спине. Казалось, время вновь остановилось, покрытые испариной тела содрогались в едином танце, прижимаясь друг к другу. Чувствуя скорую разрядку, Чонгук приподнял тушку Чимина, сев на кровать и посадив податливое тело на себя, входя уже под другим углом. Всё еще беря высокие ноты, Пак продолжил припрыгивать на Чоне, придерживаясь за плечи и содрогаясь в собственном оргазме, полностью ощущая находящегося на пике Гука. Прижавшись грудью к груди и обхватив талию Чимина руками, Чонгук громко простонал, откинув назад голову, тут же изливаясь внутрь дрожащего хёна. Это что, свет в конце туннеля? Оба тела обессилено падают друг на друга, задыхаясь этим горячим воздухом и тут же отключаясь, полностью иссякая, решив перекинуть все оставшиеся заботы на завтрашних Чонгука и Чимина. *** Спустя несколько часов из комнаты Чонгука выходит красный, словно рак, Намджун, который решил просто посмотреть спит ли макне, ведь ребята вернулись гораздо позже, чем планировали, и такие же слабые почти все разбрелись по своим комнатам. Кроме этого неудачника, конечно.