- пожелайте мне удачной смерти.

POV Ичиго — Я дома! — по привычке крикнул я. Но никто ничего не ответил. Странно, обычно в это время сестры и отец уже были дома. И вот, когда я уж решил терять бдительность, из-за угла на меня понесся папаша с криками: «Ну и где ты был, блудный сын?! В этом доме ужин подают в семь!» Я успел увернуться, а вот папахе не повезло — он улетел в стену. — Как ты меня достал, — прошипел я, поднимаясь в свою комнату. Но не успел я открыть дверь, как услышал крик Юзу: — Братик, а ужин? — Я не голоден, — и захлопнул дверь. В комнате я наспех переоделся и сбросил себя, как тяжелый мешок, на кровать. Позже ко мне зашел отец, весь такой из себя серьезный. — Ичиго, ты едешь на все каникулы в деревню к тете, — и, увидев, что я уже собираюсь раскрыть рот, поспешил продолжить. — Также туда едет твой брат, и я не сомневаюсь, что тебе там будет весело. Возражения не принимаются. Я в душе не ебал, какой еще брат. — Чо? — спросил я так, для приличия, потому что готов был заржать. — Пап, может, тебе к психиатру сходить? Какой брат? Я заливался в голос. По физиономии отца было видно, что тот оскорблен до глубины души. Когда я перестал ржать, он сказал: — Твой двоюродный брат, Широсаки Хичиго. Эй, ты нормально там? «Ебана рот, походу, дед в конец рехнулся, если отправляет меня туда вместе с этим распиздяем, это не на мемориальный плакат сопли пускать», — подумал я, но вслух произнес: — Папуль, а может не надо, а? Кто тебе помогать в клинике будет? М-да, пиздеть у меня стало получаться очень хорошо. А отец сидит и думает не собирается, кто там ему будет помогать, главное меня сплавить отсюда поскорее. Я решил — Вот скажи, что ты будешь делать летом в этом пыльном городе, в утробе бездушных масс? А в деревне птички поют, свежий воздух, пляж. Отец мечтательно закрыл глаза. Я раздраженно произнес: — Ладно, ладно, поеду я в деревню. Только слейся с местности, — и вытолкал его за дверь. Уже за дверью он начал читать нотации: — Собирай вещи, завтра я тебя отвезу на ж/д вокзал, а там посажу на поезд. Так что давай, выезжаем завтра в девятом часу. — Пап, ты вообще нормальный? Какое в девятом часу?! — заорал я, но тут же заткнулся, вспомнив, что сестры уже спят. Но папаша уже ушел, даже не став слушать. Я опустил свой зад на кровать, достал телефон и стал набирать номер телефона Абарая. — Бля, Куросаки, хули тебе не спится?, — орет тот. — Не ори, а слушай, бабуин ты красноволосый. Короче, старикан решил сплавить меня из Каракуры нахуй. — На хуй? К кому?, — еще и ржет. — К тетке на все каникулы. Да еще и с этим распиздяем. — Йоруичи трап? Ой бля, Куросаки, мужайся, — послышались короткие гудки, а потом снова голос заливающегося петухом Ренджи. — Ладно, извиняй, это я так. С Хичем что ли? Ой Куросаки, как же много приключений на твой мягкий зад. А зачем Ишшин тебя в деревню отправляет? Ягодки этой сисястой собирать, а то сама она не достает? В трубке опять послышался дикий ржач. — «Что ты будешь делать в этом пыльном городе? А в деревне птички поют, лето, солнце, жара», — цитировал я отца, в итоге заржал сам. В трубке послышался звук падающего тела на пол, кряхтение вместе с вошканьем и хрюканье Абарая. — Ладно, Ягода-Клубника, мужайся. Я потом к вам подъеду, дней так через пять, — и отключился. Я рухнул на кровать, накрылся одеялом, и собрался спать. Утром я был, скажем так, не в лучшем расположении духа. Чуток поорал на отца за его нелюбовь к единственному сыну, у сестер милосердия спиздил гуашь в 12 цветов (надо же будет чем-то в поезде заняться). Скидал в рюкзак половину комода, то есть одежду, зубную щетку и пасту. Потом я положил в сумку ноутбук, покидал еще всякой хери по мелочам в виде мобильного телефона, наушников и ключей от квартиры. Выйдя из дома, я подошел к машине, небрежненько так свалил все сумки в багаж. Потом сел вперед напротив отца и мы поехали на вокзал.