***
К полудню они уже стояли на пороге загородного дома родителей Исака. Они примерно час просто гуляли по набережной, и Исак рассказывал некоторые истории, связанные с этим местом. Его семья каждое лето переезжала в этот дом, проводя все три месяца в нем. Ладно, он мог признать, что он был искренне счастлив здесь. Папа каждое утро приводил его и Анну на побережье, играя с ними и купаясь. Мама в это время была дома и готовила им второй завтрак, а после обеда они все вместе прыгали с тарзанки на небольшом холме в воду. Детство Исака и Анны прошло как нельзя хорошо. Но потом они выросли, им стало интереснее проводить время с друзьями, чем с родителями. И те их поняли, не требовали больше внимания. Для них было главным, что дети здоровые и счастливые. Исак приглашал своих друзей, Анечка — своих, и они вместе веселились на побережье, купаясь и танцуя. Родители Исака не были плохими или строгими. Они были справедливыми. И отец не был извергом, который ненавидел своих детей, он просто не выносил геев и презирал их. Ирония судьбы, не более. Именно судьба определила, что у него сын будет любить парня, Эвена. — Они были хорошими, — заключил Найшейм, когда они подходили к дому, взявшись за руки. — Они были лучшими, — грустно ответил Исак. — Но потом мне исполнилось восемнадцать, и твое имя очень испугало отца. А потом я признался, что я гей, — усмехнулся он и отпустил руку, занося ее над дверью, но не решаясь постучать. Стучать и не пришлось: Анна распахнула дверь и прижалась к брату. — Я думала, что ты не придешь, — прошептала она. — Я же обещал. Ну, и у меня есть этот зануда, который не дал мне нарушить обещание, — он указал на Эвена, и тот улыбнулся, когда девушка произнесла одними губами: «Спасибо». — Пошли в дом, — она отлипла от него и, взяв за руку, потащила на кухню. Как ребенок, его маленькая сестренка. На кухне была мать парня, которая готовила к его приходу. — Мам! Исак пришел, — крикнула она и выставила перед собой. Женщина оторвалась от своего занятия и подняла взгляд, вытирая руки. На глазах проступили слезы, и она кинулась тому на шею, обнимая и прижимая к себе сына. Исак обнял в ответ и успокаивающе гладил ее по спине, приговаривая что-то. — Исак, я рада, что ты решил вернуться, — вытирая слезы, сказала она. — Мам, я хочу познакомить тебя с моим парнем, — глаза Элизабет округлились. Она замотала головой, шепотом говоря, что не стоит этого делать. — Это Эвен. — Если отец услышит… — Вы не поменяли своего мнения? Тогда нам нет смысла оставаться здесь, — серьезно проговорил Исак и отстранился от женщины. Он взял Эвена за руку и направился к выходу. — Нет, Исак, не уходи, — жалобно попросила Анна, хватая его за руку. — Мы же вместе, мы справимся. — В прошлый раз не получилось. Исак отпустил ее руку, стараясь не обидеть, но только подошел к выходу, как дверь открылась и вошел его отец. Сказать, что он был поражен, — ничего не сказать. Он даже забыл, как дышать, находясь в некотором ужасе и ступоре. Мужчина перевел взгляд на Эвена и нахмурил брови. — Привет… — Привет, Исак, — Томас сдержанно протянул руку, хотя на глазах, как и у матери, появились слезы. — Не думал, что ты вернешься… и тем более с… — Парнем. Это мой парень Эвен. — Удачного пути обратно, — отец похлопал его по плечу и прошел мимо. — Пока, — зло проговорил Исак и буквально вылетел из дома, не дожидаясь Найшейма, просто ушел подальше. Он шел, зло махая руками, не глядя по сторонам. Дальше от всех этих людей, что не могут понять, что люди имеют право любить других людей своего пола, он имеет, дальше от всех. Он шел не разбирая дороги и вышел на трассу, где была их машина, нужно было перейти дорогу и все. Там он сможет закрыться и дождаться Эвена. И уехать обратно в Осло. Он шагнул вперед, но кто-то схватил его за плечо и утянул назад. — Ты совсем с ума сошел? Куда идешь, если там мчится машина?! — строго сказал Эвен, обеспокоенно и раздраженно глядя в глаза парню. — Не смей так делать, ясно? — Да, — коротко ответил Исак, но отвернулся. Он показательно посмотрел по сторонам и быстро перебежал дорогу. Он сел на пассажирское сиденье впереди и закрылся, поджимая ноги к себе, хотя казалось, что это невозможно. Эвен обошел машину и встал около окна Исака. Тихонечко постучал. Вальтерсен чуть опустил окно. — Ну, котенок, пошли обратно, — снова поднял его, оставляя небольшую щель. — Исак, мы знали, что все будет не так просто. В конце концов, у нас еще 12 дней, чтобы настроить ваше общение. — Я не хочу настраивать его. — Тогда бы ты не приехал в Тронхейм. Пошли, я буду рядом. Исак выдохнул, но вышел из машины. Эвен улыбнулся ему и, обняв, поцеловал его. Присутствие и поддержка старшего успокаивали. Эвен взял его за руку и повел обратно.***
— Папа отказался ужинать, — оповестила Анна, заходя на кухню. — Он сказал, что не будет ужинать с Исаком и его парнем. — Не волнуйся, Исак, вы помиритесь, дорогой, — Элизабет мягко сжала его ладонь в знак поддержки. — Может, лучше я с ним поговорю? — спросил Эвен. — У нас есть схожие интересы: Исак. Он же отец, должен понять. — Нет, это только разозлит его, — ответила женщина, расставляя на столе тарелки и бокалы. — Со временем все наладится. — Наверно, я сам с ним поговорю. Он мой отец, и мы обязаны поговорить. Когда-нибудь. — Нужно дать ему остыть, дорогой. Лучше сходите завтра на побережье с Анной. — Хорошо.