***
Во время обеда Адам выведал, во сколько Исак и Эвен улетят, и кивнул самому себе. Томас не присутствовал во время трапезы, потому Адам взялся принести еду тому в комнату. Мужчина сидел в кресле у окна и слушал звуки дождя. Он завороженно смотрел на капли воды и не мог выкинуть из головы мысль о свадьбе его сына. — Добрый день, — улыбнулся Адам, когда Томас перевел взгляд с окна на него. — Я принес вам обед. — Спасибо… — устало сказал он. — Но я не хочу есть. — Вы беспокоитесь об Исаке? — Да, очень беспокоюсь, — он выдохнул, словно весь мир рушился у него на глазах, но он ничего не смог с этим сделать. Столько безысходности в его глазах… — Но вы сами выгнали его, — Адам не отличался тактичностью, бросая фразу, глядя в глаза. — Это сложно… Всю свою жизнь я считал, что геи не те люди, что должны быть на земле. — Вы всю жизнь были гомофобом. — Да. Но сейчас я думаю, что все намного сложнее. Вопреки всемирному мнению, что я ненавижу своего сына, я его люблю и хочу, чтобы он был счастлив. Просто этот Эвен… он может разрушить моего сына, — обреченно сказал он. Адам подошел ближе и сел на кровать перед ним, улыбаясь. Нет, ну почему ему от всего этого смешно? — А знаете, что я думаю? Я думаю, что Эвен — замечательный человек и Исаку повезло, что именно он его соулмейт. Эвен доверяет своему парню и защищает его. Чего стоит только то, как он наорал на вас за то, что обидели Исака, — снисходительно глядя на Томаса, сказал Адам. — Я вижу, что Исак любит этого парня, но… — Боитесь, что Эвен может предать? — старший кивнул. — А вам не кажется, что он, действительно, не стал бы делать ему предложение, если бы просто использовал Исака? К чему весь этот фарс тогда? Мне кажется, что вы слишком предвзяты. Я вижу в глазах Эвена лишь любовь и заботу. Да за то время, что мы разговаривали, стоило Исаку прикоснуться к нему, как тот светился от радости. Подумайте о том, что вы действительно чувствуете, а не о том, что вам навязало общество гомофобов. Адам закончил свою речь и с чувством выполненного долга спустился вниз. Анна и Микаель уехали в Тронхейм, чтобы провести последнее время вместе с парнями, Элизабет тоже собиралась проводить ее мальчиков. — Он скоро спустится и скажет, что мы должны поехать в аэропорт, — известил Адам, садясь перед женщиной, красившей ресницы. Она подняла взгляд и улыбнулась ему. — Ты уговорил его? Что ты ему сказал? — Я сказал то, что он уже знает, но отрицает. Он любит Исака и примет верное решение.***
Все собрались в аэропорту, ожидая только мать Исака. Они весело о чем-то разговаривали и смеялись. Как чертова семья… Хотя они скоро станут семьей. Вечером они не успели обговорить все, но теперь времени у них предостаточно. — А твои родители знают? — спросил Исак, когда они еще только встали. — А тебе не показалось странным, что они были так рады, что хоть кто-то присматривает за их идиотом? Я тогда просто сказал маме, что обязательно сделаю предложение. — Это было, когда мы только начали встречаться же… Как-то рановато… — Родственную душу видишь сразу, — категорично заявил Эвен и прижал младшего к стенке, покрывая его шею поцелуями. — Отпусти. — Не пущу. Ты только мой, и знаешь, чего мы не делали, будучи помолвленными? Эвен тогда повалил Исака на кровать и весело наблюдал за искренним радостным смехом парня. Сейчас же они стояли в окружении их брата и сестры, которая обиженно надула губки, потому что не хотела, чтобы они уезжали. Господи, милее человека Эвен никогда не встречал. — Мама! — только завидев женщину, крикнула она и помахала рукой. — Там и Адам… — И папа, — осекся Исак, опустив взгляд в пол. — Если он начнет кричать, то… — Малыш, он не будет кричать, он пришел помириться, — приобняв своего парня, сказал Эвен и поцеловал в щечку. — Успокойся, — он слышал, как сердце Исака колотилось, норовя разорвать грудную клетку. Найшейм сжал руку младшего и улыбнулся. Элизабет подошла, обняла всех, кто ждал их, и отошла в сторонку, чтобы не мешать мужу. — Привет… — начал Томас и, вздохнув, словно отпуская себя, обнял Исака, прижимая к себе и поглаживая по спине и голове. — Прости меня за это. Я был неправ, я хочу, чтобы ты был счастлив, — прошептал на ухо парню он. — Спасибо, — Исак так крепко стиснул его в объятьях, что тот даже перестал дышать. — Ты тоже прости, я… — Ты не виноват, сынок. — Мне уже начинать ревновать, что он любит отца больше, чем меня? — шепотом, но так, чтобы все услышали, спросил Эвен, внутренне ликуя, что все все-таки прошло именно по его плану. Томас выпустил Исака и подошел к Эвену. — Я был неправ, когда сказал, что… — Неважно, мы все были неправы, но теперь ведь помирились? — все счастливо закивали головами, как китайские кошечки-болванчики, и рассмеялись. Эвен стоял рядом с мужчиной и разговаривал о свадьбе, а Исак отошел в сторону с Адамом. — Это ты? — Что я? — улыбаясь, спросил Адам. — Ты поговорил с ним? — прищурив глаза, снова спросил Исак, начиная расплываться в довольной улыбке. — С чего ты взял? — Я знаю тебя. Вроде говоришь банальность, но люди верят и принимают твою сторону. Я помню, сколько раз ты это проворачивал со мной. — Да, я с ним поговорил. — Спасибо, — звонко поцеловал в щеку Исак и по-медвежьи обнял, разве что не стискивая его еще и ногами. Они простояли так несколько минут, пока к ним не подошел Эвен, глядя действительно ревнивым взглядом. — Что за день-то такой? — оттаскивая от парня Вальтерсена за шкирку, спросил Эвен. — Ты решил проверить, насколько сильно я буду ревновать тебя? — Я просто очень рад, что все сложилось именно так. Спасибо за эту поездку, — младший вплотную подошел к Найшейму и утянул того в долгий глубокий поцелуй. — Я говорил, что я люблю тебя? — Чертовски мало за этот день. Я тоже люблю тебя.