Алая заря

— А вот теперь я жду правду — требовательно попросил Джастин. А вот я… Я прекрасно понимала, что если меня попросил такой человек, как Дориан соврать — надо врать. Поэтому, проклиная себя в голове, я снова засмеялась. — Да все правда, ахахаха, просто шутки его вспомнила. Ты же сам знаешь юмор Эллорана — выдавливая смех, проговорила я. Стыд давил со всех сторон, ибо… ибо Джастин никогда не обманывал меня, а я вот не в первый раз прибегаю ко лжи.        Мужчина еще недолго посверлил меня взглядом, а потом улыбнулся и притянул ближе. И вот теперь я снова поняла, что его объятия — самое уютное место в мире. Вроде бы обычные объятия, но…в них мне хотелось возвращаться каждый раз, чувствовать его прикосновения на себе, ловить его полные тепла и нежности взгляды… За это можно было умереть, ибо без этого жизнь уже не представляла смысла. Он заставил, заставил нуждаться в себе, как в кислороде, но я была благодарна этому. Благодарна как никогда, ибо если бы он не открыл мне правду, не сделал пару шагов навстречу — никогда мне не быть счастливой. — О чем задумалась? — тихо спросил Джастин, поцеловав в висок. Сразу заулыбалась, прижалась ближе и помотала головой, якобы « Ни о чем я не думаю ». — А ты во сколько пришел? Почему не пришел вчера? — спросила тихо я. Ответ на второй вопрос я знала, но все равно спросила. Не думаю, что Эллоран должен был мне про это рассказать. — К десяти — перебирая мои волосы, проговорил он. — А почему только сейчас разбудил? — поинтересовалась я. И пусть в голове крутился еще один вопрос, точнее тот, который он столь лукаво проигнорировал, но задавать его не решила. Не хочет — не надо, заставлять не буду. — И пропустить шанс поспать хоть чуть-чуть? — ухмыльнулся блондин, поцеловав в лоб снова. — Ты не спал? Где ты был? — сразу спросила я. — Слишком много я вогрузил на плечи Дориана, дорогая. Но не все он мог сделать, да и Кара порядком нервы потрепала — с легкой, но такой усталой улыбкой ответил он, прижав поближе. Только сейчас я заметила, насколько он устал. — Чего она хотела? — спросила я, а после добавила, — Как она там?        Мой мужчина окаменел. Да-да, он совершенно не ожидал второго вопроса, но, признаться, я не могла его не задать. Да, он не знает, что сейчас у меня с его бывшей женушкой не вражеские отношения, но все же… Я не монстр! — Все того же… Забрать к себе Адама и Мелиссу, только вот теперь… Теперь она просит хотя бы Мелиссу. Мне жаль ее, Ники, очень жаль. Может, я никогда и не любил ее, но она все равно не чужой для меня человек. Я не знаю, что делать. Не знал и тогда, когда она буквально приползла и на коленях молила меня о Мелиссе. Она изменилась. Она готова отдать все, вообще все. — с горечью и сожалением проговаривал он. — Джастин… не пойми меня неправильно, но… Может действительно Мели будет лучше с Карой? В смысле, они так хорошо ладят. Она же не станет ограничивать вас в общении — предложила я, не понимая, чем мне это аукнется. Я это предложила чисто из логических суждений, но кареглазый расценил мою позицию не так. Разозлился. Встал и ушел.        А что было делать мне? Чтобы он ушел я просто позволить себе не могла. Черт, да он просто меня не понял! Встала и побежала за ним следом и уже перед выходом на улицу уцепилась в него мертвой хваткой и остановила. Вот только… Лучше бы он не поворачивался! Если Эллоран смотрит так, что становится холодно и жутко, то сейчас я испытала жар…жар и страх. — Ты не так меня понял — собравшись, я заставила голос не дрожать и сказала ему это заветное предложение, только вот Бибер иронически засмеялся и облизав губы, резко прижал к стене. — Ну и как я должен был понять, ммм, миссис Кортезе? — хриплым, но в то же время таким манящим и сладким голосом спросил он. Прижал он меня, конечно, не слабо, далеко не слабо, но меня в этот момент это не волновало. Возможно, я конченная эгоистка, но… но меня он сейчас так манил. Хотелось прикоснуться к его губам, обвить руками шею, окольцевать его бедра ногами… И наплевать, что думая об этом, я стояла и молчала как полная идиотка, глядя на его губы, которые расплывались в злой усмешке.        Руки начали отекать, но опять же, меня это не волновало. Волновало то, что между нами всего пара сантиметров, его горячее дыхание, сильное тело, властный и обжигающий взгляд… — Какая ты нерешительная… — тихо прошипел он, а после властно, жестко и грубо поцеловал. Из внутренней стороны губы посочилась кровь, но, повторюсь, меня это не волновало. Хотелось еще, хотелось быть ближе, но, видимо, в планы блондина это не входило.        Руки его поползли по моей спине, медленно поглаживая ее, но потом он легонько тряхнул головой и отошел. Взял и отошел.        Поняв, что Джастин не желает продолжения, настаивать, разумеется, я не стала. Уж к чему к чему, но к этому я его принуждать не собираюсь! Так же я посчитала нужным ему все объяснить, чтобы все стало понятно, но… Кареглазый резко обернулся, так же резко подошел и приподнял руки, за которые минуту назад так прочно ухватился. Чувство не из приятных осталось на них, но боли уже не было, но синяки проявлялись. — Прости — шепнул он, поцеловав запястья, а потом вовсе подхватил на руки и понес наверх, чтобы… Чтобы снова положить меня в кровать, укрыть одеялом по голову и сказав « Лежи » — уйти.        Вставать я не решилась. Ну как не решилась, подумала, что если Джастин уложил меня и сказал, чтобы я лежала, то вставать не имеет смысла. Он не уйдет.        Так и случилось. Светловолосый никуда не ушел, лишь легонько пнул дверь в мою комнату, а потом и сам появился, с подносом в руках. Я, признаться, приофигела. Нет, я не мазохистка или фанатка садизма, просто не думаю, что за пару синяков от злости нужно было на руках по лестнице тащить меня в спальню, укладывать в постель и готовить завтрак.        Стало стыдно. Не знаю почему, а хотя черт, вру, знаю. Этот мужчина первый, кто так заботится обо мне, мне неловко. Просто пока мои родители работали, мне приходилось ухаживать за двумя братьями. То есть всегда завтрак, обед и ужин лежали на мне и только изредка ужин готовили братья. А когда я предлагала все обязанности разделить, тип Ник готовит завтрак, я обед, а младший братишка ужин — мне отвечали, что я женщина и у меня это получается намного лучше. В общем, домашняя забота мне была чужда, а тут провинившийся мужчина сам уложил в постельку, укрыл и приготовил завтрак.        После Бибер поставил поднос на прикроватную тумбочку и присел на кончик кровати рядом. Тяжело вздохнув, кареглазый посмотрел на меня. Посмотрел так, что в одном взгляде отразилось все сострадание. — Прости, Ники. Может, сейчас ты меня ненавидишь, но мне жаль — тихо, сиплым голосом проговорил он. Извиняться явно этот мужчина не умеет, но какая разница, если я его простила практически сразу? Да, синяки, да, от его рук, но я его вывела, я не должна была лезть в его дела… Просто не имела права этого делать, за что и попало. — Ничего, Джастин, все хорошо, правда, мне не стоило так говорить — с легкой улыбкой ответила я любимому мужчине, но, видимо, его это не впечатлило. Он лишь грустно засмеялся. — Да, совсем ничего, просто синяки, да? — все еще смеясь, причем отнюдь не от веселья, проговорил блондин. — Ты просто был зол — приподнявшись, проговорила я. Хотела обнять, но мои руки были ловко перехвачены и перевернуты, открывая нам обоим вид на синяки. Пусть внутри я и ужаснулась, но все же выдернула руки, улыбнулась и обняла. Не хотела, чтобы сейчас он за этот неприятный случай себя корил. — Прекрати — рыкнул он на меня и убрал руки. Стало ли мне обидно? Еще как стало. Я хотела, чтобы ему стало лучше, но в итоге он на меня рычит и отбивается от объятий.        Не менее обижено отодвинулась, легла на другой бок. Вот что он за человек? Он не видит, что я люблю его и этот случай расценила здраво, поняв, что он не желал мне ничего плохого? От лица Джастина        Она привстает и с улыбкой смотрит на меня. Не могу, просто не могу смотреть в ее глаза. Да, я понимаю, что она не держит на меня зла и обиды, но я зол и обижен сам на себя. Кем я стал? Кем? Я настолько не справляюсь со своей агрессией, что не могу сдержаться и выливаю ее на свою любимую.        Вот Ники хочет обнять, но я не могу принять эти объятия. Не могу и все, я не заслужил их. Перехватываю ее руки и переворачиваю, чтобы эти синяки мог увидеть не только я, но и она. Может я мазохист, но я хочу, чтобы она обиделась, сказала, чтобы я ушел… Для меня было бы так легче, ибо мне кажется, моя маленькая девочка не до конца понимает, что произошло. Не понимает, что я сорвался на ней.        Но светловолосая снова улыбается и теперь обнимает. Обнимает и я начинаю все сильнее злиться на себя, злиться, потому что причинил боль той, которую люблю больше всего на свете. — Прекрати — рыкнул я, скорее на себя, чем на нее. На самом деле просто хотел, чтобы она прекратила эти пытки. « Бибер, ты больной, лечись » — вторило подсознание, но не мог. Да, я псих. Самый настоящий, но эта девушка сводила меня с ума. Когда пересеклись любимые мне люди, мои дети и любимая девушка, я потерял контроль.        Похоже, я своего добился. Ники отпрянула от меня, легла снова и отвернулась. Если часть меня говорила мне, что таких дебилов еще мир просто не видовал, то вторая говорила « Так, все, теперь нормально извинись и вместе простите тебя ».        Пока я рассуждал — увидел краем глаза, что ее плечи затряслись. Моя девочка плачет и я ее довел. — Эй, маленькая моя, прости меня… — проговорил я, потянувшись к ней. Николь продолжила так же беззвучно плакать, только теперь всхлип раздался и просто оглушил меня. Что я натворил?        Я обошел кровать и возненавидел себя еще больше. Моя любимая лежала и давилась слезами, прикрыв ладошкой рот. — Ну пожалуйста, не плачь, я знаю, что я придурок и не заслуживаю тебя, прости меня… Не плачь, Николь, ну не плачь ты, пожалуйста — извиняться я не умел никогда, но вложил в эти слова все, что чувствовал на данный момент. Обнял ее, прижал к себе как только мог, поцеловал в макушку, а она в ответ обняла меня и заплакала вслух.        Сердце разрывалось, продолжил нашептывать извинения, прижимать такую хрупкую ее к себе и со временем она успокоилась, но вот, к сожалению, моя злость к себе не прекратилась.        После началась заслуженная истерика от ее лица. Я полностью заслужил все это выслушать и даже больше. — Почему, когда я тебе что-то говорю, ты это не воспринимаешь?! Почему ты слышишь только себя всегда?!! Почему, Джастин?! — сорванным голосом прокричала она, заливаясь новыми слезами. Теперь она стояла рядом со мной, но даже прикоснуться к себе не давала возможности. Я молчал. Не знал что сказать, она права. — Почему ты молчишь? Тебя это забавляет?! — ее голос окончательно сорвался и ноги ее уже начали содрогаться, но все равно Николь не давала себя обнять. — Малышка, ты права… Права, я конченый эгоист и придурок… Может поздно говорить прости, но все равно я повторю это. Прости меня, я не умею извиняться — искренне проговорил я. — Да ладно? Ты меня слушаешь сейчас? Джастин, почему для того, чтобы ты слышал меня, мне надо находиться на грани истерики? Почему когда я тебе говорю, что все хорошо, ты отталкиваешь меня и продолжаешь злиться на себя? — уже более спокойно проговорила любимая. — Потому что я такой… Я исправлюсь, родная, обещаю, пожалуйста, не плачь — снова попросил я и на этот раз она кивнула, сама прижавшись ко мне. Понятия не имею, сколько мы простояли обнимая друг друга, но заканчивать этого не хотелось вовсе. — Таааак, вот зайдешь попрощаться и увидишь порнографию. — вот так вот « вовремя » пришел мой прекрасный друг. Моментально спрятал за собой свое сокровище, зло смотря на него. — Выйти не хочешь? — подняв бровь, спросил я у Дориана. Он же облокотился об косяк и улыбнулся чисто по-Эллорановски. — Знаешь, дорогой мой друг, мне тут предельно хорошо стоится, спасибо за заботу — а после он подмигнул мне. Нет, конечно наглости у друга было в переизбытке всегда, но чтобы до такого. — Дориан, выйди — рыкнул я на него, а он же закатил свои глаза и ляпнув « Какие мы нежные » — вышел. — Жду на кухне — крикнул он, видимо, заходя в нее.