Пробы пера

Принц Артур – сильный, гордый, уверенный и знающий себе цену. Так думает Гвен, украдкой наблюдая за объектом воздыханий. Мерлин знает, что Артура можно вывести из равновесия всего одной фразой. - Ну-ка повтори, что ты сказал? - Говорят, что все принцы в постели, как брёвна, – Мерлин возится с посудой, накрывая на стол. Так, склоняясь над едой и прикусывая губу, он прячет широкую улыбку. Артур красноречиво играет желваками, нервно поводит головой и сквозь сжатые зубы не просит – приказывает обосновать. И Мерлин пускается в пространные объяснения с обтекаемыми формулировками: - Вот смотри, – говорит он, обходя стол и замирая напротив Артура, – кто не хочет заполучить принца хотя бы на ночь? Это, – маг намеренно выдерживает паузу, подбирая наиболее яркие определения, – статусно, престижно, это вызывает зависть у подруг. Согласись, идея для женского ума привлекательная. Артур оценивающе смотрит на друга и всё-таки кивает, соглашаясь с очевидным. Тут бы Мерлину остановиться, но он, получив ожидаемое, продолжает: - Девушки так сильно хотят принцев, что тем остаётся лишь лежать, – он взмахивает рукой, привлекая внимание к следующим своим словам, – бревном и получать удовольствие, которое красавицы, разумеется, стараются доставить всеми возможными способами. Отсюда вывод, – колдун победно улыбается, – принц никогда не будет хорош в постели. Артур поджимает губы и тяжело вздыхает, мысленно наверняка задаваясь вопросом, за что ему такой слуга достался. Или, что тоже вероятно, пытаясь придумать контраргумент. Мерлин видит эти усилия и печально добавляет: - И ведь бедняжки даже не могут никому сказать, что это было… – он задумывается, – неудовлетворительно. Долгие несколько мгновений принц Камелота молчит, а потом возмущённо выдаёт: - Бред! - Да, я тоже так думал. А потом оказывается, что они действительно не могут, – Мерлин увлекается и говорит всё быстрее и быстрее: – Ты представь: у всех замечательно-восхитительно-прекрасно и вообще лучшая ночь в жизни, а у неё одной неудовлетворительно. Это же значит, что с ней что-то не так, а не с принцем, верно? - Мерлин… – угрожающе цедит Артур, и маг, наткнувшись на откровенно злой взгляд, чуть вжимает голову в плечи и догадливо предполагает: - Заткнись? - Да уж сделай одолжение, если не сложно, – и ничего, предполагающего одолжение, в тоне Артура нет. Мерлин с ни на грамм не виноватой улыбкой пожимает плечами и, спохватившись, хватается за кувшин с вином, готовый исполнять свои обязанности. В камине привычно потрескивает огонь, за окном зажигаются звёзды и слышится смех проходящего мимо ночного патруля. Мерлин скучающе разглядывает резные дверцы платяного шкафа принца. Относительную тишину разрывает угрюмый голос: - Я хорош в постели. Колдун прикусывает губу в безуспешной попытке сдержать улыбку и подтверждает: - Конечно. Это его “конечно” просто кричит об обратном. Мерлин аккуратно ставит тяжёлый кувшин на стол и достаточно громко бормочет: - Что это я тут стою у тебя над душой? Ты из-за этого даже к еде не притронулся, а у меня ведь ещё куча дел. Рубашки твои, например, перебрать, – он спешно идёт к объекту давешнего интереса, и Артуру видно, как плечи его слуги подрагивают от – наверняка же! – беззвучного смеха. Мерлин не успевает открыть шкаф, он даже дотронуться не успевает. Его с силой разворачивают, впечатывают в дерево и целуют: раздражённо, зло, больно, но от этого ничуть не неудовлетворительно. Артур, наверное, планировал потом сказать что-нибудь презрительное и уничижительное, но в какой-то момент он просто чувствует эту вечную, выводящую из себя и сводящую с ума улыбку. И сердце бьётся быстрее обычного. В эту ночь ужин в покоях принца остаётся нетронутым.