Пробы пера

А вдруг они, как в каком-то старом кино, когда-то ещё встретятся? (с) Уматурман Собственная жизнь часто напоминала Артуру кино, которое начинается, или продолжается, или заканчивается в уютной кофейне-кондитерской под стук столовых приборов и смех приглушённых разговоров. На столике у окна бок о бок лежали мобильные телефоны – его и Морганы, снаружи по людям и машинам струился ливень, а мысли были приятно заняты ароматным горячим чаем и вкуснейшим яблочным пирогом. Любимая сводная сестра, в последнее время увлёкшаяся философскими рассуждениями на отвлечённые темы, всё продолжала и продолжала говорить: - Ты только представь, – маленькая десертная вилочка описала в воздухе широкую дугу, – мы могли бы не знать друг друга! Мы могли никогда не встретиться, если бы ты не был моим братом! – Моргана, захваченная своей идеей, подалась вперёд: – А если бы и встретились, то не узнали бы друг друга. Мы могли бы любить один и тот же книжный магазин, учиться в одном университете или ехать в одном вагоне метро… Артур фыркнул, представив золотую девочку Моргану спускающейся в подземку. Его сестра, конечно, личность незаурядная, нестандартная и в чём-то творческая – в той степени, которая необходима для приобретения странных аксессуаров и предметов интерьера или для знакомства и затаскивания к себе домой странных людей, но при этом она не пользовалась общественным транспортом даже в период приступов романтического настроения. Нет ничего удивительного в том, что Артуру захотелось придумать причину, которая заставила бы Моргану оставить автомобиль на парковке. - Ты совсем не слушаешь! Он пожал плечами, улыбаясь и не испытывая ни капли вины. * Прохожие торопились по своим делам, украдкой поглядывая на залитые водой окна и завидуя теплу внутри бесчисленных лавочек и кафешек. Мерлин никуда особо не спешил. Он вообще чувствовал себя поразительно свободно для промокшего до нитки человека, у которого только и есть, что двадцать фунтов в насквозь мокром кармане и котёнок на руках, весь дрожащий и тоже промокший до последней шерстинки. Впрочем, у Мерлина ещё был секрет, который как раз и позволял чувствовать себя беззаботно и много путешествовать, нигде надолго не задерживаясь. - Ну что, Кот? – вздохнул он, натолкнувшись взглядом на наклейку “с животными вход воспрещён”. – Кажется, ты только что лишил меня кофе. Чёрный костлявый комок прижал ушки и спрятал мордочку под пиджак, поближе к влажной нагретой телом футболке. Дождь постепенно сходил на нет, лужи под ногами всё больше походили на зеркала и всё яснее отражали небо с его непостоянными, сейчас рассеивающимися тучами. Мерлин мягко усмехнулся и успокаивающе провёл большим пальцем по выступающему позвоночнику: - Не волнуйся, Кот, я знаю место, где тебя не только пустят, но ещё и молока нальют, – он улыбнулся, пытаясь припомнить, в какой стороне ресторанчик его дяди. Лондонцы уже спрятали зонты, и проезжающий кэб обрызгивал невезучих пешеходов, и Мерлин почти развернулся, чтобы пройти целый час и получить извечный племяннический нагоняй, когда вдруг звякнул колокольчик на входной двери – и через долгое мгновение его закружило вихрем тёмных волос, восклицаниями “Кто это у нас тут такой милый? Да вы же оба мокрые совсем!” и чьим-то длинным шарфом. Девушка – Моргана – много говорила, улыбалась и лучилась энтузиазмом: “Ещё несколько секунд, и мы бы не встретились!” Котёнок – Кот – как-то незаметно перекочевал к ней, и молчать дальше не получилось. - Артур. - Мерлин. Озябшие пальцы намеренно задержали прикосновение к тёплой сухой ладони. Моргана рассмеялась и потащила их обоих – не в закат, нет – к своей горячо любимой машине, которую ни за что не променяла бы на метро.