Поехали!

Кларк пустым взглядом уставилась в потолок фургона. Лекса лежала на ней и не двигалась. Их голые тела так плотно прижимались друг к другу, и блондинка никак не могла прийти в себя, часто дыша и чувствуя эйфорию, поднимающую её к небесам. Кларк обвила руки вокруг талии Вудс, целуя её в плечо. Всё казалось невероятным сном… их близость… страсть, которую блондинка никогда ни к кому не испытывала раньше. Эти чувства наполняли её счастьем. Она никого не хотела сильнее, не хотела до боли принадлежать кому-то, отдаваться и обладать… Только её… только Лексу… Брюнетка отстранилась, и Кларк невольно вздрогнула от потерянного теплого сладкого контакта. — Я… эммм, — в зеленых глазах стала рассеиваться поволока страсти, уступая место страху и сомнениям. — Это… Лекса села, выбираясь из крепких объятий, и робко отвела взгляд от идеального тела Кларк, ища свои вещи, разбросанные по полу. — Лекса, — блондинка приподнялась следом за девушкой, забирая её ладонь в свои руки. Вокруг было так тихо… только их нервное дыхание и стук сердец нарушал покой маленького хрупкого мирка близости. — Давай не… — брюнетка прикусила нижнюю губу. Внутри было столько эмоций, что хотелось кричать, чтобы не захлебнуться в сумасшествии. — Тшшшш, — Кларк улыбнулась и подалась вперед, провела кончиком носа по розовой нежной щеке. — Посмотри в окно… Брюнетка сделала глубокий вдох и повернула голову в сторону окна. На маленькой полянке в самой чаще леса, где стояла их машина, горели сотни и тысячи желтоватых огоньков, плавно паря над смолью земли. — Светлячки… — прошептала Лекса, завороженно следя за сказочным хороводом мерцающих ярких точек. Кларк улыбнулась шире, смотря на профиль девушки, которая приоткрыла рот в детском восхищении. — В детстве … — тихо начала блондинка, сжимая сильнее ладонь девушки в своей руке, — я очень боялась ночи. В моей комнате всегда горел ночник. Мне казалось, что в темноте очень много страшных монстров, которые только и ждут, чтобы съесть маленькую девочку, как только она закроет глаза… Я прибегала к родителям среди ночи в слезах, забиралась к ним на широкую кровать, и они крепко меня обнимали… Лекса сжала в ответ руку Кларк, продолжая смотреть в окно на гипнотизирующее мерцание крошечных маячков. Мягкий голос с приятной хрипотцой обволакивал сердце, нежно его сжимая. — Однажды папа взял меня с собой на ночную рыбалку, — вздохнув, продолжила девушка. — Я была счастлива, насколько может быть счастлив ребенок, которого мама отпустила на взрослое мероприятие, да ещё и ночью с папой… С ним я ничего не боялась. Тогда я впервые увидела светлячков. Эти маленькие фонарики — гроза всех кошмаров, самой темной ночи и густой мглы. Папа поймал для меня одного, вкладывая потухший огонек в мою руку. Я чуть не расплакалась, когда он перестал светить в моей ладошке. Вудс перевела взгляд на Кларк, смотря прямо в голубые бездонные глаза. — Папа сказал мне тогда, что мы такие же светлячки — меркнем, когда боимся, а когда счастливы и свободны — свет внутри нас способен прогнать темноту и любой страх… И я разжала ладошку. Светлячок взмыл вверх над моей головой, светя ещё ярче… И после… я перестала бояться ночи… До… до того, как папа… — голос Кларк дрогнул, — я, наверное, забыла, как светить правильно… Блондинка потупила взгляд. Они сидели абсолютно голые после страстного внезапного секса… первого секса с девушкой для Кларк… с любимой девушкой… Стеснения и неловкости у Гриффин не было, она хотела быть ещё ближе к брюнетке, оголяя для неё не только свое тело… Лекса, хотевшая сбежать от пугающих эмоций несколькими минутами ранее, молча приподняла подбородок блондинки кончиками пальцев и накрыла теплые губы трепетным поцелуем. И не было ничего важнее для Вудс сейчас, чем эта прекрасная девушка, которая отдавалась ей так легко, так нежно искренне, как никто раньше… Кларк, улыбнувшись в поцелуе, мягко толкнула брюнетку за плечи, повалив обратно на диванчик, и села на её бёдра. Лекса завороженно смотрела на стройное тело, возвышающееся на ней. Оно было восхитительным… Вся Кларк была неописуемо восхитительна, и так же чувствовалась на коже, проникая теплом… жаром, дыханием, томным взглядом сквозь полуопущенные ресницы в самую душу… глубоко, всецело. Кларк наклонилась, оставляя невесомый поцелуй на пухлых губах, на горящих щеках, на смуглой шее, на изящных ключицах. И когда брюнетка шумно выдохнула, Кларк схватила зубами сосок, втягивая его в свой рот, не спеша лизнула его, делая твердым и чувствительным. Лекса выгнулась в спине, путаясь пальцами в светлых волосах. Нежность и страсть полностью заполнили её тело и сознание. Она отчаянно хотела блондинку ближе… на себе, в себе… повсюду… Ладони робко сжали упругую грудь. Губы продолжили свои нежные, сводящие с ума, поцелуи, опускаясь ниже… вдоль живота, скользким языком вокруг пупка… Кларк расположилась между ног брюнетки, осторожно раздвигая длинные ноги Лексы шире. Кончики пальцев провели чувственные щекочущие дорожки по внутренней стороне смуглых бедер, и Вудс, прикусив губу тихо ахнула, ощущая ещё большую волну желания, заставившую приподнять бедра в молчаливой мольбе. Но Кларк, коснувшись губами гладкого лобка, остановилась и замерла, внимательно смотря в еще более мутные зеленые глаза. — Лекса… — смущенно прошептала блондинка, нервно облизываясь. — Ты ведь не против… я хочу попробовать тебя… Брюнетка приподнялась на локтях и потянулась одной рукой к румяному лицу девушки, положив ладонь на её щеку. Сердце сладко кольнуло, сжимаясь сильнее… — Делай всё, что хочешь, Кларк… — хрипло еле слышно произнесла брюнетка, и тут же громкий стон сорвался с её губ. Блондинка припала ртом к пульсирующему клитору, широко лизнула вдоль мокрого жара и скользнула языком в Лексу. — Бл… бож… К-кларк… — задыхаясь, промычала Вудс, хватая себя за грудь и приподнимая бедра. Блондинка тут же отстранилась. — Я… я что-то делаю не так? — Кларк собрала языком со своих губ вкус брюнетки, и устремила пьяный взгляд на широко распахнутые глаза Лексы. — Нет… — чуть ли не хныча пролепетала брюнетка. — Кларк… вернись, ты… мне очень хорошо… — Ты вкусная, Лекса… — блондинка улыбнулась, на то, как Лекса жадно втянула воздух носом. Эти слова сделали девушку ещё более мокрой. Кларк сама была на пределе, ощущая почти болезненное сладкое жжение между своих ног. Она с голодной жаждой снова припала к напряженному клитору, дразня его кончиком языка. Пальцы легкими движениями размазали влагу, плавно, медленно погружаясь внутрь Лексы. Это ни с чем несравнимое ощущение — быть внутри неё… слышать рваное дыхание, срывающиеся стоны… Брюнетка была ошеломительно мокрой, горячей, мягкой и податливой. У Кларк закружилась голова, между ног пульсация вызывала ещё более сильную сладкую боль, когда Лекса начала подаваться вперед, насаживаясь на пальцы глубже и резче. Сейчас Лекса была её… принадлежала только ей. Вся. Без остатка. И Кларк упивалась этими ощущениями, сходя с ума… растворяясь в своем желании и желании брюнетки. Голубые глаза устремились на искаженное страстью и наслаждением лицо Вудс, которое в это мгновение было ещё прекрасней. Кларк хотела запомнить… запомнить каждое мгновение. Лекса кончала с хриплым стоном, с дрожащими приподнятыми бедрами, выгнутой спиной. И ничего более прекрасного до этого момента Кларк не видела никогда… — Это точно твой первый раз с девушкой? — пытаясь отдышаться, улыбнулась Лекса, потянув Кларк на себя. — Да… — Кларк положила голову на грудь брюнетки, чувствуя частое биение её сердца. — Теперь ты утолила своё любопытство? — сорвалось с пухлых губ, и блондинка тут же напряглась, поднимая взгляд на зеленые глаза. — Любопытство? — Да… это… это всё ради него. Так ведь? Вся нежность, тепло, эйфория распались в одно мгновение на миллионы осколков. Раня, царапая больно… — Нет… не только. Я, Лекса… — Кларк встала, нервно натягивая на себя майку. Вмиг стало неуютно, страшно… Признаться в самом главном… Лекса продолжает думать, что это всё игра? После всего…. всего, что сейчас произошло… Вудс встала следом, подбирая раскинутую одежду. — Что ты, Кларк? Скажи! — брюнетка поджала губы, застегивая трясущимися руками молнию на своих шортах. Кларк молчала, испуганно отводя глаза в сторону от пытливого взгляда сверкающих зеленых глаз. — Нам надо вернуться в лагерь, — резко произнесла брюнетка, нарушая напряженную тишину, открывая дверь и садясь на водительское сиденье.