А если бы...

      Жалобно скрипнуло ржавое железо ломающейся ограды, потревоженное всматривающейся в водную гладь девушкой, что сорвалась с крутого утёса. Осыпавшиеся камни с глухим звуком падали в толщу воды, а вслед за ними, поднимая волны, в неё упала и девушка в легком белом платье. Несмотря на то, что плавала Лира неплохо, она погружалась все глубже и глубже, а блеклый свет луны пробивался сквозь водную поверхность, обозначая тонкие черты лица и слишком бледную кожу. Руки и ноги сковал холод, последний воздух выходил из легких, уступая место соленой морской воде. Зрачки заволокло туманом, а сознание медленно покидало девушку, несмотря на метание разума. «Греби — думала девушка, — ну же! Давай, всплывай!» — билась в голове одна и, пожалуй единственная мысль. Но окоченевшие конечности уже совсем не слушались, а наверху, бледно и безучастно, свой холодный свет дарила луна. Когда сознание уже почти совсем покинуло девушку, до оглушенной Лиры, донёсся плеск, усиленный водной толщей. Раскрыв глаза, она увидела прямо напротив еще одни, цвета стали.Как ей показалось, полные какой-то непонятной решимости и неистовой злобы, а так же некоторого недоумения. Проваливаясь в темноту, рассудок смог уловить лишь горячее прикосновение чужих губ к собственным. Такой важный поцелуй, который подарил, буквально спасительный для жизни девушки, глоток столь необходимого кислорода.

***

      Тихий звон дорогого тонкого хрусталя снова огласил залитую искусственным светом золотисто-белую гостиную отцовского особняка на западе Сприн-Хилла, во Флориде. Кто бы мог подумать, что встреча с родственниками окажется таки испытанием для нервной системы. Вроде бы и не все так плохо, смог перетерпеть целых четыре часа в обществе « горячо любимой» родни, но мигрень начала преследовать Яна уже после десяти минут в компании не замолкающей сестрицы и сурового взгляда отца, направленного на нерадивого сына. Вообще, Ян на дух не переносил все эти семейные посиделки, но сегодня он просто обязан был прийти. Нет, не отцу , не сестре, самому себе… Сегодня грустный день, не зря за окном отчего дома лил ливень. Сегодня тот самый день, когда семейный очаг треснул, сегодня годовщина смерти матери. Парень, обычно, эту печаль от потери самого любимого в мире человека переносил в одиночестве: единственным компаньоном на этот вечер становилась бутылка крепкого дорогого виски. Сегодня же, впервые за пять лет, отец настоял на его присутствии среди «семьи». Пара десятков человек разбрелись по гостиной, о чем-то не громко переговаривались между собой. Кто-то что-то шептал тихим голосом, кто-то внимательно слушал собеседника, кто-то обсуждал рабочие моменты, а кто-то (к примеру, та блондинистая девица в компании еще парочки практически таких-же барышень) кидал сальные взгляды на наследника крупной торговой корпорации, коим Ян и являлся. Мигрень опять давала о себе знать тонкими острыми иглами, протыкающими больную, и, к сожалению, трезвую голову. Пить было бы очень глупой идеей (не хочется в этом доме и лишних пяти минут проводить, что уж говорить о ночевке), поэтому Ян взял свою Вольво S-60 в надежде на то, что он сможет сбежать из отчего дома сразу по окончании «семейного» вечера. Машина, пусть и совсем недорогая по сравнению с отцовской, была надежной, и служила Яну верой и правдой. Она была его первым приобретением на собственные сбережения, а так же была олицетворением его независимости от отца. После короткого и, в принципе, вполне ожидаемого отцовского «Ты должен вернуться в семью!» и «Бросай свои глупости, хватит позорить меня!», наплевав на все приличия парень ушел по-английски. Машина уже, наверно, часа четыре мчалась вдоль побережья — все дальше от очага раздражения (отцовского особняка), и все ближе к островку спокойствия (собственной квартире в Бруксвилле). Однако, вскоре парень поменял свое решение, и уверенно свернул в сторону Пайн-Айленд, где у него должна была состояться встреча с одним важным человеком, ведущим аскетичный образ жизни. Рой любил тихие приморские городки, где все всех знают, а более того, любил отсутствие пресловутых журналюг. Уже подъезжая к городу, Ян сбросил скорость, что бы полюбоваться спокойной мощью океана. Лунный свет тонко и быстро мелькал на переменчивой водной глади образуя удивительной красоты лунную дорожку, прекрасную в своем царственном блеске. Свежий бриз приятно холодил голову, отгоняя уже привычную мигрень, а мотор под капотом машины мерно рычал в такт бьющим о крутые утесы волнам. Вот перед очередным поворотом, неожиданно показалась тонкая сгорбившаяся фигура девушки, обеими руками ухватившаяся за ограду. Едва парень успел удивиться, как ограда с сильным скрипом прогнулась, болты сорвались с, вероятно, проржавевших креплений, взметнулась белая юбка, а девушка камнем упала с утёса. Сразу за шумом поглотившей хрупкую фигуру воды послышался отчаянный визг тормозов и не менее отчаянная ругань шокированного водителя. Ян, про себя уже ругая глупую самоубийцу на чем свет стоит, на ходу скидывал обувь и черный пиджак, хватаясь за поломанную ограду и вглядываясь в воду, искал на пузырящейся поверхности хоть один намек на девушку или подводные скалы, о которые она могла и разбиться. Не видя в темной пучине ни того, ни другого, парень еще раз выругался про себя, стянул с шеи проклятую удавку-галстук, и нырнул во вспененную воду, уже не боясь за собственную жизнь, но отчаянно хватаясь за жизнь глупой девчонки в белом платье. Полная луна сыграла случайному спасителю на руку, белое платье ярким пятном выделялось на фоне темных вод океана, однако девушка под воду ушла уже достаточно глубоко. Отчаянно гребя, Ян благодарил маму за то, что в свое время она отдала его в плавательную секцию с семи лет. Наконец, оказавшись рядом с девушкой, парень резко дернул горе самоубийцу на себя, немного крутанувшись в водной толще и подтягивая неестественно бледную фигурку ближе. На пару мгновений лазурные глаза, затянутые дымкой уплывающего сознания, приоткрылись и с недоумением сфокусировались на парне. Краешком сознания, Ян отметил что с такими глазами и в этом платье девушка похожа на медузу, изящно парящую среди бескрайних глубоких вод. Но как только поразительные глаза закрылись эта глупая мысль испарилась из сознания, и парень сильно прижался к ледяным губам, насильно вдыхая в чужие легкие остатки не потраченного воздуха (хоть и понимал, что это не сильно-то и поможет, но возможно подарит пару решающих секунд). Крепко обхватив девушку за плечи одной рукой, Ян активно греб другой. Поверхность была все ближе, лунный диск становился все резче, а спасительный воздух все нужнее. Ночную тишину разрезал плеск воды, сопровождающийся громким вздохом во все легкие и яростным кашлем.