Третий муж герцога Литерского ?

Отец сидел напротив него и тепло улыбался, наблюдая, как Эжен рассматривает брачный договор. В придачу к мужу, ему отходили молочная ферма и мельница недалеко от отцовского поместья. Жаль, конечно, что они далековато от Верима, но Эжен не поленится ездить туда и контролировать все лично. Тем более, что всегда можно было навестить родню, посмотреть, как брат берет в свои руки бразды правления – отец уступил ему, переехав с мужьями в охотничий домик. Домик, конечно, хорошо перестроили, добавив два строения и сделав его пригодным для длительного проживания, вместе со слугами. Клеверий был рад и усердно показывал отцу, что тот не зря так поступил. Его первый муж был худеньким, словно прутик и высоким, выше Клеверия на целую голову. Эжена все это неприлично мало заботило. Его женитьба совпала удачно с его влюбленностью в Гаврилия Тамише, второго сына Лапшинке Тамише. И он никак не ожидал, что Гаврилий может ответить ему взаимностью. Но все оказалось не так и вот они уже планируют свадьбу, сидя в их светлой зеленой гостиной. Самир суетится, подсовывая будущим молодоженам самые сочные кусочки, Санор, склонив голову, сонно прислушивается. А отец сидит, высоко задрав голову, довольный выбором Эжена. Рядом с Эженом сидит сам Гаврилий, под столом нервно сжимая руку будущего супруга. Эжен и сам нервничает, но считает своим долгом поддержать жениха и сжимает холодную ладонь в ответ. - Хотел бы обсудить, - говорит Лапшинке, - пункт в договоре об обязательном наследнике. Эжен кидает взгляд на Гаврилия. Пшеничные волосы спускаются чуть ниже лопаток, глаза медовые. Если его обнимать, то жених удобно помещается у него под плечом. Гаврилка так мило хмурит брови, когда Эжен рукой под столом позволяет себе мелкие шалости. - У вас там написано аж пять лет, - возмущается Клавдий, пробежав глазами по строчкам, - Долговато. - Сын молодой еще, младше супруга на целых три года. Беспокоюсь я лишь о том, чтобы организм получше сформировался. Чтобы наследничек у Вашего сына был здоровее. Первенец же будет, - говорит старший Тамише, мусоля пальцами свой экземпляр договора. - Что же, - задумывается отец, - что скажешь Эжен? Эжену приятно, что отец советуется с ним, интересуется мнением и он раздувается от гордости. Но влюбленность слепит и он говорит, что пять лет - это не сильно много, они подождут. - Ну пусть, - соглашается Клавдий, - Сын уже вырос вполне достаточно и ума у него хватает, чтобы такие решения самому принимать. Только вот раз срок большой такой, то и подстраховаться лишний раз не мешает. Мы отступные увеличим с вами до десяти тысяч, в случае если родить у Гаврилия не выйдет. К тому же это формальность. Переживать нечего. - Ну, хорошо. Пусть до десяти, тем более, что в своем сыне я уверен, - не очень довольно соглашается Лапшинке. Потом обсуждали, каким банкет сделать и Гаврилий упрашивал согласиться Эжена на синие ленты на столе, мол, это примета – к скорому сыну. И Эжен величественно соглашался, балуя будущего младшего своим одобрением. Наконец они совсем утомились и вышли в сад. Сели на лавочке и Эжен аккуратно обнял жениха за плечи. - Жду не дождусь, когда мы уже поженимся и переедем. Я так хочу быстрее начать устраивать для тебя уют, - шепчет жених, дыша ему куда-то в плечо. Эжен чувствует, как в груди от этих слов образуется волнение, он сильнее сжимает руку на плече и вдыхает аромат волос Гаврилия. Позади него слышатся шаги, Эжен оборачивается и видит старшего брата. - Клеверий, что случилось? - Что же ты, Эжен, жениться собрался? - Ну да, - довольно щурится Эжен, - знаешь же. - А с герцогом ты что делать будешь? – хохочет Клеверий, раздаваясь в размерах. Увеличивается, заполняя все собой и своим ужасным смехом. Эжен вскакивает и в ужасе кричит, кричит. - Эжен! Эжен! – Эжен резко, вслед за голосом, выныривает из сна, чувствуя, как болит сорванное от крика горло, а по щекам катятся слезы. Рядом с ним сидит Риэль, обеспокоенно смотря на Эжена. Отголоски сна ужасом бродят, проходя по горлу вспышками тошноты. - Просто сон, - бормочет он Риэлю. - Ты очень сильно кричал, - мягко говорит Риэль, - что снилось? - Ерунда всякая, - отмахивается Эжен. - Погоди, я сейчас, - говорит Риэль и выходит. А Эжен остается один, пытаясь выкинуть из головы тот бред, что ему приснился. Ему казалось, что он смирился с тем, что случилось. Принял и поступки семьи, и наличие жениха. Осознал, что так, как он хотел уже не станет. Может быть хорошо как-то по-другому, но оказалось, что разбитые мечты до сих пор бередят душу. Риэль вернулся со стаканом. - Это травяной отвар. Успокаивает, - пояснил Риэль, подавая стакан Эжену. - Спасибо, - кивнул Эжен, откидываясь на подушки. Риэль присел рядом, успокаивающе гладя Эжена по прикрытым одеялом ногам. Отвар был очень приятный на вкус, с легким оттенком горечи, но это скорее придавало ему экзотический вкус, а не портило. - Доброе утро, - в комнату заглянул Кисиль. - Риэль сказал, что твое утро не удалось. Как ты? Эжен кивнул, давая понять, что уже лучше. А в комнате уже оказался Эддрик. Похоже, Риэль успел всем растрепать о его плохом сне: Эддрик о самочувствии не спрашивал, просто присел на кровать со свободной стороны. Кисиль обиженно поджал губы и упер руки в бока: - Вы что? Заняли все место! Видимо, серьезной проблемой, как он пытался изобразить, для него это не стало. Кисиль скинул мягкие сапожки и шагнул на кровать, устраиваясь рядом с Эженом. - Беспардонность у тебя на высоте, как обычно, - Эддрик рассмеялся. - Ну да, - легко согласился Кисиль. Эжен чувствовал, что расслабляется среди этой молчаливой поддержки. Сон начал уходить на задний план, больше не заставляя сердце ускорять свой ритм, а ладони влажнеть. Все так, как случилось. До свадьбы осталась неделя. И уж ее-то точно не избежать. Поэтому не стоит трепать себе нервы, разрывая душу воспоминаниями о дурном сне, в котором, кроме концовки, было безумно много отличных вещей для того него, который остался в прошлой жизни. В той жизни, которая оборвалась в момент его неудачного побега. Могло быть гораздо хуже, отметил он для себя. Его муж мог оказаться тем самым тираном, каким он его представлял в самом начале. А Эддрик оказался вполне неплохим мужчиной. Вот и сейчас сидит, смотрит на него заботливо и внимательно, пытаясь понять, стало ли лучше ему будущему супругу. - Тебе нужно попросить Риэля сделать массаж, - говорит Эддрик аккуратно. - Точно, - соглашается Кисиль. - Тогда только до завтрака, - добавляет Риэль, - это не очень приятно на полный желудок. Эжену хочется отказаться. Те массажи, которые он получал ранее, были скорее болезненны и неприятны. Но повода отказать тактично он не находит. - Ну и отлично, я сейчас все подготовлю. Приходи в мою спальню минут через пятнадцать. После ухода Риэля они остаются втроем. Кисиль лежит справа от него, рядом с ним сидит Эддрик. - Мы подождем тебя, а потом позавтракаем вместе, - говорит герцог. - Не стоит, - пытается возразить Эжен, но герцог отметает его возражения. - Может нам покататься после еды? Растрясем все, чтобы не отложилось, - предлагает Кисиль и Эжен думает, что он бы с удовольствием прокатился на Торе, подарке Кисиля. Те три недели, которые пришли с момента получения подарка, Эжен проводил большую часть времени с конем. Эддрик журил Кисиля, что коняшка познакомится с женихом до свадьбы намного лучше, чем он сам. Впрочем, бывать в конюшне Эжену не препятствовал. - Сегодня не получится. Будем хозяйничать, - рассмеялся Эддрик. - Слуги у нас хозяйничать не могут что-ли? – сделал огромные глаза Кисиль и оглянулся к Эжену в поисках поддержки. - Кисиль! Скоро начнут приезжать гости. Значит тебе важное задание: перевести всех твоих зверушек в дальнюю конюшню, Риэль обсудит с Шади увеличенное меню. Эжен проконтролирует чтобы нормально прибрали гостевые спальни, - похоже поход в конюшню сегодня не выйдет. Если только вечером, ненадолго. - И коня Эжена тоже убери. Не хочу, чтобы эти снобы расспрашивали, откуда они все. Еще не хватало королю заинтересоваться, - хмурится Эддрик. Эжен понимает, что еще долго будет узнавать маленькие тайны семьи Литерских. Если не найдет другого выхода. Впрочем, в компании Тори сложно искать другой выход. Когда еще герцог уберет от него эту импровизированную стражу? - А чем займешься ты? – недовольно спрашивает Кисиль. Эжен понимает, что у младшего супруга герцога сегодня прекрасное настроение, чтобы покапризничать. Вообще, он уже давно заметил, что Кисиль предпочитает вести себя легкомысленно и прямолинейно, частенько любит покапризничать, проходя по тонкой грани грубости. Но все это не мешает ему любить свою семью и быть готовым ради Эддрика и Риэля на многое. - А я проведу слугам инструктаж о третьем этаже, проверю запасы и готовность наших с Вами парадных одежд. Еще сегодня должен быть торговый обоз. Достаточно работы для меня, как считаешь? – Эддрик нехорошо прищурил глаза, показывая, что сегодня не в настроении потакать капризам. - Предлагаю вечером выпить по бокалу глинтвейна, - извиняется таким образом Кисиль и слазит с кровати. С глинтвейном Эддрик соглашается, целует собирающегося уходить Кисиля и оборачивается к Эжену. - Надеюсь, ты не прочь сегодня помочь нам с делами? Хотя я, похоже, не особо оставил тебе выбор, - Эддрик тихо смеется и дотягивается до щеки Эжена, оставляя там робкий поцелуй. - Думаю, что Риэль уже готов к массажу. Пойдем. В комнате Риэля задернуты шторы, от расставленных у стены курильниц исходят терпкие ароматы, посередине комнаты высокий стол, накрытый толстым пледом. Риэль ждет его, лежа на кровати. - Я готов, - говорит Эжен, застывая у порога. В комнате Риэля Эжен находится впервые и с любопытством разглядывает тяжелые бордовые портьеры, два кресла у окна и три высокие стопки книг между ними. Широкую кровать, заправленную ярко-красным пледом и узорный ковер. Комната выглядит нежилой. - Ты здесь живешь? – спрашивает Эжен, уставившись на яркие аляповатые расцветки. По мнению Эжена эти цвета маг никак любить не мог. - Редко, - пожимает плечами Риэль и добавляет, - но красный я люблю, и не смейся. Эжен забирается на стол, скинув с себя и тунику, и штаны, оставшись в одних трусах. За спиной слышно движение, шуршание и на спину попадает что-то холодное. В нос ударяет незнакомый, но очень вкусный запах. - Что это? – спрашивает Эжен. - Мандариновое масло. - Что такое мандарин? - Ох, - бормочет Риэль, - это фрукт. Скажи Кисилю, пусть привезет в следующий раз из Карумии. Руки Риэля легко оглаживают спину, голову кружит запах курилен. Риэль гладит его по спине, едва касаясь пальцами. По коже ползут мурашки возбуждения, которые подавляет натиск рук мага, усиливающих свой напор. Риэль уверенно разминает напряженные мышцы, выделяет линию позвоночника и снова возвращается к легким касаниям, заставляя Эжена сдерживаться от стонов удовольствия. Массаж, как оказалось, длился больше часа. А вставать после него совершенно не хотелось. Риэль дал ему полежать пару минут, после чего все же вынудил встать. - Массаж это здорово, но завтрак нам тоже нужен, - уверенно сказал он, помогая Эжену, находящемуся в полусне грез, одеться. Когда они входят в столовую, Кисиль уже нетерпеливо ерзает на стуле, на его тарелке еда, но они с Эддриком все же ждут их.