Третий муж герцога Литерского ?

Генрих слишком давно не навещал брата. Казалось, что все беды навалились, словно одна за другой. За хлопотами он совершенно позабыл о родственнике. А вот сейчас, когда находиться в столице стало невмоготу, он отправился в монастырь. Конечно, по хорошему, ему стоило быть на передовой сражений, вести солдат в бой. Однако, он не собирался случайно умереть, оставив страну погибать под гнетом наступающей Карумии. Генрих не мог даже помыслить о таком гнусном предательстве со стороны герцога, как побег из страны. И не только побег – этот чертов Эддрик увез с собой мага! Его королевского мага! Никто не смеет воровать то, что принадлежит королю. Но и это не все. Оказалось, что все имущество герцога давно продано. Все бумаги обращены в золото. Судя по отчетам, Эддрик готовился к побегу не день и даже не месяц. При обыске оказалось, что в домах, принадлежащих герцогу, нет ничего ценного – ни золота, ни драгоценностей. Дом в Залосе оказался вообще продан. Генрих совершенно не понимал, как тот умудрился провернуть такое у него под носом. Более того, вся знать в этот момент, казалось, ополчилась на короля. Недовольных было столько, что впору было начинать гражданскую войну. И Генрих откровенно не мог понять, откуда столько их. Побег Эддрика пошатнул и так хрупкое состояние мира. Так что Карумийские войска вошли в страну в самый подходящий момент через открытые ворота замка Сапало. Говорил же ему Кисиль, что всех этих мерзких аристократов нужно прижать к ногтю. Почему он не послушал его тогда? Впрочем, Кисиль оказался первым предателем. Но мысль о том, что больше людей должно было постигнуть наказание, будь то казнь или тюремное заключение, прочно сидела в голове монарха. Слишком много всего было, чтобы король имел время вспомнить о визите к брату. Клеандрос встретил брата недовольно. - Последний раз ты навещал меня почти десять лет назад, - поджимает губы монах. - Ну не десять, - отмахивается король, - я был у тебя через пару лет после того, как забрал мага. - А после ни разу. Иначе бы знал, что нельзя было его женить на ком-то кроме тебя. Ты разорвал его клятву. Ты, фактически, предал его. То, что происходит сейчас – наказание. Наказание самой природы. - Это не наказание, а война, - отмахивается король. - Ты не понимаешь. Не было бы войны, если за твоим плечом стоял маг. - Прекрати. Карумия – жадная до денег страна. Они просто воспользовались нашим нестабильным положением. - Насколько я знаю, - качает головой маг, - они сами его создали. - Да что ты знаешь, - сердится король. - Ты сидишь тут, в своем склепе… - Верни мага и все наладится, - щурится Клеандрос. Король уезжает, крайне недовольный визитом. Словно его наемники и не ищут этих беглецов. Однако Кисиль оказался той еще штучкой, всех четверых неплохо охраняют. Постоянно, неусыпно, круглосуточно. - Эдина ко мне, живо! – велит король. Когда лучший его воин предстает перед ним, король велит: - Вернуть мага. Живым. Срочно! - Это не так просто, - качает головой Эдин и спешно, боясь вызвать гнев короля, добавляет, - но есть человек, который готов помочь в этом деле. - Кто же? – спрашивает король. - Маг Фев. Он не сравнится силой с Риэлем, но, безусловно, намного искусней любого из нас в этом деле. - Что ж, вели позвать его, - разрешает Генрих. Маг приходит спустя несколько часов. К этому моменту монарх уже спокоен и собран. - Два зелья, - говорит Фев. - Этим обезвредите стражу. А это сможет усыпить самого королевского мага. Сонное зелье с отложенным эффектом. Так что его спокойно можно добавить в пищу господину: в обед или ужин. Но после смерти его стражи нужно будет действовать незамедлительно. Будет лишь пара секунд до того, как другие стражники узнают об этом. Насколько я слышал, граф Глиссер охраняет своих супругов запрещенным в стране способом – нанял серых наемников. Они чувствуют друг друга, так что им не составит труда незамедлительно явиться. На следующий день, после вспышки Риэля за картами, граф опять не завтракает дома. Так что разъяснения ситуации не выходит. Эжен думает, что это к лучшему, поскольку Риэль выглядит достаточно веселым, чтоб портить тому настроение продолжением разборок. Кисиль, однако, появляется к обеду, чего не делал уже невероятно долгое время. Он собран и немножко хмур. Риэль в своей комнате, Эддрика нет, так что Эжен первый, кого граф встречает. - Добрый день, - мягко произносит Кисиль, устало улыбаясь. – Где все? - Риэль в своей комнате. Обедать, похоже, не будет. Эддрик обещал опоздать к обеду. - Ты не голоден? - Немного. - Тогда пойдем, из-за прихотей остальных не стоит морить себя голодом, - машет рукой Кисиль, отдавая молчаливый приказ накрывать на стол. - Может, лучше возьмем закусок и поднимемся к Риэлю? – предлагает Эжен, думая, что тому может понравиться такой расклад. - Но если он начнет шуметь, ругая меня за отсутствие, мы вернемся в столовую ОБА, - тон графа почти приказной. Но Эжен легко соглашается, не желая, подражая магу, цепляться к мелочам, развивая тем самым еще большие скандалы в семье. Пока Эжен ждет, что слуги разложат еду на тарелки, граф пропадает куда-то. Эжен уже начинает подумывать о том, что Кисиль отменил все планы на обед, но тот появляется с кувшином в одной руке и тремя бокалами в другой. - Мы сто лет не пили глинтвейн, - поясняет Кисиль на удивленный взгляд жениха. Риэль удивлен их приходу, немного мрачен и совсем неразговорчив, но в комнату пускает и разрешает расставить тарелки и расположиться на его кровати. - Попробуй, - Кисиль протягивает первый кубок дующемуся магу. Риэль послушно отпивает и кивает, показывая, что вкусно. - Ну что за обет молчания, родной? – граф легко опускается на колени перед магом. – Неужели в нашей семье вечно нужно будет лечить чью-то гордость? Только-только Эжена отпустило… - Вот именно, семье, - хрипло отзывается Риэль, - а ты разводишь какие-то тайны. Разве мы не доверяем друг другу? Вопрос маг ставит ребром. - Полностью, счастье мое, - со вздохом отвечает Кисиль, целуя кончики пальцев мага. Эжен отщипывает сочную ягоду, берет ее в рот и тянется, желая угостить Риэля. Тот послушно откусывает половинку. Сок тонкой струйкой течет по их подбородкам и Кисиль подается вперед, собирая языком сладкие капли. - Кисиль, - Риэль внимательно смотрит на ласкового графа. - Хочу сделать сюрприз, - качает головой Кисиль. - Пожалуйста, дай мне время, хорошо? Риэль явно недоволен, но больше не продолжает разговор, позволяя увлечь себя интимной игрой. Охота начинается после полудня веселыми скачками. Эжен долго пытается выиграть у соперника, но тот, имея лошадь из конюшни Глиссеров, ничуть не уступает Эжену в скорости. В итоге, Эжен все-таки приходит вторым. - Поздравляю, - теплые руки Леона смыкаются на плечах, - герой! - Да ну, - весело хохочет Эжен, смущенно отталкивая мягкие ладони. Леон был шестым, от чего, впрочем, не расстроился сильно. Эжену, как участнику тройки победителей, вручили маленький приз – хрустальную статуэтку коня. Они долго гоняли лисиц по лесу, но шумные собаки, взятые с собой на охоту, только пугали добычу. Так что до привала не было ни одного улова. Привал был устроен около охотничьего домика, где слуги прямо на поляне расставили накрытые столы. - У вас прекрасный конь, Эжен, - похвалил подошедший Шай. - Благодарю, но с вашим красавцем ему не сравниться, - отозвался тот, разглядывая лошадь принца. Тот был словно из красивой сказки – тонконогий, с огромной огненной гривой. - Боюсь, что только в красоте. Мой Балу не слишком быстр. Впрочем, я люблю его не за это, - смеется принц. Эжен послушно улыбается. - А за что? - За непокорную красоту, - отзывается Шай. - Некоторых нельзя пленить. Им воля нужна также, как воздух. Мой Балу такой. Силой его не удержишь. - Непохоже, - пожимает Эжен плечами, - он стоит вполне мирно. - Он друг. Он здесь, со мной, по своей воле. Не потому, что его поймали и притащили. Когда я только приехал в чужую страну, то, чтобы побыть в одиночестве, уходил в леса. Конечно, куда без стражи? – Шай грустно усмехнулся. - Но они шли достаточно далеко, чтоб я мог пофантазировать, что нахожусь один. Так мы и познакомились с Балу. - Романтичная история, - Эжен ехидно фыркает. - Это точно, - смеется принц. Момент, когда они с Леоном остаются вдвоем, наступает неожиданно. Эжен все еще рассказывает что-то, впечатленный насыщенным днем. Леон смотрит, не отрываясь ему в глаза. Оше стоит слишком близко и Эжен чувствует жар, исходящий от разгоряченного конной прогулкой тела. - Ты такой… - произносит Леон и замолкает. - Я думал, тебе нравится принц? – спрашивает Эжен, чувствуя неловкость. - Это - эстетическое любование, не больше, - отмахивается Оше. - Знаешь, я покорен с того момента, как увидел тебя. Ты, конечно, не веришь. Но мой папа говорил, что некоторые души соединяют еще на небесах. Я знаю, что ты – моя душа. Ты не думай, я ничего не требую. Оше срывает быстрый поцелуй с губ Эжена и убегает. А Эжен остается стоять, пытаясь понять, что произошло. Наконец, словно очнувшись, он вытирает губы рукавом и возвращается к шумной толпе. Оше нигде нет. - А где Леон? – спрашивает он у хозяина охоты. - О, он сказал, что плохо себя чувствует и уехал. Эжен кивает и остается на вторую часть охоты в надежде, что поймает хотя бы птичку, не говоря уж о крупной добыче. Есть, конечно, еще и то, что у него слишком сумбурно на душе, чтоб ехать сейчас домой. Этот поцелуй совершенно не то, что стоит обсудить на семейном совете. А его теперешнее состояние хоть кто-нибудь да заметит.