Третий муж герцога Литерского ?

Риэль медленно приходил в сознание, пытаясь бороться с тошнотой и головной болью одновременно. Он чувствовал мерное покачивание и слышал храп лошади. - Где я? – спросил он, когда смог приподняться. Слева шли высокие холмы с увядающими цветами, а справа темнел густой лес. Это совершенно не давало возможности сориентироваться. Риэль не так много путешествовал по Карумии. Кисиль слишком не любил покидать надолго свое жилье, расположенное в удобной близости от столицы, чтоб у мага была возможность изучить местность новой родины. В Кальрадии же до той поры, пока Риэль не вышел замуж за Эддрика, его отлучки из дворца ограничивались центральными улицами столицы. После замужества Риэль конечно путешествовал больше, но это ничуть не помогало ему сейчас узнать местность. Эдин сидел на месте извозчика. - Эдин, - окликнул Риэль, закашлявшись. Когда-то давно, когда Риэль был молодым королевским магом при дворе Генриха, они неплохо приятельствовали с Эдином. Ситуация сейчас совершенно изменилась, но не будет же воин хранить упорное молчание? - Очнулся? - Где мы? - В сутках езды от столицы, - пожал плечами Эдин. - Будешь пить? Риэль благодарно взял в руки бутыль с водой. Он чуть не выронил ее, заметив тонкие браслеты на запястьях обеих рук. - Что за черт? – фыркнул он. - Антимагические, - послушно пояснил Эдин, - чтоб ты не шалил. - Я достаточно силен, чтоб на меня они не действовали, - дернул плечом Риэль и отпил воду. Прохладная жидкость тонкой струйкой смочила пересохшее горло. - Король сказал, что эти выполнены специально под тебя, - грустно пояснил охранник Риэля. Риэль рассердился и попытался выпустить магию. Запястья обожгло, да так, что на глазах выступили слезы. Пробовать еще раз, чтоб убедиться наверняка, не было никакого желания. - Как мы оказались так быстро… Мы же в Кальрадии? - Ты проспал больше двух суток, - пояснил Эдин. - Глупо просить тебя отпустить меня? – невесело усмехается Риэль. - У меня нет ни одного повода предать короля, - отзывается Эдин. - А у меня есть, так ты считаешь? - Видимо, раз ты так поступил. Разговор был окончен, и наступило молчание. Оно не было неловким или злым. Риэля беспокоила судьба его семьи, сердце заходилось от страха и дурных предчувствий, пока разум твердил, что стоит сначала спасти свою шкуру. Он видел, как упал от точного удара в сердце Эддрик, Но рубин на браслете пока не потух, и Риэль, веря в свою магию, знает, что муж жив. Еще Риэль предполагает, что теперь его семья может не опасаться охоты – король получил, что хотел. И все же он не в силах прогнать тревогу, железным кулаком сдавливающим сердце. Генрих ждал их в тронном зале. Место, где нечасто встречали гостей. Король предпочитал вести разговоры в кабинете. Риэля вели туда через людные коридоры. - Добрый день, - произносит король. Маг оглядывает своего монарха долгим взглядом. Генрих похудел и осунулся. Под глазами залегли тени. На висках тонкие серебряные нити. Голос Генриха разносится по тронному залу, отзываясь эхом из уголков. - Ваше Величество, - сухо отзывается Риэль. - Тебе наверняка интересно, что ты здесь делаешь? – ухмыляется монарх, потирая подбородок. Риэль промолчал, продолжая разглядывать человека, который прочно и давно занял место в его сердце. Он так давно не видел Генриха, что сейчас черты лица казались непривычными и чужими. В свое время он без раздумий последовал за мужем, руководствуясь принятой клятвой. Риэль не раз размышлял о том, как бы он поступил, если бы его выбор не ограничивала клятва. И не раз приходил к выводу, что последовал бы за Эддриком в любом случае; герцог, в отличие от короля, не распоряжался им, словно удачным имуществом. - Я ошибался, услав тебя от двора в семью герцога, - мягко и тепло говорит Генрих. - Все мы совершаем ошибки, но ошибки монархов всегда слишком огромны. Сейчас я хочу все исправить, понимаешь? Много лет назад, сразу после свадьбы с герцогом Литерским, Риэль много отдал бы за такие слова. Нет сомнений, Генрих поступился своей гордостью, даже если в этих словах нет ни капли правды. - Я слишком поздно понял, Риэль, что ты не только сердце нашего королевства, но и мое. Понимаешь? Риэль понимал и даже верил. А еще в его сердце было место, чтоб ответить королю взаимностью. Всегда было, как бы он не запечатывал то место семью печатями. Он до сих пор не ответил королю, а тот ждал его ответа, выразительно молча. - Я хочу, чтоб ты остался со мной, - Генрих сам разрушил тишину. – Я люблю тебя. Король торопливо спустился с трона и подошел к Риэлю, беря в руки его холодные ладони. Эддрик приходит в себя спустя два дня, к вечеру. И для Эжена это счастье. Эжену уже давно кажется, что они вдвоем с Кисилем не справляются с ситуацией. Граф не может найти следы Риэля. Они оба понимают, что за два дня Кальрадийский воин вместе с пленником давно пересек границу, и это сводит Кисиля с ума. Эжен не может ни успокоить графа, ни помочь ему. А тяжелый, в бреду, сон Эддрика добавляет горя в этот коктейль безумия. Эжен предлагал обратиться к правителю за помощью, но Кисиль лишь отмахнулся с усмешкой. - Ты путаешь, дорогой. Его привязанность ко мне имеет чисто деловой характер. Так что, когда Эддрик приходит в себя, Эжен чуть не плачет от счастья. - Эжен? – герцог с трудом шевелит пересохшими губами, - дай воды. Эжен послушно смачивает его губы влажной тканью, позволяя каплям проникать сквозь приоткрыты губы. - Эжен, дай воды, - хмурится герцог. И Эжен послушно подносит любовнику кружку с водой. Эддрик жадно глотает холодную воду, опустошая кружку целиком. - Где Риэль? – спрашивает он, напившись. Эжен никогда не думал, что именно он станет вестником этой дурной новости. - Его забрали, - тихо говорит он, не глядя любовнику в глаза. - Эдин? – спрашивает Эддрик. - Что? - Тот тип его забрал? Или после того, как я потерял сознание, были еще нападения? - Он, - соглашается Эжен, нервно теребя складки на одеяле любовника. - Кисиль в порядке? - Переживает. - Ты не ранен? Эжен мотает головой, криво улыбаясь. - Сколько я проспал? - Двое суток. Эддрик здоровой рукой откидывает одеяло и разглядывает уродливый рубец от ожога. Лекарь велел не перевязывать рану, давая ей зажить на воздухе, но и не пачкать. - Болит? – тихо спрашивает Эжен. - Неимоверно, - соглашается Эддрик. - Иди сюда, все образуется. Эддрик проводит рукой по щеке Эжена и тот с трудом сдерживает слезы. Слезы усталости, переживаний и плохого сна. - Ну, все, не вздумай реветь, - немного строго говорит Эддрик и морщится от боли, - беги, позови Кисиля. Когда Кисиль входит, Эддрик лежит, прикрыв глаза. - Эддрик? – тихо зовет граф. - Ты как? – спрашивает Эддрик, едва открыв глаза. - Я… в порядке, - говорит Кисиль, садясь на пол у кровати. - Ну и замечательно. Не терзай себя, Генрих вряд ли убьет Риэля, а остальное мы поправим, - лицо Эддрика озаряет ободряющая улыбка. - Да, - соглашается Кисиль, но им троим хорошо ясно, что точка зрения графа непоколебима. - Дай только оклемаюсь, - шутит Эддрик, - и наведу шороху. - Конечно, - снова кивает Кисиль. – Поспи еще. Организм во сне хорошо восстанавливается. Эддрик кивает и, кажется, тут же уплывает в страну снов. - Поужинаем? – предлагает Эжен, хотя чувствует, что кусок в горло не полезет. - Я не голоден. Может ты один? - Не буду один, - упрямится Эжен. У Кисиля с утра не было и крошки во рту. - Идем, - кивает граф. Эжен решает, что эти два дня они все же неплохо справлялись, держась на заботе друг о друге.