Сдерживая обещание

Десять месяцев спустя… — Хочешь я тебя укушу? — спросил Питер у девушки, держа её за руку. Стайлз вырвала из захвата оборотня, прижимая ее к себе. — Я не хочу быть монстром, как ты, — ответила Стайлз, пытаясь привести свое сердце в порядок. — Ты обманываешь саму себя, Стайлз, — произнес он, принюхиваясь к ней, вдыхая запах ее лжи. Мальчик распахнул свои голубые глаза, как только увидел во сне красные огоньки, надвигающиеся на него. Питер уже несколько ночей видел странные сны, но этот был такой реалистичный, что волчонок испугался немного. Некоторые сновидения были хорошими, наполненные любовью и теплотой, а некоторые плохие, наполненные болью и ненавистью, как сегодня. Питер боялся, что эти сны станут реальными, ведь иногда он видел, как злой Альфа делает больно его Стайлз. — Ты почему не спишь? — спросила Стайлз у малыша. Девушка проснулась от того, что мальчик копошился, и все никак не мог нормально лечь. — Мне страшно, — ответил Питер. Хейл повернулся к Стилински и прижался к ней. — Почему? — Стайлз обняла его. — Как только я закрываю глаза, я вижу большого монстра с красными глазами, — произнес Питер, и он ей все рассказал о своих снах, и Стайлз поняла, что воспоминания пытаются пробиться сквозь сновидения, а это значило одно, что Хейл скоро вспомнит кто он такой. — Завтра сходим к Дитону, — сказала Стайлз, поцеловав его в лоб, — а сейчас давай спать. — Я люблю тебя, Стайлз, — сказал Питер, обнимая ее и сразу же засыпая. — Я тоже тебя люблю, — прошептала Стайлз, думая, что малыш уже заснул, а Питер лишь незаметно улыбнулся и снова закрыл глаза. *** На следующий день, как только Стайлз и Питер проснулись, позавтракав и собравшись, они сразу же направились к Дитону, чтобы тот осмотрел мальчика. Алан их уже ждал, ведь девушка позвонила мужчине, сказав, что они приедут к нему на прием, так толком ничего не обьяснив. Так что теперь они сидели и ждали, когда Дитон освободится и примет их. — Здравствуй, Стайлз, — поприветствовал их мужчина, зайдя в кабинет, где его ждали присутствующие. Дитон подошел к умывальнику и помыл руки. — Давно вы меня не посещали. После первого полнолуния они раз в две недели приходили на осмотр к ветеринару. Дитон полностью осматривал Питера и поил какими-то травами, чтобы воспоминания проходили безболезненно, когда они вернутся. Но изменений никаких не было, и Стайлз перестала возить малыша, а дома продолжала поить его трявяным чаем. — До сегодняшнего дня все было хорошо, пока Питеру не стали сниться сны, — сказала Стайлз. — Это его воспоминания, только он пока их не помнит. — Интересно, — произнес Дитон, принимаясь осматривать Питера. — В общем, ребенок совершенно здоров, никаких изменений я не вижу. — А кто этот мужчина, которого я вижу во сне? — спросил Питер, спрыгивая с кушетки, когда Дитон закончил с ним. — Я боюсь его. — Это твои воспоминая, Питер, — произнесла Стайлз, присаживаясь на корточки рядом с волчонком. — На самом деле ты взрослый мужчина в теле мальчика, только пока ты этого не помнишь. — Ты врешь! — крикнул мальчик, не веря ей. Он не мог поверить, что он способен причинить боль Стайлз, ведь она очень добрая и заботилась о нем. — Я тебе не верю. — Просто послушай мое сердце, и ты убедишься, что я тебя не обманываю, — Питер стал слушать ее сердцебиение, пока она рассказывала о произошедшем. — Почти год назад ты попал под заклятье ведьмы, и она прокляла тебя, пока ты не убил ее, — сказала Стайлз, — но лучше тебе самому все увидеть. — Как? — спросил Питер. Дитон рассказал мальчику, как залезть в голову человеку, но это будет небезопасно. Питер долго не соглашался это делать, боясь навредить Стайлз, но им все-таки удалось его уговорить и убедить, что он сможет сделать, не причиняя вреда девушке. — Ты готов? — спросил Дитон, взяв руку мальчика, когда тот выпустил свои когти, и показал, как нужно их воткнуть в шею, чтобы увидеть воспоминания Стайлз. — Давай. Питер вонзил когти в шею Стилински, а Дитон придерживал девушку, чтобы та не упала. Когда Хейл добрался до ее воспоминаний, он увидел того же мужчину, которого видел в своих снах. Чувствовал все эмоции и чувства, которые исходили от Стайлз к этому мужчине. Она любила его. Но как можно любить такое чудовище? Питер не понимал, да и что может понять пятилетний ребенок, который сам не знает, кто он на самом деле такой. Когда Питер дошел до ведьмы, про которую рассказала Стайлз, он вытащил когти и сел на пол, востанавливая сбившееся дыхание. Он поверил девушке, но не знал, что ему делать дальше, ведь волчонок не помнил всего этого. Питер подполз к Стилински и обнял ее, заплакав. — Все будет хорошо, малыш, — прошептала Стайлз, успокаивая волчонка. *** — Сука, — крикнул Питер, открыв глаза. Сначала Хейл не понял, где находится, когда почувствовал сбоку какое-то копошение. Он поднял одеяло и увидел спящую Стилински и свою нижнюю часть тела, совершенно голую. — Какого хрена? Питер не помнил, как оказался в постели Стайлз, да и саму девушку вместе с ним. Он все еще помнил горячую кровь ведьмы, стекающую по его руке, когда он убивал ее, и там точно не было Стилински. Девчонка тогда не смогла присутствовать из-за каких-то не отложных дел, и они на встречу с ведьмой отправились без нее. А сейчас оборотень лежал в ее кровати, а Стайлз прижималась к его боку, закинув на него ногу. — Стилински, — позвал Хейл легонько толкнул ее в плечо, тем самым разбудив девушку. Увидев Питера, который был уже не маленьким мальчиком, она вскочила с кровати, как ошпаренная. Мгновенно схватила одеяло, которым они накрывались, и сама им укутывалась, скрывая свою пижаму с бетменом от глаз Питера. Одно дело, когда спишь с ребенком, которому все равно, как ты одета, а другое, когда перед тобой лежит взрослый мужик, в которого ты по уши влюблена. — Что происходит? — спросил Хейл, укрывая себя простыней, чтобы своей наготой не стеснять девушку. — Как я здесь оказался? — Ты ничего не помнишь, — сделав вывод, произнесла Стайлз, присаживаясь на кровать. — Ведьма прокляла тебя, и ты целый год был пятилетним мальчишкой, а жил ты здесь. — А почему я здесь жил, когда я должен был находиться у Дерека в лофте? — первая волна шока прошла, но это не обясняло, что он здесь делал, и Хейл посмотрел на Стилински. — Кому-то же надо было заботиться о ребенке, когда от него все отвернулись, — сказала Стайлз и вышла из комнаты, чтобы найти подходящую одежду у отца для оборотня. Достав футболку и штаны, вернулась в комнату и положила на кровать. — Тебе лучше показаться Дитону, он целый год наблюдал тебя, когда ты был ребенком. Питер встал с кровати и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Приняв душ и одевшись, Хейл посмотрел в зеркало и, не заметив никаких изменений, отвернулся. Он не помнил последний год своей жизни, как бы не пытался напрячь свою память. Только перед глазами была ведьма, а дальше пустота. — Я пойду, — произнес Питер, выйдя из ванны. — Ты знаешь, где находится дверь, — сказала Стайлз, лежа на кровати, — провожать не буду. Питер промолчал и вышел из дома, остановившись. Тогда он почувствовал все эмоции девушки: радость, счастье и обиду, которую оборотень не мог понять. Ведь он вроде бы ничего такого не сказал, да и не сделал. Так почему же Стайлз на него обиделась? Может быть он сделал ей больно, когда был ребенком? Только вот он ничего не помнил и ничего не мог сделать. Он исправит все потом, когда все вспомнит, а сейчас ему надо к Дереку за обьяснениями. *** Когда за Питером закрылась дверь, Стайлз дала волю своим слезам. Она была рада, что он вернулся в преждний облик, но было и обидно, что волк не помнил воспоминаний того времени, когда был мальчиком. Хейл ушел и стало как-то тоскливо, вроде бы надо быть счастливой, а на сердце было так больно, что буквально разрывало на части. Вытерев слезы, Стайлз встала и направилась в ванную, чтобы принять душ. Раздевшись, девушка залезла в душевую кабину и включила холодную воду на полную мощность, пытаясь немного успокоиться. Остыв, Стилински включила нормальную воду и начала мыться. — Стайлз, — послышался голос отца. — Я сейчас, — выбравшись из кабины, Стайлз быстро вытерла голову и, накинув халат, вышла из ванной комнаты и застала отца сидящим на кровати. — Я видел, как Питер вышел из нашего дома, — произнес шериф и посмотрел на дочь, ожидая от нее хоть какой-нибудь реакции. — И? — спросила Стайлз, посмотрев на отца. — Стайлз… — Пап, — вздохнула она и присела рядом с ним. — Что ты хочешь от меня услышать? — Как ты? — Все будет хорошо, — ответила Стайлз и грустно улыбнулась. — Только пойму, как разлюбить его, — прошептала она, но шериф все равно ее услышал. — Если сильно любишь, то уже никогда не разлюбишь, — произнес Джон, обняв дочь. — По себе говорю. — Как я и сказала, все будет хорошо.