Я храню тебя в своем сердце

      Дни тянулись как целые недели, а ночи как года. Я думала, что пройдет время и станет легче, но нет… Почти месяц назад, когда врачи были удовлетворены моим состоянием, родители предложили мне уехать из США на какое-то время и поселиться где-нибудь подальше от королевского мира. Я не думая выпалила: «Россия». Не знаю почему, но меня потянуло к этой стране. Будто я всегда мечтала там побывать. Родители, почему-то, не были удивлены и очень быстро согласились. Собрав свои скромные пожитки, я наскоро попрощалась с Кристианом, поздравив его с получением титула и Адрианом. Последний был очень омрачен новостью о моем отъезде.  Все эти дни он приходил и скрашивал мои будни в больнице. Дарил цветы охапками и заботился, словно рыцарь из сказки. Когда врачи разрешили мне гулять в саду, именно Адриан проводил со мной больше времени. Мне было весело, признаюсь честно, я даже испытывала какую-то долю симпатии к нему, но все же отказала в его просьбе стать ему стражем. Адриан много рассказывал о моей жизни после побега с Лиссой. Оказывается мы пережили очень много приключений и во многих я выглядела героем. Если, конечно же, он не привирал. Особенно меня смутила история о наших отношениях и нашем расставании. Но я не могла жить опираясь на прошлое. Мое будущее было туманным и как ни хотелось признавать, но родители были правы — мне стоит уединиться и разобраться в себе.  Мой отец привез меня в Россию, приобретя небольшой домик на северо-западе. Отдаленное тихое место. Правда, зима там что надо! Я и не задумывалась какой сейчас месяц, пока не поняла, что не везде зима обходится одними дождями. Снег. Снег был повсюду. Но по правде говоря, мне было все равно. В какой-то мере, я ощущала себя снежной королевой, живущей в снегах. В деревне было пять домов и только один жилой — мой. Видимо рассказы о суровых русских, это лишь мифы. Здравые люди переезжали на зиму в города. — Смотри, дочка, Выборг в 15 километрах, телефон ловит плохо, но я,  на всякий случай, все равно оставлю его здесь, так мне будет спокойней, — лицо мороя излучало теплоту и заботу. Хотя внешне, я сравнила бы его с гангстером из 30х с легким намеком на кубинского революционера 60х.  — Да, я все поняла…папа, — мне все еще  тяжело свыкнуться с тем, что у меня есть отец. А уж тем более, что в моей жизни появилась мама. Именно мама, а не пустой звук и имя в свидетельстве о рождении.  Эйб подошел ко мне и помог поднять чемодан на кровать, расстегнув молнию.  — Мы с Джанин купили тебе зимние вещи, — он указал на новую незнакомую мне одежду, аккуратно сложенную в чемодане, — ты уверена, что хочешь остаться?  Я помедлила с ответом. Любила ли я мороз? Нет. Хотела ли остаться при дворе? Нет. Стать стражем было единственным и самым заветным моим желанием с самого рождения, но сейчас…я не уверена, что готова принять какого-то мороя, кроме Лиссы. Вместо этого я кивнула, избегая встретиться взглядом с отцом.  — Из города, каждую неделю тебе будут привозить продукты и все необходимое. Если будут какие-то пожелания, то можешь озвучить любое, вплоть до невозможного. Рассчитываться с ними буду я сам, но здесь, — он расстегнул молнию на чемодане и показал мне упакованную в коричневую бумагу пачку, — здесь есть несколько тысяч… И конечно же, серебряный кол.  Из внутреннего кармана пальто он извлек оружие и вручил его мне. Я осторожно взяла кол и запихнула его в задний карман джинсов. Одна мысль о стригоях взбудоражила в памяти картинки красных глаз и пронзительного крика. Тряхнув головой, я отогнала эти непрошенные мысли и быстро заморгала. Это не осталось незамеченным. Отец обеспокоенно вглядывался в мое лицо. Я отрицательно покачала головой.  — Внизу морозильники забиты до краев и погреб тоже. Ты, насколько я знаю, любитель фаст-фуда, но и замороженные полуфабрикаты не так уж плохи.  — Спасибо. Эйб взял меня за руки и развернул лицом к себе.  — Я очень горжусь тобой дочь и гордился всю жизнь! — Мне вдруг стало неловко и я отвела взгляд в сторону, — немногие в твоем возрасте могли пережить столько. Один твой побег из тюрьмы чего стоил!  У меня открылись от удивления глаза. Бровь вопросительно изогнулась.  А Эйб лишь широко улыбался, похлопав меня по плечу. Побег из тюрьмы? Что?! Хотя о чем это я? Кто украл принцессу древнейшего рода Драгомиров и увез ее из академии? Конечно же я! Чему я удивляюсь? На моем лице появилась еле заметная улыбка.  — Ну вот видишь, все будет хорошо!  Отец за все время бывал здесь дважды, когда привез меня и через неделю после. В остальном,  гостей у меня не было. Это радовало. Даже собственное отражение я не особо рада видеть. Но, признаться честно, уединение стало действовать на меня умиротворяюще. Я начала читать. Представляете? Роза Хэзевей с книжкой в руках! Скажи кому — не поверят.   От чего-то, мне полюбилась зима. В морозные солнечные дни, я выходила гулять, упаковав себя в теплый шерстяной свитер и штаны,  непродуваемую парку, оттороченную мехом и унты, такие теплые меховые сапоги, типичная обувь для народа крайнего севера. Мысленно я поблагодарила родителей за теплую вязаную шапку с помпоном и перчатки. Вся эта экипировка позволяла мне находится на улице в минус 35. Вся деревня длиной не больше мили, окруженная густыми хвойными лесами и небольшим озером с одного бока. Но вся эта красота не приносила мне никакого удовольствия. Изо дня в день, я просто жила. Механически ела раз в день, иногда просто обходилась кружкой чая. Пожилая супружеская пара, привозящая мне продукты, все время жаловались, что я ничего не ем. Выгребая холодильник, я слышала их тихое ворчание про перевод продуктов. Люди! Они не знали о выносливости дампиров. Мне было все равно. Они выполняли свою работу, а я дальше могла потихонечку топить себя в чувстве вины и одиночестве.  Сегодняшнее утро было явно недобрым. Я проснулась от дикого холода. Завернувшись в одеяло, я подошла к окну и потрогала батареи.  — Холодные…проклятье!  Дрожа от холода, я быстро завернулась в теплый халат и взяв из шкафа теплую одежду, уплелась под горяченный душ. Придя в себя и согревшись, я одела безразмерный свитер поверх пижамной кофты и заправила пижамные штаны в домашние угги. Завязав лохматый хвост и зевая на ходу, я спустилась вниз. На кухне было еще холоднее. Я включила плиту, врубив сразу все 4 конфорки, поставив на одну чайник и подошла к окну. Отодвинув занавеску, я не увидела ничего, кроме снега. — Зашибись, я в ледяном замке! Явно, снежная королева!  Сварив кофе, я забралась в кресло, укрывшись пледом. Желание, что-либо делать отсутствовало и первых пол дня, я провела в обнимку с книгой. В гостиной стоял большой стеллаж, где на удивление, была русская и зарубежная литература на двух языках. Меня очень увлекли два произведения — «Преступление и наказание» и «Мастер и Маргарита». Оба русская классика, но прочитала я их на одном дыхании. Да, Роза Хэзевей и книга. Видимо многое произошло со мной за эти годы.  Первым был рассказ о молодом человеке, который, находясь в сомнениях о собственной значимости в этом мире, совершил преступление и раскаявшись в нем, сдался, надеясь получить прощение в своем грехе. Он понес тяжелое наказание в виде каторги. Расколов свою душу на две части, он стал существовать в этом мире, но пройдя через страдания, ему открылась истина его суждений. А второй, менее мрачный и более сатирический роман о любви и искушении, людской глупости и алчности. Его, как раз, я и дочитывала в этот хмурый заснеженный вечер. Я во многом согласна с автором — каждый должен понести наказание или получить награду за свои поступки. У человека есть выбор, как жить и кого любить. Любовь. Помню, до побега из академии, я не задумывалась о любви. Да, я получала много мужского внимания. Даже звезда академии Джесси Зеклос был увлечен мной. Но на самом деле, я так и не влюблялась ни разу. Не знала я и что такое секс.  В истории Мастера и Маргариты меня привлекла их простая, но отчаянная любовь. Любовь и жертвенность неразделимы. Мне было очень жалко Га-Ноцри и Пилата, у последнего стоял нелегкий выбор между работой и совестью. Иешуа умер за свою правду, так как был уверен, что рано или поздно люди поймут его слова и его поступки.  Оторваться я не могла до последней строчки. Глаза болели, а в животе урчало. Часы пробили пять раз. Я глянула в окно — уже стемнело. В России вообще очень быстро темнеет. Жить по вампирскому расписанию, здесь  было бы очень просто. Закрыв книгу, я закуталась в плед и устало поплелась на кухню. Вроде бы в морозильнике были пиццы. Надо разогреть одну из них. От мыслей о еде меня оторвал громкий звук машинного протяжного гудка. Подбежав к окну, я распахнула шторы и пыталась разглядеть сквозь снег, что же произошло.  — Проклятье! Ничего не видно!  Побежав к двери, я на ходу выронила плед и схватила с вешалки куртку. Дверь поддалась не сразу, но приложив силу, я все же смогла ее открыть. Пробираясь сквозь снежные завалы, я вспомнила о серебряном коле. Это ведь могли быть и стригои. Но, на данный момент, мною двигал лишь один инстинкт и это было далеко не самосохранение. Мне надо было помочь. Будь то дампир, морой или человек — мое призвание защищать и помогать. И кому-то нужна была помощь.  Добежав до машины, я увидела мужчину, высокого и хорошо сложенного. Он выбирался из внедорожника, впечатавшегося в дерево. Я подбежала к двери и рывком помогла мужчине открыть ее. Он пробормотал, что-то и я отступила назад. Снег разрисован глубокими бороздами от колес, они тянулись издалека но, ближе сюда переходили в причудливый круглый узор и в конце привели к дереву.  — Вы в порядке? — Крикнула я, стараясь что б сквозь ветер меня было слышно.  — Спасибо вам огромное! — Ко мне обратилась пара теплых карих глаз. Дампир. Слава Богу не стригой, — я не ожидал такого гололеда! Хорошо хоть жив остался!  Тут я заметила у него на лбу, под шапкой красное пятно. Указав на свой дом, я крикнула, чтобы он шел за мной и через сугробы стала пробираться в тепло. Волосы прилипли к лицу, а в уггах забился снег. Ужасно холодно. Ноги были насквозь мокрые и замерзшие, не говоря уже о руках. Дампир с громким хлопком закрыл дверь и ойкнул от неожиданности.  — Простите, я еще раз извиняюсь.  — Это ветер! — Отмахнулась я, стянув с сапоги, — здесь, кажется, погода перепутала полюса, кто знал, что в России так холодно! Это же не Антарктида, — возмущенно пробурчала я, освобождаясь от куртки, — интересно, пингвины и белые медведи здесь тоже есть?  Мужчина громко рассмеялся. Этот смех был непохож ни на что, мною ранее слышанное. Будто ведро теплой сладкой тягучей карамели вылили мне на голову или высыпали мне в руки огромную коробку котят и щенят, которые ласково копошились в моих объятиях.        «Стоп, о чем это я?! Котята и щенята?» — Что? Я серьезно! — Раздевшись, я развернулась, чтобы помочь незнакомцу раздеться, но он уже освободился от куртки и сапог и, сняв шапку, поморщился.  — У тебя же кровь! — Воскликнула я и указав в сторону гостиной, метнулась к лестнице, — проходи, я сейчас принесу аптечку! Как тебя зовут?  — Павел, — ответили мне искрящиеся карие глаза.  — А я Роза, подожди минуту, сейчас я спущусь!