Heavenfell

— Флауи… Ты не помнишь? — Фриск пыталась понять, что тут творится. — Что? Откуда у тебя эти жуткие ожоги? — цветок начал сильно паниковать. — Я… я… я же… умерла… — дрожь в голосе девчушки была сильно заметна. — В смысле?! Как?! — Наверное… это всё это звезда! — решительно и твёрдо сказала девочка. — Ч… ч… что? — у Флауи скоро начнётся истерика, так как он не может понять, что творится. — Ториэль, она устроила ловушку! Я сгорела, мы погибли, в конце я услышала какой-то низкий басовый голос! Он говорил: «Чара, оставайся решительной!» — и я вернулась! Только вот мои ожоги остались… — Я… я не помню этого! — у маленького приятеля началась истерика! Какая-то звезда вернула их назад из-за того, что безумная мамаша их убила! Ещё кто-то говорил про Чару! — Флауи! Всё нормально! Просто мне отсюда не сбежать, я возрождаюсь, но не лечу раны, нас все пытаются убить, и вообще у нас всё плохо! — быстро, но чётко проговорила девушка. — Фриск, а если… Если она опять нас убьёт? — Я так не думаю… Мы уже знаем, что на торте заклинание и не будем его есть! — Фриск была решительна как никогда! Она очень хотела спасти всех, или хотя бы просто выжить и спасти одного монстра. Но чувство страха всё ещё не покидало её не на минуту. Она понимала, что раны не лечатся после перерождения и в один момент из-за многочисленных смертей она даже ходить не сможет, в один момент её просто парализует. Они с Флауи решили войти в дом. Там их опять встретила Ториэль, всё это время она так же косилась на цветок. Когда Флауи зашёл в комнату, а Фриск не успела, то начался внеплановый разговор. — Цветок! Я убью это дитя! Если ты постараешься её спасти, то я и тебя убью! — в руке появился огненный шар, а в глазах как будто горел огонь! — Х-х-хорошо! — цветок уже собирался плакать, как Тори убрала огоньки с глаз и огонь из руки, сразу вышла Фриск в рваном и обожженном свитере. — О! Вот ты где! Флауи! — Фриск взяла его на руки, но раны дали о себе знать. В тот момент ей казалось, что вот вот и она рухнет как старое здание, но история повторилась. Вот уже Фриск лежит на мягкой перине, а Флауи стоит рядом в новом горшочке. Вдруг снова появилась Ториэль с корично-ирисковым пирогом в своих руках. Девушка сразу вспомнила, из-за чего умерла в прошлый раз и начала косится на этот пирог. Тори это немного насторожило. — Что, то не так? — Мама… — это смутило Тори заставив её смутиться. — Его… Точно можно есть? — Эм? О… — Она понюхала торт и сращу вспомнила про заклятье. И быстро сказала — Ой! Дитя моё и хрень в горшке, подождите здесь секундочку, этот кусок лучше не есть! — сразу мама-коза исчезла, но ненадолго. Через две минуты в дверном проёме стояла Тори с огромным топором и подносом на котором был торт. — Дитя моё забери эту мусорку к себе на руки. Хотя я могу из него сделать салат! — с ехидной улыбкой сказала Ториэль, но Фриск только помахала головой в знак протеста. — Ну, как хочешь! — Она аккуратно стала резать этим здоровым топором торт, иногда поглядывая на цветок, чтобы тот ничего не сделал. — Вот тебе кусочек пирога, дитя моё, вот тебе, хрень в горшке, а это мне! — Спасибо, мама, — Фриск быстро поблагодарила свою маму-козу. Примеру Фриск последовал цветок. Он тоже поблагодарил Тори, только не за то, что пирог был вкусный, а за то, что не отравленный. Проходили месяца, всё было прекрасно. Каждый день что-то вкусное. Иногда Ториэль задирала Флауи, иногда случались схватки, которые девушка быстро решала. Но кое-что беспокоило этих двоих… Почему их мама никогда не говорила про подвал, а только грозилась что убьёт: — Если вы туда спуститесь, то я вас там прям на месте убью! А ты, свалка в горшке, хватит лыбиться, а иначе я тебе этим топором головку твою смахну! — но такие угрозы были в основном в сторону Флауи и когда он говорил прямо: «Как выйти из Руин»… Девчушку такие разговоры редко касались, но в один день Ториэль сказала: — Извини, но мне нужно отойти… — Фриск и Флауи последовали за Ториэль. Они ожидали увидеть что угодно, но не длинный, тёмный и прямой коридор! Вдруг мама-коза начала говорить… — Дети приходят… Дети уходят…

Эти слова наполняли Фриск РЕШИМОСТЬЮ и страхом?