Господи, храни Интернет!

      Иметь соулмейта — это значит иметь часть себя в другом теле.       Соулмейт есть у каждого вне зависимости от пола, возраста и места жительства и подбирается Судьбой так же — вне зависимости от пола, возраста и места жительства, что иногда бывает проблемой.       И после встречи двух соулмейтов их мир навсегда меняется, и жизнь начинает бить в ином ключе, ведь в один момент, в одно прикосновение две части одной души связываются воедино, соединяясь навеки. Ты зависишь от него, а он — от тебя. И не важно, любишь ли ты своего соулмейта или ненавидишь всеми силами — ты никогда больше не будешь один, когда образуется связь.       Для кого-то эта связь — спасение от одиночества, для кого-то — стартовая линия к новым вершинам, а для кого-то — проклятье.       Поэтому твой соулмейт может превознести тебя до небес, а может и втопать в грязь. ***       Кацуки Юри, 19 лет от роду, рассеянно хлопает глазами, протирая краем домашней футболки свои очки. Затем снова надевает их и смотрит на запястье. Витиеватые серебристые линии на покрасневшей коже — Юри минутой назад старательно пытался стереть запись — выводили одно имя.       Виктор Никифоров.       Виктор-мать-его-Никифоров.       Кажется, вчера с алкоголем он явно перебрал, хотя почти ничего не выпил. Нужно вообще не пить, а то вон как кроет. И не важно, что он не полный бокал шампанского только выпил чисто за компанию — если он видит на своем запястье имя своего идеала и по совместительству одного из самых завидных женихов во всем мире, то алкоголь следует исключить целиком и полностью, даже в виде конфет с ликёром.       Юри убито вздыхает и трёт переносицу, затем озадачено смотрит на свое запястье, будто надеясь стереть взглядом злополучную надпись, которая, как бы насмехаясь над ним, будто стала ярче и теперь серебряными завитками оплетала кисть. Какая жестокая галлюцинация.       В таком положении его застает ещё чуть сонный Пхичит. Юри, увлечённый тщетными попытками стереть надпись с кожи взглядом, даже не замечает, как сосед по комнате подходит к нему и тоже смотрит на запястье. В отличие от Кацуки, Чуланонт моментально сбрасывает с себя остатки сонливости.       — О. Боже. Мой. Юри, поздравляю! — буквально визжит Пхичит, сгребая в объятья Юри, и начинает сыпать поздравлениями вперемешку с восторженными репликами. От этого Юри окончательно выпадает из реальности и возвращается только в тот момент, когда слышит щелчок камеры смартфона. Таец с широченной улыбкой на лице уже делает фотографии запястья с меткой, и Кацуки одёргивает руку, прижимая её к себе.       — Нет! Нет-нет-нет, это не возможно!       Пхичит удивлённо хлопает глазами, глядя на японца, как на душевнобольного.       — Но имя-то есть, — тянет он, однако телефон убирает в карман.       — Но ведь… Виктор Никифоров не обязательно должен быть именно тем самым Виктором Никифоровым. В России может быть несколько людей с таким именем, и вообще, не обязательно он должен жить в России!       — Прямо-таки не обязан?       — Да! Он может жить в Украине, или где там ещё славяне живут! Это просто нереально! — срывается на крик Юри, зажмурившись. Пхичит молчит, и Кацуки боязливо открывает один глаз и встречается со снисходительным взглядом с хитрым прищуром.       — Слышал бы ты себя со стороны, Юри, — вздыхает Пхичит и садится на кровать рядом, — Ладно, давай так. Каков, по-твоему, шанс твоего соулмейтства с тем самым Виктором-чемпионом? Только успокойся и учти, что возможно абсолютно все, и ранее появлялись и более странные связи.       Юри задумался. Виктор Никифоров… Он, несомненно, был невероятно далёким, родом из совершенно другого мира, сияющего и прекрасного, явно не пара совершенно заурядному и ничем не выделяющемуся Юри. Но всё же, Виктор был человеком, и этого не могли отменить ни вершина в мировом топе, ни толпы одержимых фанатов по всему миру, ни преодоление предела человеческого тела. Даже если это — ошибка Судьбы или её жестокая шутка, даже если над ним решили посмеяться сверху…       — Думаю… Один на миллион, — говорит он, и Пхичит довольно улыбается.       — Тогда если ты не хочешь верить, то это сделаю я, — он вскакивает и встает перед Юри, уверенно сжимая кулаки, — Я цепляюсь за этот один шанс и заявляю, что твой соулмейт — чемпион мира и просто прекрасный мужчина, Виктор Никифоров, и если это так, то ты покупаешь мне коробку пончиков!       Юри, конечно же, не верит, но улыбается, и на душе становится легче. Всё же Пхичит — прекрасное солнышко, которое не дает унывать, и Кацуки был бы беспредельно счастлив, если бы именно он оказался предназначен ему Судьбой.

***

      Через две недели он покупает большую коробку пончиков и трясущимися руками вручает её Пхичиту, который не перестает издавать восторженное пищание.       Началось всё парой часов ранее. Как и любой фанат уровня Hard, Юри, помимо страницы своего кумира, следил и за постами людей, с которыми этот самый кумир часто общается. Поэтому достаточно часто Кацуки проверял аккаунты Георгия Поповича и ещё нескольких фигуристов, с которыми по тем или иным причинам часто тусовался Никифоров. Таким образом, он мог получить больше фото и информации о нем. И именно на странице Григория, соотечественника Виктора и его друга -соперника, Юри видит ту самую фотографию.       Это было обыкновенное селфи двух фигуристов, на котором Виктор показывает знак мира и улыбается, чуть щурясь. Что-то заставило Юри посмотреть на запястье. Серебристые линии не сильно выделялись на бледной коже, и она частично закрыта рукавом спортивной формы, но Юри отчетливо видел метку.       Часть буквы «К» и «ацуки».       Кацуки.       — Господи Боже… — шепчет Юри как раз в тот момент, когда в комнату, размахивая смартфоном, влетает Пхичит.       Следующий час Юри помнит очень смутно. Он в шоке, сердце гулко бьется где-то у самого горла, и он бы сейчас с превеликой радостью свернулся бы клубочком и поплакал, но его тряс радостный Пхичит.       Когда же первый шок спал, Юри начал бормотать что-то про «Я пропал» и «Это нереально, ущипните меня», за что получил подзатыльник и короткую, но отрезвившую его окончательно фразу: «Двойного совпадения тут быть не может, это действительно ты!».       И теперь Пхичит, до безумия довольный и буквально-таки светящийся безграничным счастьем и радостью, жевал пончики, хитро посматривая на Юри, который сидел на своей кровати и пытался понять, что делать и как с этим жить дальше.       Случилось невозможное, его родственная душа — его кумир. Сияющая звезда. Даже если они встретятся, и Виктор примет его, то как рядом с ним будет выглядеть Юри? Никак. Грязно-серым пятном.       - Что делать планируешь? — говорит Пхичит, отвлекая наконец Кацуки от размышлений. Японец жмет плечами, и Чуланонт с выражением боевой готовности на лице отодвигает коробку с пончиками. — Ты должен ему написать.       Кацуки вздрогнул. Но он ведь… Ничего не представляет из себя. Абсолютно. Даже если он является родственной душой Виктора, он не становится от этого лучше. Но и отвергать связь он не может, ведь тогда это ударит и по Виктору.       И Юри принимает решение.       — Погоди. Я напишу ему, но не сейчас, — Юри уверенно смотрит на удивленного друга. — Глупо отрицать нашу связь, но Виктор заслуживает кого-то получше второсортного спортсмена. Тогда, когда я стану хоть кем-то, кто может привлечь к себе внимание и которого можно за что-то уважать, тогда я и заявлю о связи. Но не сейчас.       Пхичит смотрит на него молча и пугающе серьёзно, не отрываясь. Юри никогда ещё не видел его таким, и поэтому тоже не произносил ни слова. Наконец, Чуланонт вздыхает и чуть отворачивается.       — Всё же нужно было на пари заставить тебя выложить фотографию метки, — говорит он. — Кацуки Юри, ты — самый очаровательных из дурашек.       Юри краснеет и отворачивается.       — Никому не говори о метке, хорошо?       В этот вечер Юри решил, что теперь он просто обязан ворваться в топ. Только тогда он сможет стоять рядом с кумиром, возможно, даже на равных, и это грело душу.       И не важно, что тот пост с фотографией был удален.

***

      — Ну, нет, точно не она, — говорит темноволосая Света, глядя на фотографию на профиле чуть полноватой японки с «боевой раскраской» макияжа. Гоша через плечо фигуристки посмотрел в экран ноутбука.       — А по-моему, ничего так… Только вот чуть вес сбросить бы ей, и хорошо будет.       — Да тебе нравится всё, что накрашено, — фыркнула Света, закрывая вкладку с аккаунтом.       Дело происходило в это же время, но за тысячи километров, в Петербурге. Трое фигуристов — Светлана Милёхина, Григорий Попович и Виктор Никифоров — находились в квартире последнего. Все трое сидели у ноутбуков в Фейсбуке и проверяли всех пользователей под конкретным именем.       Вот почему в Японии так много людей с именем Кацуки Юри?       Виктор тяжело вздохнул и открыл новую страницу. Какая-то совсем ещё маленькая девочка, лет ей 15-16 от силы. Или Вите так кажется? Для него, повидавшего за этот день около сотни разнообразных японцев, все они были на одно лицо.       Всё, что он знал о своем соулмейте, так это имя и национальность. Даже пол оставался тайной. От неизвестности хотелось выть и рвать на себе волосы. Его родственная душа — та самая, которую он ждал долгие годы, которая могла бы спасти его от давящего и угнетающего одиночества, — где-то далеко-далеко, и найти её сложно.       Виктор думал, что его известность поможет найти её. Но, похоже, он ещё не настолько известен, раз Кацуки Юри не знал о нем. Что ж, не беда, Виктор пошел штурмом на соцсети. Не обратил даже внимания на то, что запрос в одном Фейсбуке выдал около четырёхсот аккаунтов. Хорошо, что его товарищи по катку решили помочь.       — Витя! — наконец воскликнул Гоша, тыча пальцем в экран. Света тут же оказалась около него, — раньше, чем Никифоров, — и прищурилась.       — Вполне возможно, — сказала она.       — Точно он, — поправил её Гоша.       — Ну… Он душка.       — Он очаровашка!       Заинтригованный Виктор сел рядом с Гошей, и парень подвинул экран так, чтобы Виктор его видел.       Вместо аккаунта было открыто видео из Ютуба, название которого гласило:       Национальные Японии, 2011 год. Кацуки Юри, короткая программа.       Виктор внимательно следил за японским мальчиком, что под какую-то легкую мелодию катал программу, умело скользя по льду. Он был немного скован, что Виктор заметил сразу вместе с некоторыми помарками, но по-своему мил. Однозначно, он имел артистизм, но вот техника хромала.       Однако Виктор пару раз моргнул, сбрасывая наваждение, и отодвинул ноутбук.       — Если бы это действительно был он, то мы бы сейчас не сидели тут и не перебирали аккаунты левых людей, — сказал он, возвращаясь в своё кресло. — Кацуки явно не интересуется фигурным катанием, раз ещё не связался со мной.       Света и Гоша лишь переглянулись и вернулись к делу.       Виктора же не покидало чувство, что он что-то делает не так.