Любовь к жизни.

Так получил признание Дом Рокалионов, состоящий из одного-единственного члена. Пусть это ещё не сказал официально король, это уже было очевидно для всех. Если Рейлине не претендует на власть, согласен служить короне и вовремя поставлять деньги в Гавань, почему бы и нет? Петир составил абсолютно правильное мнение о новом хозяине Севера, за исключением одного: такие люди могут бороться за высшую власть не по собственной воле, а по воле Богов. И на это уже личные качества совершенно не влияют. Но пока Рейлине изображал из себя безобидного в целом чудака с обширными познаниями в разных областях (по нашим меркам это было всего лишь среднее образование), милым личиком и хорошим чувством юмора. Так, во время обеда на стол подали молоко и солёные огурцы. Сам Рейлине съел это кушанье, и ничего ему не было, а рискнувший попробовать это блюдо Джоффри после обеда сидел в туалете, не мешая взрослым разговаривать на серьёзные темы. Условно серьёзные. - Лорд Рокалион, не могли бы вы нам что-нибудь спеть? Вы говорили, что много упражняетесь в этом каждый день,- предложила Серсея, и Рейлине с удовольствием начал: Я незаметно на дереве в листьях Наполняю жизнь свою смыслом: Пряду свою тонкую нить. Нас очень много на дереве рядом, И каждый рождён шелкопрядом И прядёт свою тонкую нить… - Нельзя ли чего-нибудь повеселее?- нахмурился Тайвин,- От этой песни тянет плакать. - Увы, мой репертуар не особенно весёлый,- улыбнулся Рейлине. - Жаль,- Тайвин выпил ещё вина,- И всё же, кто ваши родители? - Люди. - Я задал серьёзный вопрос. - Я ответил. Их нет в этом мире, и я не хочу, чтобы меня попрекали происхождением, будь оно низким или благородным. Будем считать, что я пришёл оттуда, откуда всё пришло и куда всё уйдёт. - Не философствуйте,- посоветовал Петир,- Не хотите говорить правду – скажите хотя бы, откуда пришли. - Я пришёл с северо-востока. - А точнее? - С северо-северо-востока, практически совсем с севера, но немножко восточнее. - Как мы можем вам верить, если мы даже не знаем, кто вы и откуда? - Это знание вам ничем не поможет. Я не понимаю, зачем вы задали этот вопрос. Я бы не удивился, если бы вы спросили, скажем, о моих увлечениях, моём образовании, моих талантах, это бы сказало куда больше обо мне,- меланхолично ответил Рейлине, борясь с желанием послать их всех в известное место. - И правда, Мизинец, ну что ты пристал к парню? Ясно же, что он стал лордом не по происхождению. Но, должно быть, из семьи дворян. Внешность весьма благородная, да и воспитание имеется,- Тайвин уже захмелел, а потому речь его стала гораздо теплее,- Рейлине, и когда вы думаете жениться? - Когда найду подходящую девушку,- честно ответил Рейлине, а про себя добавил: «Побыстрее бы, надоело в кабинете уединяться». - А не съездить ли вам в Королевскую Гавань?- предложила мудрая Серсея (тоже в изрядном подпитии),- Вас представят разным Домам, там и подберёте подходящую невесту. Надеюсь, вы ещё не успели наплодить десяток-другой бастардов? - Я воздерживаюсь,- мягко возразил Рейлине, а про себя с грустью добавил: «Чем очень расстраиваю свой организм». - Тогда приезжайте через месяц в Гавань, будут приглашены представители всех домов. У нас есть,- тон Серсеи стал ниже,- Санса Старк, дочь бывшего лорда Винтерфелла. Будет неплохо, если вы обратите на неё внимание. - Я запомнил,- кивнул Рейлине, но прекрасно понимал, что Санса, мягко говоря, не лучший вариант. Рейлине нужен кто-то другой, кого он будет любить больше своей жизни, о ком он будет заботиться, чью жизнь он сделает раем…эх, когда же она появится, эта прекрасная леди? Теон не мог заснуть. Да, Рамси Болтон мёртв, но память всё подбрасывала неприятные, жуткие картины из прошлого, мешая спать и вызывая страх. Причин бояться больше не было, но психика ещё нескоро оправится от пережитого. Теон жалобно простонал – сейчас лучшим лекарством для него являлся бы сон, а заснуть невозможно. Поэтому он поднялся и пошёл вниз за вином – может, поможет? И столкнулся внизу с лордом Рокалионом, которого тоже терзали нехорошие мысли. Но Рейлине не очень любил вино, особенно на ночь, а потому просто сидел в кресле и рисовал при свете нескольких свеч, тихонько напевая себе что-то под нос. Увидев Теона, он тут же отложил уголь (рисовал лорд либо куском угля, либо чернилами) и слабо улыбнулся. - Тебя тоже мучает бессонница?- понимающе протянул он. - Да, милорд,- грустно кивнул Теон,- Стоит мне закрыть глаза, я тут же вижу это чудовище. - Он мёртв. Ты присутствовал на казни, а я бросал спичку. - Я понимаю это, но моё сознание не согласно. А почему не спите вы? - Меня тоже тревожат дурные мысли. Я сжёг человека. - Не человека, а чудовище! - Я понимаю это, но моё сознание не согласно,- усмехнулся грустно Рейлине,- Ты ведь уже наверняка понял, что из меня никудышный воин. Я даже убить никого не могу. Бросить спичку мне всё же легче, чем опустить меч. - У вас доброе сердце,- постарался успокоить лорда Теон,- Это не характерно для лордов, но встречается. Скажите, милорд, откуда вы? Можете сказать хотя бы мне? - Не могу, это секрет. - Я сохраню его. - Двое могут сохранить секрет лишь в том случае, если один из них мёртв,- улыбнулся Рейлине. Теону показалось, что на глазах у того блестят слёзы,- А ведь я, если подумать, уже мёртв. - Не говорите глупостей, вы не упырь. У вас горячая кровь. - Не в этом дело…Секрет. Теон, ты хочешь написать письмо своим родным? Успокоить их, рассказать о своей жизни? - Они меня уже давно похоронили,- фырнул Теон,- Разве что сестра ещё может искать, но Аша…не стоит ей сюда ехать. Я ведь больше не железнорожденный… - Не говори глупостей. Кровь – не вода, её пытками не вымыть. - По хорошему, я должен был убить вас при первой же возможности, захватить Винтерфелл и разграбить всю округу. Я этого не сделал. Следовательно, я – не Грейджой. - Ты не убил бы меня в любом случае. Меня вообще теперь очень сложно убить. А письмо всё же напиши, пусть тебе позавидуют. Обязательно упомяни о серебряной вставной челюсти. Я уверен, ни у кого такой нет. - Не получится. У меня плохой почерк. Когда меня учили, я всегда делал много ошибок. - Тогда я буду писать под твою диктовку. Почерк у меня, конечно, тоже не очень, но грамотность вроде неплохая. А пока…поспать бы нам надо. Хм…есть у меня одна идея. Мы можем лечь спать вместе. - Что?- вытаращил глаза Теон. - Вместе, спина к спине. Так кошмары сниться не будут,- объяснил Рейлине,- Кроме того, у меня в комнате очень холодно, а вдвоём под одеялом теплее получится. - Что ж, если вы думаете, что это поможет…- Теон почему-то смутился. Нет, на корабле он часто оказывался в подобной ситуации – когда холодно и не можешь заснуть, надо лечь спать с кем-то,- но сейчас он не на корабле, от лорда Рокалиона не пахнет потом и рыбой, он куда приятнее большинства моряков и даже некоторых морских жён. А Теон больше не красавец, совсем нет, у него вставные зубы и нет нескольких пальцев, он совершенно сед, больше ни одна девушка на него и не взглянет. «Так что же это получается!»- осенило вдруг Теона,- «Я стесняюсь не потому, что Рейлине мне противен…а потому, что ему могу быть противен я!» В спальне лорда (переделанной из спальни Робба) было действительно холодно, хоть окна и были закрыты. Лорд снял халат, оставшись в льняной ночной рубашке, и быстро скользнул под одеяло. На фоне белой подушки тёмные волосы Рейлине, заплетённые в косу, казались совсем чёрными, а кожа под светом из окна казалась белее снега. Теон, стараясь не смотреть больше на Рокалиона, тоже залез под одеяло и закутался почти с головой. Рейлине настойчиво потянул одеяло на себя – пришлось подползти поближе, потому что одеяло было слишком узким. В конце концов им двоим пришлось лежать вплотную, спина к спине, и совсем скоро молодой лорд заснул. Теон вскоре последовал за ним, и впервые за много недель ему снилось что-то хорошее. А утром ему стало стыдно: во сне Рейлине лёг чуть ли не на самого Теона, крепко обнял и чуть не задушил растрепавшимися за ночь волосами. Учитывая, что весил Рейлине порядка десяти стоунов, осторожно выползти было невозможно, а будить милорда нельзя: он этого очень не любит и потому кидается подсвечниками. Ситуация была безвыходной. Вдобавок, Теон ощущал что-то неправильное: вроде бы всё нормально, вроде бы обыкновенный мужчина с растрёпанными со сна волосами и полуоткрытым ртом, из которого текла слюна, а такое ощущение, что к нему, Теону, прижимается прекраснейшая девушка – реакция организма, по крайней мере, схожая. Стыд вернулся с удвоенной силой – что же это за напасть-то такая, что он испытал влечение к своему спасителю, который дал ему если не прежнее положение, так хотя бы относительную свободу и доверие, помог отойти от плена, даже доверил свою жизнь… Теон нащупал на тумбочке свои челюсти, как можно тише вставил их, зафиксировал, проверил и медленно, очень медленно начал выползать из под тяжёлой тушки лорда Винтерфелла. - Я не сплю,- проинформировал его вдруг Рейлине,- сказал бы, что тебе тяжело, я бы и сам сполз. - Э-э-э, вы не спите?- подскочил Теон в ужасе. Кажется, теперь он точно седой. Полностью. - Не сплю,- Рейлине скатился с Теона, поднялся и пошёл к зеркалу – приводить себя в порядок,- Сейчас уже почти полдень. Неплохо выспались, надо признать. - Д-да,- Теон постарался как можно незаметнее выйти из спальни лорда. Впервые он порадовался, что его орган больше не выступает. - Если будут проблемы со сном – приходи,- и Теон рванул прочь на крейсерской скорости (пусть в этом мире не было крейсеров, скорость существовала). Позор, какой позор! «И чего это он убежал?»,- подумал как-то недовольно Рейлине: «В туалет хочет, что ли?» «Что есть красота? Возможно, это лишь тот образ, который мы накладываем на чьё-то лицо, чтобы в соединении двух ликов увидеть милые глазу и сердцу черты. Лишь этим я могу объяснить тот факт, что мне понравился изуродованный Теон Грейджой»- с такими мыслями Рейлине ехал в столицу. Ехал в карете, раскрашенной в синий и чёрный, с гербом Дома на дверях. Одеться пришлось в живописный костюм, который шили целых две недели. Чёрный с синим костюм подчёркивал белоснежную кожу, а серебряные заклёпки были лишь на пару тонов светлее серых кос до лопаток. В пути Рейлине пытался почитать или порисовать, но дорога была неровной, быстро начинало укачивать, и осталось лишь лечь на сидение и глубоко задуматься. Благо он велел сделать сидения шире, чтобы на них в случае чего можно было лечь. Этот месяц он провёл в работе и подготовке к визиту в Королевскую Гавань. Земли оставил на Теона и немногочисленных помощников. Сам учился этикету: что кому говорить, что делать можно и нельзя, кого как зовут…как раз с этикетом проблем особых не было, поскольку времена были тёмными, и даже если бы Рейлине вздумалось завалить какую-нибудь служанку прямо на обеденном столе, ему бы ничего не сказали. Со знатными дамами возникли бы трудности, но если заменить слово «завалить» словом «соблазнить» - разница исчезает. Но Рейлине не будет никого соблазнять или заваливать. Хотя бы потому, что очень свежи в памяти воспоминания о том, какого это: быть женщиной. Ну, не женщиной, но девушкой. «Конечно, я тогда приняла верное решение…»- подумал грустно Рейлине: «…Но я не учла того, что могу влюбиться. Я боюсь собственных желаний: мне хочется сделать этого несчастного снова Грейджоем, дать ему счастье и удовольствие. Помню ту ночь, когда впервые осознала эти желания: и дёрнул же меня чёрт позвать его в постель! Ночью снились эротические сны, а утром он от меня сбежал…наверное, всё-таки почувствовал тот стояк. А я пыталась скрыть, полежать на нём подольше. Не хочу ехать ни в какую Гавань, хочу Теона Грейджоя! Да только кто мне его даст? Если бы можно было, я бы ему сам-сама дала...да как же мне ему дать! А взять…нет. Не смогу. Я же не садистка…Уй, ё-маё, не стоило мне так думать!»- распутное тело вполне предсказуемо отреагировало на приятные мысли, и Рейлине пришлось сбросить напряжение проверенным способом. Вспышка наслаждения была короткой, слабой, но всё лучше, чем страдать от неудовлетворения. Тем более, ещё в прошлой жизни Рейлине не привык ограничивать себя в желаниях тела, особенно таких. Но если в женском теле скрывать возбуждение особого труда не составляет, то в мужском стояк вызывает дискомфорт, в том числе и моральный. Рейлине принципиально не вспоминал своё прошлое имя. Но переучивать себя к мужскому мировоззрению не стал: ещё чего, сбивать чёткие настройки! К счастью, в этом языке не было особой разницей между мужским и женским обращением к себе, так что можно было ничего не менять. Сложнее было в тот момент, когда молодая, красивая крестьянка с практически не кривыми зубами и небольшими острыми грудками по доброй воле легла в постель для исполнения «права первой брачной ночи», а у Рейлине…нет, встал, конечно, но накатило такое…отвращение, что он еле сдержался, чтобы не прогнать бедную девочку. Тогда ему в голову и пришло изменить правила: на ощупывание омерзение не распространялось. Когда он сказал девушке, почему не тронет её, она поняла его и сочувственно похлопала по плечу. Она оказалась не девственницей, но об этом жених так и не узнал – они договорились хранить молчание о недостатках друг друга. Рейлине…он придумал себе очень красивое имя: Тайвин Ланнистер сказал, что это переводится как «зимняя вишня». Красиво. А Рокалион – как «ракушка». Тоже неплохо. Пока что Рейну везёт, его только один раз попытались убить. За это ему пришлось принести того болвана в жертву Р’глору. Нет, разумеется, никто и не знал, почему новый лорд только сжигает, а не рубит головы, как положено хорошему лорду. Но народ рассудил, что лучше уж сожжение на костре, чем сажание на кол и свежевание. В конце концов, Р’глор ведь просил жертв? Насколько Рейлине понял, именно этому богу он был обязан возрождением и относительным бессмертием. Но как же было плохо от того яда в курочке! Организм, конечно, быстро справился с отравой, а значительный жизненный опыт помог вовремя распознать неладное, но было стыдно. Рейн потом выдал целого оленя служанке, убравшей за ним. «И всё же жизнь прекрасна»,- улыбнулся Рейлине: «Я так рада тому, что жива и неплохо устроилась. Как хорошо, что я теперь мужчина, самостоятельный, независимый, красивый…по их меркам особенно. А в Гавани бояться мне нечего – ну отравят пару раз, застрелят, выбросят из окна, я ведь выживу! А арестовывать меня невыгодно: я согласна платить налоги вместо Болтонов, учтиво повела себя с королём (инцидент с огурцами опустим), даже Серсее, кажется, понравилась. Ну…скажем так, не вызвала отвращения. Сомневаюсь, что она постаралась бы соблазнить отвратительного человека, близость с которым ничего ей не даст. Она, конечно, распутница, но не дура. Лишний раз даст только брату». - Милорд, когда прикажете остановиться на ночлег?- постучал вдруг в дверь кареты глава эскорта – тот самый часовой, который когда-то впустил промокшего юношу с мечтательным взглядом в Дредфорт. - Уже время?- Рейлине выглянул наконец в окно и увидел красивый закат,- Как только солнце зайдёт, немедленно остановимся. - Будет сделано,- кивнул охранник и велел двигаться дальше. Скоро они окажутся за пределами Северных земель, а ещё через пару дней доберутся до нужного места. Рейлине было скучно – хотелось хоть какой-то деятельности. И он запел: Скользя по лучам полярной звезды Я ступаю по глади спящей воды. Я – сомнамбула, ясно видящий прошлое, Снегом будущее моё запорошено… - Милорд, вы опять поёте?- поинтересовался зачем-то командир. Зачем спрашивать, если он сам всё слышит? - Да, и прошу мне не мешать,- буркнул Рейлине и попытался вернуть своё ушедшее вдохновение. - Да нет, милорд, просто тут туман собрался…внезапно так, вот я и подумал: может, ваших рук…уст дело? Рейлине тяжело вздохнул, но знаком велел ехать дальше, а сам, припомнив что-то, продолжил петь: Забери меня чёрная, чёрная вода, Я больше не хочу возвращаться никогда В мою страну туманов, В мою страну туманов. Влей мне в сердце свой чёрный-чёрный яд – Я больше не хочу возвращаться назад В мою страну туманов, В мою страну туманов… - Милорд, спасибо, туман рассеялся. У вас потрясающий голос. - Благодарю. - Но я не узнаю эту местность. Мы приближаемся к какому-то большому городу, и сейчас уже совсем стемнело. Ваши указания? - Спросите местных, как проехать в Королевскую Гавань. - Милорд…знаете, это, конечно, чушь, но…мне кажется, это и есть Гавань. Нет, такого быть не может, но уж очень похож по красоте этот город… - Тогда уточните у стражников на воротах, как проехать к Красному Замку. Если что, пропуск я дам. Рейлине уже более заинтересованно выглянул в окно кареты. Он не слышал, о чём разговаривали стражники с его людьми, но вскоре один из них подошёл и внимательно посмотрел на Рейлине. Тот непонимающе посмотрел в ответ. - Лорд Рейлине Рокалион из дома Рокалионов, лорд Северных земель?- уточнил стражник. - Верно,- кивнул Рейн. - Всё в порядке, проезжайте. Видите во-он тот замок на утёсе? Это и есть Красный Замок. Езжайте туда, не заблудитесь. - Благодарю. Ну, значит, ночевать будем уже в замке,- пожал плечами Рейлине и уже с куда большим интересом смотрел в окно. Мимо проносились дома, грязные и не очень, заинтересованные люди, тоже грязные и не очень, деревья и кусочки закатного неба…нет, уже практически ночного. Рейлине старался дышать ртом, потому что пахла Королевская Гавань совсем не по-королевски, а обоняние у него было хорошее – ещё с прошлой жизни. Хорошо ещё, что у него теперь всегда с собой коробочка с благовониями – уговорил завести Теон, когда лорду Винтерфелла внезапно стало дурно на очередной казни, проходившей слишком близко к отходнику. У Рейлине закружилась голова, он чуть не упал, и только плечо Теона помогло тогда устоять на ногах. Тогда и появилась небольшая коробочка со сбором душистых трав, помогающих ему дышать там, где дышать невозможно. В Красном Замке их ждали, но позже на два дня. Комнату ему выделили недалеко от комнаты Сансы (это Рейлине понял, когда случайно ошибся дверьми, и ему сообщили, как он неправ), принесли ужин прямо в комнату и «намекнули», что Серсея и более десятка служанок будут не против скрасить его одиночество. А если в замке ему никто не нравится, совсем рядом есть чудеснейший бордель. Но с Серсеей дешевле выйдет. Рейлине отговорился тем, что очень устал в пути, а сам перед сном ещё раз удовлетворил себя рукой. Губы при этом не разжимал – в соседней комнате была Санса, а порядочность у Рейна была. Хотя бордель в Винтерфелле он открыл, укомплектовал и лично проверил. Правда, только на здоровье, но проверил же! Зато количество изнасилований немного снизилось. Теперь случаи изнасилования были именно случаями, а не неизбежным следствием недостатка женщин в замке. Разумеется, все в замке и окрестностях знали, что их новый лорд ведёт достаточно аскетичный образ жизни, много денег на себя не тратит, а в связях с женщинами, мужчинами и детьми замечен не был, но это не означало, что все должны вести себя так же. И Рейлине это понимал. И сам бы, возможно, участвовал, если бы…если бы был…им. Мужчиной из этой эпохи. Когда-то такой же как я человек Бродил здесь дорогами северных рек, Тишину называя моим тайным именем, Мёртвый лес украшая сверкающим инеем…- тихонько пропел Рейлине, лёжа на пустой, СЛИШКОМ пустой кровати под балдахином, свернувшись в клубок. Накатило одиночество, острое и болезненное чувство, что он никому не нужен, отчаяние…он не обманул в ту ночь Теона, но не сказал всей правды: его мучил не только мертвец в костре. Его мучил холод, какой люди чувствуют вдали от родных, близких. Никто тебя не обнимет, не утешит, не поцелует в лоб или нос, не выслушает. Рейлине не был каменным, он привык во всём полагаться на своих родных, и здесь, когда ему пришлось стать самостоятельным, ему очень не хватало человеческого тепла. Пока что удавалось держаться, потому что та единственная ночь в постели с Теоном помогла ненадолго почувствовать себя в безопасности. Тут со стороны окна кто-то тихонько пошёл к кровати Рейлине, запрыгнул на постель и улёгся на груди. Это был обычный котёнок, один из тех, что были у Томмена. Он, тихо мурлыкнув, улёгся рядом с Рейном, свернувшись в клубок, и Рейлине почувствовал, что всё-таки ещё не всё потеряно. Раз к нему в постель залез котёнок, значит, эту ночь он проведёт не один, а в приятной пушистой компании. Всё лучше, чем пронизывающий холод.