Любовь к жизни.

Я есть. Не знаю, почему я так подумал, но я действительно есть. Существую, получается. А что было до того, как я возник? И почему я именно сейчас подумал, что я есть? А вдруг меня нет? Как определить, есть я или нет? Так, надо подумать. Я мыслю. Я чувствую, что нахожусь в чём-то жидком и тёплом. Я слышу какие-то неясные звуки отовсюду. Здесь темно. Я могу немного пошевелить конечностями – кажется, их у меня четыре, плюс ещё одна, в которой я и нахожусь. Мои покровы на ощупь тоже тёплые и влажные, а ещё я чувствую какое-то движение со стороны центра себя. Что-то там ритмично поднимается и опускается. Я всё это чувствую, осознаю – следовательно, я всё-таки есть. А что я такое? И где я? И почему я здесь? Почему здесь так темно? И я что, один? Рано утром Рейлине проснулась от неприятного ощущения внизу живота. Её подташнивало, страшно хотелось кого-нибудь убить и полизать железо. Она тяжело вздохнула: шёл третий месяц беременности. Она забеременела быстро, очень быстро. Буквально через три недели после свадьбы она проснулась утром с примерно такими же симптомами, как сейчас. Мейстер, проведя быстрый осмотр, заключил, что она действительно понесла. На самом деле, ей ещё достаточно повезло, осложнений никаких. Ну, пока что никаких, во всяком случае. Радости Теона не было предела: он смог зачать наследников, он справился, он молодец! Долиш тоже не так давно зачал себе наследника, благо Серсея ещё была способна на благополучное деторождение. Что до Джуди, он пока не женился, а поддерживал Теона с Долишем и наблюдал за поведением Рейлине. Вела она себя лучше, чем некоторые беременные: плакала украдкой, на людей не кидалась, делами государства занималась без видимой охоты, но добровольно. Единственное, что её напрягало: каким будет её ребёнок? Унаследует ли он её бессмертие? Или магию? Или красоту? Впрочем, с красотой проблем возникнуть не должно, потому что со стороны Грейджоев идёт лучшая железная кровь, а у Рейлине в семье уродов не было. Ровно как и идиотов. Но от случайностей никто не застрахован. Рейлине тяжело вздохнула, неохотно встала и пошла вниз – следует хорошенько подкрепиться и прочитать-таки отчёт Долиша о состоянии казны. По дороге она почувствовала странное шевеление внутри живота и облегчённо улыбнулась – кажется, кто бы там ни был, он жив и чувствует себя неплохо. Я существую, я жив и хорошо себя чувствую. Мне кажется, я внутри какого-то очень большого существа, которое наверняка знает, что я здесь, и против ничего не имеет. Теперь я стал лучше слышать, и теперь я запросто могу расслышать биение чьего-то кровекачателя – у меня такой тоже есть, он издаёт такие же звуки и, должно быть, выполняет те же функции. Теперь я больше знаю о себе: у меня из живота выходит какая-то трубка, она прикреплена к стене моего…мешка? Да, мешка. Я попытался найти выход из этого места, но не нашёл – я в замкнутом пространстве. Но у меня такое странное чувство, что я тут не один. Если прислушаться, можно услышать ещё одно биение. Откуда-то из стенки, что ли? Может, я не один? Интересно, а кто там? Я хочу с ним познакомиться! Зачем тут эта стена? Она не нужна! Рейлине не совсем понимала, что происходит. Самочувствие было отвратным, хотя мейстер обещал, что к четвёртому месяцу станет полегче. Живот увеличивался быстрее, чем все ожидали. - Ваше Величество, знаете, а у вас могут быть близнецы,- с улыбкой заключил мейстер Пицель, проведя более тщательный осмотр,- Сейчас, правда, ещё нельзя сказать точно, но вот месяцу к пятому я смогу сказать определённо. - А как же я буду рожать близнецов?- заволновалась Рейлине, прекрасно знающая состояние медицины этого мира. - Обыкновенно рожать будете,- просто ответил мейстер,- Одного за другим. Тут многое зависит от положения, но часто такие роды проходят удачно. Даже легче, потому что при рождении близнецы меньше. - Ну, если вы так в этом уверены…- Рейлине всё ещё волновалась. Мейстер Пицель был уже очень стар, он не сможет принять у неё роды, особенно с двойней. Значит, пригласят ещё кого-то, кому Рейлине доверяет ещё меньше. Но за пределами помещения Рейлине уже ждал Теон, очень волнующийся. И Джуди в таком же состоянии. И бледный Долиш. И, почему-то, Станнис с Мелисандрой. - Будет двойня,- объявила Рейлине,- Во всяком случае, это очень возможно. - Ну, ваше изящество, примите наши поздравления!- Джуди осторожно приобнял королеву и одобрительно похлопал по плечу Теона,- И ты молодец, хорошо потрудился. - Я к вам по делу,- сухо начал Станнис и, когда Долиш с Джуди отошли на значительное расстояние, изложил проблему,- Я хочу жениться на Мелисанде из Асшая. - А ваша прежняя жена?- недоумённо посмотрела на него Рейлине, и тут же похолодела от ужаса,- Вы её…в море столкнули? Или отравили? Или… - Я отправил её в Тирош. И сообщил всем, что она там заразилась лихорадкой и умерла!- раздражённо объяснил Станнис свой гениальный план. - Так вы соврали… - Нет. Она действительно заразилась лихорадкой и умерла. Но мне нужно разрешение на женитьбу, потому что Мелисандра не имеет благородного происхождения. - Всё поняла. А что с Ширен будет? - Через три года я выдам её замуж. Это будет сложно, но я справлюсь. - Тогда я сейчас напишу вам королевское разрешение жениться на Мелисандре. Вы выбрали её, потому что она вам нравится? - Я выбрал её, потому что она может родить мне наследника! И её я знаю лучше других женщин,- последнее Станнис сказал тише – Джуди с Долишем бессовестно подслушивали. Только Рейлине кивнула и собралась идти за бумагой, как вдруг почувствовала странный всплеск тепла в области живота. Странное ощущение длилось всего пять секунд, но за это время Рейлине пошатнулась, её подвхатил Теон и позвал мейстера. - Нет, нет, ничего, просто что-то странное…- пыталась остановить Пицеля она, пока тот внимательно осматривал её живот. - В самом деле, вроде бы ничего плохого не случилось. Должно быть, минутная слабость, такое бывает. «Но это не была минутная слабость! Это был магический всплеск. Кто-то из близнецов, может быть даже оба, будет магом». Стена исчезла. Мне требовалось только очень осторожно постучать по ней и чётко, очень чётко сформулировать желание увидеть (я теперь мог открывать глаза) того, другого. Теперь, когда я мог видеть, я легко мог увидеть, что моя темница не абсолютно тёмная – снаружи льётся слабый свет. Но та стенка, что отделяла меня от кого-то другого, свет не пропускала. А теперь, когда эта стена исчезла, я осторожно подплыл к кому-то другому. Этот кто-то был такого же размера, как и я, а после недолгих ощупываний я заключил, что и внешне мы сходны. Я погладил нового знакомого по верхней конечности, но другой не захотел идти на контакт – он дёрнулся и попытался оттолкнуть меня. Я не понял, почему он не хочет со мной знакомиться. Может, я должен убедить его в своих добрых намерениях? Я подобрался поближе и положил его руку на область своего кровекачателя, но он грубо оттолкнул меня и резко дёрнулся назад. Не понимаю его. Почему он не хочет со мной знакомиться? Я ещё довольно долго пробовал с ним познакомиться, но каждый раз он меня отталкивал. Только через несколько сонных периодов (тогда я сам отплывал подальше и засыпал) он не оттолкнул меня, а даже сам погладил осторожно по области кровекачателя. Тот другой, впрочем, оставался каким-то вялым, он без охоты шёл на контакт. Я не понимал, почему так происходит. Вот бы с ним поговорить! Рейлине не понимала, что происходит. По словам мейстера, дети должны были изо всех сил бить её изнутри каждый день раз по семь-восемь, на деле же она чувствовала только редкие, слабые удары, преимущественно во время обеда. Но осмотры показывали, что дети прекрасно себя чувствуют! Да, их всё-таки было двое. Теперь главное, чтобы они не были как Джейме с Серсеей. Кстати, Серсея тоже ждала ребёнка. И есть вероятность, что он действительно от Долиша. Она, разумеется, не любила Долиша, но уважала немного больше, чем Роберта, потому что её в брачную ночь чужим именем не назвали. Долиш, к тому же, на неё не орал, пил раз в десять меньше Роберта и вообще был довольно мил. А Джейме, женившись на Бриенне, пока что ни о чём не жалел: тесть смотрел на него как на героя-избавителя, Бриенну он любил, она его тоже, а на всякие мелочи вроде роста и телосложения он уже давно привык внимания не обращать. Но у Серсеи дитя давало о себе знать каждые два часа, а у Рейлине – раза два-три в день! Вдобавок чувствовалось, что кто-то из близнецов периодически колдует. Ничего опасного, магия была слабой и периодической, но говорит это о многом. Кто-то из детей рано начал думать и рассуждать. Слишком рано. Я на время отстал от своего соседа и начал слушать то, что происходит снаружи. Так я узнал, что мы внутри какого-то другого человека по имени Рейлине, он (или, вернее, она) очень за нас беспокоится. Поэтому я стараюсь толкать стены поменьше, чтобы не причинять боли. Тот, кто по доброй воле носит меня и того другого в себе, не должен из-за этого страдать. Хотя места становится всё меньше, а сил у меня становится всё больше. И у того другого тоже. В последнее время он начал всё сильнее меня толкать, вжимать в дальнюю светлую стену, из-за которой лучше всего всё слышится. Я не сопротивляюсь – если сопротивляешься, он пихается ещё сильнее. Я каждый день (научился определять время по поведению Рейлине) пытаюсь выйти на контакт с соседом, но натыкаюсь на глухой барьер его сознания. Он не хочет или не может со мной разговаривать. Впрочем, стена его сознания медленно, но верно истончается, скоро мы сможем поговорить. Тем не менее, в места нашей тюрьме становится всё меньше, потому что мы быстро увеличиваемся в размерах. У меня на голове появились какие-то тонкие и мягкие нити, при попытке их выдрать я почувствовал боль и прекратил попытки. Мой сосед тоже отрастил эти нити, но он их не вырывает и даже не трогает. Его поведение меня удивляет: неужели…он иначе мыслит, чем я? А мыслит ли он? На седьмом месяце стало тяжелее. Живот ужасно распирало, всё-таки двойня занимает больше места, чем один. Но Рейлине всё равно продолжала работать, пусть и не столь активно, как в первые месяцы. Теон взял на себя энную часть её обязанностей, в том числе и посвящение рыцарей, чтение докладов и разборки с мятежами в Штормовых Землях и Ланниспорте. Да, некоторые ещё надеялись вернуть власть Ланнистерам либо сесть на трон самим, но сами Ланнистеры к власти уже почти не рвались, только Лансель ругался и злился – его вера в Семерых оказалась слабее магии Рокалионов, и теперь он собственноручно посадил близ своего дома пятьдесят чардрев. Хранителем Севера стал вернувшийся из-за Стены Бран Старк, но большую часть его обязанностей взяла на себя его сестра Арья, которую Рейлине высочайшим указом приравняла к мужчине. Означало это то, что её дети всё равно будут Старками, и муж её (если такой найдётся) будет носить фамилию Старк. До сих пор нельзя было даже попытаться предсказать, кого породит Рейлине: если с одним ребёнком женщины одичалых могут точно определить пол по форме живота и ещё каким-то признакам, то с двойней этот способ не работает. Теон надеялся, что родятся два сына, похожие на него силой и на мать магией. Хорошо бы они ещё пошли хоть в кого-нибудь из родителей красотой, но это уже роскошь. Рейлине же было практически всё равно, но чуточку больше хотелось всё же дочерей. Их она научит магии, самостоятельности и непоколебимости. - Ваше изящество, я вот что подумал,- оторвал Рейлине от размышлений Джуди,- Что-то не нравятся мне эти повитухи, которых мейстер Пицель позвал. Чует моё сердце, не к добру они с Петиром Бейлишем вчера разговаривали… - Ты уверен?- забеспокоилась Рейлине, тут же бледнея,- Что же, блин, делать? - Ваше изящество, да я бы сам у вас роды принял, только не могу…правда, не могу. Не знаю я, как это делается,- стушевался Джуди,- Никто не знает. Правда… - Говори как есть! - Правда, говорят, что жрецы Утонувшего в этом деле толк знают. Вроде как у ржавок женщины должны рожать в воде… - Спасибо, Джуди,- искренне и с чувством изрекла Рейлине, чуть успокаиваясь,- Теперь я хотя бы знаю, что делать. Мне кажется, скоро наше заключение закончится: я слышал, какой-то человек сказал, что мы родимся через двенадцать дней. Я с трудом распознаю смену дня и ночи (для меня всё едино), но ночью Рейлине лежит практически неподвижно, и стены темницы не пропускают свет. Я, пусть и с некоторым трудом, но смог снять блок с разума соседа. В его голове пустота, он ничего не понимает и не осознаёт. Нет, какие-то мысли там роятся, но в основном это простые «удобно», «неудобно», «шевеление», неподвижность», а когда я к нему приближаюсь, то ещё и «тесно». Негусто. Почему мой сосед такой глупый? Нет, не совсем сосед…его называют моим братом или сестрой. Они не знают, какого мы пола. Я тоже не знаю. Но говорят ещё, что после нашего рождения всё станет ясно. Но я не знаю, как будет происходить рождение. Это больно? Или терпимо? И как мы покинем эту темницу, когда я проверил её и убедился в её неприступности? Да, я всё проверил, но очень осторожно и аккуратно, потому что Рейлине всё чувствует и беспокоится. Места почти не осталось. Самым удобным положением оказалось прилежание вниз головой к тому месту, где чувствовалась наибольшее тепло и где биение кровекачателя Рейлине было тише. Правда, это положение занял мой сосед, и мне пришлось чуть ли не прижаться к дальней стене спиной. Мелкие нити на моём теле практически полностью опали, остался только пучок на моей голове. Он тёмный и мягкий, боли не причиняет, а потому я его не снимаю. Я попытался проникнуть в разум нашей матери, но это не получилось: там стоял такой мощный блок, что любая попытка его пробить была бы болезненной не только для меня. Я смог увидеть только самые основные мысли. Нет, не только я разумен, другие тоже мыслят! Она нас любит, называет себя матерью и готовится родить нас. Так мы не были сюда заточены, мы были…сотворены? Ею и ещё кем-то…я его знаю, он часто приходит к нам и говорит с нами, он тоже нас любит. Любит…странное понятие. Насколько я понял, оно обозначает что-то вроде «охранять, заботиться, обнимать и…и ещё что-то, я не понял. А ещё я узнал, что эти кровекачатели называются «сердце». Всё, больше я ничего не видел. Вскоре я проснулся от странного чувства тряски. Посреди пира в честь подавления мятежа Долины Аррен Рейлине почувствовала вдруг первую схватку. Это её не удивило: порой случаются ложные схватки, а до предполагаемого дня родов ещё неделя. Она, извинившись, поднялась и покинула зал – в таких случаях помогала смена положения. Но только она вышла в сад, как схватка вдруг повторилась. «Сейчас? В полдень? Ох, и невовремя же…» Стоял октябрь, сегодня ночью знаки зодиака должны смениться. Что Рейлине нравится больше: Весы или Скорпион? Впрочем, о чём это она…бежать к Эйерону надо! Впрочем, бежать не получится, она и ходит теперь медленно. Но она же королева! Проблем с перемещением быть и не должно! - ДЖУДИ УОК, ПРИКАЗЫВАЮ НЕМЕДЛЕННО ВЫЙТИ В САД К ЯБЛОНЯМ,- твёрдым, уверенным голосом произнесла Рейлине. Она не кричала, вовсе нет. Но её зов был услышан. Через десять минут Джуди чуть ли не бегом добежал до яблонь, правильно оценил ситуацию и, воззвав к Многоликому, подхватил королеву на руки и с большой осторожностью понёс к чёрному ходу из замка. - Эх, ваше изящество, как же вас так угораздило? Сегодня же зодиак переменяется! - Это не от меня зависит,- прошептала Рейлине, страшно волнуясь и холодея на каждом подскоке. Падать – последнее, чего бы она сейчас хотела. - Спокойно, мы уже за воротами! Ещё пятнадцать минут потерпите, и мы прибудем к Эйерону. Надеюсь, вы с ним уже договорились? - Нет, не договорились…мы же думали, что роды через неделю будут… - Тогда я с ним сам договорюсь. И пусть он только попробует вам отказать! Я с него семь шкур спущу! Вскоре они, никем не замеченные, добрались до святилища Утонувшему. Теперь, почти через год после постройки, оно уже выглядело немного красивее. На стенах снаружи неизвестный художник изобразил сцены морских баталий, грабежа, кое-где мелькали женщины и дети (как правило, в роли похищаемых или воспитуемых). Дверь украшала грубая, но приятная глазам резьба. Внутри же было темно, сыро, но дно бассейна теперь было облицовано чёрным камнем. Видимо, святилище если не процветало, то хотя бы не бедствовало. Только Эйерон по-прежнему был в одежде из грубой ткани, с спутанными волосами и бородой. Он сурово посмотрел на Джуди и Рейлине, перевёл взгляд на её живот… - Рожаешь,- догадался он,- А ко мне зачем пришла? - Прошу вас принять роды… - Нет. Это не по правилам. Ты не нашей веры, не нашего народа. - Вы хотите погубить внуков?- Джуди посадил Рейлине у стены и двинулся на Эйерона с кулаками,- Слушай, жрец, я тебя выше и массивнее, и у меня в этом деле личная заинтересованность… - А я умею убивать,- Эйерон достал из-за сетей на стене настоящий боевой топор железнорожденных,- Я много лет не брал в руки оружие, но уж как им пользоваться я помню… - Никакого насилия!- завопила Рейлине, чувствуя усиление схваток,- Если вы примете у меня роды, я назову первенца в честь вас! Эйерон застыл. Он недоверчиво посмотрел на Рейлине, бледную и перепуганную. Видимо, его закостеневший разум медленно, но верно принимал решение. В честь него назовут наследника престола…Он войдёт в историю…и Утонувший вроде как благоволит этой женщине, иначе не вернул бы её мужу мужественность. Он принял решение. Он мрачно поглядел на Джуди, прогнал его из комнаты в коридор и велел Рейлине раздеваться и идти в воду. Она не возражала: ещё из прошлой жизни она припоминала, что вроде как в воде рожать не так больно. Действительно, когда она зашла в прохладную воду по пояс, ей стало чуточку легче. Вода поддерживает. - Давно начались схватки?- спросил Эйерон, отодвигая сети и засовывая руки в тайник. - Около получаса назад, чуть больше. - Приготовься к долгому ожиданию,- Эйерон извлёк из тайника большое и толстое полено, поставил его в бассейне и велел Рейлине сидеть и не рыпаться. Вода не причиняла вреда бессмертной, облегчала боль и поддерживала живот. Единственное окно было открыто, Рейлине с удовольствием смотрела на залив Черноводной. Какое-никакое, а всё же развлечение. Эйерон? Ну и мерзкое же имя! Не хочу быть Эйероном. Поэтому я, когда увидел наконец единственный выход из этой темницы, пропихнул головой вперёд своего брата-сестру прямо туда. Я рассудил, что хуже мне в любом случае уже не будет. Я внимательно следил, как мой сосед первым покидал тюрьму, как он исчезал в проходе, и одновременно слушал внимательно, что происходит снаружи. Снаружи доносился плеск воды, громкие болезненные вздохи и чей-то громкий, раскатистый голос. Он говорил, что Рейлине должна поднатужиться (не знаю, как это), что вот уже показалась голова, а потом вдруг повисло минутное молчание. - Мальчик!- услышал я слова этого мужчины, и вскоре мой нервы резанул громкий, высокий крик. Почему мой брат закричал? Я проник в его сознание и узнал, что снаружи «светло», «холодно», «больно». Но моё желание покинуть темницу стало только сильнее! Я принял правильную позицию, зажмурился и начал медленно, торжественно протискиваться сквозь узкий проход. Совсем скоро я попал в неожиданно холодную воду, но меня тут же подняли чьи-то большие, сильные руки. - Второй мальчик!- объявил тот же голос. - Хорошо,- слабо проговорила Рейлине. Я захотел увидеть мир вокруг. И резко, слишком резко открыл глаза. Мир взорвался ужасным, отвратительным красным цветом, я от неожиданности вдохнул (раньше в этом не было необходимости), и на выдохе издал такой же громкий, ужасный крик, как и мой брат. Глаза мои заслезились, но я не отрываясь смотрел на красное, красное зарево совсем рядом, и даже лёгкую боль от перерезания трубки я не заметил. - Странный мальчик,- сказал вдруг тот, кто держал меня,- Закричал до того, как я перерезал пуповину. - Он увидел во-он ту комету,- тихо произнесла Рейлине,- Я не удивлюсь, если это та самая комета, которая пролетела над миром в год воцарения Джоффри Баратеона. Она только что появилась. Ох, сколько сейчас времени? - Полночь и две минуты,- сказавший положил меня на что-то тёплое, знакомое и родное. Рядом, судя по всему, лежал мой уже почти спокойный брат Эйерон,- Второй родился где-то через десять минут после первого. Он родился после полуночи, и, следовательно, является Скорпионом. - Ничего страшного,- Рейлине крепко обняла нас с братом и прижала к себе,- Подумать только: первым, что он увидел в мире, была комета! Не каждый может этим похвастаться. А звать его будут Захарией, у него очень одухотворённое личико. Захария так Захария. Мне уже всё равно. Глаза всё ещё болят. Рейлине прижала новорожденных сыновей к груди и облегчённо улыбнулась. Мальчики были славными: на головках по пучку тёмных волос, весят по пять фунтов каждый (это навскидку), выглядят здоровыми и абсолютно доношенными. Вода по-прежнему поддерживает её, а в дверь уже стучатся. Рейлине закуталась в сети, прижав крепче сыновей, пока Эйерон ходил к дверям и грубо спрашивал, чего всем надо посреди ночи. - Скажи хоть, кто родился, если не хочешь пускать!- послышался громкий и возмущённый голос короля Теона. - Сыновья у тебя родились! А теперь проваливай, ночь она должна провести здесь! - С чего это вдруг?- спросил осторожно Долиш,- Её величество наверняка устала, ей нужно в замок, в постель, и принцев нужно представить народу… - Ничего я не устала,- прошипела Рейлине,- Знаю я эти замки: целую ночь будут что-то со мной, с детьми, с Эйероном делать…переночую тут, а утром детей народу и представлю. Эйерон и Захария были похожи, да не совсем: Рейлине сразу поняла, что из двух её сыновей только младший, увидевший красную комету, будет могущественным колдуном. Поэтому она и дала ему длинное, красивое имя в честь какого-то библейского пророка. Но старший спокойно, мирно лежал на груди матери и крепко спал. Младший же не спал, он продолжал жалобно хныкать и ёрзать. - Тише, тише,- Рейлине погладила по головке Захарию,- Всё уже позади. Спи, завтра будет тяжёлый день. Ей показалось, что мальчик её и в самом деле прекрасно понял. Он всхлипнул ещё пару раз, а потом затих и вскоре засопел. «Он будет великим магом» - подумала удовлетворённо Рейлине, сама очень сонная. «Ещё до рождения начал колдовать, родился после полуночи под другим знаком, в миг появления на свет увидел комету…даже мне так не везло». Снилась Рейлине свадьба. Причём не абстрактная, а конкретно её. Примерно начиная со свадебного пира. Она ещё раз увидела огромный стол, заставленный скромными закусками и хорошим вином, а ещё элем и пивом. Ещё раз пережила самые забавные моменты свадьбы: Тирион катается на драконах Дейнерис, Джуди побеждает в рукопашном бою Джона Амбера и выпивает его пиво, Джейхейриса Таргариена ближе к середине застолья снова начинают называть Джоном Сноу (это легче выговорить), Арья Старк рассказывает немногочисленным дамам о своих невероятных приключениях, Санса показывает невероятную ловкость и смелость, умыкая последнее лимонное пирожное из под носа Уолды Болтон, пьяный Долиш сохраняет недюжинный ум, подбивая часть гостей на весёлую подвижную игру «пройди лабиринт из столов», а когда Рейлине и Теона несут на брачное ложе, никто не смог справиться со сложной шнуровкой, и только опытный Оберин Мартелл совладал с ней. Но только Рейлине перешла к самому интересному, как кто-то навалился ей на грудь и разбудил. Она всё ещё лежала на сетях в святилище Утонувшего Бога, но в окне теперь сияло рассветное солнце, а на груди возились маленькие сыновья. Рейлине поспешно приспустила сети и прижала их к груди, закусив губы от непривычного ощущения, что из неё тянут все соки. Даже сейчас, утром, она могла с лёгкостью отличить одного сына от другого: только от Захарии тянуло магией. Тут пришёл Эйерон, внимательно посмотрел на них троих и объявил: - Снаружи толпа. Как закончишь – выходи с сыновьями. - Хорошо,- кивнула Рейлине. - Который из них назван в честь меня? - Тот, что лежит слева. - Мелковат. - К шестнадцати вырастет. - У него глупое лицо. - У всех младенцев глупые лица. - Он не будет воином. - Он вчера родился!- не выдержала Рейлине,- Когда я родилась, никто и подумать не мог, что я стану королевой! - Не спорь, женщина! Я видел Теона и Ашу в колыбели, и они выглядели по-другому! - Не кричите,- поморщилась Рокалион,- Всё равно я свою часть сделки выполнила. Вы помогли с родами – в честь вас назвали наследника престола. Не вижу больше никаких проблем.