Любовь к жизни.

День кончался. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда в Ланниспорт прибыл корабль железнорожденных. Вот уже семнадцать лет был в Вестеросе мир и покой, с тех самых пор, как сочетались браком принц железнорожденных и королева Вестероса. Никто не посмел помешать кораблю пристать, да никто и не думал: железные люди дали страшную клятву пред лицом королевы (это действеннее, чем перед ликами богов) не разорять Семь Королевств. И сейчас они не собирались грабить – они приехали по делу. Первым с корабля сошёл северянин. Уже странно, не так ли? У него были прозрачно-серые глаза, бледная кожа и чёрные волосы до плеч. Лет ему было около восемнадцати, к поясу его приторочен меч и, по-видимому, хлыст с костяной рукоятью. Сразу же за ним на берег сошли и тут же упали на колени двое родных братьев с огненно-рыжими кудрями, оба в охотничьих куртках и высоких сапогах. Самому старшему никак не могло быть больше четырнадцати, а младшему не было и десяти. И, наконец, в Ланниспорт вступила самая значительная фигура из всех, что были на корабле. Ему было шестнадцать. Самой значительной частью его внешности была длинная чёрная коса, доходившая ему до пояса и даже чуть ниже. Затем шли умные – слишком умные для шестнадцатилетнего парня – чёрные глаза. Он казался настоящим железнорожденным – смуглый, крепкий, темноволосый и тёмноглазый. Только глаза и выдавали в нём интеллектуала. - Дом, Эртур, Маск, как вам поездка? – поинтересовался он у спутников. - Добрались нормально, в последний день меня уже почти не укачивало, - кивнул Домерик Болтон. - Мерзкий корабль, мерзкая еда, - проворчал недовольно Эртур Уоквэлл, - Но я-то огурцом, а вот Маск трижды за борт перегибался. - Это из-за еды! – возмутился его младший брат Маскарель, - Дом, ты же видел, что это из-за еды! - Видел, видел, - успокоил его молодой Болтон, - Ну, а ты сам как? - Изумительно! – воскликнул Захария Рокалион, - Ну, заедем к Дроунам, а потом к маме? - Ясное дело, - кивнул Маскарель, - Ух, ты ведь познакомишь нас с сиром Долишем Дроуном? Матушка говорила, они с отцом были друзьями, но нас почему-то на встречи не брали… - Познакомлю, познакомлю, - улыбнулся Захария, показав на мгновение своё сходство с матерью – королевой, - Сейчас, рассчитаюсь с капитаном, и можно ехать. Захарии не было дома восемь лет. Дело было не в том, что он сбежал из дома, а в том, что он…ну, он родился вторым. И отец счёл необходимым сделать сына рыцарем. Матушка-королева отправила Захарию на обучение к сиру Джуди Уоквэллу, своему давнему другу, и теперь мальчик возвращался домой, будучи уже посвящённым. Ну, как сказать… Уоквэллы поклонялись Многоликому, но не забывали и про других богов. А так как Захария тоже верил, что все эти боги существуют, посвящение длилось долго, так как Джуди постарался никого не забыть. Под конец Джуди сплюнул, наскоро ударил Захарию по плечам мечом и пошёл спать. Семерых, кстати, он забыл упомянуть, но юноша не стал напоминать. За время обучения принц подружился с сыновьями Джуди – Эртуром и Маскарелем, и они отправились с ним как оруженосцы. Ещё он подружился – даже крепче, чем с Уоквэллами, - с Домериком Болтоном, сыном Русе Болтона, названным так в честь давно умершего брата. Только что они вернулись с Железных Островов, где около двух недель гостили у Аши – родной тёти Захарии. И теперь их цель – Королевская Гавань. Они не торопились. По дороге они готовы были посетить всех знакомых Захарии лордов и леди, а их по дороге было порядочно. И первым делом четвёрка направилась к Дроунам. Захария знал про сира Долиша Дроуна следующее: он вовремя перешёл на сторону Рокалионов, помог привлечь на сторону Севера Дорн, после чего быстро дослужился до мастера над монетами. И женат он был на последней королеве из прошлой династии – Серсее Ланнистер. А ещё он был одним из самых состоятельных лордов Вестероса. Пообедав в местном трактире, четверо молодых людей отправились на прогулку. Стояли последние дни зимы – уже пришло сообщение о наступающей весне. Эта зима было довольно длинной, она длилась почти восемнадцать лет. Во время этой зимы и родилась эта четвёрка. А люди, рождённые зимой, не могут быть простыми. - Ой, Дом, ты только посмотри! – Маскарель кинулся к старому вязу и показал на уже заметные почки, - Дерево расцветает! - Разумеется. Весна же близко, - кивнул ему Домерик, - Скоро и в мои земли придёт тепло. - Они ещё не твои, - напомнил Эртур, по праву гордившийся своими познаниями в истории главных родов Вестероса, - Твой отец жив и, судя по всему, умирать не собирается. - И хорошо, что не собирается, - кивнул Домерик, - Если он внезапно умрёт, мне конец. Прости-прощай вольная, свободная жизнь, охота, развлечения… - Я видел лорда Русе, - отозвался внезапно Захария, - На редкость живучая ледышка. Он ещё мою маму переживёт. Все рассмеялись, потому что прекрасно знали о бессмертии Рейлине Рокалион, первой этого имени. Захария внешне не очень на неё походил, потому что узкое лицо, телосложение, смуглую кожу и чёрные волосы получил от отца. От матери получил он кое-что другое. Шли они недолго – совсем скоро дошли они до предместья Ланниспорта, где находился небольшой, но очень красивый и древний замок. Здесь и была резиденция Дроунов, и Тирион Ланнистер не имел ничего против. Вскоре компания приблизилась к замку, подошла к воротам и внимательно в них вгляделась. Открывать им, разумеется, никто не спешил. - Эй, чего надо? – не очень-то дружелюбно поинтересовался у них стражник, - Лорд изволит отдыхать! - Мы тоже, - улыбнулся очаровательно Захария, доставая из кармана массивный перстень – печатку с гербом династии. - П-прошу прощения, ваше высочество, - побледнел стражник, - Доложить о вашем приезде? - Не утруждайтесь, - продолжал улыбаться Захария, - Он и сам уже знает. В самом деле, не успели друзья насладиться роскошным садом за стенами, как из дома вышел мужчина в роскошном дуплете и сапогах с серебряной шнуровкой. Его каштановые волосы с сединой на висках были зачёсаны назад, открывая высокий лоб с чуть заметными морщинками. Проницательные карие глаза смотрели на гостей внимательно и очень настороженно. На вид этому человеку было меньше тридцати, хотя Захария точно знал, что ему не может быть меньше тридцати пяти. Это из-за маленького рта в сочетании с широко открытыми глазами, они сбавляли возраст. - Приветствую его высочество, - поклонился он, - Вы, я так понимаю, возвращаетесь домой после долгого обучения? - Верно, - кивнул Захария, - Вместе с парой-тройкой друзей, ясно дело. Я знаю, вы были другом матери… - Почему был? – удивился человек, - Надеюсь, я всё ещё остаюсь её другом, просто я взял небольшой отпуск из-за смерти жены… - Леди Ланнистер умерла? – не сдержался Маскарель, - Почему? - Леди Ланнистер умерла пять лет назад, - поправил его Долиш, очень строго посмотрев в глаза мальчику, - Роды дались ей слишком тяжело, ведь ей было уже за сорок. Я говорю о леди Дорее Сэнд, на которой я женился четыре года назад. Собственно, женился я по настоянию Оберина Мартелла, моего давнего друга. - Вам, наверное, тяжело об этом говорить…- посочувствовал Эртур. - Вовсе нет. Просто теперь мне опять нужно искать себе жену, а это начинает утомлять. Впрочем, я отвлёкся. Проходите в дом, я и дома могу договорить. Дом был уютным. Везде лежали ковры, висели гобелены и картины. На одной из картин был изображён совсем молодой Долиш в возрасте восемнадцати лет. На другой – красивая женщина лет тридцати, золотоволосая и зеленоглазая. На третьей – уже чуть повзрослевший Долиш с женой, падчерицей и пасынком, а также маленьким ребёнком на руках у Серсеи. В гостиной, куда они пришли, сидели две юные девушки тринадцати и восьми лет, старшая нянчила всхлипывавшего младенца, а младшая вышивала. - Отец, кормилица куда-то отошла, - сразу сказала старшая, очень похожая на отца. Вдруг она увидела Захарию и густо покраснела, - Ой, я прошу прощения, я немного не… - Ничего-ничего. – поспешил успокоить её Домерик, - Мы не побеспокоим вас. - Я рад, что ваши дочери так ответственно относятся к своим обязанностям, - степенно проговорил Захария, - Я знаю, как нелегко заботиться о младшем брате или сестре, а они справляются. Тут обе девицы покраснели ещё сильнее, но уже от похвалы. Младшая оторвалась от вышивки и принесла из соседней комнаты блюдо с пряниками. - Меня зовут Алиссана, - склонилась она в вежливом поклоне, - Простите, мы не ждали гостей. - Ничего-ничего, - поспешил её успокоить Домерик, принимая угощение. Младшая из девочек была больше похожа на мать – во всяком случае, глаза у неё были зелёными, а не карими, как у сестры. - Меня зовут Лючия, - представилась старшая, - А это – мой младший брат Доран. Захария подошёл и посмотрел на младенца с нескрываемым интересом. Личико у мальчика было смуглым, оно выдавало ройнарскую кровь. Принц улыбнулся и отошёл от мальчика, хотя на Лючию продолжал поглядывать с некоторым интересом. Она была ещё очень молоденькой, у неё ещё даже не оформились приятные мужскому взгляду округлости, но наследственность у девочки была хорошая. Захария сделал мысленно пометку – посмотреть, что из девочки вырастет. Тем временем вернулся Долиш, сообщил о готовящемся обеде и начал рассказывать поподробнее о Дроунах. - Ваша мать, королева Рейлине Рокалион, дала мне фамилию и герб, - он показал старый щит с невероятно чётким и красивым рисунком, - Я был одним из двадцати в отряде, который должен был пробраться за барьер и отключить его. Я не хотел туда идти, ведь нас было всего двадцать – это чистое самоубийство. И тут появился он…Рейлине Рокалион. - Он? – изумились все четверо (хотя Захария только сделал вид). - Да, именно он. Тогда это ещё был мужчина. Он спел колдовскую песню, девятнадцать моих товарищей ушли в реку и утонули. А я не пошёл, и за мою осторожность и устойчивость меня наградили по-королевски. - Да, это я помню, - кивнул Эртур и процитировал, - «На гербе Дроунов и в их фамилии навеки отражён тот день, когда они стали дворянами». - Верно. Если приглядеться, вот здесь есть одно место, - Долиш ткнул в часть щита, - Сюда может поместиться ещё одна голова. Моя голова. Этот герб дан моему роду как напоминание, какой смерти я избежал. - А как вы избежали смерти? – спросил Маскарель. - Сам не знаю, - вздохнул Долиш, - Её величество говорит, что её магия не действует на тех, кому она не нравится внешне. Я точно знаю, что на Джейхейриса Таргариена и сира Джуди Уоквэлла она не действует. Ещё на меня и, по-моему, лорда Виктариона Грейджоя. Так или иначе, я устоял – и получил всё. - Вы говорили о леди Серсее, - напомнил вдруг Захария, - Вы её не любили, да? - Почему же, любил! – опять ошарашил принца Долиш, - Свадьба была нам выгодна: я получил часть земель Ланнистеров, жену, определённый статус и связи, а она получала амнистию и безопасность для себя и своих детей. Сначала мы какое-то время претерпевались друг к другу, но после её выкидыша мы сблизились достаточно, чтобы она никогда не пробовала меня убить. С ней можно было поговорить, выпить, съездить на охоту. Я её даже ревновал! - Когда матушка умерла, отец поседел, - вставила осторожно Алиссана, забирая у сестры брата, - Вот, видите, на висках. Тем не менее, Долиш продолжил, и никто не посмел его остановить. Друзьям было интересно услышать о прошлом, хотя Маскарель с куда большим интересом смотрел на пряники. - После полугодового траура, мне пришлось жениться на дочери Оберина. Ну…мы не сошлись характерами. Мы с Серсеей часто спорили, но всегда примирялись, и больше она не напоминала мне о ссоре. А Дорея была моложе, глупее, она ничего не прощала и ничего не забывала. Она даже била меня! Пилила постоянно, тратила деньги, издевалась над падчерицами... Однажды она отравила меня, и не будь рядом её величества – я бы здесь не сидел. Конечно, я не мог ничего доказать, но даже Оберин признал, что это была она. - И вы её убили, - спокойно произнёс Захария. В гостиной повисла тишина. Лица Дроунов вытянулись. - Нет, я вас не осуждаю, вовсе нет. Я понял, она была настоящей гадюкой. Я даже почти уверен, что принц Оберин знает или догадывается о том, что это были вы. Меня интересует способ. Как вы это проделали с предельно осторожной женщиной, которая не задерживалась в вашей постели больше чем на час? - Отец предлагал ей разойтись! – не выдержала Лючия, - Предлагал неоднократно. Даже её величество дала ему разрешение, даже Верховный Септон разрешил, но она…она отказывалась. Она хотела сжить нас со свету и забрать всё имущество! - О! – Захария странно улыбнулся, - Так вы, юные леди, ему помогали. Ух ты! Какие хорошие девочки. Нет, я вас не обвиняю, она явно была гадюкой. Из того рода бастардов, которые действительно ублюдки, а не только незаконнорожденные. Вот покойный брат Домерика, которого сожгла на костре моя мама, был ублюдком. Его отец даже не расстроился. Не уверен, правда, что он вообще может что-то испытывать, но Домерик говорит, что может. А вот знаменитый Джон Сноу, он же Джон Старк, он же Джейхейрис Сэнд, он же Джейхейрис Таргариен, просто плод внебрачной любви. Женился на родной тёте, стал правителем Миерина, детей завёл, и красоты, говорят, неописуемой. А вы как свою гадюку прикончили? Мне только способ узнать. - Узнаю королеву, - улыбнулся нервно Долиш, - Она сказала мне то же самое. Нет, немного не так. Она спросила: «Как вы собираетесь это проделать?» Посоветовала костёр. Ваш наследный брат был гуманней, он предложил сослать её в Молчаливые Сёстры. А его величество Теон хотел даже одолжить мне свой лук со стрелами. Но она была беременна, и мне пришлось дождаться родов. Когда мальчик чуть окреп, я поступил по совету Станниса Баратеона: посадил её на корабль до Лисса, который через месяц вернулся без неё. Умерла от кровавого поноса. - А на самом деле? - А на самом деле она умерла от кровавого поноса, вызванного особым ядом, для которого Лючия и Алисанна три недели рвали травы на окраине Дредфорта. - Да, средство действенное, - серьёзно кивнул Домерик, - Говорят, именно этим ядом был отравлен мой старший брат, в честь которого меня и назвали. - Мне ужасно стыдно, хотя никто меня не винит. Даже Оберин, хотя я даже молил его пронзить меня копьём за убийство его дочери. Нет, он снисходительно похлопал меня по плечу и сказал «с кем не бывает?» - Вот именно, с кем не бывает? А рецепт не подскажите? – склонился поближе Захария, - А то я как раз к брату еду, а он наследный…шучу-шучу, не собираюсь я его отравлять! Что я, идиот, на трон садиться… Шурх-шурх-шурх. Какая-то безумная мышь скреблась за стеной, мешая Эйерону спать. Юноша тяжело вздохнул, улёгся поудобнее на пуховой перине и накрылся одеялом. В замке всё ещё было прохладно, на его взгляд. Но никто почему-то этого не замечал, а родителям прохлада откровенно нравилась. Эйерон с грустью вспоминал прошедший день: Иона отвергла ещё одного жениха (даром что ей тринадцать), отец опять возвёл глаза к небу на тренировке сына, а мама…мама почему-то с грустью посмотрела на него, как будто он что-то не то делает! Она же одобряет его занятия языками, даже выписала учителя с Эссоса. Почему же она расстроилась, когда он попросил её не мешать ему читать? Ещё и сестра надоедает…она умеет читать, писать и считать, а ещё ткать и вышивать, и с чего вдруг она захотела играть на лютне? Это же ужасный инструмент, от него уши закладывает! Это мешает читать древние тексты. Эйерон считал себя красивым юношей. Он был похож на отца-красавца: чёрные волосы до плеч, узкое лицо…разве только несколько более светлая кожа, как у матери, потому что он редко бывает на солнце. Ах да, и чёрные глаза. Чёрные-чёрные, как обсидианы. Почему же тогда прекрасная Бретиль не ответила ему взаимностью? Она ведь тоже так красива: прямые чёрные волосы, голубые глаза и такие красивые губы, не как у матери, разумеется, но тоже весьма неплохие. Почему же она обиделась, когда он ей это сказал? А время медленно шло. Небо на востоке, куда выходили окна комнаты Эйерона, уже забрезжил рассвет. Засыпать было уже поздно, и наследному принцу пришлось переодеваться обратно в дневную одежду. Синяя шёлковая рубашка, бархатная домашняя куртка с золотым тиснением, чёрные штаны, шёлковые чулки, роскошные туфли. Юноша сел у зеркала и внимательно себя осмотрел – да, красавец. Хотя отец говорит, он должен быть на полтора стоуна легче и гораздо крепче. И чем ему не нравятся округлые щёки и живот Эйерона? Он вышел из комнаты и пошёл гулять по замку. Время раннее, он успеет прогуляться по саду и заглянуть в библиотеку. Родители в это время ещё спят, спит Иона, спят все люди…один Эйерон не спит. Как же это замечательно – спать! Правда, не спать, когда все спят, тоже весьма неплохо, но лучше всё же спать. Когда дело не касалось языков и математики, Эйерон становился весьма ленивым. - Эйерон! – позвала его неожиданно мама. Рейлине, в ночной сорочке и с распущенными волосами, бесшумно приблизилась к Эйерону со спины. Нет, она, конечно, наверняка топала, как корова, но Эйерон ничего не услышал. Когда он думал, он больше ничего не замечал. Но она же обычно спит до девяти! А сейчас около пяти. Что с ней? - Матушка, вы же замёрзнете! - Ничего я не замёрзну, здесь тепло. Эйерон, твой брат… - Что? – не сразу понял Эйерон. - Твой брат, - повторила Рейлине, - Захария. Он едет сюда. Ещё целый миг Эйерон не понимал, что происходит. А потом вдруг вспомнил. Он родился раньше минут на десять-пятнадцать, не больше. Самое его первое воспоминание о брате-близнеце относится к трём годам – Захария каким-то образом затащил его на чардрево и просидел там с ним целых полчаса, пока не пришёл отец и не снял истошно вопящего Эйерона. Захария сам слез. Потом, в пять лет, они с братом пошли гулять по лесу, набрели на вепря и, прежде чем кто-то успел среагировать, вепрь кинулся на братьев…а потом вдруг остановился перед самым носом Эйерона и повалился замертво. Причём Эйерон навсегда запомнил взгляд Захарии в тот момент – слишком взрослый, слишком злой, слишком…опасный. И, наконец, в восемь лет братья отправились на озеро купаться, и Захария явно попытался утопить Эйерона. Во всяком случае, именно так Эйерон и подумал, когда его медленно, за руку повели в озеро, не выпуская и не останавливаясь. К счастью, вскоре брат на целых восемь лет исчез из жизни Эйерона, и тот всё реже вспоминал о том, что у него вообще есть брат. И вот он возвращается. Эйерону стало нехорошо. - Мамочка…- он побледнел сверх обычного, - Не надо… - Почему нет? – она искренне удивилась, - Он же твой брат. Он имеет полное право быть здесь. - Но я не хочу его видеть! - Не спорь. Вы должны встретиться, - голос матери стал твёрдым, как железо, из которого она сделана, - Вы уже почти взрослые, вам нужно наладить отношения. Захария всегда пытался о тебе заботиться. - Он пытался меня убить! - Он хотел научить тебя плавать, если ты про тот случай. Ты ведь так и не научился, - мать с укоризной посмотрела на Эйерона, - Наша семья связана с водой, нам жизненно-необходимо уметь плавать. На нашем гербе кракен! - Хорошо, хорошо, я встречусь с Захарией, но…но он…- Эйерон сглотнул появившийся комок в горле, - Он опасен. - Нет. Он не опасен. Для тебя, во всяком случае. - Его глаза… - Нормальные у него глаза. У тебя такие же. Эйерон промолчал. Как мама не понимает, что его младший брат-близнец ужасен, чудовищен, нечеловечен… Последующую неделю Эйерон в основном проводил в библиотеке за чтением старых бестиариев. Он искал способы защиты от исчадий Ада. Теперь его комната превратилась в неприступную для монстров территорию. Вся спальня провоняла насквозь ладаном, чесноком и морковью. Подоконник натёрт солью и мылом. Над входом висит семигранный кристалл, дверь снаружи и изнутри натёрта чесноком, вокруг кровати свечным воском начерчен круг (для этого Эйерон даже отодвинул утяжелённую кровать), под подушкой спрятан осиновый кол, а Иона, мерзко хихикая, зашила в его ночную сорочку серебряные монеты. А ещё он приготовил молитвенник и святую воду (освятил у дедушки Эйерона, который довольно серьёзно воспринял его предположения). Теперь Эйерон мог спать спокойно: в комнату не могли входить даже служанки, нежитью не бывшие. Особенно когда чеснок начал немного подгнивать. Итак, настал ужасный день, но никто не мог сказать, что Эйерон к нему не готов. Во всём Красном Замке не было более укреплённой комнаты, чем его спальня. С собой у него серебряный кинжал. И обсидиановый, на всякий случай. А ещё он знает точно – нельзя смотреть в глаза Захарии. Тогда он не сможет наложить заклятие. Эйерон покинул свою укреплённую комнату и пошёл в сад на прогулку, чтобы немного подышать свежим воздухом. Но в саду неожиданно встретил трёх незнакомцев, старшему из которых было под двадцать, а младший был раза в два младше. Они весело о чём-то разговаривали и пугали жирных голубей. - Кто вы такие? – смело спросил он. - Домерик Болтон, Эртур и Маскарель Уоквэллы, ваше высочество, - поклонился старший, черноволосый и бледноглазый (иначе не выразишься), - Мы прибыли с Захарией. - А он где? – чуть не выдал страх Эйерон. - А он у их величеств, - охотно пояснил самый младший, рыжий и конопатый, - Надо же, а вы совсем не похожи! - Разумеется, они не похожи, - улыбнулся Болтон, и его прозрачные глаза опасно сверкнули, - Двух Захарий мир бы не вынес. Эйерон понял, что что-то тут не так. Захария привёл с собой друзей, которые выглядят настоящими разбойниками! Болтоны так и вовсе маньяки-садисты! Мама рассказывала, что все в этом роду умеют свежевать людей, а потом шить из них одежду! А Уоквэллы всегда вызывали у Эйерона страх, они похожи на великанов, и ещё богу смерти поклоняются. Поэтому он произвёл тактическое отступление – не поворачиваясь к монстрам спиной, он припустил в замок боком. Только в замке он развернулся и припустил к себе в комнату. Но по дороге столкнулся с каким-то странным парнем с очень длинной косой, которая больно стукнула принца по носу – к ней был привязан какой-то камушек странной формы. Принцу очень не нравилось, когда его стукали чем-то по носу, и он уже хотел возмутиться, как вдруг незнакомец поднялся и посмотрел ему в глаза. Эти глаза могли принадлежать только троим, помимо Эйерона: матери, сестре… - Захария, - констатировал факт Эйерон. - Верно, - кивнул брат, - А ты – Эйерон, мой старший брат. Ну привет, братец. Я смотрю, ты живёшь припеваючи… - Ты! Зачем ты вернулся?! Не приближайся ко мне, монстр! – Эйерон не выдержал, достал оба кинжала и рванул к себе в покои. Он придвинул к двери трюмо и два стула, потом ещё и стол, затем нырнул под кровать и затаился. - Эй, Эйерон! – постучал монстр, - Ну что ты как неродной? Это же я, твой брат-близнец! Ты разве не скучал? - Нет! - Ну и ладно, зато я скучал. Фу, что за мерзкий запах? У тебя там кто-то издох? - Не приближайся! - Эй, Дом, Эртур, Маск, чем это пахнет? - Фу…ладаном и гнилым чесноком, - отозвался Болтон сдавленным голосом, - И морковью. - Это он от кого защититься хочет? – спросил звонкий детский голосок, - От упырей и страшил? Или от демонов? - О, я понял. Это он от меня защиту поставил. Думает, что я – демон, вампир, упырь или что-то в этом роде. Хотя все знают, что я всего лишь колдун, даже не оборотень. - Может, он тебя боится именно поэтому? – догадался кто-то из его друзей, - Ну, ты помнишь, как тебя хотели повесить из-за…ну…того случая? - То были невежественные селяне, а он всё-таки принц, наследный принц, он не…он подвержен суевериям, - тон Захарии стал пренебрежительным, - Друзья, он действительно считает, что колдуны варят суп из младенцев и насылают мор с засухой. Нет, я могу попробовать, но вряд ли у меня получится. Жаль, мне казалось, что мой старший брат должен быть умнее. Он всё-таки будет королём… - А ты правда не хочешь? – спросил тот же детский голосок. - Нет. Я даже специально вытолкнул первым этого…этого, чтобы не становится наследником и не именоваться «Эйероном». Что за нелепое имя «Эйерон»? «Захария» гораздо благороднее звучит. Ладно, пошли отсюда, у меня голова от этой дряни разболелась. А ты, невежественный брат мой, сиди там сколько хочешь, я в твой сортир не полезу! Вскоре Эйерону и самому надоело сидеть в душной, вонючей комнате, и он разобрал баррикады. Отдышавшись, он решил пойти к маме. Так как королева и сама была колдуньей, рядом с ней сейчас безопаснее всего. Но он вовремя услышал знакомые голоса из тронного зала, остановился и спрятался за дверью. Захария разговаривал с мамой. - Так ты позволишь основать рыцарский орден? - Мои предшественники запретили их, - голос матери был неуверенным. - Но ты-то не они! К тому же, это будет не религиозный орден, а светский. Мы тут с парнями даже устав написали… - Устав? Но кроме устава вам нужен замок, и деньги, а я не могу их вам просто так дать! - Зачем давать? Ссуди их нам под процент, дело быстро себя окупит. Эртур уже составил план здания, мы его сами быстро построим. А место для замка мы выберем. - Не в Штормовых Землях! - Хорошо, в ста лигах от Королевской Гавани. Стой, я сам знаю твой следующий вопрос: «С чего ты взял, что орден себя окупит?» Так вот, мама, я вот что подумал: за десять процентов от доходов в год рыцарь получит возможность заниматься чем угодно: ростовщичеством, земледелием, проституцией, торговлей – даже рукоделием! Мы решили так: для вступления в Орден рыцарь должен: знать одно ремесло простых людей, знать одно ремесло женщин, знать один иностранный язык и владеть любым видом оружия. Необязательно мечом, можно и луком, и топором, и копьём, и даже кинжалами. Мама, ты понимаешь, что это означает? Рыцарь моего ордена сможет заниматься чем угодно, и ничто не уронит его честь! Кроме открытого грабежа, ясно дело. - Ну, положим. Но ты должен понимать, что твоих рыцарей нужно всему этому обучать! И для этого тоже нужны деньги! - Нет, мама, не нужны. Нужно всего лишь пойти в подмастерья к какому-нибудь мастеровому и крестьянке. А для языка нужно действовать по методу Арьи Старк – отправка на год в какой-нибудь город. Я был у леди Старк – она прекрасно шпарит по-браавосийски. По моим подсчётам на всё-всё-всё уйдёт каких-то три-четыре года. - А сам-то ты умеешь то, о чём говоришь? – теперь голос матери стал немного ехидным. - Умею. Я умею плести кружева, строить дома и сражаться на мечах. С языками пока не очень, но ругаться по-дотракийски я уже умею. А ещё я уже нашёл желающих вступить в орден. И мы накопили тысячу пятьсот восемнадцать драконов, семнадцать оленей и пять медяков. - Шесть медяков, я ещё один сегодня нашёл! – поправил детский голос. - Хорошо, шесть. Как видишь, мама, мы серьёзно подготовились. И эти деньги мы заработали сами, не воровством и не грабежом. Так как насчёт ордена? - Я…я подумаю, - дала наконец ответ королева, - Я должна посоветоваться с сиром Лорасом Тиреллом, он на днях возвращается из Соториоса. - Он? Возвращается? – голос Захарии выдал радостное удивление, - Здорово! Надеюсь, его память не слабее моей, и он привёз нужные вещи. Что ж, мам, а теперь закончим официальную часть и перейдём к личной. Тебе не кажется, что мой брат – размазня, лентяй и кретин? Ай! Да я о государстве забочусь, Эйерону им ещё как-то править придётся!