***
— Это было красиво, — осторожно кинул Бенди своему «гиду» за предоставленные уличные виды, — Спасибо. Бенди улыбался товарищу напротив. И совсем не так, как обычно — он улыбался действительно благодарно и по счастливому. — Н-не за что, — забегали глаза Мауса по всему коридору, лишь иногда поглядывая на Бенди, — Как-нибудь еще п-погуляем? — Конечно! — с бурными эмоциями выкрикнул чертенок, — Конечно, повторим, даже не сомневайся! Спустя пару секунд смущающей тишины, Бенди продолжил. — Я думаю, что пора расходится по своим комнатам? — вопросительно предложил Бенди мышонку, глянув на него с-под лба, стесняясь показаться по-дурацки. — Да, ты прав… — поддержал мышонок чернильного дьяволенка, после чего вопросительно на него глянул, положив руки в карманы, что смотрелось настолько нелепо, что Бенди еще шире улыбнулся, — Ну, тогда, спокойной ночи?.. — Спокойной, — помахал рукой Бенди, после чего, как ни в чем ни бывало, развернулся и пошел в свою комнату. POV Бенди Я так запутался! Так было хорошо жить без этих чувств! Ты живешь себе беззаботной жизнью, никому ничего не должен, но нет! А кто во всем этом виноват? Верно! Генри! Скотина, не привел бы он меня сюда, я бы нормально жил дальше! Миллионы минусов и миллионы проблем устроил мне наш СОЗДАТЕЛЬ. Стоит разобраться хотя бы в этом, для начала. Первый минус состоит в том, что я не дома. Второй — что я скучаю по Боряндию. Третий — я не понятно что чувствую к этому нарисованному мышонку. И эти чувства… Как будто внутри меня произошел какой-то большой взрыв. Четвертый — я получил психологическую травму! Я не разобрался толком от чего, но эта травма есть! Если серьезно, то здесь есть и свои плюсы. Я попробовал в конце то концов что-то новое: что-то почувствовал, что-то увидел. Но увидел только благодаря Микки. Да, на улице было действительно прекрасно. Свежий воздух, который немного резал глаза и высокие дома, наверное, как 100 меня! Кто знает, может у меня больше никогда не получится выйти за пределы здания? Но я не буду таким серым! А вдруг получится? Мы же договорились как-нибудь еще попасть на крышу, верно? Значит попадем. «Главное верить» — как говорил мне Борис. Кстати, о Борисе. Очень бы хотелось и его повести туда. Хоть он меня и частенько достает, я все же люблю его, как брата. К Маусу у меня какие-то другие чувства, не знаю как их описать… В общем, я думаю, что нужно будет достать где-нибудь камеру и сделать фото для Борьки. Это будет как сувенир от лучшего друга. Круто! Но теперь все-таки нужно ложится, так как время… С каких пор я начал ложится спать вовремя? Удивительно, но я очень быстро поменялся. Конец POV Бенди***
Ночь у мультяшек пролетела спокойно. Сегодня можно смело сказать, что выспались абсолютно все. Но всегда и у всех появляется «но»… Внезапное появление кого-то постороннего в их уютном местечке разбудило персонажей от сладкого сна. — Бенди! Б-Бенди, просыпайся! Срочно! — ворвался в комнату своего гостя Микки. Он откуда-то знал, что черт находится именно в этой комнате и не на листе бумаги, а на собственно сконструированной кровати из стульев, спрятанной подальше от входной двери и умело (или не совсем) скрытой от посторонних глаз. Маус скинул с Бенди какую-то тряпочку, некое подобие одеяла, которой он укрывался, после чего Бендик зло замурчал. — Вставай! Кто-то пришел! — все шептал Микки, параллельно толкая изо всех сил Бенди в плече. — Серьезно?.. — наконец испугано ответил Маус, не показывая свою заспанную мордашку, — Кто? — Я… Я не знаю. — взволновано прикрикнул Микки, после чего ребята услышали звук приближающихся шагов. Микки, неожиданно для всех, в том числе и для себя, схватил Бенди за руку и «закинулся» вместе с ним на лист бумаги. Наверное, вечно застенчивый персонаж был в состоянии аффекта. — Что ты творишь?! — зло, и к тому же сонно, промычал нарисованный Бенди, но ответа он не услышал. В комнату вошел кипящий от злости Генри. Что-то бурча себе под нос, он подошел к столу и суетливо начал просматривать наброски, сделанные им же несколько дней назад. — Не то, не то, не то… Стоп, вот оно, — монотонно проговорил он, схватив папку, что лежала на краю стола и поэтапно начал изучать её «внутренности». Мультяшки со страхом, но в тоже время и с интересом следили за ним из «самого первого ряда». В последующие секунды мультипликатор нервно схватил телефон из своей сумки. Мужчина начал безостановочно клацать в нем. Но не нужно было пудрить себе мозги поиском нужного ему номера телефона — ему позвонил тот, кто ему нужен сам. Он незамедлительно принял вызов. — Алло? Да, я у тебя в мастерской. Чего?! Нет! Я немедленно убираюсь отсюда! Парень, мне надоело делать все самому! Я пахаю, как лошадь, когда ты в это время сидишь и беззаботной наблюдаешь за процессом! Да, я заберу все свои чертежи, а если быть более точным, то я заберу все чертежи! Разорвать договор? А сам ты это сделать не можешь? Ладно. Хорошо, я тебя жду. Полчаса — не больше, или я забираю все, что принадлежит мне. Генри нервно бросил телефон на стол. Сам того не понимая, он разобрал кроватку Бенди, забрав один стул себе. Упав на него, Генри достал из кармана фляжку с какой-то жидкостью. Не сложно было догадаться, что во фляжке спиртное. Художник отпил немного, после чего спрятал бутылку и, встав, вышел из комнаты. Все это время, пока Генри нервно гонял по диснеевской комнате, мультяшки, сидевшие на листе бумаги и слушая все, что происходило в комнате, не могли понять главного: что происходит? Когда Генри ушел, Микки вопросительно посмотрел на Бенди. Оба перешли из своего нарисованного состояния в более реальное. Бенди думал и предполагал, что скорее всего его путешествие подходит к концу. Он ведь так этого хотел! Но веселых эмоций на его мордашке совсем не было. Там можно было рассмотреть только страх, боль и удивление. Пару секунд они стояли в абсолютной тишине, боясь подать голос, но все же тишину нарушил тот, кто являлся, грубо говоря, самым большим трусом. — Т-так что это все значит? Это конец? — Микки виновато смотрел на свои черные чернильные ботиночки. — Я не знаю, — собеседник вздохнул, после чего сел на пол в позу лотоса, поддерживая голову кулачками и задумчиво уставился в черно-белый шахматный пол, — Вполне возможно. В комнате вновь воцарилась тишина. Каждый обдумывал эту ситуацию, надеялся на счастливый конец. Но вот только никто не знал, какой именно «счастливый конец» они хотят. — Знаешь, — развеял тишину Бенди своим, вроде как, довольно веселым голосом, в котором все же слышалась грусть и тоска от сложившейся ситуации, — Когда я только приехал сюда, я хотел, чтобы это все быстрее закончилось… Но… Я… — впервые за все время пребывания в мастерской Дисней, в голосе чертенка было слышно некое смущение. Он не знал что говорить сейчас — ему было обидно, грустно и он прекрасно понимал, что возможно именно сейчас в комнату влетит Генри и наконец завершится его прекрасный отпуск и он больше никогда не увидит Микки Мауса. Да, этот «отпуск» для него стал действительно прекрасным, идеальным, незабываемым… Он впервые за всю свою жизнь почувствовал то, о чем он никогда не думал, пережил различный спектр эмоций тех же чувств и просто завел замечательного друга, или даже кого-то больше, чем просто друга. На данный момент в их отношениях абсолютно ничего не понятно и все запутано. Любитель танцев все эти дни раздумывал о своем признании, но все время боялся того, что Микки отстранится и больше не будет с ним возится. Хотя, если вспомнить первые их дни общения, все было именно так, как сейчас бы не хотел Бенди. Резкий грохот вдали коридора заставил чертенка опомниться и продолжить свою речь в более быстром темпе. Он очень хотел по-настоящему признаться Маусу в том, что он чувствует. -…Я очень рад, что встретил тебя. Я поменял себя, свое отношение к миру, я вырос. Знаешь почему? — не став дожидаться ответов и предположений, Бенди оставил на щечке Микки мягкий, нежный и совсем нелепый, но искренний поцелуй, поставив мышонка в очень подвешенное состояние, — Я л-люблю тебя, Микки. Бенди произнес все на одном дыхании, особенно выделив имя мультяшки. До этого момента он никогда не произносил имя друга вслух. Чертенок заправил это все своей очень непривычной, милой улыбкой и добрым взглядом, который смотрел испуганному Маусу в глаза. Микки был ошарашен, но не так, как всегда — он понимал, что это все искренне и это совсем не шутки. Сентиментальный Маус пустил одну чернильную слезу, за которой последовал водопад слез. Мышонок понимал безысходность ситуации и ему было до боли обидно принимать все это так поздно. Плюнув на все и забыв о своей стеснительности и боязни показаться неуклюжим, Микки кинулся на плечи Бендику, плача ему в плече. — Перестань, дружище, — дрожащим голосом произнес Бенди, — Это выглядит очень нелепо, ха! Пытаясь самому не начать лить слезы, Бенди крепко обнял друга. Он подбадривал его как мог, этим самым подбадривая себя. Вдали коридора вновь послышались тяжелые шаги. Оба понимали, что это конец, завершение. Бенди видел, что прощание очень сильно затянулась, но все же ему хотелось подольше так стоять, обнимать Микки, который бы улыбался, а не жалостно всхлипывал. Шаги становились все ближе, а эти оба все еще не расстались. Бенди решил взять ответственность за это на себя. Схватив бедного друга за руки, он аккуратно попытался отлепить от себя Мауса, который улыбаясь, заливался слезами. Глядя на этот маленький, невинный комочек, чертенку стало еще больнее, чем раньше. — Нам пора расходится. Пока? — П-пока. Бенди тяжело улыбнулся, после чего они разорвали крепко сжатые руки и быстро разошлись в разные стороны на разные листки. Напоследок, заплаканный Микки, будучи у своего листка, кинул тихое «Я тебя тоже л-люблю». Его можно совсем не услышать в такой суматохе, но Бенди услышал эти слова. Лучше бы он их не слышал, лучше бы он считал, что он безответно влюблен в этого дурашку. Но разве он не видел только что рыдания этого же дурашки? Плакал бы Микки просто так, из-за вежливости? Конечно нет. От этого Бенди стало еще больнее. Микки, забравшись на свой листок, так и остался плачущим мышонком, который сквозь слезы улыбался. А Бенди, забравшись в свою папку, в которой, к слову, он и попал в это место, присел на бумажный пол, закрывая руками запачканное в чернила лицо. Никто из них не двигался. А зачем? Чтобы Генри что-то заподозрил? Благо, он не замечает их переселения с листка на листок. Как раз, буквально через полминуты, в комнату влетел разъяренный хозяин чертенка, схватил наброски, в которых был настоящий дьяволенок, после чего раздраженно спрятал его в свою сумку. Видимо, дожидаться своего коллегу он не собирается.***
Темнота. Шаги. Захлопнутая металлическая дверь и гул машин. Они покинули это место. Бенди было больно, плохо, противно, мерзко, ужасно. Внутри его разрывало от отчаянья. Только поборов свои нелепые страхи и признавшись, он сразу же лишился счастья. Эти пару дней пролетели очень быстро. У Бенди остались только короткие и нелепые воспоминания. Сколько всего он не успел сделать. Почему он не признался вот так раньше? Так было сложно? Возможно, он был не готов. Нет, он был глупым. Ах, он считает глупым себя и сейчас: он оставил его в слезах. Не нужно было это говорить. Нужно было молчать. Дурак…«Я тебя тоже люблю.»