***
Вода захлестывала глаза и рот, отчего Ори не могла ничего крикнуть в след, как ей казалось, вынырнувшему Вирибису. Она с трудом могла разобрать силуэты смешанные с чёрными полосами бурлящей воды. Как плавать она представляла, хоть и считается, что турианцы и вода несовместимы. Но все её навыки были отточены в неглубоких и спокойных бассейнах. А быстро несущийся поток не давал времени и возможности сориентироваться и хоть как-то выбраться из него. Спустя несколько минут бессильных барахтаний, Ори почувствовала, что уже не в силах сопротивляться одичавшей водной стихии, и голова медленно начала погружаться под воду. Сильный удар в спину заставил девушку хаотично двигать руками в попытке зацепится за препятствие. В момент, когда она из последних сил вынырнула, оказавшись прижатой течением к каменному валуну, Ори попыталась оглядеться, в надежде, что разыщет Вирибиса. Но ничего кроме принесенных остатков моста у каменистого берега в десятке метров, Ори не могла рассмотреть. Почуяв как накатывает отчаяние и неясный страх, девушка, то и дело соскальзывая, забралась на камень и с надеждой крикнула: — Вир!.. Вирибис! — она поджала ноги под себя, и не сдерживая слёз шепнула сама себе, продолжая осматривать берег и проплывающие мимо коряги — неужели, это всё? Утренняя прохлада вкупе с купанием в стремительном потоке воды не заставили себя долго ждать, постепенно сковав нарастающим холодом худощавое тельце турианки. В момент, когда она перестала всматриваться в темные перекаты реки, она, съежившись, соскользнула по валуну немногим ниже прежнего положения, прижавшись к шершавой поверхности в попытках сохранить остатки тепла в теле. Ори прикрыла глаза будучи не в силах ни звать кого-нибудь на помощь, ни плакать над собственной никчемностью.***
Вирибис открыл глаза и понял, что он в совершенно неизвестном для него месте. Откуда-то доносился непонятный шум, а слева от него был разожжен костер. Он привстал, посмотрел по сторонам — это было помещение, похожее на маленькую частную лавку. Очень сильно болела голова, от чего турианец тихо простонал, усаживаясь на пятую точку. — Очнулся? Парень не сразу даже понял, что с ним говорили. Он обернулся и увидел турианца, сидящего за кассовым аппаратом. — Бошка лопнет сейчас, — ответил Вирибис, еле ворочая языком, тогда он и понял, что шумом был дождь на улице, от которого его отгораживала только выбитая витрина. Собеседник был явно неразговорчив, так как реакции не последовало. Каринирис почувствовал, как его потряхивает от холода. — Где моя куртка? — Сушится, — последовал ответ от второго турианца. Вирибис снова огляделся, и увидел, что верхняя одежда висит над костром. Он встал и стянул ее с импровизированной сушилки, чувствуя, как от нее приятно пахнет дымом. Это было все, что осталось от компании, с которой он познакомился в эту ночь. Сердце сжалось, понимая, что это могло бы быть и последним воспоминанием Ори об отце, который наверняка погиб в этой катастрофе. — Я пойду прогуляюсь, — пробубнил под нос парень, одев куртку, которая все еще была мокрая, разве что стала теплая от костра и дырявая, видимо, от его кувырканий в реке. — Иди куда хочешь, — отозвался собеседник. Каринирис направился к выходу, несмотря на дождь, но до того как выйти, он обернулся и повнимательней пригляделся к турианцу. Это был щуплый мужчина в средних годах, взгляд которого, украшенный отблесками огня, просто пронизывал насквозь. — Спасибо, — добавил Вирибис, но ответа снова не последовало, так что парень просто вышел, подождав несколько секунд. Осмотревшись, он прикинул, где находится и пошел к набережной на шум реки — по ней было проще всего добраться до Клунги. Парень шел медленно под хлесткими ударами редких, но крупных капель дождя, снова задумавшись о новом мире, в котором оказались он, Ори, Декс, Кориз, эта сволочь Бриус, молчаливый Витер и непонятный турианец из универмага. Особенно он переживал за Ори — у нее пропал отец, еще и сам Вирибис нарисовался, грубый, бесцеремонный, жестокий местами. Ему не хотелось, чтобы она именно таким его запомнила, но уже ничего нельзя было изменить. Грохот воды приближался к Каринирису, а Каринирис приближался к набережной. Он поднял голову, чтобы снова посмотреть на масштаб разрушений, и внезапно его взгляд упал на кого-то, кто сидел прямо посреди покореженных балок одной из мостовых опор. Он присмотрелся, показалось, что это сидит Ори, накрыв голову верхней одеждой, спасаясь от дождя. — Сгинь, — Вирибис зажмурился и снова открыл глаза, решив, что это глюк, но там все еще её сидел. Недолго думая, он прыгнул на груду обломков в реке, но течением его моментально сбило с ног. С этой стороны реки руин было больше, чем с другой, так что он ухватился за торчащую арматуру, снова принял вертикальное положение и начал медленно продвигаться к опоре. — Ори! Ори! — Каринирис повторял раз за разом, приближаясь, но он и не надеялся, что его услышат из-за гула реки. Глубина начала увеличиваться и стоять было все сложнее под мощным потоком воды. В один момент, он оступился и чудом ухватился за что-то. Он не мог встать, так как поток его сразу сносил, потому турианец продолжал хвататься за что мог, только и успевая выплевывать воду, заливающую рот. Вирибис добрался до опоры и снова крикнул изо всех сил, когда понял, что теперь его не унесет: — Ори! Ори! — отдаленно резануло по слуху, будто вода булькнула и расплескалась где-то у ног. Но так оно и было. Приоткрыв глаза, сквозь неясность разума, Ори посмотрела на ботинки, по которым била река, пузырясь сопротивлению камня. — Ори! — Снова булькнуло, но чётче. Турианка подняла голову, чувствуя как по онемевшей шеи раскатилась тугая боль. Она, силясь подтянуться выше, высунулась из-за камня. — Вирибис! — пискнула турианка, увидев в десятке метров от себя парня, который отчаянно боролся с водой, ухватившись за остов. «Прыгай!» — мелькнуло в голове. Она, как могла, пыталась плыть вперед, сопротивляясь напору реки, хватаясь за остатки конструкции моста, которые медленно тянуло прочь. Очередной раз нырнув и рванувшись вверх, Ори почувствовала как рука Вирибиса схватила её за ворот, и они уже оба оказались припечатаны к опоре. Вирибис отпустил турианку, убедившись, что она держится сама. — Лезь вперед! — он выкрикнул и начал пытаться обойти Ори так, чтобы она была ближе к берегу. Они стали пробираться по торчащим из-под воды обломкам и вскоре доползли до берега без особых инцидентов. Подтолкнув девушку наверх, помогая залезть, он сам начал карабкаться по выступам. Оказавшись в безопасности, он грохнулся на спину и посмотрел на Ори. — Ты тут как вообще оказалась? Лёжа на спине, и, глядя в серое небо, Ори прокручивала в голове момент, когда решилась прыгнуть из аэрокара. «Решила, что спасу тебя... побоялась, что с тобой что-то произойдет, и некому будет помочь... спасатели не смогли тебя вытащить... потому что дура...» — Выпала... случайно... транспортник не смогли опустить к воде, а течение сильное... меня унесло следом за тобой, — придумала Ори. Но уверенность в том, что она лукавит, не смогла перебороть её совесть. И, выдержав небольшую паузу, девушка робко добавила, — я вспомнила, что ты не видел карту мародера и не знаешь, где ближайший медицинский лагерь. Сейчас лучше быть там, а не на улицах Валлума. — Я так-то собирался домой пойти, — Вирибис даже и не подумал о том, что Ори могла говорить неправду. — Но теперь, не пойду, по ходу, — Турианец встал и помог встать девушке. — Тут недалеко кто-то костер развел. Очень странный мужик, но, вроде, не агрессивный. Пойдем, отогреемся, — потряхиваясь от холода, парень поплелся назад, откуда пришел, обхватив себя руками. После удара в живот и кувыркания в воде ныло почти все тело. На этом фоне голова не так сильно болела. Он провел пальцем под раной, чтобы проверить, не идет ли кровь, и, убедившись, что все в порядке, положил руку на исходную позицию, обернувшись, чтобы удостовериться, что Ори идет следом. — И где тут лагерь ближайший? — Пробубнил Вирибис. — На окраине района Ферон. Есть метка, — Ори включила омнитул с картой, — через четыре квартала есть пункт сбора. Лучше идти туда, чем домой. Я должна найти родителей... Внутри ёкнуло. Ори знала, что такое эвакуация в медицинский лагерь непонаслышке. Родители не раз участвовали в учениях и на Палавене и на Таэтрусе. Пункт сбора, лагерь — это была не только возможность найти помощь, если ты ранен или потерял жилище, или получить информацию о пропавших родственниках и друзьях, но также это означало несколько ступеней проверок: кто ты, откуда и чем занимаешься в мирное время. Но быстро пришла мысль, что если она найдет отца или мать, то они, выслушав её, помогут Вирибису избежать каких-либо унизительных подозрений. — Если нас найдут шатающимися по улице, могут подумать, что мы какие-нибудь воришки. А если израненный ты наткнешься на патруль и заявишь, что идешь домой, то и подавно... Поэтому лучше самим добраться до пункта сбора... побыстрее... Холод и мокрая одежда с каждой минутой только сковывали движения, отчего Ори хотелось, просто прилечь где-нибудь и свернуться клубком и не двигаться ближайшие несколько часов. — И где же тут костер? — Ори внимательно осмотрела ближайшие к набережной здания и гаражи, на минуту задержавшись на месте, отчаянно растирая руки и колени. Вирибис молча выслушал все, что сказала Ори, не особо сначала придавая этому значения. Вопрос он вообще проигнорировал, потому что именно в этот момент он завернул к небольшой лестнице с набережной, и они вышли к той самой лавке. — Меня не один раз тормозили патрульные, просто, из-за внешности, — решил ответить Каринирис, — эти падальщики понимали, что я нищий. Думали, что я попрошайка, вор, грабитель, а то и сепаратист собственной персоной. Ничего они не сделают, — он осмотрелся, поняв, что его нового знакомого уже не было. — Просто, спросят кто ты, поугрожают и дальше пойдут портить жизнь остальным. Я до того, как вошел в торговый центр, сидел на скамейке на набережной. Подошел один из них и сказал, что если в этом районе что-то случится, он на суде вспомнит про меня. Кажется, этот теракт тоже на меня повесят. Произошло ведь. Надеюсь, что он не выжил, — парень усмехнулся, снял куртку и повесил ее над костром, а сам сел рядом и придвинулся настолько близко, насколько мог, чтобы не обжигал горячий воздух. — Мне лично уже все равно, что будет. Но в тюрьму я точно не пойду. Лучше пусть пристрелят, — невзначай бросил Вирибис. — Ты неисправимый идиот! — Выпалила Ори, уставившись на костер, и, не придумав, что сказать дальше. Фыркнув, она не знала, как можно возразить упрямству Вирибиса. Конечно, полиция и прочие структуры, поддерживающие порядок в Валлуме, достаточно насолили Каринирисам, представляя для них большую угрозу, чем для семьи Авемис, например. Но одной ей идти не хотелось, как и не хотелось, чтобы Вирибис попался в руки патрулей или, того хуже, солдат, полную мобилизацию которых давным давно объявили. Сегодня был не лучший день для прогулок в одиночку. Каринирис не хотел никуда идти. На улице усиливался дождь, до дома было далеко, в лагере его могут арестовать. Да и по дороге домой — тоже могут. До того, как про это сказала Ори, он даже и не задумывался. Через мгновение он перенес взгляд на присевшую рядом турианку и, не дав ей времени прокомментировать его фразу, обнял ближней к ней рукой, наклонил к себе и сказал: — Я рад тебя видеть... — Он тяжело вздохнул и повторил недавние свои мысли. — Почему-то я не хотел, чтобы ты запомнила меня таким, каким я был поначалу в торговом центре. Не найдя подходящих слов, Ори попыталась ни о чем не думать, сконцентрироваться на замерзших руках и ногах. Замерев под рукой Вирибиса, она просто смотрела на скромный костер. — Все же в лагере будет безопаснее... если мы найдем моих родителей... — осторожно произнесла Ори, надеясь, что Вирибис её слушает. — Еще кого-то нашел? — Раздался мужской голос позади. Обернувшись, Вирибис обладателя узнал — это был тот же турианец, который, по всей видимости, притащил его сюда после барахтанья в реке. Парень безразлично на него посмотрел и кивнул, отвернувшись снова к костру, не став отвечать на замечание Ори. Уйти прямо сейчас, конечно, можно, но надо было хоть немного согреться. Особенно Каринирису, которого колотило от холода из-за потери крови. Да и в целом он себя чувствовал плохо, потому никуда не хотел сейчас идти. — Вы ведь в курсе, кто заподозрен в связях с сепаратистами, сажают сейчас без суда и следствия по всему городу? — Продолжил незнакомец, сев на то же место, где Вирибис его нашел первый раз. — В ближайший лагерь пришли двое пострадавших. Выяснили, что они связанны с одной из ячеек. Чуть не расстреляли на месте. А ты, точно, не похож на порядочного, — мужчина ткнул пальцем в сторону Вирибиса. У парня сердце в пятки опустилось. Теперь и он и отец были под угрозой. Если он сам вряд ли где-то фигурировал, хотя и мог, то вот отец, точно, имел «послужной список» в рядах «недовольных». Но он инвалид. Могут и не посадить, ведь всех вряд ли пересажать смогут. Места банально не хватит. — Что, не по себе стало? Хочешь бороться — борись до конца. В этот момент Вирибис понял, что этот турианец был одним из сепаратистов, и даже не нашелся сразу, что ответить. — Мой тебе совет — выкинь в реку инструметрон и иди сдаваться. Скажи, что ударился головой и не помнишь ни где живешь, ни как зовут. Твоя рана — убедительное доказательство. Дальше по ситуации. Я тебе помочь не смогу. А помощь тебе точно нужна, если отрубаешься посреди улицы. — Да-э-э... — парень протянул, собираясь с мыслями. — Да будто есть у меня этот инструментрон. Я беднота. Вид незнакомца насторожил Ори, как и его странные советы. Слова труса — не больше и не меньше. Она выпрямилась и оскалилась от мысли насколько ей была противна речь незнакомца: — За сокрытие правды его, точно, арестуют без разбирательств! Это же неприкрытая ложь! Истинный турианец врать не станет, даже если он виноват во всех несчастьях! Посмотрите к чему привело вранье! — Ори развела руками в стороны, указывая на полуразрушенный город. Слова сыпались сами собой, гневно и неукротимо, пока Ори не обернулась к Вирибису, — лучше... — ярость на мгновение стихла, — не говорить ничего лишнего, но и не врать. — Я стану, — невозмутимо ответил Вирибис. — Я буду врать. Вранье — единственный способ тут выжить для нищего, Ори. Я не знаю, как тебе еще надо намекнуть, что ты попала в плохую компанию, — Каринирис начал злиться. — Я нищий, а он сепаратист и даже не стесняется этого. Ори, очнись! Тебя с твоей семьей отправили разбираться с чужими проблемами! Вас использовали! И всех тех, кого сюда прислали для защиты порядка, их всех использовали! — Вирибис активно жестикулировал чуть ли не у носа турианки. Девушка поймала себя на мысли, что Каринирис впервые с момента знакомства с ней, не стал обвинять её семью в том, что те хорошо живут и служат Иерархии. «Вас использовали!», — Ори не знала, что ответить. Возможно, оно так и было. Но ведь и у подобного решения палавенской власти были основания. Не может же всё быть настолько тривиально. — Замолчите, — послышался со стороны голос сепаратиста. — Он не способен понять, потому что он волнуется только о себе. Вы думали, зачем мы это сделали? Мы хотим привлечь внимание. Что у нас все очень плохо. Чтобы Иерархия начала, наконец, вкладывать деньги в свои отдаленные бунтующие колонии. Вирибис малость охренел от такого поворота, и все его внимание было приковано к турианцу, ведь он только что его фактически оскорбил. — Но ведь так нельзя. Погибло же столько народу... — Взмолилась Ори. — Предложи альтернативу, — сухо ответил турианец. — Мы все перепробовали. Они не реагируют на проблемы. Они реагируют на беду. Сознание Каринириса перевернулось окончательно. Мало того, что он чувствовал себя отчасти виновным, теперь еще и сказали, что это было для таких, как он. По крайней мере, он так это воспринял, потому что, он как никто другой олицетворял бедственное положение колонии. И таких как он было слишком много. Парень взялся за голову, согнувшись вперед: — Так нельзя... — А как можно? — турианец подошел к Вирибису и навис над ним, влепив пощечину. — Как им еще доказать, что мы в отчаянии? Что нам нужна помощь? Что тебе нужна помощь?! Вирибис потер ударенную мандибулу, на момент забыв, что он не один, а пощечина вернула его в чувства. Когда турианец влепил Каринирису пощечину в голове Ори будто что-то щелкнуло. Пока тот пытался привести в чувства Вирибиса своими пространными вопросами, турианка, не сдержав себя, кинулась на незнакомца, впившись в ворот когтями и оттолкнув того насколько хватило девичьих сил: — Такие как вы всегда будут врать и разрушать то, что уже есть! Вы ненавидите свой народ еще больше, чем власть, с которой боритесь! — Завопила девушка, пытаясь ударить удивленного турианца по лицу, но тот крепко схватил её за тонкие запястья. Наконец, он отшвырнул Ори в сторону, с сожалением глядя на неё. — Духи не простят вам этого никогда! — приземлившись на бедро, турианка снова рванулась навстречу выставленным вперед рукам сепаратиста, — и я не прощу! — Угомонись! — теперь пощечина досталась Ори. Девушка пошатнулась назад и снова упала. Потирая левое жвало, под которым начало саднить, она молча подняла влажные глаза и уставилась на турианца, который всё также продолжал с сожалением смотреть на неё, будто перед ним находился беспросветный глупец. — Не трогай ее! — Вирибис подскочил, как ошпаренный, но закружилась голова, и он припал на колено, затем снова неуклюже встав. — У нее началась истерика. Плюс, послушай, какую она чушь несет, — невозмутимо ответил турианец и направился на свое место. — Вам надо уходить. Парень подошел к Ори и помог ей встать, наградив ее почти тем же взглядом, что и сепаратист. В мысли Каринириса уже давно проник червяк сомнения по поводу оппозиции, но турианка, действительно по его мнению, сейчас ляпнула глупость. Не все сепаратисты такие, точно так же, как и не все хотели этого взрыва. Есть ведь и умеренная оппозиция. До этого Вирибис даже не задумывался об этом, ему казалось, что все умеренные. И вряд ли хоть кто-то из них ненавидит свой народ. Он уже и сам едва ли понимал, что происходит, кроме того, что ему теперь грозит вполне реальная опасность. — Я скоро уйду, а если вас тут найдут, то могут арестовать. И подальше держитесь от разборок колонии с властью. Вы оба ничего в этом не понимаете. И это, как минимум, опасно. — В общем, — начал Вирибис, обращаясь к Ори. — Он прав, надо идти. Я тебя доведу до лагеря, а сам домой пойду. Нельзя мне туда. Не отпустят ведь потом, а я должен проверить, что с отцом все в порядке... — Опасное решение, — перебил турианец, но дальше не продолжил. Каринирис перевел взгляд на сепаратиста: — Если я скажу, что ничего не помню, как я дома окажусь? Да и куда меня, вообще, денут? Правду я тоже не могу сказать. Это прямая дорога на орбиту*, — тут он замер, уставившись в стену. Перед тем, как Вирибис зашел в торговый центр, полицейский, который к нему пристал, читал его личное дело, и он скорее всего как-то отреагировал бы, если бы там было что-то про связи с сепаратистами. — Хотя это вариант... — турианец снова завис. — Нет. Нет, не вариант. Пешком уйду домой. Ори понимала, что переубедить Вирибиса она не сможет. Поэтому, сдерживая слезы, коротко ответила: — Твоё дело... Иди куда хочешь и ври сколько влезет. Потерев лицо, и, не желая больше оставаться в компании жуткого турианца, она развернулась и не спеша пошла по направлению к городской дороге, по которой она могла добраться к ближайшему пункту сбора. Вирибис, увидев, что Ори уходит, проводил ее взглядом и снова сел около костра. Он понятия не имел, что делать. — Шел бы ты за ней. Или хотя бы, просто, отсюда. Ты меня слушал, вообще? Если тебя тут найдут, то тогда, точно, тебе устроят веселую жизнь. Турианец уставился пустым взглядом на сепаратиста. Он был прав. Парень встал, забрал свою мокрую, но уже хотя бы теплую, куртку, кивнул сепаратисту в знак благодарности и прощания и отправился догонять турианку. Скоро он с ней поравнялся, но, что говорить не знал, потому что Ори явно не хотела беседовать. Так что Вирибис просто шел рядом, смотря под ноги. Он так и не мог решиться, что же ему делать, и все мысли были заняты сейчас именно этим. На самом деле, турианка обрадовалась появлению Вирибиса, но не подала вида, что ей был небезразличен его выбор. Они прошли молча почти целый квартал, соседствующий с набережной. Практически все окна в зданиях были выбиты, кое-где в домах тревожно зияли щели между расползжимися бетонными плитами. Кругом стояла относительная тишина — зыбучий коктейль из гулкого эха шипящей вдалеке реки, треска пламени разрозненных пожаров и беспокойного воя сирен. Если здесь и были выжившие, то их давно эвакуировали в безопасное место, думала Ори. Вдруг впереди, в сотне метров, из поворота на перекресток выехал тяжелый грузовик. Только Ори подумала о том, что, скорее всего это военный патруль, как почувствовала на своём плече руку Вирибиса. Неужели на этом их пути расходятся? Вирибис уставился на грузовик и даже сам не заметил, как взял Ори за плечо. Это случилось автоматически и, возможно, потому, что он успел привыкнуть ее защищать, а в этом грузовике явно была угроза по его мнению. — Скорее всего, они нас уже заметили. Если попытаемся бежать, это принесет нам еще больше неприятностей, — турианка строго ответила на немой вопрос, застывший во взгляде спутника, но освободиться от его пальцев не спешила. Надо было принимать решение и быстро, потому что грузовик повернул в их сторону. Он был военный, и это напугало турианца. Он знал, что Ори точно ничего не будет, а его могут нахлобучить, так что Каринирис резко обнял девушку и быстро протараторил: — Извини, я не могу туда пойти. Не дождавшись реакции, он отпустил турианку и бросился наутек. В десяти шагах был поворот в переулок, куда и направился парень, но только он завернул за угол, как вдруг приклад чужого оружия обрушился на его переносицу. Вирибис упал навзничь и закрыл лицо руками. — Полиция Валлума! Руки за голову! — послышался грубый низкий голос, и что-то тяжелое навалилось на турианца. Он приоткрыл глаза, в которых от такого удара немного двоилось. На нем сидел верхом полицейский, который держал одной рукой автомат, направленный на турианца, а во второй руке был пистолет, и он целился куда-то в сторону. Вместо обычной полицейской формы на нем был камуфляж, который почти идеально повторял гамму окрестности, так что офицер мог уже давно следить за Ори с Вирибисом. Немудрено, что турианец заметил его только когда в нос получил. — Да заебали, вам не по чему больше бить меня? — Промямлил Вирибис. — Молчать! Ждать грузовик! — Полицейский явно не был настроен на разговор и нервно переключался то на девушку, стоявшую в стороне, то на того, на ком сидит. — Пополам скоро мне бошку уже расшибете нахер... — Парень буквально простонал. — Я сказал — тихо! Руки! За голову руки! Вирибис едва соображал, что происходит, после такого удара. Одну руку он закинул за голову, а второй он все еще потирал переносицу, которая болела слишком сильно. Полицейский явно был не в себе, и по идее его нельзя было винить — очевидно, у него задание было ловить подозрительных личностей, а Каринирис был именно из таких. Кроме того, все были на нервах после произошедшего, особенно представители правопорядка. Офицер нанес ему еще один удар прикладом, видя, что грузовик не торопится, и, что подозреваемый не повинуется. Турианец отключился, тогда он полностью приковал внимание к Ори, направив на нее винтовку и спрятав пистолет в кабуре. — Ни с места, — полицейский замер, целясь в голову девушки. С перепугу Ори подняла дрожащие руки вверх. — Что вы тут делаете? — Требовательно произнес полицейский. — Мы шли к эвакуационному пункту... с-с-сэр, — заикнулась турианка. Тем временем к ним приблизился грузовик, из которого, практически на ходу, выпрыгнул турианец в военной броне: — Имя? — без церемоний спросил турианец. — Ори, Авемис, — турианка продолжала стоять с поднятыми руками и испуганно моргать. Мужчина проверил имя через омнитул. Задумчиво кивнул и, не отрываясь от монитора, продолжил: — Твоё имя? — Было понятно кому предназначался вопрос. Полицейский выжидающе глянул на скрученного Вирибиса. Каринирис, будучи едва в сознании, не мог даже разобрать, где небо, а где земля, поэтому все, что говорили вокруг, турианец пропускал мимо. Он пустым взглядом смотрел, то на одного полицейского, то на другого, но не отвечал. Неожиданно его кто-то дернул за руку вверх, и это случилось настолько резко, что даже хрустнуло плечо, но больно не было. — Эй, — полицейский несколько раз щелкнул пальцами перед глазами Каринириса, но тот смотрел в бесконечность, шатаясь и в основном опираясь на блюстителя порядка, которому, внешне, не так легко было держать парня на ногах. — Ты его знаешь? — Спросил Ори второй военный, и поднес руку к омнитулу, чтобы проверить личность турианца, мысленно находящегося сейчас на другой планете. Турианка начала задыхаться от замешательства. Слова застряли в горле, глаза забегали. Требовательные лица турианцев ожидали правду. Совесть Ори тоже. — Знаю... Вир-р-рибис, — она замолчала. Полицейский надавил: — Фамилию знаешь? Турианка кивнула. От волнения в горле пересохло. Она уже представила, как Вирибиса увозят в неизвестном направлении и бросают в хорошо спрятанную тюрьму для тех, чьи имена связаны с антиправительственной деятельностью на Таэтрусе. — Киритус, — выпалила Ори, зажмурившись словно совесть обожгла её лицо горячей невидимой пощечиной. Полицейский посмотрел выдачу по имени и фамилии и, не обнаружив на Киритуса не единого правонарушения, тихо рыкнул: — Неместный что ли? Ори быстро закивала: — Да... Это мой двоюродный брат из Чатти**. Полицейский, внимательно выслушав Ори, внес её слова в отчет и передал управление военным: — Можете забрать в лагерь. Подростков усадили в фургон, где никого кроме пары солдат не было. Автомобиль тронулся.