***
Утро встретило его ароматом кофе и солнечным лучом, прокравшимся в комнату через неплотно задвинутые шторы. Монро сидел на краю кровати с подносом в руках, и как только заметил шевеление, приподнялся вместе с ним и подошёл с другого краю, устраивая на коленях у Ника поднос. Бёрдхард несколько раз проморгался, оглядываясь, и зевнул, очаровательно улыбнувшись. — Утро. — он оглядел свой завтрак, к горлу подступил ком. — Ты когда проснулся? Эдди улыбнулся в ответ, одергивая одеяло и сел рядом, положив руку на голую ногу Ника. — Где-то полчаса назад. — он открыл небольшой контейнер, вынимая оттуда вилку, и подал её мужчине. — Ешь. Больше они не говорили. Ник молча уплетал яичницу и фруктовый салат, запивая все кофе, а Эдди сидел рядом, наблюдая за ним. Ник мог поклясться, что это было одно из самых лучших пробуждений в его жизни. Позже они перебрались в гостиную, где просто разговаривали о всякой ерунда. О существах и прочих сложностях их сверхъестественной жизни говорить не хотелось. Их идеальное утро прервал неожиданный звонок в дверь. Розали носилась из угла в угол, глаза радостно блестели и сама она испытывала неописуемый восторг. — Это же чудесно! — Девушка подошла к Нику, взяв его ладони в свои, и заулыбалась. — Кто бы мог подумать? Ребят, я очень счастлива и рада за вас. Она посмотрела на Эдди, который был немного смущен такой бурной реакцией девушки, и заохала. Настроение её очень быстро поменялось. — А что с Джульеттой? Ник тоже поменялся в лице при упоминании своей почти бывшей. Со вчерашнего вечера он о ней как-то даже не вспоминал. — Нужно ей как-то все объяснить. Думаю, она поймёт. Монро подсел к нему, обнимая за плечи. — Мы во всем разберёмся. Он снова погладил его, успокаивая, и мир Ника снова стал правильным. Так и должно было быть. — Только больше никаких зелий.Часть 2
4 мая 2017 г. в 12:31
Не смотря ни на что они очень быстро управились: с трудом, но все же уговорили Хэнка ехать домой и заверили в том, что его жизни ничего не угрожает и он может спать спокойно. Когда жертва всего этого хаоса уехала, Розали решила отправиться домой, потому что очень сильно устала. Через полчаса в доме Адалинды остались двое. Монро смотрел куда угодно, лишь бы не на Ника, а Ник в свою очередь — на Монро. Просто буравил взглядом.
— Ох, ёлки. Ник, — мужчина все же посмотрел на друга, нахмурившись. — Ты так во мне дырку протрёшь.
Ник не отводил взгляда, но молчал. Эдди устало потёр переносицу, шумно вздохнув:
— Разговор, точно. Может ко мне? Выпьем пива. — Ник в ответ на предложение кивнул.
Так и решили: потрошитель и Гримм сели в машину и поехали домой к первому. На улице начался сильный дождь, что Ника не очень обрадовало. Он вообще не сильно любил пасмурную погоду, но знал, что Монро её обожает. В такие вечера они часто сидели на кухне у Эдди и пили чай или что-то покрепче, болтая. Но сегодня все было по-другому: им предстоял очень серьёзный разговор, в ходе которого могло произойти что угодно. Эдди мог перестать общаться с Ником, но сделать вид что ничего не произошло они не могли точно. Обоим этого не хотелось.
В доме привычно пахло хвоей и чем-то ещё. Ник предположил, что это остатки свекольного пирога, который готовил Монро, и свалился в кресло в гостиной. Он остался один в комнате, рассматривая старинные часы. Друг ушёл на кухню за алкоголем. Через пару минут он вернулся с двумя баночками светлого, одну из которых вручил Нику, и сел в кресло напротив, открыл банку и отпил немного, продолжая смотреть куда-то в сторону. Ник проделал то же, но взгляд не отводил. В комнате воцарилось молчание.
— И все же… — первым тишину прервал Бёрдхард, которому порядком надоели все эти игры. — Что мы будем делать?
Закинув ногу за ногу, он облокотился на спинку кресла, положив руки на мягкие подлокотники, в правой по-прежнему сжимая банку.
— Нам надо прийти к чему-то, всё решить. Надеюсь я не единственный, кто хочет этого.
— Да…
— Ну так что?
— Не знаю.
Оба замолчали, потому что попросту не нашли, что сказать. Часы пробили полночь, и Ник, устало потерев переносицу, заговорил снова:
— Я не знаю, на что это похоже, но я чувствую себя очень странно. — Монро в кресле напротив заерзал, внимательно на него посмотрев. — Мне не кажется странным то, что мы сделали. Можно сказать, что где-то внутри я даже не против, но… Если ты хочешь, чтобы я забыл, если хочешь, чтобы все было по-старому, то поехали к Розали завтра с утра — найдём что-то связанное с забвением, и я это выпью, вынюхаю, оботрусь этим — что угодно. Ты только скажи.
Монро молчал, внимательно слушая все, что говорил Ник, и когда тот закончил, встал и пошёл к шкафу, выудив оттуда постельное бельё и бежевое полотенце, положив их на место, где сидел.
— Уже поздно. Оставайся на ночь. — бросил он, поднимаясь вверх по лестнице к себе, перед этим выкинув опустевшую банку.
Ник несколько минут просто пытался осмыслить, что вообще произошло. Да, с одной стороны, Эдди надо подумать, но с другой, какого он вообще черта вот так ушёл? Нику ни разу не легче. Ну, может чуть-чуть. Но это не важно: Он никогда не бросал его во время их посиделок. Они сидели до последнего, до очередного вызова, и Ник уходил первым, но чтобы Монро — никогда. Внутри Ника разгорелась злость на всю ситуацию и на друга, но что было делать? Мысли улетучились. Он, сходив в душ, лег спать на диване в гостиной, и очень быстро уснул.
Ник проснулся от лёгкого прикосновения к своей щеке, от неожиданности схватив человека за руку, но разлепив глаза и увидев перед собой Монро, отпустил её, поднимаясь на локтях и часто моргая.
— Доброе…утро.
— Утро.
Друг улыбнулся, от чего на сердце у Ника стало намного легче. Он поддался вперёд, поднимаясь, прикрыл голые ноги одеялом и вздрогнул от холодящей кожу материи.
— Эдди, подай мне мои штаны, пожалуйста.
Мужчина, все это время сидящий около кровати, встал и подошёл к стулу, на котором аккуратно висели брюки, рубашка и куртка. Нику стало приятно: он точно знал, что вчера вся его одежда была беспорядочно разбросана им же, а сейчас аккуратно висела на спинке стула. Монро подал Нику вещи, и тот стал одеваться.
Хочется обнять его, думал Ник, поедая яичницу с беконом (для мясоеда-гримма в доме Монро всегда были такие продукты), и был вполне доволен тем, что видит. Его друг стал вести себя как прежде, улыбаться и смеяться, рассказывая смешные истории, но что-то явно было не так. Вечером всё стало ясно.
Днём Ник сразу из дома Монро уехал на вызов. Ничего необычного: парочка древогрызов ограбили ювелирный магазин в надежде стать по богаче, и думали что их не заметят. Горе-преступники сдались сразу же, как только копы подъехали к дому одного из них. Единственное, что было проблемой — объяснить, какого черта там делает Бад и заверить коллег в том что он не связан с этими ребятами. Нику удалось сделать все очень быстро: злой Гримм убедительно действует не только на существ, но и на обычных людей.
В конце рабочего дня он решил заехать к Джульетте. Девушка очень на него злилась из-за того, что тот ходит по всяким девушкам-адвокатам, ничего ей не говорит, да и к тому же ночует неизвестно где.
Бёрдхард не стал её успокаивать, когда она с самого порога начала на него кричать, и не стал оправдываться, чему был очень удивлён. Обычно он беспокоился даже по самой мелкой их ссоре, просил прощения, но сейчас… Сейчас ему было конкретно плевать на эмоциональное состояние своей девушки. Он помнит только, что ляпнул ей что-то грубое в ответ, и что получил пощечину. Дальше по расписанию у него был крепкий непроглядный сон у… Эдди.
Эдди этому был явно не рад. Он стоял в проходе, придерживая дверь и смотрел на Ника убийственным взглядом. Гостя пришлось впустить.
— Что на этот раз? — Монро стоял, облокотившись на стену и смотрел на Ника, весь его вид указывал на то что мужчина не спал уже долгое время. Гримм откашлялся, потер нервно ладони, и все-таки поднял взгляд в ковра на друга, покусывая губу и подбирал слова.
— Не знаю. Я… — он замолчал, снова уставившись перед собой, и тихо вздохнув закрыл лицо руками. — Я и Джульетта, то есть мы… Мы поссорились.
— Та-а-ак. Это плохо. Чувак, и что теперь? -Эдди сел рядом, коснувшись его плеча и замер, будто бы проверяя, имеет ли он право на это.
По коже Ника пробежали мурашки. Прикосновение было очень желанным, привычным, можно сказать приятным, от чего Ник немного расслабился. Серьёзно, из-за чего ему переживать?
— Без понятия. Дело в том… — Он замялся, с интересом рассматривая ладони.
— «…Дело в том» что, Ник? — Терпение Эдди было огромным, но и оно могло кончиться.
— Я ничего к ней не чувствую. — подытожил Гримм, разводя руками. Хотя бы честно. — Ну, то есть, чувствую, но не то что было прежде. Я так же волнуюсь за неё, после всего что было, она просто не может быть чужой. Но это уже не любовь. Понимаешь? — Гримм пронзительно посмотрел на друга, пытаясь прочитать в его взгляде хоть что-то. Взгляд у Монро был радостный, нет, честное слово — радостный! Недоумение. Ник удивлённо смотрел на него, убрав руки от своего лица и молчал.
Молчание стало для них чем-то большим, чем пустым звуком, — оно превратилось в своеобразный разговор -без него нельзя было уже жить. Или можно было. Скажем так, это было бы непривычно.
Они смотрели друга на друга, создав некую связь. Взгляд Эдди стал…понимающим. И чуть-чуть любопытным. Он подсел ближе, взял Ника за руку и сжал его ладонь в своей, успокаивающе поглаживая.
— Это все из-за меня.
— Нет. Это началось задолго до того…случая.
Никаких глупых слов. Эдди приблизился к Нику настолько, что тот ощутил на своей коже его жаркое дыхание, и накрыл его губы своими. Осторожно, медленно, будто боясь спугнуть своего Гримма. Он целовал его некоторое время, не получая никакой отдачи, но и сопротивления тоже не видел, а потом сорвался, не сильно прикусив его губу. Ник издал тихий звук, похожий больше на стон, чем скулеж, и чувство нахлынуло на него, разливаясь по всему телу. Он очень быстро, так, что Эдди не смог опомниться, оседлал его сверху, дергая его за волосы и оттягивая голову так, чтобы тот запрокинул её назад, подставляя бледную шею с подрагивающим кадыком. Нику захотелось прикоснуться к этой шее губами, почувствовать, очертить венку языком. Провести кончиком носа от подбородка к скуле, шумно выдыхая, и впиться в губы поцелуем. Эдди позволил ему все это, разместив свои руки у него на бедрах, не сильно сжимая, изучать своё тело, и тихо стонать в ответ на ласки. Они погрузились в это, став одним целым. Очень опасная игра.
— Ник, постой. — Эдди отодвинул его от себя, отметив, что тот выглядит очаровательно: глаза Бердхарда потемнели от возбуждения, а губы распухли от поцелуев. Рубашка была расстёгнута почти на все пуговицы.
— Мм? Что-то не так? — Ник улыбался, стараясь снова поцеловать его, но его опять оттолкнули.
— Ты уверен? Чувак, я хочу знать. — Эдди серьёзно на него посмотрел, выравнивания дыхание. — Просто… Чтобы ты потом не жалел.
Ник посветлел, и тихо засмеялся, обвивая шею Потрошителя руками.
— Я понимаю. Всё хорошо. — дальше последовал лёгкий чмок в губы, от чего щеки Монро покрылись лёгким румянцем. Это было своего рода знаком: они снова прильнули друг к другу, целуясь, кое-как переместились в горизонтальное положение. Эдди снова прервал поцелуй.
— Не тут. В кровать.
Он подхватил его под бедрами, поднимаясь так легко, словно Ник весил всего ничего, и понес в спальню. Отворяя дверь, он уложил его в кровать, тут же наваливаясь сверху. Ласки прекратились только для того, чтобы освободиться от одежды, и когда оба остались в нижнем белье, всё началось по новой.
Эдди метил его засосами, помечая, клеймя. Ник царапал его шею и спину, громко постанывая, и целовал то нежно, то грубо, вырывая из своего Потрошителя глухое рычание. Через пару минут последние детали одежды полетели на пол, и оба остались полностью открытыми перед друг другом. Монро потянулся к прикроватной тумбочке за гелем, и вернувшись обратно в постель, раздвинул ноги Ника, наблюдая за чудесной картиной, что была перед ним. Его Гримм был весь красный, его член подрагивал от возбуждения и сам он кусал губы в нетерпении. Эдди сам был таким же.
Выдавив гель себе на пальцы, он приподнял Ника, притягивая его за бедра к себе, и принялся массировать его ягодицы, подготавливая.
— Сейчас будет немного больно.
Он ввёл в него один палец, и Ник сжался от неприятного ощущения, но тут же расслабился под взглядом карих, почти чёрных сейчас глаз, и принял его на две фаланги, жадно вытягивая ртом воздух.
Эдди добавил ещё смазки, и сам опьяненный возбуждением уже не смог себя сдержать, и ввёл в Ника ещё два пальца, заставляя того вскрикнуть. Нику было дискомфортно, но и приятно. Чувства и ощущения спутались, затягиваясь в тугой узел где-то под ребрами. А когда Эдди нащупал простату, это просто был всплеск. Ника выгнуло, он схватился пальцами за простыню, сжимая её в руках, и простонал так очаровательно, что у Эдди сперло дыхание.
Через несколько таких махинаций оба были готовы к продолжению, и Монро вынул пальцы, заменяя их членом. Он резко вошёл на всю длину, прижимаясь к Нику всем телом, и тот вцепился в его волосы, ногами обвивая его талию. Им надо было привыкнуть к ощущениям.
Убедившись, что все нормально, Эдди задвигался в нем, задавая темп. Жаркие стоны у уха подогревали желание, Монро ускорялся, попутно оставляя новые метки на груди, шее, плечах любовника. Тот платил тем же, кусая мочку уха, тут же зализывая, цеплялся за его плечи и двигался в такт сильным толчкам. Оба кончили одновременно: Ник кончил себе на живот, а Монро — в Ника. Несколько секунд на то, чтобы отдышаться, а потом — душ на двоих. Ник задержался там дольше Эдди, стоя под горячими струями воды, пока второй приводил кровать в порядок.
Вернувшись он увидел уже чистую постель, белоснежные простыни. Эдди в комнате не оказалось. Ник свалился в кровать, накрываясь одеялом, и прикрыл глаза, улыбаясь.
— Хороший секс — лучшее средство для душевного спокойствия. — тихо сказал он в темноту, прежде чем погрузиться в сон. Перед тем как заснуть он почувствовал, как Эдди лег рядом, прижимаясь к его спине и обвил руками. Ник накрыл его ладонь своей, способный наконец выспаться за все те дни, проведённые на работе.