Иные миры

      Он смотрел, не в силах оторвать глаз от собственного парня. Чёрный свитер слишком облегал тело Хакубы, отчего становилось одновременно жарко где-то внутри и неловко от немного странных мыслей, никогда до этого не обуревавших его душу. Благо, парень не заметил пока смятения кансайского детектива, тихо барабаня пальцами в такт каплям дождя за окном и смотря куда-то в даль.       Или заметил? Хейджи запутался в себе и в вариантах возможных событий, не в силах понять: специально ли сейчас Хакуба совсем немного задрал свитер, чуть обнажая находящуюся под ним белоснежную кожу, контрастирующую с тканью настолько сильно, что, казалось, свитер был связан из вантаблэка, а после поправил осторожно свитер назад, всё скрывая.       Если специально, то он откровенно издевался. Точно и абсолютно.        — Нравится вид? — раздавшийся спокойный голос был словно громом среди ясного неба. Хейджи немного подскочил, соображая, как будет себя отмазывать, но в голове было хоть шаром покати. Ну не говорить же прямо, что тот — чертовски сексуален в этом чёртовом свитере, верно?        — Сойдёт, — фыркнул всё же он больше для отвода подозрений от себя, отворачиваясь. Слишком очевиден для того, кто хочет обмануть детектива. Особенного — внимательного к мельчайшим деталям.        — О? Неужели настолько нравлюсь? Ты ответил на 0.81 секунды дольше обычного, да ещё и отвернулся, — отметил Хакуба, отходя от окна и приближаясь к замершему на месте кансайцу, что случайно обернулся, буквально вынуждая того сдаваться в чужие руки одной своей хитрой улыбкой. Может же проявлять эмоции, когда хочет.        — Ты снова считаешь всякую чушь? — фыркнул вновь кансаец, однако глаза оторвать от свитера и Хакубы был откровенно не в силах: уж больно хорошо тот подчеркивал тело, буквально призывая содрать себя с разгорячённого тела.       Хейджи упустил как-то момент, когда довольный англичанин успел его обнять и ненавязчиво подтащить к кровати, тем более, что с самого начала до неё было недалеко, максимум метр. Просто в один момент он оказался в чужих объятьях, до ужаса притягательных и потрясающих хотя бы из-за запаха детектива, а в другой — лежал на кровати под устроившимся поудобнее на бёдрах Хейджи Хакубой.       Руки сами потянулись содрать как можно скорее свитер, но они оказались в наручниках, которые Хакуба, сволочь, прикрепил к изголовью кровати.        — Какого черта ты творишь, придурок снобистский?! — мгновенно отвлёкся от свитера и возмутился Хейджи, пытаясь отцепиться от кровати и дёргая руками. Однако сложно хорошенько дёрнуться, пока на тебе шестьдесят пять килограмм живого веса, ещё и придерживающие тебя, даже если ты сам весишь примерно столько же, да ещё и руки скованы противокидовскими наручниками. И чего только Хакуба их дома хранит?..       Однако руки лишь легко прошлись по груди Хейджи, дразня чувствительную кожу даже через ткань не самой тонкой рубашки. Напротив, жестковатая ткань немного натирала соски, отчего становилось лишь жарче и теснее.       Хакуба крайне хорош в том, чтобы раздразнить даже мелочью. Против воли взгляд сам акцентировался на воротнике, где снова был яркий цветовой контраст кожи и ткани, а ухмылка чуть выше казалось больше змеиной, чем соколиной. Руки растёгивают пуговицы, но медленно, слишком медленно.       В такие моменты хотелось ударить Хакубу за излишнюю неторопливость и ускорить процесс самому, но наручники не давали этого сделать, удерживая под садистом, самим дьяволом во плоти. И Хейджи несколько обречёно выдохнул, раздражённый до невозможности. Хотелось потери контроля со стороны второго детектива, но едва ли это возможно сейчас, когда ситуация полностью подконтрольна Хакубы.       Всё, что мог сделать Хейджи — воспользоваться эффектом неожиданности и толкнуть Хакубу в спину резким движением ног, а после жадно поцеловать, не давая легко отстраниться, что тот и сделал.        — Удар в спину... Как достойно детектива, — ухмыльнулся чуть позже Хакуба, чуть надвисая над пойманным Хейджи.        — Зато наручники отцепились, — белозубо ухмыльнулся ему Хейджи, цепляя их уже за шею Хакубу под чужой смешок и хватаясь пальцами за свитер. — А теперь заткнись и продолжай, придурок.