***
— Ч-то? — на лице парня появилась странная гримаса. Сощурившись, он улыбнулся одним уголком губ, пристально смотря на меня. Я все никак не решалась поднимать на него взгляд и просто смотрела из-под опущенных ресниц. От волнения я не переставала заламывать пальцы, от чего те громко хрустели, привлекая внимание «собеседника». Бросив обеспокоенный взгляд на мои руки, он моментально перевел его на мое лицо. — Это, что шутка такая? Ты же просто решила меня разыграть, верно? — он говорил так, будто сам хотел уверить себя в своей правоте, но я ведь чувствовала, что он догадывается, что я не шучу. В голове смешивалось миллион мыслей, создавая, запутавшийся клубок. Я чувствовала на себе его пытливый взгляд, наполненный надеждой. Он так жаждал услышать то, чего так хотел, но я была вынуждена его расстроить. — Я-я не шучу… — осипшим голосом шепчу я, смотря на него исподлобья. Глаза, которые в упор смотрели на него, начинало жутко жечь. Взгляд парня с каждой секундой становился все более не понимающим и стеклянным. Он, недоумевая, смотрел на меня, продолжая не верить во все происходящее. Я видела, как он опустил глаза в пол и нахмурился, словно пытаясь вникнуть в суть сказанного. Мне было больно смотреть на него, но еще больнее мне было сходить с ума, когда никто даже и не пытался мне помочь. Бабка задумалась о моем состоянии только тогда, когда у меня начался настоящий приступ, в порыве которого я чуть не разбила голову об стену. Всем было плевать… а он… он просто нужен мне… я должна чувствовать себя живой. — П-послушай, ты должна отпустить меня… ты же фанатка, так? Я бы мог дать тебе билеты на концерт, пропуск за кулисы, все, что ты попросишь, только отпусти меня, хорошо? — его глаза полные надежды не переставали прожигать во мне дыру. Такие светлые и глубокие, а сейчас словно стеклянные, наполненные слезами… они вводили меня в исступление. От его взгляда хотелось спрятаться, забиться в угол. Я не могла смотреть на него в этот момент. Я бы проиграла… поддалась бы и сделала так, как хочет он… но нет, не на этот раз, теперь все будет по-моему. — Мне не нужны дурацкие билеты на концерт! Какой от них толк, если ты даже не посмотришь в мою сторону!.. Даже не увидишь меня среди тысячи девок! — крикнув, что есть силы, я подняла голову, прожигая его гневным взглядом. В глазах стояли слезы, но душу… ее переполняла злость и отчаяние. — Слишком… слишком долго я мучилась, ожидая этого дня! Ты не уйдешь! Я не позволю тебе убить меня снова! — голос срывался, а на лице парня отражался еще больший страх. Он смотрел на меня, видя перед собой съехавшую с катушек девчонку, не решаясь отвести взгляд. Я знаю, что ему больно слышать это, ведь я не имею никакого права вот так просто врываться в его жизнь и лишать ее, запирая у себя в подвале. Но у меня просто нет выбора… — Т-ты не можешь так поступить. Я… меня найдут… Пойми, если меня обнаружат в твоем доме, у тебя будут проблемы, я хочу помочь тебе не совершить ошибку. — он говорил очень спокойно, будто боясь меня спугнуть, смотрел жалостливыми глазами, но я была не пробиваема. Нет, я слишком много преодолела, чтобы вот так все бросить. — Моей самой главной ошибкой было то, что я когда-то заинтересовалась вами… — прошипела я, впиваясь взглядом в его глаза. На его лице читались странные эмоции. Скорее всего он просто напуган… просто пытается осознать, во что влип. Посмотрев на него еще секунду, я вышла из подвала, запирая дверь на ключ и оставляя парня в полном одиночестве. Нет, он не знает, через что я прошла… не знает, как я чувствовала себя каждый мерзкий день в псих-больнице, он не знает, как санитары и докторишки закатывали глаза на мой очередной приступ… он не знает, что я чувствовала, когда от меня отказались мои родственники и, казалось бы, самые близкие для меня люди. Ему не понять меня, как и не понять того ужаса, через который я прошла. Он счастливчик: любящие мама и папа, пусть даже и в разводе, но они есть, они любят его! Прекрасное будущие, верные друзья, любимая работа, всеобщее признание… У него есть все, чего он хочет, все, о чем только может мечтать обычный человек. Он счастлив… и с моей стороны так эгоистично лишать его всего этого. Но, черт! Разве в этом мире нет справедливости? Все, чего я хочу — это немного внимания и человека, который является для меня целой вселенной. Я хочу лишь его, никого другого… В этом я удостоверилась уже давно, когда поняла, что никто не привлекает меня, а даже наоборот, вызывает отвращение. Мне хватило этих лет, чтобы понять, что от него я не избавлюсь, чего я, честно говоря, не хотела. Я понимала, что я такая же, как и все эти тысячи девчонок, которые просто купились на все это. Это просто рекламный ход: группа из пяти веселых смазливых мальчиков!.. Черт, так банально, но… да! Да! Да! Я повелась на все это, поддалась и просто свихнулась. Я ни в коем-случае не могу винить их в этом… нет. Вся вина полностью моя… Сама виновата… Но… еще более жалким было то, что я прекрасно осознавала, что он никогда не полюбит такую, как я… да, что уж там! Он никогда бы и не посмотрел в мою сторону… Я всего лишь маленькая свихнувшаяся фанатка, таких не воспринимают в серьез, просто отмахиваются… И знаете, в этом мире слишком много желающих быть рядом с ним, а вероятность того, что ей бы стала именно я, просто ровна нулю. Поднявшись на второй этаж, я медленными шагами плелась в ванную. Мне нужно было расслабиться. Встав напротив зеркала, я скинула с себя верхнюю одежду, оставаясь в нижнем белье. Уставившись на свое отражение, которое в очередной раз вызвало во мне отвращение, я сжала ладони в кулаки. Это лицо я ненавидела всеми силами. Эти царапины на щеках, совсем еще свежие, вызывали у меня презренный взгляд. Я не могла смотреть на человека перед собой. Это была совершенно замученная, потрепанная жизнью девушка, чья судьба написана у нее на лице. Эти уставшие зеленые глаза всегда были красными от слез, огромные мешки под ними никуда не исчезали, а, казалось бы, становились только больше и темнее. У меня никогда не было выдающейся внешности, но эти четыре года, видимо, сильно меня помотали. Некогда длинные и неухоженные волосы были коротко и неаккуратно отрезаны и напоминали «сосульки». Лицо, которое раньше всегда украшала широкая улыбка, было угрюмо, а сам взгляд стал более жестким. Абсолютно на всех я смотрела исподлобья. Изменилось все… кроме моей фигуры, которая, в каком бы состоянии я не была, выглядела одинаково. Чертовы ляжки не исчезали не при каких обстоятельствах. Усмехаюсь, когда взгляд падает на шрамы на тех самых ляжках. «Прекрасная работа, Картер…» — слащаво шипит внутренний голос, и я расплываюсь в улыбке. — Полностью согласна… — я тихо шепчу и, не отрывая взгляда от этого «шедевра», запрокидываю голову назад. Безумная улыбка не сходит с лица, и с моего рта срывается смех. Было действительно искренне смешно. Я смеялась, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы, но смех даже и не думал прекращаться. Смех был все громче и громче, в то время как по щекам во всю катились горячие капли. Общество сломало меня, это ни только влияние Найла, люди, окружающие меня, тоже постарались. Ха, история сумасшедшего! История, у которой вряд ли будет счастливый конец. Я, кажется, не тот человек, который может быть счастливым. С самого рождения все пошло не так… Желания разглядывать себя не было, почему я и отошла от зеркала, сняв с себя остатки одежды и залезая в душевую кабину. Включив холодную воду, я застыла на месте, закрывая глаза. По телу бежали мурашки от холода, но чувство, будто я горела изнутри, меня не покидало. Внешняя оболочка замерзала от холода, а душа горела адским пламенем. Я уже не чувствовала, как по глазам катились слезы, смешиваясь с водой. На ногах я больше стоять не могла. Медленно я оседала, забиваясь в угол кабины, крепко прижимая к себе колени. Ледяная вода все хлестала на меня сверху, словно какое-то наваждение. Сейчас я была собой, а холодная вода — обществом, которое испытывало ко мне нескрываемое отвращение. Я сильнее забивалась в угол кабины, будто пытаясь спрятаться от этого напора. Сейчас я, как никогда, чувствовала себя лишней в этом мире. Чертовски жалкая и ничтожная. От моих мыслей слезы только сильнее катились по лицу. Я жалкое существо, которое думает только о себе. Я не подумала о Найле, который абсолютно счастлив и которому я, буквально, порчу жизнь. Люди из-за меня всегда страдают… так я на них влияю. Моя кожа становилась все прозрачнее от ледяной воды, превращаясь чуть ли не в синюю. Зубы стучали от холода, но я продолжала сидеть, не сдвигаясь с места. Эта изощренная форма мазохизма, которой я расплачиваюсь за всю боль, которую причинила людям. Расплата всегда, рано или поздно, наступает…***
Выходя из ванной и накинув на себя сверху махровое большое полотенце, я направилась в свою небольшую комнатку. Открыв шкаф, я вытащила из него серый растянутый свитер и пижамные штаны. Было бы не плохо выйти на воздух после всего этого. Одевшись, я спустилась вниз, где обула ботинки и накинула пальто. Я на секунду замерла, вдыхая полной грудью. Я чувствовала приближающееся успокоения, но для полного эффекта оставалось только выйти на улицу. Как только я открыла дверь, в нос сразу же «ударил» свежий ночной воздух леса. На душе тут же становится легче, и я вбираю в себя воздух ночи полной грудью, чувствуя, как внутри все расслабляется. Это еще один способ успокоиться. Проходя в глубь густых деревьев, я не переставала восхищаться ночной природой. Звездное небо отчетливо освещало дорогу впереди меня, от чего все было, довольно, хорошо видно. Я улыбалась, как маленький ребенок, приоткрыв рот, внимательно все рассматривая. Тишина, что стояла в лесу, буквально оглушала, было лишь немного слышно отголоски песни соловья. Вся обстановка была настолько умиротворенной, что я была бы не против умереть здесь. На автомате я начала напевать себе под нос какую-то очень грустную песню, подняв голову высоко к небу, разглядывая каждый маленький огонек. Звезды для меня всегда были чем-то волшебным и мифическим. Смотря в небо, я не могла не задуматься. Произнося в голове монологи, понятные только для меня, я не замечала, как начинала плакать. Но даже сквозь слезы я не переставала улыбаться, будто уверяя себя, что моя жизнь не самая худшая в мире. Я чувствовала себя такой эгоисткой по отношению к тем, кому и в правду было тяжело. Чувствовала себя такой жалкой… потому что сломить меня, ничего не стоит. Я слабая… всего лишь сумасшедшая… Сейчас ситуация повторялась… я снова улыбаюсь сквозь слезы, прокручивая в голове диалоги с самой собой. Это было обыденно для меня. Просто невероятно…