Скованные одной цеп(л)ью

      Утра молодые люди так и не заметили. Они слишком много времени провели без сна и проснулись только около половины десятого вечера. Причем просыпались они как-то странно — не так, как обычно:       Первым очнулся Рюдзаки. Ну, как очнулся — начал думать, почему он лежит. Этот факт его немного обескуражил, так как он не собирался спать до того момента, пока не поймает и не арестует Киру. Но в теле чувствовалась такая приятная слабость, что не особо хотелось вставать и снова сидеть много часов подряд в скрюченном состоянии перед компьютером, поедая вкусные, но всё же уже начавшие надоедать, пирожные, запивая их чаем. Да, Рюдзаки первым стал просыпаться, но его ощущение и понимание происходящего вокруг на самом деле было в некоторой степени искажено. Хоть он об этом еще и не подозревал.       Лайт, на самом деле, не сильно отставал от детектива — он начал просыпаться буквально через несколько минут. Но его самочувствие и состояние были гораздо лучше, нежели у брюнета. Ягами не мучили те вопросы, которые не давали в это время покоя Рюдзаки, он не удивлялся, что сейчас лежит в кровати, что сейчас уже, видимо, далеко не дневное время суток, что детектив лежит рядом с ним абсолютно голый. Он, в отличие от своего навязавшегося напарника, прекрасно помнил абсолютно все, что происходило с того момента, когда он положил Рюдзаки на кровать, и вплоть до половины третьего утра. Что же касалось его самочувствия — то да, он не считал, что уже полностью отдохнул и готов снова приступить к напряженной работе. Но он хотя бы знал причину…       Юноша открыл глаза и стал рассматривать лицо соседа. Казалось, что молодой человек и во сне решает какие-то головоломки, и его мозг никогда не отдыхает. Лайту хотелось протянуть руку и разгладить складку на переносице, но он боялся разбудить, а вернее — прервать размышления, так как ему казалось, что детектив уже не спит. Так они пролежали около десяти-пятнадцати минут, пока Рюдзаки не открыл свои сумасшедшие глаза и не направил взгляд на изучающего его Ягами. — Ну что, выспался, соня? — первым нарушил недолгое молчание Лайт. Но ответа ему не последовало. — Рюдзаки, с тобой все нормально? — Мне кажется, что я что-то упустил из виду, — сказал задумчиво детектив, — но что — я никак не могу понять. — Ох, Рюдзаки, однажды твоя работа тебя доведет до конца, правда, сомневаюсь, что до победного. — Нет, Лайт-кун, я не имел в виду Киру в данном случае. Я просто не помню, как лег спать. — Ну, как тебе сказать, ты спать сам по себе не ложился, это я тебя уложил. Ты заснул прямо под душем, — объяснил ему Ягами. — Так что ты мне обязан! Наверное, это могло бы послужить косвенным доказательством того, что я — не Кира. Будь я этим маньяком — убил бы тебя, а сам освободился бы от наручников и сбежал куда-нибудь. — Да, твои рассуждения имеют логику, но я сомневаюсь, что ты смог бы долго скрываться. Более того, твой побег только сильнее разжёг бы уверенность полиции в твоей виновности. Ты достаточно умный, чтобы не усугублять ситуацию, — подытожил Рюдзаки. Он уже подумал, что всё-таки пора вставать, но Ягами решил не отпускать детектива пока из кровати — а то мало ли что. — Подожди, я ведь мог бы выбраться из здания… — Нет, ты бы не выбрался из здания, так как здесь повсюду камеры, и в нужных местах стоят датчики движения. Ватари тебя бы не выпустил, так как всей системой слежения занимается он, а его не так легко провести. Между прочим, пытаясь доказать свою невиновность ты только увеличиваешь вероятность того, что ты виновен. Хоть и косвенно. — Рюдзаки задумчиво повернул голову. — Чем чаще ты повторяешь, что ты невиновен — тем сильнее я убеждаюсь в обратном. — Жаль, что ты так думаешь, — произнес Лайт и перевернулся с бока на спину, подложив свободную от наручников руку под затылок. — Нам надо вставать, все уже, скорее всего, на рабочих местах. — Детективу прямо-таки не терпелось вновь заняться делом. Валяться без дела ему не просто не нравилось, он считал это личным оскорблением и пустой тратой драгоценного времени. Несмотря на то, что он так сказал, он даже не перевернулся на спину и не сделал никаких иных попыток, чтобы сползти с кровати. Это не прошло мимо мыслей Ягами-младшего. — Ну-ну, надо так надо, — сказал парень, но тоже не сдвинулся с места. В его голове сейчас крутились вопросы, которые он не осмеливался задать вслух. Он не понимал, почему Рюдзаки такой сонный, никак не задевает его и не подшучивает над ним. Нет, он понимал, почему у того такой ослабленный и уставший вид, но он не мог определить, почему тот не спросит его, если что-то его смущает. Наконец, его терпение лопнуло. — Рюдзаки, что-то не так? Ты какой-то странный. — Что, страннее, чем обычно? — усмехнулся детектив. Ягами посмотрел на него, приподняв бровь и повернув к нему голову. — Ладно-ладно. Но есть кое-что, чему я не могу дать объяснения. — Чему же? — с интересом спросил паренёк. — У меня какая-то слабость в теле и позвоночник ломит. Особенно в поясничном отделе. — С подозрением посмотрел на соседа Рюдзаки. Минуту спустя Ягами всё же ответил. — А ты совсем ничего не помнишь с того момента, как пошел в душ? — Н-нет, — с долей задумчивости ответил молодой человек. — А что, я пропустил что-то очень важное? — непонимающе спросил он. — Возможно, — таинственно произнёс Ягами. — Я бы ни за что не стал такого пропускать, а тем более забывать. — Ну, и что же это? — Рюдзаки уже был готов разозлиться на парня, но тот наконец-таки начал рассказывать, что детектив пропустил. Сказать, что это повергло его в шок — ничего не сказать. Молодой человек остолбенел минут на десять, а потом еще минут пять не мог подобрать каких-либо слов. Настолько рассказ юноши его ошеломил…