Yuri!!!On Race

Когда Юра вернулся, Отабек уже дремал. Тихонько принять душ, почистить зубы и причесаться было несложно. Юра поставил минералку поближе, чтобы поить Отабека ночью. Выключил свет, растянулся под одеялом. Да нет, не могли пирожные провиниться. С четверга прошло два дня. Мало ли, что Отабек успел съесть за это время. Но не могли же в этой гостинице подать несвежее! Может, аллергия какая-нибудь? Юра нервно почесал локоть. Ну это точно не заразно. Сон сморил быстро, хотя он собирался добросовестно караулить. Вроде как, Отабек ночью не вскакивал. Не будил, по крайней мере. Юра открыл глаза за полчаса до подъема. Вторая половина кровати была пуста, из ванной доносился шум воды — но вроде бы без подозрительных звуков. — Ты там как? — он прошлепал к ванной, приложил ухо к двери. — Нормально, — уверенный ответ. Чего еще от Отабека ожидать. — Точно? Помощь нужна? — Нет, — прошелестела занавеска. Еще несколько секунд — и Отабек открыл дверь, Юра едва успел отскочить. Все равно бледный. Юра нахмурился, пощупал лоб. Отабек не стал уворачиваться, глаза прикрыл просто. — Ты весь как стенка. И холодный. Как на ногах держишься-то? — Юр, все в порядке, — Отабек перехватил его руку, погладил запястье. Юра вспыхнул, отвел взгляд. — Только не говори, что собираешься стартовать. — Собираюсь. — Ты псих, блин. Ты даже до трассы не доберешься! Отабек пожал плечами, пошел в комнату. Там вновь блаженно растянулся на кровати. Юра неуверенно сел рядом, положил ладонь на плечо. Кому нужен этот героизм? Нет, очки в чемпионате важны, конечно. Так теперь костьми лечь? Ну плохо же ему. И сам поступил бы точно так же. Отабек молча лежал, но не спал, косился на него. Юра неловко поерзал, убрал руку. — Извини, я пойду… — Да, Юр, конечно. Увидимся на трассе. — Ну пожалуйста, забей уже на этот этап, тебя во время перегрузок капец как колбасить будет! Отабек хмыкнул, коротко пожал его локоть: — Удачи в гонке. Юра отчаянно надеялся, что врачи все-таки не допустят Отабека. Тем более, что его вчера осматривали и видели… масштаб проблемы. Весеннее испанское солнце начало припекать, а после того, как отравился, наверняка вообще дышать невозможно, как плита давит. Со стартовой прямой не видно, что там происходит в боксах Редд Булл. Только и заметно, что движуха. И причиной ей явно Отабек. Они похожи друг на друга. Не два перфекциониста, а два упрямца. Вбили себе что-то в голову — и вперед, сметая препятствия. Юра отпил еще немного из бутылки, поправил бейсболку, чтобы солнце не било в глаза. — Тоже не смог его убедить? — сочувственно спросил Леруа. Юра бросил взгляд на Томаса, который неспешно шел к нему из боксов, на ходу протирая солнечные очки. Помотал головой: — Не знаю. — «Бычки» только что выпустили пресс-релиз. Объявили, что оба пилота выступят. — Он до финиша не доедет. Зачем эти жертвы. Леруа развел руками. Хотел добавить что-то еще, но зазвучал гимн, и перебивать было вроде как нехорошо. Томас приветственно махнул рукой, остановился рядом, разблокировал планшет. Леруа пробормотал что-то и испарился. Откуда брать гребаное вдохновение, когда Отабек рискует загреметь в больницу? — Юрий, — Томас обнял его за плечи свободной рукой, и Юра даже не стал вырываться, — что случилось? Ты такой хмурый. Ну, где мотивация и крылья? — Ред Булл меня сегодня не окрыляет, — буркнул Юра, — сяду за руль, будет мотивация. Не беспокойся. Я соберусь. Решение не отслеживать Отабека далось непросто. Юра стиснул руль покрепче, прищурился на светофор. Ну, давай! Из-за его спины внезапно рванул Кацуки, проскользнул мимо него, ловко вписался в первый поворот, обошел Леруа и бросился создавать отрыв. Ничего себе. Как стоячих сделал! Юра поднажал, не желая отставать от Феррари. Некоторое время даже ехал в аэродинамической тени Леруа, готовясь к обгону. Кацуки отжигал, как мог, судя по табличкам с пит-лейн. В зеркалах замелькала Ред Булл, но Юра не успел заметить, которая. Феррари мощно неслись по трассе, он все силы тратил на то, чтобы не отстать. Вот уж у кого вдохновения хоть отбавляй! А, плевать! Если Отабеку плохо, и он не может прорываться на подиум, надо прорваться за него! Победить — и посвятить кубок ему. Ответно. А во время летнего перерыва затащить к себе и… все-таки развить эти робкие хождения на цыпочках. Сколько можно? Детский сад же! Юра нахмурился, выбирая момент для атаки. Скоро начнутся пит-стопы, надо прорваться до них. Он ткнулся мимо в повороте Eurocar, на несколько мгновений машины поравнялись, входя в шикану бок о бок и чудом не вылетев с трассы, но Леруа удалось удержать позицию. Блин, почему Леруа не атакует Кацуки?! Был бы такой удобный момент застать их врасплох! С первого пит-стопа он все так же вышел третьим. Ред Булл — на сей раз он успел разглядеть шлем Эмиля — в паре секунд позади. Юра попробовал поднажать на свежих шинах. Кацуки уже умчался куда-то к круговым, если Минами опять не пойдет на таран, победа в кармане. Юра скрипнул зубами, сосредоточившись на том, чтобы догнать Леруа. К вторым пит-стопам ему это все-таки удалось. Судя по табличкам из боксов, Кацуки вез всем остальным двадцать секунд, они с Леруа оторвались от Ред Буллов секунд на пять, остальные ехали паровозиком за Поповичем. Да что, блин, у него с машиной опять? Что он там с настройками намудрил, что скорости не хватает?! Догнав Леруа на прямой — не иначе, как силой пресловутого вдохновения — он кинулся атаковать. Благо, до круговых еще не добрались, и появилась некоторая свобода маневра. В первом повороте удалось проскользнуть мимо, но на следующем же круге Леруа в том же самом месте вернул позицию. Юра не выдержал, высказал вслух концепцию сосуществования канадских гонщиков и первых поворотов с противоестественными сексуальными пристрастиями. Не отвлекаясь, впрочем, от атак. Леруа стоял монолитом. За круг до финиша они едва не столкнулись, Юра в последний момент притормозил. Леруа, воспользовавшись этим, рванул вперед, и подобраться к нему больше не удалось. Победил, блин. Посвятил победу, блин. Юра неохотно вылез, хмуро стащил с себя шлем. Леруа подскочил к нему сзади, обхватил за талию, поднял. — Ты больной?! Отпусти! — Юра вывернулся из объятий, отбежал к своим техникам. Блин, завтра эти кадры будут везде! Вяло пообнимался с командой, вернулся взвеситься. Леруа уже обнимал Кацуки, который краснел, но пытался высвободиться молча. — Ну кого еще на руках потаскаешь?! Никифорова?! Леруа мгновенно сник, поставил победителя на место. — Немилосердная королева только и знает, что обламывать кайф. Юра зло зыркнул на него, хотел добавить словами, но пора было идти награждаться. Дурацкий этап какой-то вышел. Снова не победа. И Отабек только пятый. Или аж пятый? После финиша его сразу уволокли в медцентр, только взвеситься и успел. Юра хотел было высказать ему на тему ненужного героизма, но потом посмотрел на капельницу и заткнулся. Просто сидел рядом, держа за руку, пока врач не выставил. Хорошо хоть, назавтра выписали. Они уже успели поговорить по скайпу, и Отабек даже перестал напоминать несвежего зомби. Ну да, дополнительные десять очков. В конце сезона могут оказаться решающими. Но если бы он потерял сознание? Впилился в ограждение? Сломал себе что-нибудь? Есть же границы… И понимаешь, что сам поступил бы точно так же. Если есть шанс, надо пользоваться. Дома дедушка с гордостью поставил очередной кубок в шкаф. Юра предпочитал не смотреть в ту сторону. Ну когда, когда он уже сможет победить? — Юрочка? — Да? — он встряхнулся, поставил в сушку последнюю тарелку, обернулся, тщательно вытирая руки, чтобы на пол не капало. Дедушка сумрачно помешивал чай. Ну вот, опять. В чем дело? Снова решил для себя что-то — и не переубедишь ведь. — В последнее время я тебя не узнаю. — В каком смысле? — терпеливо спросил Юра, аккуратно развесил кухонное полотенце. — Может, я неправ. Но я смотрю новости и читаю тоже… Известность — это нагрузка. Люди всё время на виду. Юра вздохнул, пожалев, что приобщил дедушку к интернету. Ну что ему не так? — Только не говори, что передумал лететь в Монако. — Я обещал, Юрочка. Я всегда сдерживаю обещания. — А я не сдерживаю, что ли? — Ты все равно не можешь пообещать, что с тобой все будет благополучно. Есть вещи, которые от тебя не зависят. И тебе всего восемнадцать, ты только вступаешь во взрослую жизнь. И она у тебя сразу такая яркая. Я боюсь, что тебе будет больно падать. — Дедуль, ты о чем? Что я не лидирую в чемпионате? Ну так еще ни один новичок не брал титул. Команда мной довольна. Я Поповича обставляю, а он намного опытнее, и машина у него такая же. Яков Семенович помог сделать несколько вкладов, без денег мы не останемся, если ты об этом переживаешь. — Нет, не об этом. Жили как-то без твоих денег — и прожили бы. — Тогда я не понимаю. Дедуль, ну правда, я бы исправился — но не въезжаю, что исправлять-то. — Ты всегда был такой серьезный мальчик. А сейчас ударился в свой спорт и не видишь ничего вокруг. Хоть учиться пошел бы. На заочное, раз ты так занят. Спорт — это не навсегда. А профессию иметь надо. Не пойдешь же ты таксистом трудиться. — Нормальная профессия — таксист, — пробурчал Юра, обхватил себя руками. Нельзя сказать, что он не думал об этом сам. Учиться действительно было бы неплохо. Но не сейчас, когда он еще не отошел от ударных выпускных, и от любого учебника тошнит. — Вот я жду, — добавил он, — пока ты решишься переехать. И сообщишь, куда. И вот там по соседству и поступлю. — Ты на меня не оглядывайся, — строго сказал дедушка, — я тебе уже втолковывал, что мне и здесь хорошо. С каждым годом усваивать знания все труднее. Вот почему бы тебе тихонечко летом не поступить? После Венгрии у тебя будет перерыв, книжки почитал бы, все равно делать будет нечего. Юра облизнул губы и промолчал. Как на себя в зеркале смотришь. Шествие с картиной мира наперевес, и чужие картины мира вообще не вписываются. Неужели дедушке так же неуютно, когда он наседает с переездом? — Я не вечный. Хочу убедиться, что ты твердо на ногах стоишь, — припечатал аргументом дедушка. Твердо стоять на ногах как раз не очень получалось. Юра приземлился на край углового диванчика, запустил пальцы в волосы, ероша. Они как-то очень по-разному смотрят на мир. Если сейчас признаться дедушке, что заочка — деньги на ветер, что он хотел бы плотно приступить к учебе уже под закат карьеры, чтобы остаться в какой-нибудь команде инженером… Возмутится же. Посчитает, что это — упущенные годы. Кажется, он вообще не воспринимает спорт серьезно. Идиотская ситуация. Нестерпимо хотелось заорать и разбить тарелку. Юра поднял голову. Дедушка смотрел на него, продолжая машинально позвякивать ложечкой о стенки чашки. Нельзя соглашаться, если действительно не собираешься летом поступать. Нельзя не сдержать обещание. Но как объяснить свою точку зрения? — Дедуль, мне кажется, или ты правда считаешь, что я пролюбил свою жизнь? — Пока нет, — дедушка отодвинул чашку, — ты уже взрослый. Подумай. Юра облизнул губы и кивнул. Пообещать подумать — еще не значит согласиться.