Yuri!!!On Race

В следующее мгновение вокруг уже почему-то оказался медцентр. Рука уже не болела — но на ней красовалась какая-то жесткая повязка. Ну, хоть не гипс. Офигеть, сколько он провалялся без сознания? Что за фигня? Неужели перелом?! Да ну, как бы он тогда до финиша добрался? Юра выматерился, легче не стало. Зашуршала, отъехав, дверь. Юра успел увидеть в коридоре целую делегацию. Врач не обратил на них внимания. Подошел, удовлетворенно кивнул: — Как вы себя чувствуете? — Нормально. Что случилось? — Травма запястья. Вот, посмотрите, — врач развернул к нему экран компьютера, — на снимке видно трещину, и связки вы потянули. Придется какое-то время поберечь руку. — Но завтра тесты! — Поберечь, — твердо повторил врач, — сожалею, я уже сообщил господину Вольффу, что в ближайшую неделю вы точно не сядете за руль. — И что мне теперь делать? — бестолково спросил Юра. Врач добродушно улыбнулся: — Отдыхать и лечиться. Мы напишем рекомендации для вашего физиотерапевта. Голова не кружится? Можете встать? — Могу, — уверенно заявил Юра, спустил ноги с койки. — Тогда я впущу к вам посетителей? Скоро заключение будет готово, и тогда вы сможете вернуться в гостиницу. — Впускайте, — пробормотал Юра, глядя, как делегация вламывается в палату. Блин, то ли орать и залезать с ногами на койку, чтобы эти психи не затоптали, то ли радоваться, что он нужен и важен такому количеству людей. — Юрий! — в лидеры забега вырвался Томас. Сел рядом, внимательно заглянул в лицо. — Ты как? — Я нормально, — проворчал Юра. — Ты нас напугал. Мы еле сообразили, что происходит, — с улыбкой укорил его Виктор, — почему ты не сказал, что травмировал руку? — Да я не почувствовал сначала… — Адреналин, — со знанием дела перебил его Попович. — Кстати, не волнуйся, — еще более ослепительно улыбнулся Виктор, — я уже позвонил твоему деду и успокоил его. Юра похолодел. Капец, дедушка же смотрел. Сам наверняка в полуобмороке был от зрелища. — Спасибо, — выдавил он. — Да, мы вот и не догадались, — повинился Томас. — Ну вы были не обязаны. А мы с мистером Плисецким в некотором роде уже лет десять знакомы, к тому же, он говорит только по-русски. — Это ты теперь в тестах не участвуешь? — сочувственно спросил Кацуки. — Рука — не позвоночник, должна быстро зажить, — ободряюще вступил Леруа, — все будет хорошо. «Добрые, отзывчивые люди окружали, медленно сжимая кольцо». Юра облизнул губы, перевел взгляд на Отабека, который стоял у порога молча, просто обеспокоенно смотрел. Желание заорать как-то поутихло. Юра прикрыл глаза, глубоко вдохнул, успокаиваясь. Через силу улыбнулся: — Всё в порядке. Чтобы я долго болел и позволял вам спокойно набирать очки? Да не дождетесь. Леруа радостно заржал: — Браво, моя королева! — Учти, в глаз я и левой рукой врезать могу. Томас добродушно усмехнулся, осторожно потрепал Юру по левому плечу и встал: — Пойду принести твои вещи, потом помогу переодеться, и пойдем. — Да я и сам могу, — запоздало воспротивился Юра, глядя ему вслед. — Мы тоже пойдем. Рад, что тебе лучше, — вежливо сказал Кацуки. Посмотрел на Виктора как-то так, что тот сразу поднялся. Леруа, понимающе усмехаясь, уволок Поповича. В палате воцарилась блаженная тишина. — Блин, придется нам питаться фастфудом. Хрен я приготовлю что-то из того, что напланировал, — виновато сообщил Юра. Отабек сел на корточки перед ним, посмотрел снизу вверх своим серьезным взглядом. Юра покраснел, но глаза отвести не решился. — Разберемся. На такие заявления даже отвечать нечего. Для Юры тесты прошли предсказуемо уныло. Он сидел рядом с Томасом, неуклюже держал планшет в левой руке, слушал анализ того, как едут Попович и Бернштайн, приглашенный тестер. Отвратительное ощущение, когда при виде неправильной езды на экране ноги сами жмут на воображаемые педали. От плохого настроения, разумеется, пострадали журналисты. Кажется, скоро они начнут подходить к боксам с дубиной, — мрачно думал Юра, соглашаясь на экспресс-интервью. — Как самочувствие, Юрий? — Как видите, живой. Не думаю, что команда пустила бы к себе зомби. Но спасибо, что интересуетесь. Ведь на второй день после травмы так много вариантов развития событий. — Каковы ваши прогнозы на эти тесты? — В русском языке есть пословица: «Коней на переправе не меняют». Мы находимся посередине сезона. Я не думаю, что будут кардинальные изменения существующих модификаций — разве что с прицелом на следующий год. Но, возможно, в будущем сезоне будут еще и кардинальные изменения в пелетоне. Я сужу по приглашенным тест-пилотам. — Вы говорите о ком-то конкретном? — Нет, я же не знаю подробностей контрактов коллег. Хотя вот Сара Криспино явно показывает результаты, достойные Формулы 1. — Как вы считаете, она возьмет в этом году титул ГП2? — Во всяком случае, я ей этого желаю. Она — достойный и сильный соперник. — Хотите передать ей еще и титул королевы паддока? — Ну, может, я бы и хотел, но обратитесь к Жан-Жаку, это он возглавляет жюри. У меня есть более важные дела, чем создавать классификацию гонщиков по признаку привлекательности. Наверное, можно было придумать что-то поостроумнее, но в кармане зажужжал телефон, Юра попросил прощения и сбежал за моторхоум. «Я всё организовал и лечу с тобой одним рейсом» Коленка упиралась во что-то теплое. Юра неохотно разлепил глаза и снова зажмурился. Счастье есть. Иногда даже есть в собственной кровати. Накануне их встретил дедушка. Не поленился приехать в аэропорт — слушать возражения не собирался, увёз и обильно кормил весь вечер, в том числе, яблочным пирогом. С собой завернул полтонны еды. Ха, фастфуд. Ага. Юра перевернулся на спину, блаженно вздохнул. Конечно, будет и физиотерапия, и пробежки, и мероприятия, но все равно — острое ощущение каникул. Убедившись, что просыпаться Отабек вроде как не намерен, он тихо переполз через него, прокрался в душ. Приводить себя в порядок одной рукой было ужасно неудобно. Физически. Потому что просить о помощи Отабека было ужасно неудобно морально. Что, прислугу к себе зазвал? С готовкой тоже были определенные сложности — к тому времени, как завтрак был сервирован, Юра проклял себя, венгерскую трассу, кроманьонцев, которые зачем-то произошли от приматов, а не осьминогов, а также ни в чем не повинную Ляйсан с ближайшего к дедушке рынка. И это он просто разогревал! Если полноценно готовить — так и с голоду помереть недолго. Вернувшись в комнату, он сел на краешек кровати, собрался с духом и погладил Отабека по плечу: — Подъем. Завтрак готов. Тот зашевелился, открыл правый глаз. Юра не удержался, прыснул. С примятыми набок вихрами, отпечатавшимся на щеке швом подушки — ну и с тигренком на шее — Отабек совсем не походил на сурового Чингисхана, каковым его окрестили фанатки. — Да. Уже иду, — бодрым голосом ответил Отабек и натянул одеяло на голову. Бедный. Устал. Гонка плюс тесты. Юра посмотрел на торчащую из-под одеяла пятку, решил не щекотать. Куда им спешить? Пусть спит человек. Осторожно, чтобы не потревожить — и не доломать свою руку — ввинтился рядышком, обнял. Можно ведь и расслабиться немного, правда? Чай, конечно, пришлось заваривать заново. Отабек занялся этим сам. Возражений не слушал. Юра поворчал и уступил — одной рукой он все равно будет возиться с каждой чашкой полгода. — Извини, просто так гулять по улицам не потащу, иначе придется на каждом углу раздавать автографы. Ты не против, если мы сегодня поваляемся баклажанами, а культурную программу начнем уже с завтрашнего дня? — Не против. Так, забыл совсем, — Отабек метнулся к своей сумке, закопался в нее. Вылез с маленьким пакетиком, протянул Юре. — Это что? — Коготь филина, — Отабек остановился рядом, наблюдая, как он разворачивает, — ну, не прямо филина. Выточен в виде… там кончик немного затуплен, ты же под одеждой носить будешь… Будешь носить? — С-спасибо, — Юра вспыхнул, едва не выронил подарок. Отабек бросился помогать, безжалостно разорвал упаковку. — Можно, я тебе надену? Ты же мне отдал свой талисман. Я хочу, чтобы у тебя тоже был. Юра молча сгреб волосы в пучок левой рукой, освобождая шею. Отабек сосредоточенно завинтил замочек, отступил на шаг, показал большой палец. — Бек… — неловко начал Юра, трогая приятно гладкую подвеску. Он ему какую-то детскую игрушку. А тут прямо настоящий амулет, как в крутых исторических фильмах. Всё сурово. — Спасибо. Мне очень нравится. Отабек улыбнулся и принялся за завтрак, заметив мимоходом: — Если хочешь, я потом помогу тебе причесаться. Тебе наверняка неудобно делать это левой рукой. Юра вспыхнул еще сильнее, представив себе эту картину. Заерзал на стуле. — Да все равно спутаются. Их надо завязать после этого. — Я могу попробовать, — слегка смущенно ответил Отабек, — я и косу умею плести. Чем он занимался в этой своей Формуле Атлантик?! — Косу? И на ком же ты учился?! Когда успел только? Отабек отодвинул чашку, смерил его долгим взглядом. — Юр, ты крышей двинулся? Я давал повод для такого тона? Майсе помогал. Блин. — Извини, — пробормотал Юра, глядя в пол. Не руку надо лечить, а голову, — Бек, я придурок, ну. Представил просто… ну идиот я, Бек. — Ладно, — Отабек отвернулся к окну. — Бек, ну обзови меня как-нибудь, или не знаю там… — Юра скрежетнул ножками стула, вскакивая. Тронул плечо. Отабек посопел, тоже поднялся, обнял, поставил подбородок на макушку: — Первая и последняя сцена ревности, хорошо? Он совсем не умеет общаться с нормальными живыми людьми. — Обещаю, — тихо сказал Юра.