Yuri!!!On Race

Снятие жесткой фиксирующей повязки решили отметить в ресторане. Юра три утра подряд яростно гуглил подходящее заведение. Волновался: понравится ли Отабеку кухня? Достаточно ли приятная атмосфера? Пустят ли восемнадцатилетнего? Большое светлое помещение на дохренадцатом этаже очередного бизнес-центра вроде казалось нормальным. Официант спокойно выслушал заказ, принес его тоже быстро. Юра немного расслабился. — Мы уже переписываемся с инженером на тему Спа, — Отабек потыкал вилкой крошечный гриб, — я предвкушаю. — Да. Я тоже. У меня в детстве компьютера не было, — слегка смущенно признался Юра, — играл у одного пацана, соседа. Ему больше нравилась Монца. Типа, едешь почти все время по прямой. А я обожал Бельгию. — Простите, — к его уху вновь склонился выросший из-под земли официант, — вам прислали напиток. Юра удивленно посмотрел на бутылку лимонада, перевел взгляд на официанта: — Кто и зачем? Унесите обратно, пожалуйста. — Мужчина в синем костюме за столиком справа. Первым порывом было скользнуть под стол. Вторым — полезть в драку. Юра сцепил пальцы, кашлянул и твердо сказал: — Тем более унесите. И больше ничего у него не принимайте. Официант невозмутимо кивнул. Юра поерзал, старательно улыбнулся: — Ну так Бельгия. Это же крутота. Было бы так же классно победить там, как в Монако. Хоть и разные трассы совсем… — Юр, что происходит? — вполголоса спросил Отабек. — Я… извини, что притащил тебя в эту забегаловку, — промямлил Юра, с ужасом наблюдая, как к ним приближается Синий Костюм. — Юрочка! — не совсем трезво воскликнул он. Нельзя орать в ресторане. Нельзя! Нельзя! — Вернитесь за свой столик, я во время еды автографы не раздаю, — каким-то чужим голосом каркнул Юра. Демонстративно отпилил от стейка кусочек, быстро отправил в рот. — Умничка, хорошо кушаешь. Вон, какой большой вырос. Не узнаешь меня? Я же папка твой. — Пошел нахуй, — тихо, но четко выплюнул Юра. — Ну что же ты так с родным отцом? — Синий Костюм придвинул стул от соседнего столика, уселся. — Ремня в детстве не хватало? То-то я смотрю, в институт не пошел, патлы отпустил, только и знаешь, что на машинах гонять. А я-то думал тебя в свою фирму устроить. От такой беспредельной наглости у Юры в зобу дыханье сперло. Уронить на пол, пинать ногами по яйцам… «Юрий Плисецкий избил бизнесмена в ресторане…» Нельзя! — Так, последний раз вежливо говорю: пошел отсюда, мудак, и не приближайся ко мне больше! — Нехорошо, нехорошо. Кто ж тебя так выражаться научил? — Отабек, позови охрану, — срывающимся голосом попросил Юра. Тот моментально испарился. Всё хорошо. Сейчас прибудет квалифицированная помощь. С оружием. — Что ж ты алкоголь пьешь, Юрочка? А еще спортсмен. — Не твое дело. Семнадцать лет назад надо было обо мне думать, сейчас поздняк уже. Чё, легко, когда памперсы уже менять не надо? Чё, орущий младенец не нужен был? А теперь всё заебись и можно примазаться? — Ты еще сопляк, чтобы меня понять, — завелся Синий Костюм, — ты… — Мужчина, вернитесь за свой столик, пожалуйста, — вежливо попросил подоспевший охранник. Синий Костюм хмыкнул, поднялся. Снисходительно потрепал Юру по волосам и вполне твердой походкой удалился к прежней компании. — Бля, — выдохнул Юра, выдав себе виртуальный орден за терпение. — Уйдем? — понимающе предложил Отабек. Капец, как весело отпраздновали. Дома Юра долго мыл голову. Потом стоял под контрастным душем, пока желание убивать не поутихло. Нет, ну надо же было так совпасть… Телепат Отабек заваривал зеленый чай. В глубокой миске был наструганный на скорую руку салат с тунцом. — Извини, — пробормотал Юра, — из-за этого козла и не пожрали нормально. — Ничего, — терпеливо сказал Отабек. — Ты меня теперь презираешь? Отабек вытер руки, аккуратно повесил кухонное полотенце на место. — С чего бы? — Ну, типа, неуважение к старшим. Семья — святое, всё прочее в этом духе. — Николая Степановича ты вполне уважаешь. А другой семьи у тебя нет, — свел брови Отабек. Вышел в комнату, вернулся с расческой, остановился за спиной. Юра блаженно выдохнул, прикрыв глаза. — Я тебя никогда не спрашивал… — Да там и рассказывать нечего. Тысячи похожих историй в любом пустьговорят. Когда я родился, он сразу внезапно понял, что к детям не готов. Развелся и свалил в закат. Только фотка и осталась. Совсем не изменился, сука. Хорошо, что я на него вообще не похож… Мама уже не могла запихать меня обратно, пошла вкалывать в три смены. Медсестра только после училища — много зарабатывала, что ли? Ну и… не выдержала работы по сорок восемь часов в сутки. Ее не отпустили на больничный, сказали, некому работать, и… — Юра облизнул губы, потер грудь. Отабек медленно водил расческой, распутывая влажные волосы. Как будто фигню из мыслей вычесывал. Юра немного подался назад, запрокинул голову. — Почему ты не говорил? — Да что там говорить… Не хотел, чтобы ты жалел меня. Мы с дедушкой преодолели, справились и выкарабкались. Мне повезло, что он у меня есть. А того мелкого, который пустыми макаронами питался, больше нет. Вот. — Юр, — Отабек погладил его по щеке большим пальцем, — мне кажется, или ты путаешь жалость и сочувствие? — А у вас в Казахстане тоже такие козлы есть? — Куда им деваться. Другой биологический вид, что ли? Козлы везде есть. Юра тихо фыркнул, прикрыв глаза. — Это соседка, когда я в школу еще не ходил, в разговорах с дедушкой этого… бизнесмена хренова так называла. Леночкин козел. А я не понимал, о ком речь. Думал, что это фамилия. Ну, типа, Мамин-Сибиряк. Дедушка не знал, ржать или плакать, когда я решил у него уточнить. Объяснил всё. Конечно, когда я в четырнадцать получал паспорт, фамилию сменил. Я бы и отчество сменил, но Андрей — каждый третий, ладно, пусть будет, тем более, в Европе отчествами не пользуются. А фамилию его носить — обойдется. Я — Плисецкий. — Я вами обоими восхищаюсь, Юр, правда. При таких стартовых условиях… — Отабек обнял его за плечи, подышал в макушку. Было бы, чем восхищаться… Юра прижался щекой к мягкой ткани футболки. Если бы существовала машина времени… Почему мама не вышла за этого малахольного Золотаревского? Не факт, что это изменило бы его собственную жизнь. Если дедушка ухитрился дать ему возможность тренироваться, неужели мама бы не дала? Он шмыгнул носом. Так. Спокойно. Осторожно высвободился из объятий, посмотрел в лицо, постарался улыбнуться: — Чай?