Одинокий Художник

Адское пламя померкло, и я очутился в незнакомом месте. Абсолютно голым. Ощупав себя, я был шокирован. - Что такое? Где я. И тут послышался шепот: - Нефрит, вон там лежит пострадавший, ему надо помочь. - Согласен с тобой. Нужно оказать ему первую помощь. Он же весь в крови. И тут я закричал от ужаса. Передо мной был Нефрит с какой - то девушкой. Она была беременной, примерно пять - шесть месяцев. - Джедайт?! - Н-Нефрит? Т-ты... Ты как здесь оказался? - Ну так же, как и ты. Вспышка, трава и прострация. Только я почему - то был в одежде. - Не.. Не знаю. Все, что у меня есть - эти лохмотья. - Пойдем с нами. - Я никуда не пойду. - Что, тебе гордость не позволяет? - Мне ужасно стыдно, что я был неуважителен к тебе. Интересно, где Зойсайт и остальные? - Я думаю, далеко отсюда и также возродились, как и ты. Почему ты весь в крови? - Я... Я хотел себя убить, - из моих глаз слезы полились сами собой. - Чтоб не переживать весь тот позор и тот ужас, что мы натворили. - Мы?! - Будучи темными генералами мы сделали много зла людям, и я решил себя убить. Но раны затянулись быстро. Только ожоги от адского пламени болят. - Я тоже испытал что - то подобное. Но Всевышний оставил нам бессмертие, чтобы мы могли творить добро. Когда исчезнет земля, мы тоже уйдем, только на короткое время. Все повторяется, цикл идет за циклом. Идем, я тебя отвезу, - и мы пошли к красной "Феррари". - Это твоя машина? - Освоившись в мире людей, я стал бизнесменом, и как видишь, успешно, - на самом деле Нефрит лгал. Какое - то время он был серийным убийцей, или проще говоря - киллером экстра - класса, но никто об этом не знал. - У меня большой дом, семья, дети. - Это - твоя жена? - Меня зовут Макото Кино или принцесса Литаврия, как тебе будет проще. - О боже, - я отвернулся к окну и взял пачку сигарет. С непривычки закурив, я закашлялся. - Литаврия... Значит и остальные живы. Я люблю принцессу Рейану, она правила Марсом. - Это Рей Хино, мико часовни Хикава. Думаю, она тебя ждет. - Что? Но ведь прошло столько времени... - Время идет, а чувства остаются. Вылезай, - Нефрит остановил машину. Пойдем. Я был поражен увиденному. Большой особняк на краю леса, внутри - изящная мебель, оружие, звериные шкуры, огромный диван, и картины. Сев в кресло он взмахнул рукой. Из шкафа вылетела бутылка виски, на столе появился тумблер и в его руках - сигара. - Нефрит, я вижу ты неплохо устроился. - Завидуешь? - старый друг (если конечно можно назвать его другом, после тех подлостей, что я ему сделал) выпустил клуб табачного дыма в мою сторону. - Сейчас я закажу для тебя нормальную одежду, но надо узнать твой размер, - тут я осознал, что до сих пор сижу полностью голым, пытаясь прекрыться лохмотьями. - У меня примерно сорок шестой размер брюк и пиджака, ноги - 44. Дай, что - нибудь прикрыться, а то я стесняю Кино - сан. - Зови меня по имени, - отозвалась Макото. - Думаешь, я не видела голого парня? Нефрит всегда после того, как сходит в тренажерный зал на заднем дворе заходил домой голым. Я к этому как - то безразлично отношусь. - Все стесняюсь спросить - кто этот чудесный малыш? - фотография ребенка трех лет стояла на столике, около вазы с букетом роз. - Это наш сын Сидерит. Сейчас я жду рождения дочери. Когда привезли одежду, я не узнал сам себя. Голубая рубашка, изящный галстук, туфли из кожи крокодила. Это был не я, а молодой карьерист, будто только что сошедший со страниц романа Фицжеральда. - У тебя есть бумага? - Конечно, - Нефрит принес целую пачку. - Будь как дома, я помогу тебе с работой. - Кажется, я нашел свое призвание, - я был увлечен рисунком. Увы, карандаши были черно - белыми, но спустя какое - то время из - под моих рук вышел прекрасный натюрморт. - Как ты это делаешь? - Макото была удивлена не меньше, чем Нефрит. - Ну, раньше я рисовал в Темном Королевстве. А королева Берилл не оценила мой портрет, и посадила меня на 15 лет в яму со змеями. Это было весьма ужасно. Моя мечта была - стать художником. Еще во времена мирной жизни, я мечтал написать портреты Эндимиона и Серенити, но..., - я махнул рукой. - Проклятая война, проклятый катаклизм, проклятые Берилл и Металлия, - пока я филофоствовал на эту тему, Нефрит куда - то уехал. Вскоре он обьявился, с холстами и красками. - Я помогу исполнить твою мечту. Хватит жить прошлым. Живи настоящим. - Что бы мне написать? - я прямо разрывался от счастья, но скрывал эмоции в себе. - Семейный портрет? Но у меня нет уверенности, что выйдет. Ты в деловом костюме, Мако - тян тоже. Это будет больше похоже не фотографию. - Пиши картины так, как велит твое сердце. Не обращай внимание на мелочи. Как видишь, так и работай. Вот кредо настоящего живописца. Как только они улеглись, я сел, и под пристальным взором полной луны стал смешивать краски на палитре. Холст манил и я заработался так, что уснул на рассвете. Меня разбудила Макото. - С тобой все хорошо? Ты проспал завтрак. - Сколько сейчас времени? - Без четверти двенадцать. - Я заснул только в пять утра. - Почему? - Писал картину. - Можно взглянуть? - она попыталась подойти к полотну, но я перегородил ей дорогу. - Она еще не готова. На нее нельзя смотреть, - пока я надрывался, она откинула ткань и обомлела. - Это просто потрясающе. По моей задумке они с Нефритом должны были стоять на фоне реки, в лучах рассвета, но я ошибся и написал их, гуляющими в саду. Макото была в изумрудном платье, держа в руках зонтик, а Нефрит - при полном параде - в золоченых эполетах, мундире, и с саблей в правой руке. В левой он держал бокал с вином. - Нефрит, посмотри! Тут же пришел мой друг и стал изучать картину. - Потрясающе. Лучше и не напишешь. - Мне кажется, чего - то не хватает. - Чего именно? - он пристально смотрел на меня. - Не помню, но... Ты можешь одеть свой мундир? - Конечно, - через пять минут Нефрит был при полном параде, и я понял - недоставало трех орденов, висевших на его груди. Я совершенно выпустил их из виду, когда писал портрет при полной луне, и вместо кортика изобразил саблю. - Ордена и кортик тут не главное. И без этого потрет великолепен. Это напоминает XIX век. Надо показать этот потрет Усаги и Мамору, а заодно ты напишешь их как Эндимиона и Серенити. - Даже не знаю... - Твой талант поможет тебе встать на ноги. Через своих компаньонов я помогу стать тебе известным художником. Тебя признают. Я взял альбом и вышел в сад. Пели птицы, светило солнце, день был теплым и тихим. Я выпил минеральной воды, стоящей на столике в саду, и тут же стал писать пейзаж, благо что вид был изумительным. Через час, послышались голоса. - Где же твой художник? - Он в саду, пишет очередную работу. Таланты не должны терять свой дар, - с этими словами Нефрит вошел в сад, а за ним - Усаги и Мамору, держа на руках Чибиусу. - Джедайт? Ты - художник? - Усаги-тян, ты мне льстишь. Ну, какой я художник? Вольный ветер в мире искусства. - Какой скромный, - изумилась Макото. - Джедайт, я видел потрет, который показывал Нефрит. Изумительно. - Я мечтал сделать портрет тебя и Серенити. Но нет. Сегодня я напишу образ Такседо Маска - истинного джентльмена. А прекрасного принца - через пару дней. К этому времени попрошу быть готовыми, ведь мой натурщик, - он кивнул в сторону Нефрита. - Был совершенно пьян, когда я хотел изобразить его на холсте. Попрошу быть к этому готовыми. Встань вот сюда, - на Мамору уже появился смокинг, и я выбирал ракурс, для изображения. - Вот так. Чуть правее. Трость ровнее держи. Хотя... Да. Я напишу диптих. - Что? - Диптих, Усаги - тян - цикл из двух картин. Из трех - называется триптих. Первая - портрет неизвестного джентльмена. А вторая картина - свидание в парке. Я начал писать портрет джентльмена, коим и являлся Мамору. Спустя три часа, картина была готова - тут не обошлось без магии, но куда деваться. Мы пили чай, и весело смеялись. - Нефрит такой заботливый, он купил новую кроватку для дочери. - У тебя будет девочка? - Усаги была в неведении. - УЗИ показало пол нашего ребенка. Нефрит ждал сына, второго по счету, но узнав о том, что у нас будет девочка, сразу же стал обо мне заботится. - Я всегда мечтал иметь сына, и дочь, - в бокал полился коньяк. - Я даже перестал курить за обедом, только на веранде. - Он каждое утро курит там в халате. А порой - и нагишом, после утомительных занятий на тренажерах. Признаю, я привыкла к его обнаженной натуре, но когда он пытается ходить передо мной - то получает хорошую зуботычину. Нефрит вздохнул. - Снова припоминают старое. Усаги настроила фотоаппарат и сделала фотографию нашего чаепития, по мотивам которой, в скором времени я создам большое полотно. На него уйдет неделя, а может и две. Но это стоит того. После чаепития мы играли в бадминтон. Я так увлекся, что едва не забыл написать портрет Мамору и Усаги, гуляющих возле водопада. Это удалось до конца дня. Краска сохла, костюм был похож на пятнистый камуфляж. - Я выстираю, - Макото бросила его в стиральную машину. - Завтра будь готов ехать с Нефритом. - Ехать? Куда именно? - Завтра узнаешь. Мы легли спать. Я лежал, сложив руки под голову, разглядывая звезды, и размышляя, что все происходящее со мной - это чудесный сон, и я проснусь в Аду, где мое тело будут разрывать цепями, варить в котле, и делать со мной прочие вещи, какие обычно происходят с самыми ужасными грешниками. Но это была реальность. Вдохнув полной грудью, я заснул под шум легкого летнего дождя и едва слышный ветерком, благо что в комнате был балкон, на котором я и устроил свое скромное ложе.