Bravery

      Следующие полторы недели Хилари в общежитии практически не появлялась. Почти каждый вечер заходил Брайан, все так же помогал мне с домашней работой по математике, а я делала ему литературу. Санни подросла, но ее так никуда и не пристроили. Тревис обещал забрать ее сегодня или завтра, поэтому я сидела в комнате в ожидании появления подруги и ее парня. Брайан ушел час назад, потому что часы показывали уже десять вечера.       Дверь резко открылась, заставляя меня отвлечься от учебника по психологии. В комнату завалились смеющиеся Хилари и Тревис, который подмигнул мне вместо приветствия.       — Мы нашли, куда пристроить Санни! — улыбнулась Хил.       Я подняла брови, пытаясь порадоваться:       — И к кому же? — по-правде, радости в голосе не прозвучало ни на йоту.       — Если ты поедешь с нами, то узнаешь, — захихикала девушка, оборачиваясь на парня.       Я перевела взгляд на часы:       — Хил, уже десять, а мне завтра к первой паре, а потом на работу. К тому же, завтра пятница, а значит, будет куча народу.       Хилари скривилась:       — Бекс, не будь такой ханжой. Одевайся, засовывай за пазуху Ворчунью и погнали.       Я прищурилась, пытаясь скрыть улыбку и сказать серьезно:       — Она не Ворчунья, — но голос выдал меня, и в итоге я рассмеялась.       Тревис вышел из комнаты давая мне время одеться — я влезла в джинсы с заниженной талией, сужающиеся к низу, которые мы купили с Хилари несколько недель назад, и как обычно в бесформенную толстовку на несколько размеров больше. Санни утроилась у меня подмышкой и высунула голову из ворота, наблюдая, куда мы идем.       — А ее мисочки и лоток?       Хилари махнула рукой, закрывая за нами дверь:       — Это не надо, он сам все купит.       «Он?»       На следующий день после появления Санни Хилари с Брайаном поехали в магазин и купили все необходимое — лоток, три мисочки и много разнообразного корма, который сейчас остался у нас в комнате на холодильнике.       Мы сели в машину Хилари, но за рулем был Тревис. Я не стала спрашивать почему так, ведь в нашем студенческом городке редко проверяют территорию, а за несколько месяцев учебы я видела лишь одного охранника на улице после одиннадцати. Больше внимания охрана уделяла проверкам учебных зданий и библиотеки после закрытия, так как там частенько оставались студенты, чтобы развлечься.       Примерно через двадцать минут мы завернули к двум высоким зданиям, и Тревис припарковал машину около одного из подъездов. Я выглянула из окна и заметила, что в этом доме квартиру снимает Брайан — его машина стояла неподалеку. А значит, ребята решили пристроить котенка не к кому-то в общагу, что было правильным решением, а к человеку, снимающему квартиру — предположительно старшекурснику.       Тревис заглушил мотор, и я, придерживая Санни у себя под кофтой, выбралась за ребятами из машины. Парень пошел чуть вперед, а мы с Хил позади.       — Только не ругайся, пожалуйста, — вдруг сказала она тихо.       Я перевела взгляд на нее:       — О чем ты?       — Мы не могли придумать, кому еще отдать котенка…       Перед нами открылась дверь дома и оттуда показалась голова. Человек был слишком высокий, и даже при плохом освещении я сразу поняла, кто вышел нас встретить.       — Да ты издеваешься… — прошептала я, не веря своим глазам.       Спустя несколько минут Хантер пропустил нас в квартиру, а потом закрыл за нами дверь. Я вцепилась руками в Санни, как в спасательный жилет, если бы тонула. Хоть я и не тонула по-настоящему, но ощущения были именно такими. Легким вдруг стало не хватать воздуха, а земля начала уходить из-под ног. Я присела на стоящее в гостиной кресло.       «Какого черта именно ему?»       Голоса были какими-то отдаленными, будто доносились из трубы, и я никак не могла понять, о чем они говорят. Хантер обернулся на меня и коротко улыбнулся.       — Тычеготакаяиспуганная…       Я прищурилась, будто бы благодаря этому могла лучше его расслышать. Он подошел ближе.       — Я говорю, ты чего такая испуганная?       Я покачала головой. Животное под кофтой зашевелилось, выпуская когти мне прямо в кожу, и пришлось залезть рукой под ткань, выпуская ее на колени. Тревис уже сел на диван, а Хилари устроилась рядом с ним. Хантер стоял рядом с моим креслом, улыбаясь во весь рот.       — А вот и Ворчунья, — пропел он, протягивая руки к сидящей на моих коленях Санни.       Я чуть дернулась, когда его ладонь коснулась моей ноги, забирая котенка, а щеки предательски покраснели.       — Ну привет, — улыбнулся он кошке.       Я скривилась:       — Ее зовут Санни, а не Ворчунья.       Хилари рассмеялась с дивана:       — Самая настоящая Ворчунья! Спать мешает и постоянно норовит лечь поближе к лицу. А когда просыпаешься, обнаруживаешь, что у тебя во рту ее хвост, а на носу лапа — обниматься любит.       Тревис усмехнулся, целуя Хил в щеку. Хантер вытянул на руках котенка, а он в ответ стал тянуться лапами к телу.       — Она боится, — не выдержала я. — Прижми ее, видишь же, что ей страшно. Она еще маленькая.       Парень опустил взгляд на меня:       — Не надо злиться, Бекс. Я беру ее и буду о ней заботиться, к тому же, кошек я люблю, и вовсе не хочется, чтобы вас выселили после следующей проверки.       Я насупилась, складывая руки на груди, и откинулась на спинку.       — У нас остался еще корм и всякие мисочки для нее, — подала опять голос Хил с дивана.       Хантер покачал головой, садясь на корточки и опуская котенка на ковер.       — Не надо, я бы сам все купил ей на выходных.       «Да у него наверняка никогда и животного домашнего не было! Откуда он знает, как обращаться с котенком?»       — Кому завтра во сколько вставать? — Хантер приподнялся и отошел к холодильнику. Открыв дверцу, он достал четыре темных бутылки. — Может отметим?       Я хлопнула ладонями по коленям и быстро встала.       — Это как-нибудь без меня. Мне к первой паре, а потом на работу, — я бросила быстрый взгляд на хозяина квартиры. — Надеюсь, ты позаботишься о Санни.       — Бекс, ну останься, — заныла с сидения Хилари, а Тревис ее поддержал:       — Да, Бекка, оставайся. Пить не обязательно, просто ради компании.       Я обернулась на Хантера, ища в его глазах… что? Нежелание видеть меня в своей квартире? Это сейчас помогло бы мне, потому что оставаться здесь мне совсем не хотелось. Но вместо желаемого мной, он выдал:       — Я всегда рад твоему обществу, Ребекка. Но был бы особенно рад, если бы ты надела тот костюм кошечки, — он беззлобно засмеялся.       Я закатила глаза и фыркнула:       — И не мечтай.       — Я шучу. Оставайся, если хочешь. Я действительно рад твоей компании.       Хилари с Тревисом о чем-то зашушукались, забывая про нас.       — Мне действительно пора, — пожала я плечами и отыскала глазами Санни, которая уже нашла с чем поиграть. — Позаботься о Вор… о Санни, — улыбнулась я.       Хантер подмигнул мне.       — Заходи, проверяй ее. Думаю, она будет рада. Я тоже.       Я открыла дверь и уже на выходе кивнула.       — Может и загляну.       «Как-нибудь в другой жизни».       — Тебя подвезти?       Дверь была уже почти закрыта за мной, но я отступила на шаг в квартиру, отрицательно покачивая головой.       — Дойду сама.       — Бекс, давай я подвезу, — Хилари встала с дивана, беря ключи из рук Тревиса.       Я подмигнула ей и постаралась беззаботно улыбнуться:       — Все нормально, развлекайтесь. Я доберусь сама.       — Ребекка…       — Хантер, — перебила я его, выставляя руку вперед, — если я сказала, что дойду сама, значит, дойду сама.       На улице заметно похолодало за эти полчаса, что мы были в квартире. Я сильнее укуталась в толстовку, поднимая капюшон, и засовывая руки в рукава.       «Заходить к нему? Пфф. Бегу и спотыкаюсь».       Дорога казалась какой-то бесконечной, а неработающие фонари заставляли идти медленнее и прислушиваться к каждому шороху.       «Идиотка, идиотка. Надо было согласиться, чтобы Хилари подвезла. А теперь иду одна. Самостоятельная!»       Ветер подул навстречу, и я остановилась, отворачиваясь, чтобы пыль с дороги не попала в глаза. Но вдруг мой взгляд наткнулся на белые кроссовки и начало джинс, я уже хотела поднять голову и посмотреть, не Хантер ли это, чтобы отругать его за недоверие, но в глазах почему-то оказалась лишь темнота. Ноги подкосились и перед тем, как отключиться, я почувствовала, как выступающие кости встретились с жестким асфальтом.       «— Пожалуйста, пожалуйста, не надо, — прошептала я, уже не сопротивляясь.       — Ты же никому не скажешь, да, милая Бекки?       Я услышала звук расстегивающейся ширинки и вжалась в постель. Слезы душили, и из горла вырывалось что-то мало похожее на слова. Его рука проскользнула по бедрам вверх и коснулась края трусиков. Я дернулась, но его руки все еще держали меня. Держали так крепко, что я еле могла пошевелиться.       — Пожалуйста…»       — Бекс? Бекс, ты меня слышишь?       — Пожалуйста, не надо, я… я никому…       — Ребекка?       Я разлепила глаза, стараясь выровнять сбивчивое дыхание. Сон? Опять? Голова показалась какой-то чужой, слишком тяжелой, а без очков в темноте я даже не смогла разобрать, кто стоит передо мной. Два силуэта, и лишь одним расплывчатым пятном копна светлых волос.       — Мне нужно. Я…       — Бекс?       Мужской голос заставил меня вздрогнуть. Мужской голос, так не похожий на тот из сна, но не менее пугающий. Светлое лицо приблизилось, и я смогла различить очертания лица соседки.       — Хилари? Мне нужны… очки мои, дай пожалуйста.       Я постаралась провести руками по тому, на чем лежала, и коснулась теплых пальцев, а точнее большой ладони, которая сама подалась мне навстречу. Сердце бешено заколотилось, мне пришлось отдернуть руку, чтобы взять то, что мне протягивали. С появлением очков на моем лице я уже видела двух сидящих передо мной людей. Хилари со спутанными волосами, огромными от страха глазами и потекшим, будто от слез, макияжем, глядела на меня.       Голова все еще казалась тяжелой, а волосы неподъемными, и я пальцами коснулась того места, откуда исходила боль.       — Что я…       — Ложись, пожалуйста.       Я перевела взгляд с подруги на стоящего рядом Хантера и встретилась с серыми глазами. Такими большими и на удивление светлыми, будто именно они освещали комнату, а вовсе не уличный фонарь.       — Я не совсем понимаю.       Хилари шмыгнула носом и провела рукой по лицу, смахивая подступившие слезы.       «Да что случилось? Почему она плачет? А почему у Хантера такой вид, будто он только что увидел приведение?»       Сам парень был бледен до невозможности, в глазах не было такой привычной для него искры, а губы приоткрылись в попытке что-то сказать. Но сразу же закрылись, когда Хилари встала с места, отходя куда-то к окну.       — Я позвоню Тревису, скажу, что все нормально.       — Хил, я… — в горле что-то запершило, заставляя меня скривиться и прокашляться, отчего голова заболела еще больше, волнами отдавая во все участки тела.       — Ребекка, ты помнишь что произошло?       Я подняла глаза на Хантера, его лицо находилось совсем близко, а я никак не могла собраться с мыслями. Что он у меня спрашивает? Что произошло? Я нахмурилась, отгоняя воспоминания о сне, и пытаясь понять, что же они хотят знать.       — Ладно, поспи немного…       И вдруг моей головы коснулась его рука — он провел ею по волосам, приглаживая. А боль, которая так мучила меня последние минуты, отступила, будто испугавшись такой силы, исходившей от него. Я моргнула.       — Я не хочу спать.       Лицо Хантера все еще было совсем близко, мне стоило только руку протянуть, чтобы коснуться этой маленькой морщинки между бровями, чтобы провести пальцем по уголку губ, который то и дело непроизвольно дергался.       А может быть Хилари права? Надо переступить через себя, прогнать прошлое и не оглядываться?       Моя рука потянулась к его бледному лицу, но он отстранился, расширяя глаза.       — Бекс…       — Тревис? — послышался взволнованный голос Хилари от окна. — Все нормально, да. Да.       Хантер обернулся на соседку, а я еще раз всмотрелась в его лицо. Почему я раньше не замечала этого шрама рассекающего бровь? И на скуле небольшой белый отпечаток в виде чего-то полукруглого.       Действительно ли я разглядела это в темноте или мне все привиделось?       Я повернулась на подругу, держащую в руках телефон, а второй рукой прикрывающей рот.       — Да, конечно. Все будет хорошо. Приезжай завтра… Да.       Я закрыла глаза и постаралась наиболее медленно положить голову обратно на подушку. Что произошло и почему они тут? Почему Хантер тут, а Хилари плачет? И почему у меня так сильно болит голова?       Теплая рука коснулась вначале моего лба, а потом сползла к подбородку. Сил открывать глаза уже не осталось. Даже если это и сон, он в любом случае лучше чем-то, что снилось мне до этого на протяжении стольких месяцев.       Из сна меня вырвали чьи-то прикосновения по голове, и я чуть подалась к руке, гладящей меня.       — Хантер…       Недолгое молчание.       — Эээ, нет, — заговорил знакомый женский голос, и я открыла глаза. — Это я.       Хилари сидела на краю моей кровати, осторожно глядя на меня.       — Бекс, как ты?       Я приподнялась на локтях, отмечая, что голова уже не так болит, но на смену той боли пришел ноющий бок.       — Как будто под прессом побывала, — прохрипела я, ложась обратно. — Ты расскажешь мне, что случилось? Я помню только, как шла домой, а потом — темнота.       Девушка вздохнула и поудобнее села, облокачиваясь спиной к стене. Я терпеливо ждала начала ее рассказа.       — На самом деле мы сами толком ничего не знаем. Я пришла домой около часа ночи, а тебя нет. Вначале не стала свет включать, чтобы тебя не разбудить, но потом поняла, что твоя постель пустая и заправленная, а значит, домой ты так и не дошла. Я пробежалась по общаге, думая, что может быть ты в душе, — она запнулась, вздыхая. — А потом позвонила Тревису, он вернулся опять к Хантеру, и сказала, что тебя нет.       Я вздрогнула от мурашек, побежавших по спине.       — Они приехали буквально через десять минут, Хантер всех перебудил в общаге. Бегали вокруг, искали тебя, а у тебя же телефона нет, и связаться с тобой невозможно… — она опустила глаза на собственные ладони. — Знаешь, за те полчаса, что мы бегали по общаге, я столько себе напридумывала. Хантер был так зол, буквально в бешенстве, а мне было так страшно… — она всхлипнула и кинулась ко мне, осторожно обнимая.       Я чуть подвинулась, чтобы Хил легла рядом.       — Потом мы побежали по дороге к дому Хантера, думали, может что-то случилось и тебе нехорошо стало. А потом нашли за лавочкой… — она спрятала глаза в одеяле, которое постепенно начинало намокать.       Я сглотнула, ожидая того, что она скажет. Но если бы все повторилось, я бы чувствовала внутренне. Но ныл только бок. И даже мыслей никаких не было, внутри лишь пугающая пустота.       — На голове немного крови, мы побоялись, что надо зашивать, но Хантер осмотрел рану и сказал, что все нормально.       Машинально я потянулась к голове — к тому месту, куда меня ударили. Рана начала постепенно затягиваться, образуя корочку. Скорее всего, когда заживет, то большая часть скроется под волосами. Я отчаянно на это надеялась.       — Но ты была в одежде, а я больше всего боялась… Ну, ты понимаешь…       Я положила руку ей на макушку, успокаивая. Как бы сейчас мне не должно быть плохо, Хилари натерпелась за эту ночь, а я обязана была ее успокоить.       — Хантер никому не позволил прикоснуться к тебе, — сказала она тихо, — даже мне. Я предложила вызвать копов и парамедиков, ведь ты была без сознания, и могло случиться что угодно, но он запретил.       Я закрыла глаза, мысленно благодаря Ханта за его решение.       — Я подумала про свою ситуацию, ну, я отказалась от полиции, потому что мои родители могли меня забрать. Ты ведь тоже была бы против. Почему?       Я закусила губу, обдумывая, как правильно объяснить свою позицию:       — У меня нет родителей, Хилари, — сказала я в итоге, пожимая плечами. — У меня никого нет. Я бы не смогла пройти через все эти допросы, встречи с полицией одна.       — Но ты не одна! Ты моя подруга и я тебя поддержу.       Я качнула головой:       — Нет, Хил. Чтобы не случилось, мы должны держать это в тайне. Полиции здесь нечего делать, — я чуть помолчала. — Что было дальше?       — Хантер поднял тебя на руки и донес до общаги. Уложил в постель и все время молчал, но я видела по глазам, в какой он ярости. Он несколько часов сидел у твоей постели, я не могла найти себе места. А потом ты пришла в себя ненадолго, что-то говорила, но мы не все поняли. А перед этим кричала, видимо, вспоминая ночь…       «Не ту ночь, Хилари, не ту…»       — Я позвонила Тревису, который был у Хантера в квартире, и сказала, что с тобой все нормально. А Хант ушел только с рассветом. Я не спала, просто лежала на постели, а он сидел на полу. Было так тихо… Так тихо…       Почему он не ушел? Почему он так злился? Винил себя, что отпустил меня одну? Поэтому Хилари сейчас так измучена, потому что тоже винит себя?       — Хил, ты же не винишь себя в случившемся?       И вдруг она тихонько всхлипнула:       — Бекс, я должна была тебя подвезти… Я же знала, что что-то может случиться…       — Ты ни в чем не виновата. Это могло случиться с кем угодно.       — Ты все еще не хочешь вызывать копов? — спросила она еще тише после минуты молчания и подняла на меня голову.       Я дернула плечами:       — Это того не стоит. Они вряд ли кого-то найдут, а на меня будут все пялится и вообще…       Хилари привстала, сползая с кровати, и утерла слезы.       — Тогда тебе надо переодеться во что-то более удобное.       Я медленно откинула одеяло — на мне все еще были джинсы и толстовка, в которых я выходила вчера из дома.       — Хантер только обувь снял, чтобы уложить тебя, а к остальному не разрешил притронуться.       Я сглотнула и взяла очки с тумбочки. Постепенно в голову начали приходить какие-то мысли. И первое чувство, посетившее меня, было облегчением. Я могла пережить что угодно, но не повторение той истории. Я могла пережить раны и синяки на своем теле, но окончательно сломалась бы, если бы кому-то вновь удалось растоптать то, что осталось от моей души.       — Надо позвонить Хантеру, — сказала тихо Хилари, потирая глаза. — Я обещала ему сказать, когда ты проснешься.       Только сейчас я смогла нормально рассмотреть девушку — на ней так же была вчерашняя одежда, косметика размазалась по щекам, волосы спутались на затылке и сзади висели паклями, а глаза были красными в доказательство, что она не спала ни минуты этой ночью. Я перевела взгляд с нее на часы на тумбочке, которые показывали одиннадцать утра.       — Хил, а как же учеба?       Она нахмурилась, а потом вдруг резко подняла руки, возмущаясь:       — Какая к черту учеба? — и закричала почти на всю комнату. — Ты с ума сошла? Ты не встанешь с постели. И я сегодня остаюсь с тобой. Не смей со мной спорить, — сказала она уже, кажется, на грани истерики.       Я кивнула и молча легла опять на постель.       «Будь по-твоему…»       И кажется, я снова уснула, так как в голове было темно и пусто. Прямо как в моей жизни.       — Ты не спящая красавица, чтобы будить тебя поцелуем.       Я заворочалась и, развернувшись лицом к голосу, открыла глаза. Хантер сидел на кровати Хилари, которой в комнате, кстати, не было.       Я спала? Почему не слышала, как хлопнула дверь?       Часы на тумбочке показали пять часов. Хантер оперся локтями на колени и сцепил руки, поднимая на меня глаза.       — Да, я уж точно не принцесса и не спящая красавица, — простонала я, разворачивая удобнее, чтобы не травмировать еще больше бок. — С принцессами никогда не случается подобного.       Парень хмыкнул — совсем не весело.       — Помнишь что-нибудь из того, что произошло?       Я покачала головой, все еще смотря на него. В комнате было светло и благодаря очкам я четко видела его лицо — тот шрам, который заметила ночью, чуть бледнее, чем сама кожа, и маленькая отметина на скуле в виде полукруга. И глаза. Ничто не привлекло меня так, как они — серые, задумчивые и… напуганные.       — Выглядишь паршиво.       Он все так же по привычке усмехнулся:       — Ты не лучше. Как твой бок?       Я дернула плечами и нахмурилась. Он видел мой бок? А значит, он поднимал кофту?       — Эй, — отвлек он меня, и я перевела на него взгляд, — я не раздевал тебя. Просто… осмотрел.       Я поджала губы и кивнула. Пусть так.       Хантер встал и вначале подошел к моей кровати, кажется, собираясь что-то сказать, а потом развернулся к двери. И снова вернулся, убирая руки за голову, чуть взъерошивая волосы.       — Я как-то тебе уже сказал, что с тобой точно что-то случится, если ты не будешь осторожной. И что если меня рядом не будет.       Я, вспомнив тот вечер, закусила губу.       — И я не шутил. Тебе надо быть осторожнее. Я не буду постоянно тебя спасать.       Сглотнув, я чуть приподнялась на локтях, но Хант все еще нависал надо мной. Такой высокий и хмурый, слишком не похожий на себя.       — Хантер, я верю в прекрасных принцев, но я — не принцесса, так что не надо меня спасать.       — Ты из тех людей, с которыми вечно что-то случается, да?       Я пожала плечами, ложась обратно и прикрывая веки. Свет бил по глазам, и виски начинали пульсировать все сильнее.       — И знаешь, будь осторожнее с Маркусом. Он… ты не знаешь всего. Он…       — Хантер… — я в упор уставилась на него, стоявшего посереди комнаты, хмурящегося, — это не твое дело.       — Просто, Бекс, я…       — Пока.       — Ребекка.       — Пока, Хантер!       Голова опустилась на подушку именно в тот момент, когда дверь хлопнула с такой силой, что стакан на тумбочке подпрыгнул, как и я сама.       Какого черта все это происходит со мной? Неужели я правда из тех людей, с которыми вечно приключается что-то плохое? А главное, чем я вдруг такое заслужила?       Не открывая глаз, я сняла очки и на ощупь опустила их на тумбочку. С каждой секундой размышлений удары в висках становились сильнее, громче и ритмичнее.       «Неужели мы никогда не сможем поговорить нормально — без хлопанья дверей, пощечин, сжатых кулаков и злости?»