Bravery

      Я плюхнулась в кресло, не выпуская бутылку из рук.       «Веселиться? Пфф. Как же».       И как только людям удается оставаться веселыми и непринужденными, когда выпьют?       Я потерла глаза под очками и сняла кошачьи уши, бросив их на стол.       — Это твоя? — у меня перед глазами появилась кожаная куртка.       Я потянула ее на себя, а за ней обнаружила Маркуса — улыбающегося, будто ничего не произошло.       — Ага.       — Тебе еще хочется побыть здесь? — он сел рядом. Слишком близко. Я отодвинулась.       — Время только двенадцать, — пожала я плечами. — Мне надо пробыть здесь до часу.       Парень усмехнулся:       — Это какое-то пари?       Я махнула рукой, допивая бутылку и всем своим видом показывая, что не хочу об этом говорить. Люди перед моим носом танцевали, а музыка была слишком громкая. Рядом сидящий парень закурил, и от запаха мне стало дурно.       — Что-то вроде того. Хотя, знаешь, я бы не отказалась проветриться.       Маркус понял намек и быстро поднялся, подавая мне руку. Я, будто не заметив его помощи, встала сама, немного покачиваясь на каблуках Хилари.       — Знаешь, а носить каблуки не так уж и круто, — пробубнила я, делая несколько шагов вперед.       — Но ты прекрасно в них смотришься.       Я залилась краской, надеясь, что он этого не заметит. Проскользнув взглядом по танцующим, я обернулась в поисках светлых волос соседки, но наткнулась только на Брайана. Он стоял у стойки и говорил с каким-то парнем в костюме пирата. Стараясь не упасть, я добралась до него и схватилась за руку. Маркус остался около двери с моей курткой.       — Если вдруг встретишь Хил, скажи, что я пошла подышать, — сказала я Брайану на ухо.       — Бекс, ты напилась? — он отвлекся от парня и посмотрел на меня. — Может тебя подбросить до дома? Хилари уже давно куда-то ускакала с Тревисом.       Я махнула рукой.       — Развлекайся. Я просто воздухом подышу.       — Только не делай глупостей, — послышалось мне в спину.       Я обернулась, улыбаясь:       — Постараюсь!       Маркус все еще стоял у входа, покорно дожидаясь меня с курткой, которую набросил на мои плечи, стоило мне только подойти. Я еще раз обернулась на танцующих, но почему-то мой взгляд привлек человек, двигающийся по лестнице вверх, держа за руку девушку в костюме ангела.       «Ты самый настоящий дьявол, Хантер».       Он будто услышал то, о чем я подумала, и на последней ступеньке остановился, оборачиваясь. Его взгляд коснулся меня, и я поежилась.       — Ты идешь? — дверь уже оказалась открыта перед моим носом.       Я кивнула и, пошатнувшись, вышла за Маркусом. Стоя на крыльце, он закурил.       — Ты как?       Я кивнула, не в силах ответить. Голова начала болеть, а ветер усилился. Я посильнее закуталась в куртку и рухнула на ступеньку. Парень присел рядом.       — У тебя такой измученный вид. Плохо спишь?       Я усмехнулась, покачивая головой.       — Ага. Что-то типа того. Почему ты сказал, что ты мой парень? — задала я вопрос, который мучил меня последний час.       — Я такого не говорил.       — Ну, когда Хантер спросил меня, ты ли мой парень, ты не стал возражать, — голова начала проясняться от свежего воздуха, и я все больше приходила в чувство.       — А зачем его переубеждать? — пожал Маркус плечами. — Знаешь, этот парень лезет под юбку всем одиноким девушкам. И мне бы не хотелось, чтобы эта участь постигла и тебя.       — Ты такого обо мне мнения? — я повернулась на него. — Думаешь, я могу лечь в постель с кем попало?       — Бекс, я не то имел в виду. Он видел, что ты с пивом, а даже я уже прекрасно понял, что пьянеешь ты быстро. Я бы даже сказал, что очень быстро — буквально с пары глотков. Я просто попытался позаботиться о тебе. Мне бы не хотелось, чтобы этот Дон Жуан лез к девушке, которая мне нравится.       Я отвернулась, заливаясь краской. Опять. С некоторые моменты я ненавидела эту особенность своего организма.       — Ничего не выйдет, Маркус.       — Я это уже понял, когда ты отказала мне, — усмехнулся он. — Но тем не менее, я хочу с тобой дружить. И я все еще хочу тебя нарисовать! Ты столько времени обещаешь мне.       Я кивнула:       — Знаю. Просто я так загрузилась — учеба, работа, тренировки.       — Тренировки?       «Черт».       Я поправила очки:       — Долгая история. Ты уезжаешь на День Благодарения? — перескочила я на другой вопрос, чтобы не развивать тему спорта.       Он покачал головой, выбрасывая окурок, и провел рукой по волосам.       — Нет. И кофейня работать не будет. Кампус опустеет, а мне придется торчать в общаге.       — Вот на День Благодарения ты меня и нарисуешь, — улыбнулась я. — Где-нибудь в парке, ладно? Можно на аллее у нас на лавочке.       Мысль о том, чтобы остаться с ним в одной комнате, сбивала с толку. Я даже не рассматривала возможность того, чтобы остаться с ним в запертом пространстве наедине.       — Почему бы и нет?       Я поднялась с холодной ступеньки, все так же покачиваясь, вот только теперь не от алкоголя, а от неудобных туфель.       — Тут холодно, пойдем обратно. И мне надо найти Хилари, наверно, я все-таки пойду домой.       Маркус тоже поднялся и зашел в здание первым. Я поджала губы и проследовала за ним. Людей немного поубавилось — половина отправилась скорее всего по домам, а половина по кроватям. Я попыталась в толпе танцующих отыскать шевелюру соседки, но на глаза опять попался полосатый костюм.       — Брайан, слушай, я наверно поеду, — я коснулась его плеча. — Мне действительно не по себе, и желудок заболел.       Парень кивнул, придерживая меня за руку.       — Ты точно в порядке?       Я кивнула.       — Ты не беспокойся, я сама дойду.       Я перевела взгляд на парня, сидящего напротив Брайана, и улыбнулась ему, понимая, что высокий блондин с невероятно огромными зелеными глазами и есть тот самый Курт. Он, кстати, отчасти действительно был похож на Кобейна.       — Ты главное скажи Хилари, что со мной все в порядке, если вдруг увидишь ее.       — О, в этом я сомневаюсь, — прыснул он со смеху. — Думаю, увидишь ты ее только под утро.       Я поправила очки.       — Ну, ладно, я пошла. Веселитесь, — улыбнулась я обоим и подмигнула Брайану.       Нет, наверно, до конца алкоголь так и не выветрился.       Подойдя к дверям, я не нашла Маркуса. Но с улицы доносились мужские голоса. Может быть он встретил знакомого? А может быть и вовсе ушел? Ведь речь о том, чтобы проводить меня, не заходила.       Потянула на себя дверь и выскользнула на ветер, чуть ли не падая носом вперед, но чья-то сильная рука придержала меня за локоть.       — Ты себе точно что-нибудь сломаешь. Видимо, не зря я каждый раз оказываюсь рядом, — ухмыльнулся Хантер.       Я отцепила от себя его руку и поправила задравшуюся юбку.       — И как ты каждый раз оказываешься поблизости? — прошипела я, злясь.       — Стараюсь далеко от тебя не отходить, — он ослепительно улыбнулся. — Вдруг ты опять напьешься.       Я покраснела и отступила на шаг назад.       — Глупое замечание.       Он пожал плечами и обернулся на открывающуюся дверь. В проеме показалась вначале голова, а потом тело Маркуса.       Я удержалась от того, чтобы возвести глаза к небу и закричать, что было сил: «Этот вечер никогда не закончится, да?».       — Бекс, садись в машину, пожалуйста, — Хантер быстрым движением достал ключи из кармана и нажал на кнопку на брелке. Где-то рядом с нами просигналила машина.       — Я не сяду к тебе, — сказала я громко.       — Ребекка, — Хантер обернулся на меня, сверкая глазами, — садись в эту чертову тачку! Иначе я закину тебя на плечо и сам запихаю в нее!       Я прищурила глаза:       — Да ты больной вообще!       Маркус сбежал по ступенькам и встал ближе ко мне.       — Все нормально?       Я закатила глаза:       — Господи, да сколько можно уже спрашивать? Со мной все нормально!       — Мне тебя проводить? — тихо спросил парень.       Я перевела взгляд на Хантера, который стоял чуть дальше, сжимая кулаки так, что костяшки белели.       — Я врежу тебе опять, — прорычал он, делая шаг вперед.       — Да, Маркус, проводи меня, пожалуйста, — наконец проговорила я подрагивающим голосом.       Парень снял с моих плеч куртку, чтобы я надела ее нормально. Я просунула руки в рукава и снова одернула юбку, а он чуть нагнулся и застегнул на мне молнию.       — Пойдем.       — Ребекка, — крикнул Хантер.       Я покачала головой и обернулась:       — Хантер, да что с тобой? Иди выпей, ради Бога. И прекрати лезть к другим людям. У меня все прекрасно! И оставь Маркуса в покое, — добавила я и быстрым шагом двинулась по аллее рядом с парнем, оставляя Ханта стоять одного около дверей Сигмы.       Утро субботы выдалось отвратительным, другого слова и не подобрать. Голова нещадно трещала, а будильник Хилари орал на всю комнату. Я разлепила вначале один глаз, потом второй и посмотрела на кровать соседки — она лежала под одеялом, прикрывая голову подушкой. Я сползла с кровати и взяла часы с тумбочки девушки, выключая их.       — О Боже, какая несусветная рань, — пробурчала она, переворачиваясь. — Сколько там?       — Одиннадцать, — прошептала я, борясь с головной болью, и осторожно легла обратно на подушку. Санни свернулась клубочком рядом прямо над моей головой.       — Давай еще поспим.       — Хил, тренировка в час. Ведь субботние занятия перенесли на утро.       Девушка прохрипела, накрывая голову одеялом. Солнца на улице не было видно, но свет все равно резал глаза.       — Во сколько ты пришла?       Она откинула одеяло и медленно поднялась, хмурясь.       — В пять утра. И не спала толком, ты опять говорила во сне.       Я поджала губы и потерла лоб.       — Прости, пожалуйста. Алкоголь на меня так наверно действует.       Хил усмехнулась:       — Не в алкоголе дело. Ты почти каждую ночь говоришь во сне, — призналась она. — Ну, хотя бы не кричишь и то хорошо.       Я перевернулась на другой бок лицом к стене.       — Давай сегодня не пойдем на тренировку? — прошептала я, и в голосе прозвучала не скрытая мольба.       Девушка затихла.       — Я знаю, что ты натворила вчера дел, — сказала она после недолгого молчания. Я обернулась на нее и схватила с тумбочки очки, быстро надевая их.       — Каких дел?       Хилари пожала плечами.       — Мы с Тревисом были в комнате, просто болтали на кровати, когда к нам ворвался Хантер, взбешенный до чертиков. Схватил Трева и потащил куда-то за собой, и все орал и орал твое имя. Я прождала его еще час, а потом пошла домой. Все в общаге уже спали к тому моменту.       Я подняла на нее глаза и скривилась, роняя голову на ладони.       — Господи, что же я наделала…       — Что случилось, Бекс?       Я покачала головой, не отрывая рук.       — Ребекка, ты моя подруга, — сказала тихо Хилари. — Позволь мне узнать.       Я тяжело вздохнула и поправила очки.       — Когда я уходила, встретила на улице Хантера. Маркус хотел меня проводить, но немного задержался в доме, а когда вышел, то мы с Хантером уже разговаривали. Хант крикнул, чтобы я села к нему в машину. Я так испугалась, — призналась я шепотом. — Хилари, ты бы видела его сумасшедшие глаза. По нему было видно, что он уже выпил. Он хотел ударить Маркуса. Думаю, он бы так и сделал. Но я попросила Маркуса проводить меня.       — Ты оставила Хантера? — переспросила Хил.       Я кивнула, не глядя ей в глаза.       — А что мне оставалось? Он сумасшедший какой-то, неуравновешенный.       — Бекс, тебе придется идти на тренировку и разговаривать с Хантом, — Хил встала и потянулась. — Так что поднимай свою задницу и собирайся. Мы успеем еще зайти позавтракать.       Я вновь до последнего оттягивала момент индивидуальной тренировки с Хантером. Этот урок был посвящен блокировке удара: парень с тренером стояли на матах, а Хилари хихикала над ухом, что ей стоит потренироваться на Тревисе. Я кивала невпопад, мыслями находясь совсем в другом месте.       Почему он так разозлился на меня? А почему на Маркуса? Не захотел отпускать меня с ним? А может быть просто хотел поговорить о чем-то?       Я перевела взгляд на маты внизу и на то, как Хантер нападает на тренера, который выставляет руки вперед. Мышцы напряжены, на руках немного выступают вены. С волос на лоб капал пот, и он иногда вытирал его рукой. Губы сжаты, глаза смотрели на впереди стоящего Майкла, просчитывая каждый удар.       Я повернулась на девушку, пытаясь уловить, о чем она говорит.       — Ну конечно, скоро же День Благодарения. Придется тащиться домой… Я безусловно рада, и с Тревом все налаживается, просто не хочется уезжать. Ты вообще меня слушаешь? — повернулась она ко мне.       Я кивнула и поправила очки.       — Это всего лишь на пару дней. К тому же, День Благодарения только через несколько недель. Вы успеете надоесть друг другу за такой срок, — улыбнулась я, — а праздники будут для вас отпуском.       Хилари пожала плечам и перевела взгляд на действо внизу.       — Он на тебя даже не смотрит, — шепнула она.       Я выдохнула, покачивая головой и опуская взгляд:       — Ну, а с чего ему смотреть?       Хил помолчала, а потом резко кивнула:       — И правильно. Он плохая партия для тебя. Вот другое дело — Маркус.       «Ну сколько можно толкать меня к нему?»       Хлопком ладоней Майкл вернул меня к реальности, и я сфокусировала взгляд на нем.       — А теперь, дамы, отрабатываем блоки. Как обычно разделяемся на группы.       Некоторые девушки с первых рядов рванули за спину Хантера, а кто-то, оглядываясь на парня, медленно поплелся за тренером. Две Сестрички уже заняли позы впереди Ханта: одна положила руку себе на бедро, улыбаясь, а вторая крутилась перед ним, что-то спрашивая.       — Все из сестричества такие? — подала я голос, когда мы спускались по лестнице с верхних рядов, кивая головой на девушек.       — Нет, там есть и нормальные. Но стервочек все-таки больше. Когда я поступала, то тоже хотела попасть к ним, — девушка стала говорить тише, — первые два дня. А потом увидела, как моя соседка выделывается для них и поняла, что такое не для меня. Я умею быть стервой, если надо, но не смогла бы быть ей двадцать четыре часа в сутки.       Одна из сестричек, купившая себе новые шортики, крутила задницей перед Хантером, да так откровенно, что я нехотя покраснела от того, что видела.       — Тебе нравятся? — улыбнулась она, поднимая бровь. — Специально для занятий приобрела.       — Только не надо выходить в этом на улицу, а то появится больше причин использовать приемы самообороны, которым мы вас обучаем, — хохотнул он, не сводя глаз с ее ягодиц.       Она приблизилась к нему, прижавшись грудью к его груди, и потянулась к уху. Что она шептала, я не расслышала, да и не хотела, но вот он облизнулся, улыбаясь, и кивнул.       — А ты не робкого десятка, — ухмыльнулся парень.       Она, отходя, подмигнула ему. Я отвернулась на подругу:       — Давай пойдем первыми и быстро с этим покончим. А то боюсь, меня стошнит, если они займутся ЭТИМ, — сделала я ударение на этом слове, — прямо на матах.       Девушка скривилась, поднимая на меня взгляд:       — Прости, но придется опять идти последними. К концу занятия подъедет Тревис, а я не хочу все сделать, а потом сидеть без дела.       Я вздохнула, поправляя очки.       «Что ж, придется потерпеть».       Я сидела на матах с краю, упорно не поднимая взгляд на парня, с которым уже тренировалась Хилари.       Что ему сказать? Извиниться? А за что извиняться, за то что он просто неуравновешенный идиот, а мне хотелось добраться до дома в целости и сохранности? Уж просить прощения мне точно не за что. Маркус вполне справился — довел меня до общаги, стараясь по пути отвлечь разговором об искусстве. Я, конечно же, не слушала, но по приходу домой все-таки улыбнулась и поблагодарила. На прощание он не поцеловал меня в щеку, хотя порывался. Я осталась благодарной ему вдвойне — шарахаться каждый раз при приближении чего-то лица я устала.       Я подняла глаза на звонкий смех Хилари, которая хлопала в ладоши и показывала пальцем на побежденного Хантера:       — Я тебя победила, — она показала ему язык и еще больше засмеялась. — Теперь уж точно ко мне никто близко не подберется! Осталось только отработать это Треве.       Хантер улыбнулся:       — Смотри не оставь на нем синяков.       — О, я знаю более приятное действие, способное уложить его на лопатки, — подмигнула она Хантеру и обернулась на проход, где, уже облокотившись на дверной косяк, стоял Трев.       Спустя несколько секунд Хил оказалась уже в его объятиях и хохотала, как ненормальная.       — Ну, а ты собираешься поднимать свой зад?       Я перевела взгляд на Хантера, возвышающегося передо мной, сложив руки на груди.       — О, Веснушка, прекрати обижаться, — нахмурился он.       Я поднялась, отряхиваясь, и вышла к нему.       — Я тебе не Веснушка и мне не пять лет. Меня зовут Ребекка.       Хантер расхохотался, а я обернулась, ища глазами хоть кого-нибудь. Но зал был пуст. Тренер как обычно закончил раньше Хантера и уже ушел к себе, а Хилари скрылась в коридоре с парнем.       «Ну отлично. Теперь я осталась наедине с этим ненормальным».       — Ты все еще дуешься?       — Я не дуюсь, — сказала я серьезно. — Ты напугал меня вчера. Я не привыкла, что на меня орут и приказывают сесть в машину. Я в состоянии сама добраться до дома.       Парень закатил глаза:       — Я просто перебрал, вот и все. Мало ли что взбредет в голову, когда человек выпьет. Ты тоже всякий бред несла, когда была в отключке.       Я поперхнулась, вдыхая, а на лбу выступила испарина.       — Что я сказала? — родной голос показался мне каким-то чужим, а вот испуг в голосе — привычным.       — Ничего особенного, — сказал он уже тише, отводя взгляд. — Так что всему виной алкоголь. Приступим?       Я сглотнула, но не пошевелилась.       Господи, что я ему наплела? Кричала, как обычно кричу во сне? Или он сказал правду, и я действительно говорила какой-то бред о розовых пони на радуге?       — Давай, Веснушка, шевели задницей, меня еще ждет Джекки. Так что давай поскорее закончим с этим, чтобы я мог сполна насладиться той красоткой.       Я закатила глаза и поправила очки.       «Он хочет поскорее закончить? Это я хочу поскорее закончить!»       Из-за того, что я боялась смотреть на Хантера в начале занятия, я пропустила половину из того, что они показывали, и сейчас делала все неправильно.       — Твои руки как макаронины! — зарычал он, раздражаясь. — Держи их крепче и движения должны быть быстрыми.       Я кивнула, запыхавшись. Сил уже не осталось — ни в руках, ни в ногах. И, кажется, мои три попытки уже прошли, но Хантер все еще не отставал.       — Держи удар, Ребекка, — он наклонился надо мной всем своим весом, а я пригнулась. — Ты вообще следила за тем, что мы показываем? Кажется, тебе вовсе не нужны эти занятия, а ты так и жаждешь оказаться подмятой под каким-нибудь придурком!       Может убегала я и не так быстро, как хотелось, но вот пощечина оказалась сильной и звонкой. Хилари стояла в коридоре, говоря о чем-то с Тревисом, когда я пробежала мимо нее в раздевалку и стала быстро засовывать вещи в сумку, планируя уехать, даже не переодевшись.       — Бекс, что случилось? — ее голова показалась из дверного проема.       — Ничего. Мы закончили. Поехали домой.       Девушка пробежалась по мне удивленными глазами и осторожно кивнула:       — Ладно, поехали. Тревис с нами поедет, посидит у нас, пока я схожу в душ и переоденусь. Он зовет меня на свидание.       Я выдохнула, успокаиваясь, и опустила взгляд на руки. Оказалось, я настолько сильно сжала кулаки, но ногти впились в кожу.       — Мы едем? — из коридора послышался голос Тревиса, и мы вышли.       На стоянке я видела одну из сестричек — Джекки. Все в тех же коротких шортиках и со спортивной сумкой на плече. Она садилась в машину Хантера.       Субботний вечер Хилари, видимо, перешел в утро вместе с Тревисом, так как спать домой она так и не пришла. Я ворочалась в постели до трех ночи, а Санни то и дело заползала мне на грудь, утыкаясь холодным носом в шею, сколько бы я не перекладывала ее под бок на одеяло. За окном горел фонарь, а часы на тумбочке только и напоминали, что завтра уже наступило, а я все еще не сплю.       Мысли были о Хилари, о том, как справилась она после случившегося, как так быстро смогла забыть, как пережила. Как у нее получилось вновь поверить и сблизиться с парнем, даже с ее спасителем. Тревис сразу показался нормальным, сразу показался влюбленным в соседку. Я раз за разом замечала, как он не сводит с нее взгляд, наблюдая за улыбкой, за подскакивающими кудрями, как он сам улыбался, когда она заливалась смехом — звонким, живым, радостным.       Мне хотелось спросить ее — как у тебя все это получается? Улыбаться, смеяться, радоваться, будто ничего не произошло. Будто все произошедшее было так давно, что она уже об этом забыла. А ведь с того момента прошло только два месяца. Даже сейчас, после всего случившегося, в ней было столько жизни, столько энергии и столько света, сколько не было никогда во мне.       Я до сих пор вздрагивала от чужих прикосновений — иногда даже от прикосновений соседки. Я все еще кричала во сне, говорила, бормотала, от кого-то убегала, не давая этим спать Хилари. А по утрам она все так же улыбалась, поджимая губы, и говорила, что ничего страшного не случилось. Она перестала кричать во сне неделю назад, а я все еще переживала случившееся каждую ночь, несмотря на снотворные, которые должны были помогать. Я все еще боялась громких мужских голосов, то и дело звучавших на тренировках, вжимаясь или в мат, или в стену или в стул, борясь с желанием послать все к черту и убежать.       Я даже и не думала об отношениях с кем-то, как Хилари. Она говорила о Тревисе не умолкая. Даже Брайан слушал ее молча, хотя этого парня очень редко удается заткнуть. Она говорила о том, какой он невероятный, какой добрый и чуткий, заботливый. Я улыбалась и кивала головой, якобы понимая. Но не понимала.       Открыться кому-то? Позволить прикасаться к себе? Рассказать кому-то о чувствах, желаниях? А самое главное — рассказать кому-то о том, что случилось тогда — жарким августовским вечером на чердаке на моей кровати… Как рассказать кому-то такое, надеясь, что этот кто-то не убежит, не посчитает тебя грязной, низко павшей девушкой, которая побоялась даже рассказать, заикнуться об этом?       Смелости хватило лишь на то, чтобы в ту же ночь собрать свои вещи и попрощаться с Рейчел, а потом неделю прожить в дешевом мотеле, почти не покупая еду и голодая, надеясь, что хотя бы оставшихся денег хватит на первый месяц жизни в колледже.       «Я зайду к тебе завтра, милая Бекки», — сказал тогда он, уходя из моей комнаты, чтобы поехать на очередное ночное дежурство.       А через час, уже справившись со слезами, с болью во всем теле, несмотря на синяки на руках и ногах, я собирала сумку с вещами и трясущимися руками отсчитывала деньги, потом кладя их на комод до сих пор не пришедшей Рейчел, с запиской, что уезжаю и благодарна за теплый прием.       Меня передернуло от воспоминаний, и я перевернулась на бок лицом к стене, пытаясь уснуть. Санни перелезла через меня и устроилась около руки подмышкой. Я прижала ее к себе и выдохнула.       «Его больше нет. А я здесь. И он больше никогда меня не достанет».       Свидание Хилари действительно затянулось, так как в воскресенье с работы меня забрал Брайан, улыбаясь во весь рот и повествуя о том, что Хилари все еще у Тревиса, но уже собирается домой.       Маркус весь день был очень улыбчив и мил, но не упускал возможности напомнить о Хантере вопросом или догадкой о наших отношениях. Которых, конечно же, нет. И никогда не будет.       — Поздно уже, — вдруг прервал мои мысли Брайан, заворачивая к нашему общежитию, — а завтра биология, я еще не готовился даже. Хил привет, — улыбнулся он, заглушая мотор.       Я кивнула и поблагодарила за то, что забрал, хотя это было не обязательно. Брайан подмигнул на прощание, а потом выбрался из машины и закурил. Я помахала ему рукой от двери и посмотрела наверх — слабый свет ночника уже горел из окна.       Хилари оказалась дома, лежала на кровати с закинутыми на стену ногами и с улыбкой.       — Привет-привет, — улыбнулась я, закрывая за собой дверь.       Девушка тут же вскочила и ринулась меня обнимать. От такого неожиданного потока радости я даже растерялась, похлопывая ее по плечу.       — Ох, Бекс, все было так замечательно, — пропела она, садясь обратно на кровать.       Я стала скидывать с себя вещи и разбирать сумку, выуживая учебники.       — Рассказывай подробно.       Мне несомненно было интересно, но не так интересно, как подготовиться к завтрашней социологии, но этот вопрос необходимо было задать — иначе бы Хилари подумала, что мне все равно.       — Вначале мы поехали ужинать. Я думала, он поведет меня в наш бар, чтобы выпить, но нет. Маленький китайский ресторанчик в паре кварталов от кампуса оказался очень даже ничего. Мы просидели там несколько часов, просто болтая о всяких пустяках, говорили о семье и об учебе. Я даже не заметила, как пролетело время, — она опять улыбнулась, закатывая глаза. — Ну, а потом сама понимаешь — поехали домой, — и Хилари сделала многозначительную паузу.       Я кивнула, понимая, что последовало за ужином.       — Все было волшебно, правда, — она опять легла. — Проснулись часа в два, точно уже не помню, и валялись в постели весь день, кино смотрели. Он даже купил мороженое, — похвасталась девушка, — мое любимое. В общем, все было прекрасно. Прости, что не забрала тебя с работы, я сама только вошла.       — Ничего. Знаешь, я уже говорила и скажу еще — не обязательно каждый раз встречать меня. До общаги от кофейни рукой подать, к тому же вдоль аллеи зажигают фонари. Тебе не о чем беспокоиться.       Хилари сложила губы ниточкой:       — Тебя бесит опека, да?       Я не успела ничего возразить, а она уже и не слушала, продолжая свою мысль.       — И меня бесит. Я сбежала сюда как раз таки для того, чтобы этой самой опеки и избежать. Так что я тебя понимаю. Не буду встречать каждый день, но можно хотя бы через день? — она посмотрела на меня умоляющими глазами.       Я кивнула, соглашаясь, и улыбнулась.       — Если тебе будет так спокойнее.       — Кстати! Я сказала Треву о Санни…       При упоминании ее клички я тут же обернулась в поисках котенка. Она уже сидела на моей кровати, готовая ко сну.       — … он сказал, что не дело это — иметь кошку в общежитии. И если узнают — нам несдобровать. Сказал, что подумает, куда ее можно пристроить.       Я нехотя кивнула. Проблемы с администрацией колледжа мне не нужны, уж тем более выселение. Но мысль, что придется отдать ее в чьи-то чужие руки, огорчала, хотя и была единственно верной.       — Ну что там Маркус?       Я поправила очки и села на кровать, усаживая Санни на коленки.       — Ничего. Улыбался, был обходителен и спрашивал про Хантера. Думает, что парень ко мне неравнодушен, — я фыркнула. — Так глупо.       — Боится соперничества.       Я фыркнула еще раз, только теперь с улыбкой:       — Соперничества? Во-первых, Хантер не положил на меня глаз, иначе бы не уехал со своей фифой вчера с тренировки и не говорил бы мне гадостей, — вспомнила я вчерашнее утро. — А во-вторых, я ему сразу сказала, что между нами ничего не может быть, так как отношения мне не нужны.       — Ага! — воскликнула она, тыкая пальцем в мою сторону. — Ты говоришь, что отношения тебе не нужны, но тем не менее делаешь это вторым по списку! Значит, все-таки нужны, — и заулыбалась так, будто выиграла джек-пот.       Я закатила глаза, отворачиваясь.       — И не закатывай на меня глаза, Брейвери! Я все вижу.