* * *
Информация, всё вокруг было информацией, неструктурированной, повторяющейся, противоречивой. В разум вливались потоки сведений об окружающем мире, явлениях, событиях, предметах, людях. Хаос. Он терялся в нём, был даже не песчинкой, а молекулой, атомом этой информации. Этот поток закрутил его, поглотил, выплюнул, а потом опять принял в себя. Ли ЧонСок, родился в Сеуле, Южная Корея. Родители развелись, когда ему было шестнадцать лет. Наперекор семье полгода назад бросил университет и занялся актёрской карьерой.* * *
«При альфа-распаде создаётся элемент с зарядом ядра, уменьшенным на два». «В 1560 году Избранная рада была упразднена». «Две фигуры называются конгруэнтными, если существует изометрия, которая переводит одну фигуру в другую». «Находится в должности самое продолжительное время среди всех европейских глав государств». В разуме актера проносились обрывки сведений, которые невозможно было ухватить и понять, а его губы шептали: — Я Ли ЧонСок, родился в Сеуле в 1997 году. Ли ЧонСок, это моё имя. Он ощупал своё лицо: кожа была приятная и нежная, волосы длинные. Вытянув вперёд руки, Ли рассмотрел небольшие изящные кисти, тонкие запястья. Актёр опустил глаза на выступающие холмики грудей, удивляясь тому, как он мог так долго игнорировать их наличие у себя; потянулся рукой, чтобы дотронуться, но покашливание соседа заставило его замереть. ЧонСок огляделся: сидевший на соседнем ряду мужчина кашлял в кулак и совершенно не обращал на него внимания. «Это экспериментальное шоу. Меня нарядили и надели шлем виртуальной реальности». Придуманное объяснение было притянуто за уши: современные технологии ещё не достигли такого уровня реалистичности картинок и передачи ощущений. Но поверить, что он на самом деле оказался в теле женщины, ЧонСок не мог! Он опять улыбнулся, помахал невидимым зрителям, поднял большой палец вверх, выражая одобрение. Поезд остановился, пассажиры стали покидать вагон, ЧонСок тоже вышел на перрон. — Такси нужно? Такси! — Крик зазывалы вывел актёра из оцепенения. Он кивнул, подумав, что это хорошая идея. — Куда едем? — Мужик, на груди которого был прилеплен лист с нарисованными шашечками, почуяв клиента, взял его в оборот. «А куда?» — рассеянно подумал ЧонСок, потом замотал головой, поняв, что не знает, куда двигаться дальше. — Нет, не нужно такси! Еле отцепившись от назойливого зазывалы, он устроился в кресле зала ожидания вокзала и опять взял в руки смартфон. Ли открыл приложение с шашечками. Всё меню было на непонятном языке, но внизу отображалась история заказов, и один набор символов и цифр повторялся. Актёр скопировал текст; открыв переводчик, увидел слова «улица» и «дом» и понял, что на верном пути. Вызванное такси подъехало к вокзалу через четыре минуты, а уже через полчаса Ли стоял у высотного многоподъездного дома. Таксист даже не взял с него денег, удивив и порадовав ЧонСока. Но, как только машина отъехала, на смартфоне пикнуло СМС. Слово «bank», написанное по-английски, Ли знал и понял, что платёж произведён автоматически. Ключ домофона подошёл только к третьему подъезду. Поздравив себя с правильным решением очередной загадки и помахав своим зрителям, ЧонСок поднялся на лифте на самый последний, шестнадцатый этаж. Но там Ли обнаружил на площадке восемь квартир. В найденной им связке было три ключа, и актёр приуныл, прикинув, сколько придётся перебирать вариантов. Он отошёл к окну и стал изучать смартфон дальше. Ли нажал на цветную иконку с двумя палочками не потому, что надеялся там что-то найти, а просто это было единственное, что хоть как-то напоминало о Корее. Здесь были картинки различных блюд. Потыкав наугад меню на странном языке, он обнаружил уже знакомое сочетание букв и цифр, которое встречалось ему в приложении такси, но здесь цифр было больше. «Это может быть адрес доставки!» Ли сложил пальцами знак «виктория» и поднял руку, демонстрируя свой бодрый настрой невидимым зрителям шоу. «5 этаж, 219 квартира», — сказал гугл переводчик. Радостный ЧонСок даже не стал вызывать лифт, а сбежал вниз по ступенькам лестницы. Два ключа связки подошли к двум замкам на двери квартиры на пятом этаже. Зачем нужен был третий ключ, Ли так и не понял. Показав знак «виктория» уже двумя руками, ЧонСок начал осматривать жилище. Квартира не произвела на него особого впечатления: она была небольшой, но вполне уютной и «европейской». «Ну и что по задумке организаторов шоу мне делать дальше?» — размышлял Ли, попивая кофе на кухне. Он уже успел поужинать рисом с мясом, которые обнаружил в контейнере и в морозилке. ЧонСок решил, что нужно узнать побольше о девушке, документы которой были у него в кармане. «Очередная загадка этого странного виртуального шоу. Кто до такого додумался?» Он долго мучился, пытаясь поменять язык на корейский в настройках системы. Наконец ему удалось перевести браузер в английский режим, но одновременно стёрлись сохранённые пароли. Он с помощью телефона восстановил доступ к социальным сетям, почте и другим сайтам. Информации было очень много, как и фотографий. Он пользовался автоматическим переводом, и поэтому написанное иногда казалось ему странным и непонятным. — Да что в тебе такого, Ярослава Залесская, и почему это шоу про тебя?! — в сердцах крикнул Ли, отодвигая ноутбук. Потом улыбнулся, сжал кулак и показал жест «файтинг», популярный в Корее.* * *
Файтинг — это жест поддержки человека в его начинаниях. Обычно это одна или две поднятые руки, сжатые в кулак. Это призыв не сдаваться и пожелание успеха в делах, учёбе. В корейском языке много слов, пришедших из английского, но утративших свой первоначальный смысл. Такие слова называют конглиш — Konglish (смесь Korean и English). Слово «файтинг» (파이팅 — кор.) — одно из них. Можно перевести как «вперёд», «не сдавайся», «ты сможешь».* * *
Вчера Ли так вымотался, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации, что завалился спать, не расправляя постель и даже не раздеваясь. Он помнил какой-то странный сон, заставивший его подскочить уже после полуночи. В голове крутились разрозненные факты из науки и истории и имя той, в чьей квартире он сейчас находился. Утром ЧонСок, стоя у зеркала в ванной, внимательно рассматривал девушку в отражении. По корейским меркам Яра была дылдой — сто семьдесят два сантиметра роста. Светло-русые волосы до лопаток, голубые глаза. Европейская внешность была настолько экзотичной, что Ли никак не мог решить, нравится она ему или нет. Он провёл пальцами по бровям, спустился на щёки, подбородок. Тактильные ощущения были необычными: он чувствовал, что трогает себя, но кожа была более бархатистой, на подбородке отсутствовала привычная утренняя щетина. ЧонСоку было интересно наблюдать за своим отражением, чем-то это напоминало подглядывание. Он стал кривляться, изображая разные эмоции на лице, и с удивлением смотрел, как девушка в отражении хмурилась и веселилась по его приказу. А потом его затопила неконтролируемая волна образов: целующиеся пары — их эмоции, страсть, любовь, похоть. Ли непроизвольно облизал губы, перед глазами поплыло, вместо зеркала он увидел лицо Пак БоЁн, почувствовал вкус губ своей партнёрши по дораме. Он никогда не целовал её на съемках так… чувственно и по-настоящему. Очнулся Ли, сидя на полу в крохотной ванной. — Эй, прекратите это! Я не хочу больше сниматься в этом дурацком шоу! — заорал парень и протестующе замахал руками, но ничего не изменилось. — Шоу?! Вытащите меня отсюда! Проклятье! ЧонСок кричал и бил кулаками в пол и стены, пока одна из кафельных плиток не треснула, рассекая кожу на руке. Наблюдая, как струйка крови течёт по тонкой кисти, пачкает рукав, падает на пол крупными каплями, он окончательно осознал, что не существует никакого экспериментального виртуального шоу. Это реальность. ЧонСок опять уселся за ноутбук и принялся изучать информацию. Только голод заставил его сварить и съесть ещё одно найденное в морозилке блюдо. Оно внешне напоминало манду́, но было более пресное. Телефон Ярославы требовательно зазвонил. ЧонСок подскочил от неожиданного громкого звука. На экране смартфона высветилось изображение мужчины. Звонивший был очень настойчив — трель длилась и длилась. Вместо сброса вызова его палец случайно прочертил линию на экране, выбирая «ответить». — Яра! Наконец-то. — В голосе звучало явное облегчение. Говорящий не был зол, он скорее волновался. — Ты что, решила из отпуска не возвращаться? Почему не на работе? — Самолёт задержался. — Ложь слетела с губ актёра с потрясающей искренностью. — Могу я продлить свой отпуск? Проблемы, и я себя очень плохо чувствую, заболел. — ЧонСок кашлянул в кулак. Он и сам не понимал, почему вообще разговаривает по телефону и врёт, но откуда-то появилось ощущение, что так правильно. — Заболел? Ха! Эта Голландия на тебя плохо влияет. Ты всё-таки попробовала кексики в кофе-шопе? Ну ты даёшь! Так когда тебя ждать? Недели хватит? — Да, спасибо, до свидания. — Ли ЧонСок привычно склонил голову, хоть его никто и не мог видеть. Великое дело — традиции! «Заболел. Заболела. Заболело». Слово меняло окончание, и ЧонСок понял, что только что разговаривал на чуждом для себя языке. В корейском все слова одного рода. Пришло осознание, что в аэропорту люди тоже говорили на этом чуждом наречии, а он их понимал. Дни тянулись бесконечно медленно, Ли никуда не выходил из квартиры. Когда закончилась еда в холодильнике, он начал заказывать доставку с помощью приложения, найденного в телефоне Ярославы. Еда казалась необычной и зачастую пресной. Больше всего ЧонСоку понравился аналог кимбапа — завёрнутый в морскую капусту рис с рыбой. Однажды днём повторилось случившееся в первое утро — его затопило волной образов: обнажённые тела, обрывки информации, страсть и секс. А ещё ЧонСок увидел ноги в стильных чёрных туфлях. Он знал эту обувь! Это был подарок МэРи на его прошлый день рождения. Они тогда ещё посмеялись над приметой «дарить обувь — к расставанию». Потом появились интерьеры клуба, лица незнакомых женщин, улыбающийся СынГи. — Хён! — Актёр понял, что выкрикивает обращение в пустоту и тишину чужой европейской квартиры. Ли, все эти дни пребывавший в какой-то апатии и прострации, осознал, что вёл себя как трусливый кролик, забившийся в нору. Он опять открыл ноутбук. На Фейсбуке было новое сообщение. От него! С его собственного аккаунта. Актёр, проклиная себя за то, что так давно не проверял профиль, потянул за длинные волосы. Лёгкая боль отрезвила, придала реальности происходящему. Сообщение было отправлено несколько дней назад. Несколько минут Ли колебался, не мог подобрать слова, писал и стирал буквы в окошке. «Это она. Ярослава Залесская. А если она не захочет встречаться со мной? Если сбежит и спрячет моё тело?» ЧонСоку почему-то представлялись только мрачные сценарии. Он понял, что должен попасть в Корею. Всё оказалось не так просто. Проблем было две: деньги и аэрофобия. Ли становилось плохо от одной мысли о самолётах, но других вариантов добраться до Сеула не было. Но когда он всё-таки решился на покупку билета, то по карточке, найденной в кошельке Ярославы, пришёл отказ из-за недостатка средств. Существовал очень простой способ достать деньги, но гордость мешала ЧонСоку даже в такой невероятной ситуации. Ли знал, что у него остался доступ к счетам, помнил логин, пароль и кодовое слово. Но он просто не мог этим воспользоваться! Он отказался от семейных денег, поругавшись с отцом, пытаясь доказать, что сам может принимать решения. «Может быть, у неё ещё есть деньги? Надо проверить». ЧонСок взял документы Ярославы Залесской и совершил вылазку в банк, наименование которого было на пластиковой карточке. Отделение находилось буквально в соседнем доме. Милая девушка на входе помогла ему взять талончик электронной очереди. — Вот выписка по всем вашим счетам, Ярослава Тихоновна. — Спасибо. — Ли быстро просмотрел цифры и возликовал: помимо карточного счёта был ещё один — депозитарный, на котором хранилась приличная сумма. Пересчитав рубли в воны, актёр мысленно присвистнул: этого должно хватить не только на билет до Сеула. Не ожидал он таких накоплений у Ярославы Залесской: вся одежда девушки была из масс-маркета, у неё даже приличной сумки не было. Он попросил операционистку перевести большую часть денег на карточку, а оставшееся выдать наличкой, которую тут же обменял на доллары. На следующее утро его опять скрутило. Поток ноосферы ворвался в мозг, принося с собой кровь и насилие. Он видел драку на сеульской улочке и не мог поверить, что эти жестокие удары наносятся его собственными руками и ногами. ЧонСок занимался борьбой, он умел драться честно и на ринге, а то, что он наблюдал в дымке видений, переходило всякие границы! — Она ненормальная! Сумасшедшая садистка! С аэрофобией было сложнее. Ли уже выяснил, что виза для поездки в Корею не нужна, и ещё вчера купил билет на самолёт. Его начало трясти уже на трапе. Страх окончательно взял над ним верх после взлёта, когда начало закладывать уши. В голове проносились воспоминания об аварии на Чеджу: маленький частный самолёт болтало из стороны в сторону, жёлтые кислородные маски раскачивались, и он всё никак не мог ухватить одну из них и надеть. Он помнил удар и начавшийся пожар, но потом в его воспоминания ворвались другие картинки катастроф, ещё страшнее. «Немецкий изобретатель Отто Лилиенталь совершил последний полёт в своей жизни». «При заходе на посадку в Нагое потерял управление, врезался в землю и полностью разрушился». Это опять происходило: неуправляемый поток информации проник в его голову и затопил все мысли. Но страх тоже захлебнулся, поглощённый новыми знаниями. ЧонСок обхватил себя руками, ощущая непривычно мягкое. «У меня теперь грудь! Всё время о ней забываю». Ли почувствовал себя неудобно, как будто он извращенец какой-то, лапающий незнакомых женщин в метро.* * *
— С вами всё в порядке? Принести вам воды? — Стюардесса сочувственно смотрела на съёжившуюся в кресле девушку, обнимающую себя за плечи. Та закивала в ответ и попыталась улыбнуться. В течение всего девятичасового полёта бортпроводница уделяла этой светловолосой голубоглазой пассажирке внимание, она делала всё в рамках своих служебных обязанностей и даже больше. «Как она на меня смотрит!» — думала стюардесса, подавая плед. Взгляд пассажирки будоражил, будил что-то тайно-запретное — такое раньше бывало только при общении с мужчинами…* * *
«Самое хорошее во всей этой ситуации — я избавился от аэрофобии!» — оптимистично подумал ЧонСок, выходя из здания аэропорта Инчхон. — Итак, сегодня шестнадцатое апреля. Прошла почти неделя. Моё тело с СынГи должно было переселиться в ту квартиру на крыше. Отсюда, пожалуй, и начнём. — Актёр даже думать не хотел, что будет делать, если не обнаружит никого в том домике. — Куда теперь?! — Он ходил туда-сюда по террасе рядом с дверью, заглядывал в окно, пытаясь увидеть знакомые вещи, но через шторы нельзя было рассмотреть обстановку внутри. Он просидел на скамейке несколько часов, ожидая возвращения жильцов домика. Ли очень надеялся, что СынГи и его тело всё-таки живут здесь. Ему надо было убедиться, прежде чем отправляться на поиски. ЧонСок услышал голос СынГи. Менеджер поднимался по лестнице, разговаривая с кем-то по телефону. Актёр чуть не кинулся навстречу своему другу, но вовремя вспомнил о том, как сейчас выглядит, и остался сидеть на скамейке. — СуХён-ин, если ты так просишь, я дам вам два часа. Ты уже почти подъехала? ЧонСок сказал, что вернётся после шести. О, уже пятнадцать минут седьмого, он уже может быть дома. Не предупреждать о твоём приходе? Ну ладно, я тогда ушёл в кино. СынГи развернулся, так и не дойдя до террасы, и пошёл обратно вниз по лестнице. ЧонСок, поколебавшись, отправился за другом.* * *
Менеджер Ли, вопреки собственным словам, не отправился смотреть фильм, а гулял по торговому центру, временами заходя в магазинчики. — Вы меня преследуете? — СынГи резко развернулся и остановился перед крадущимся за ним человеком. Он улыбнулся, показывая на зеркало. Преследовавшая его девушка начала что-то экспрессивно говорить на незнакомом языке, размахивая руками. СынГи не понял из её речи ни слова, но пару раз незнакомка назвала его по имени. — Мы знакомы? — Менеджер удивился ещё больше. Он никогда бы не забыл, если бы раньше встречался с этой светловолосой европейкой с необычными ярко-голубыми глазами. Девушка сказала что-то эмоциональное, явно похожее на ругательство, схватила Ли за руку и потащила к скамейкам, достала телефон и начала писать на хангыле. Прочитав весь текст, СынГи впал в полную прострацию: он не мог поверить, что всё написанное — правда. Это девушка назвалась ещё одной сводной сестрой Ли ЧонСока из Европы. И её осведомлённость о семейных делах его друга поражала. — Холь! Нуна*, ты совершенно не похожа на кореянку. Даже не верится, что в тебе половина восточной крови! Новая сводная сестра ЧонСока поморщилась при обращении «нуна» и написала: «Называй меня ДунгХо»*. — Холь, это же мужское имя! — воскликнул СынГи, замечая, что при этих словах девушка нахмурилась ещё больше. — Хорошо, ДунгХо-ин. Что ты хочешь от меня? «Помоги поговорить с Ли ЧонСоком. Он может не захотеть со мной общаться».