Ты не жил так, как живу я.

- Кто же разукрасил тебя так? – Майк в очередной раз плелся вместе с Честером домой. Странно, всю жизнь жили на соседних улицах и даже не подозревали о своем существовании. Чес увернулся от ловких рук Шиноды, которые так и норовились оторвать пластырь от щеки. - Да так, было дело, - Честер сдавленно улыбнулся, продолжая медленно шагать вперед. – Майк, ты можешь мне ответить? Ты что, из жалости со мной общаешься? - Что? С чего ты взял? – бровь Шиноды подлетела вверх от удивления. -Просто. Раньше… А, ладно, забудь, - Майк непонимающе пожал плечами, прибавив шагу. Беннингтон едва ли поспевал за новоиспеченным другом. И все-таки он искренне не понимал, что в нем нашел Майк. Почему цепляется за него. Подходя к дому, Майк похлопал Честера по плечу, напоследок крикнул тому в след что-то типа: «Не парься!» - и направился в сторону своего дома. Вместо привычной одной маминой машины, Чес приметил еще одну. Полицейскую. Та ненавязчиво пристроилась на обочине. Паренек внимательно осмотрел ее, заметив знакомый пейджер на переднем сидении. Немного ошарашенный Честер вернулся домой. В прихожей также висело незнакомое пальто, что еще больше насторожило мальчика. Из кухни доносились какие-то разговоры, плавно переходящие на крики. Не выдержав этого, Честер распахнул двери. Мистер Беннингтон сидел за столом, сжав руки в кулаки перед собой. Мисс Беннингтон в дальнем углу комнаты перебирала какую-то посуду. Честер застал их замерших именно в таких позах: - Из-за своей ругани вы ничего вообще вокруг не слышите, - буркнул Чес, - Пока вы тут грызетесь, я посижу у себя! – вновь резко добавил Честер и, прежде чем они смогли ответить, он вынырнул из комнаты и пробежался по лестнице до второго этажа. Отец Честера ушел из семьи больше 2-х месяцев назад под предлогом, что это временно и что это вынужденные меры. О разводе он знал еще тогда, но умолчал. Чес не помнил, кто сообщил ему об этом, но фраза, которая всплывала у него в памяти, звучала примерно так: «Мы прокатились, а тебе везти саночки». Родители долго уверяли его, что развод некоим образом не повлияет на их чувства к сыну и что оба желают ему только добра. Честер же каждый раз ловил себя на мысли, что это просто пустые слова. А сегодняшняя сцена тому подтверждение. - Все может измениться, - говорила Честеру его мама всего каких-то пару месяцев назад(Мама… Какое красивое слово.), - кроме одной вещи. Мы всегда будем любить тебя. - Я знаю, - бормотал Чес, пребывая на грани нервного срыва и готовый закричать. Просто. От души. - И то, что мы разводимся, не означает, что мы в конец рассорились. Все что Честер мог сделать, это кивнуть. Эти сантименты продолжались еще пару дней. Затем все перевернулось с ног на голову. Следующие два месяца в доме шла третья мировая война, на поле которой родители делили имущество: от финансовой страховки до игрушечной лошадки, которая годами пылилась в кладовке. Развод сам по себе – вещь довольно обыденная, и, может быть, если бы Честер поверил родителям, что все будет прекрасно, то все бы прошло более безболезненно для него. Некоторое время Честер требовал объяснений, но толкового ничего от предков не добился. Мама вечно лепетала о том, что все будет хорошо, отец же просто отнекивался, ссылался на головную боль и так далее. Честер медленно уходил в себя. *** - Честер? – позвала мать из гостиной. – Ты готов, дорогой? Честер утвердительно промычал. - Честер? – снова позвала она. - Сейчас! – заорал Чес, глядя на закрытую дверь спальни. Паренек тряхнул головой, не в силах поверить, что настал еще один день. Он застегнул сумку, бросил последний взгляд на комнату. Его родители часто шутили на счет того, что тот выглядит как бедная сирота – из-за вечных растрепанных волос, рваных джинс и каких-то старых кед. Что ж, в этот момент он чувствовал себя этой самой сиротой. Честер перекинул ремень сумки через плечо и направился к двери. Он был уже на полпути вниз по лестнице, когда услышал голоса родителей, доносящиеся откуда-то с улицы. - Я отменил все приемы на утро, - говорил его отец. – Как ты можешь говорить, что не знала, что сегодня я повезу его в школу? - А я и не знала, - в тон ему ответила мать. – Ты прекрасно умеешь ладить с людьми. Опять они спорят. Честер вздохнул. Еще один замечательный день в доме Беннингтонов. - Я здесь, и я его повезу, - настаивал отец. - Ты просто не можешь не вывести меня из себя! – воскликнула мать, скрещивая руки на груди. – Ты всегда думаешь, что один имеешь право принимать решения! Теперь не пройдет. Честер прокашлялся, выбегая на порог дома. Спустившись к машине отца, Честер добавил: - Отличное утро, не правда ли? – вот что, а язвить он умел в любом настроении. Захлопнув дверь, он дождался папу. Уже через минуту на переднее сиденье сел отец. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но передумал и завел машину. Мать помахала сыну вслед рукой. У нее было виноватое и встревоженное лицо, но она выдавила улыбку. - Удачного дня! – крикнула она, когда они притормозили. Честер кивнул. - Пока домик, - бормотал Честер. – Пока, дерево. Пока, почтовый ящик. - Честер, мне очень жаль. – Мистер Беннингтон глубоко вздохнул. – И я уверен, что мама тоже сожалеет. Мы не хотели тебя расстраивать. Глупо все вышло. - Вы двое можете установить мировой рекорд по подобным «глупостям», - пробормотал Чес. Честер скрестил руки на груди. Что тут скажешь? Через некоторое время отец снова заговорил. Только вот у Честера, кажется, не было желания разговаривать в это по-мерзки солнечное утро. - Мне мама говорила, что сменил много школ за этот год, - мистер Беннингтон вновь замолчал, ожидая хоть какой-то реакции сына. – Мне, наверное, стоило поговорить с тобой об этом. - Не надо, пап, - безразлично отозвался Чес. Он не любил много говорить о своей жизни. Да и вообще предпочел бы промолчать вовсе о том, что сейчас происходило с ним. Машина медленно подъехала к школьному двору. Кажется, прозвенел звонок. - Я думаю, тебе пора. Уверен, эта школа будет намного лучше предыдущих. – Отец стоял, облокотившись на машину. Он тускло улыбался, пытался хоть как-то оживить, будто во сне блуждающего, сына. – Не переживай. Все же мы с матерью волнуемся. - Класс, подбодрил. – отозвался Честер без особого энтузиазма. - Я знаю, сейчас ты не можешь в это поверить, но однажды все станет на свои места. Все будет просто отлично. Твоя мама и я будем счастливы. И ты тоже. Вся наша жизнь - зебра. Может, слышал? Вот увидишь, как быстро заканчивается черная полоса и начинается белая. Честер потряс головой: - Без обид, пап, но меня уже тошнит от ваших с мамой слов насчет того, что все будет прекрасно. Особенно, если все происходит с точностью до наоборот. Честер закусил губу.